– Сделаешь это еще раз – умрешь, – предупредила она. – Ты потерял самое меньшее двадцать лет жизни.
Опираясь на руку соратницы, Стейн встал и размял мышцы шеи.
– Это все равно мой последний поход, Соня. Гуннар сказал правду – я не вернусь ни в Альмейн, ни в Данмерк.
– Брось. Погибнуть в самом начале – какой от этого толк?
– Будет так, как определили норны.
Воительница поморщилась.
– Будет так, как решишь ТЫ, а не кто-то там наверху, внизу или сбоку. Делай, что должно – и возможно, даже эти твои норны передумают.
Продолжать поход они пока не могли: во-первых, Стейн еще в себя как следует не пришел, во-вторых, неизвестно, куда собственно дальше двигаться – ни Черепа Ахха, о котором говорили карлики, ни его хозяина-ворожея так и не нашли. А кнехт, которого оглушил Бран, так и не очнулся. Глаза закатил, захрипел и помер.
Соня только плечами пожала: раз этой шестеркой заправлял ходячий скелет, и при воротах был заколдованный труп – значит, в деле участвует чародей, некромант или кто-то той же породы. А раз в деле участвует такой чародей, у него уж наверное отыщется колдовское средство, которое заставит замолчать всякого болтливого слугу еще до того, как эта болтовня сможет навредить хозяину…
– Негро… кто? – переспросил северянин.
– Некромант, – повторила воительница, – это на языке павшей Империи. Обозначает что-то наподобие «повелителя мертвых». Все они, сколько их было с начала времен, на одно лицо: грезят о мировом господстве, для какового собирают себе армии из «беспокойников», восставших мертвецов.
– Бред, – заметил гэл. – Разве из мертвецов получится армия? Ну ладно солдаты, солдатам думать не положено, только приказы выполнять, – но ведь приказ еще надо успеть отдать! Чтобы самолучшего колдуна хватило в одно время на каждом участке сражения оказаться – не верю. Командиры нужны, а из мертвяков такое…
– Ну, наш-то скелет кнехтам приказывал, и не так плохо… Не спорю, – добавила Соня, – бывают командиры и потолковее, но не говори, что ты никогда худших не видал…
– Ладно, – махнул рукой Бран. – Авось утром разберемся.
– Да уж надеюсь… Кстати, об «утром» – ты ведь без меча остался.
– Рогатину у этого кнехта возьму. Тесак-лангсакс остался совсем плохой, а топорами такими только дрова колоть; рогатину хотя бы делал понимающий человек. Щит еще прихвачу, будет нормально. Ты бы, кстати, тоже себе подобрала, как раз щиты у них вполне пристойные; полезная штука, когда бьешься не один на один.
Воительница покачала головой.
– Я не умею пользоваться щитом.
Гэл чуть не подавился куском лепешки. Щит в левой руке и меч, топор, палица или копье в правой – это же основы воинского мастерства, так обучают пеших солдат по всей Европе, даже простое ополчение! В Испании, Иберии, Галлии, Италии, Лоррейне, Альмейне – везде одинаково, меняются лишь некоторые приемы! И Рыжая Соня, которая одолевала лучших бойцов Королевств, Севера и Запада, которая носила странный восточный титул herojinya,[2] – Соня не владеет такими основами?..
– Обоерукая, да? – подал голос северянин, он разумеется, прекрасно слышал их беседу.
– Чего? – не понял Бран. – У меня тоже две руки, и у тебя, и…
– Так называют умение работать двумя руками одновременно, – фыркнул Стейн. – Требует немалого умения и ловкости. Хитрый фокус, но полезный.
– Полезный, это да, – кивнула воительница. – Хотя мне больше нравится двуручный меч или сабля.
– Так принято у вас на Востоке? – поинтересовался гэл.
Соня пожала плечами.
– Нет, вряд ли. Скорее это моя привычка. С двуручным оружием удар и сильнее выходит, и точнее – если умеешь с ним обращаться; кроме того, сам клинок служит тебе защитой, не нужно ни доспехов, ни щита.
– Не верю, – покачал головой Бран.
Северянин ухмыльнулся в бороду.
– Эй, юнец, три кроны против одной, что ты ошибаешься.
– Я не хочу тебя грабить, – возразил гэл, – и кроме того, тебе отдыхать надо, а не оружием махать…
– А «махать» будем мы. – Соня пружинисто поднялась и перебросила Брану его щит и рогатину, для себя же подобрала шест локтя в три длиной, держа его за один конец. – Представь себе, что это – большой меч; как там у вас говорят – clayheamore, что ли?
– Claidhneah more, клеймора, – поправил гэл. – Не очень похоже, ну да ладно.
– Пускай клеймора. Один удар, который придется как надо, не вскользь – все, считай, ты убит: ни щит, ни шлем, ни кольчуга против прямого удара двуручника не помогут. А теперь – защищайся!
Удар. Второй. Третий…
– Ладно, сдаюсь. – Бран бросил рогатину и потер синяк на плече. – Но почему же большой меч носит лишь один боец из полусотни?
– Во-первых, дорогой он, втрое-вчетверо дороже обычного, это не считая цены самого железа; сделать его труднее.
– За хорошее оружие – не жаль…
– Но и лишнего серебра никто отдавать не станет. Во-вторых, многие ли могут сутки напролет таскать на плече пятнадцать-двадцать марок железа, это помимо брони и прочего снаряжения, да еще и орудовать такой хренотенью в долгом бою, а не на удар-другой при защите укреплений? – осведомился Стейн. – Ну, я – могу, так я и ношу большой топор. Во всем Данмерке таких только два и было, да еще не то два, не то три в Нор-Эгр и Свеарики. А ведь мы, северяне, не из слабаков.
– Гэлы – тоже! – обиделся юноша.
– Знаю, но я не о том. В-третьих, ты сам подумай – для чего вообще нужны большие мечи и топоры? Что они могут такого, на что обычного клинка или секиры не хватит?
Вспомнив недавний «бой», гэл ответил:
– Разрубать броню и щиты. Ну и прикрывать хозяина, когда у того достанет проворства.
– Так. А кому нужен большой меч, когда по-настоящему хорошую броню – такую, чтобы и удар обычного меча выдержала, и в тело при этом на ладонь не вмялась, – себе могут позволить только вожди-князья-короли? Ты на поле боя не новичок, верно, Бран? вот на скольких вояках ты такой доспех припомнить можешь?
Соня хмыкнула.
– Стейн, ты опять? Мы как-то уже говорили об этом…
– Говорили, и не помню, чтобы ты меня убедила, – парировал северянин. – Подумай, парень. Мне можешь не говорить, а вот ей – попробуй доказать. То, чему она сейчас учит тебя – не для сражений человека с человеком. Это для битв с кем-то вроде вчерашних iotnir. Не так ли, herojinya? За что ты получила свой титул, а?
Не отвечая, воительница завернулась в свой плащ и устроилась у костра. Мужчины с понимающими усмешками переглянулись и последовали ее примеру.
Сторожить нужды не было: нюх на опасность у них, ветеранов многих походов, навострился до такой степени, что даже юнец Бран во сне мог учуять врага за двадцать шагов. Стейн же как-то хвастал, что способен ощутить угрозу за полмили, и хотя это, скорее всего, было преувеличением – но лишь по части расстояния…
Выспаться как следует им не удалось: в середине ночи обнаружилось, что пол-деревни охвачено огнем. Очевидно, виной всему были молнии Стейна, точнее, Тора; странное дело, обычно пожар возникал сразу после попадания небесного огня в то, что могло гореть, на сей же раз между ударом молнии и пожаром прошло чуть ли не полдня.
Продираться сквозь огонь необходимости не было: пожар застиг их на площади у колодца, достаточно далеко от пылающих стен и крыш, чтобы не бояться ожогов. Северянин было пожаловался на жару, после чего Бран с озорной усмешкой вылил ему на голову ведро колодезной воды; чтобы согреть подземный источник, и десятка земных пожаров маловато.
Подняв сноп искр, рухнула одна изба… вторая…
– Если кто из местных выжил, потом отстроятся на очищенном месте, – молвил Стейн в ответ на собственные мысленные упреки. – Если нет – это будет им погребальным костром.
– Скорее второе, – бросила Соня, задумчиво уставившись в пламя. – И я очень надеюсь, что огонь будет достаточным средством для очищения… уж очень немало хитростей у всяких там колдунов-некромантов, а наш противник именно из их породы должен быть. Не самая легкая добыча…
Тут одно из строений осело с таким грохотом, словно то была не деревянная постройка, а каменная башня, замковая цитадель. Несколько головешек взрывом отбросило к колодцу. Стейн небрежным движением сбил пламя с той, что едва не попала ему в голову – и с проклятьем отскочил, нашаривая топор. Увидев, ЧТО прилетело из горящей деревни, Соня и Бран также повскакивали на ноги.
– Не бойтесь, – прозвенел обугленный череп своей бронзовой челюстью, – я не причиню вам вреда, ах-ха.
Гэл осторожно ткнул череп острием своей рогатины.
– Эй, больно! – возмутился тот. – Ах-ха, а если тебя так?
Усмехнувшись, северянин перехватил топор поудобнее: всякую тварь, которая чувствует боль, уж точно можно убить!
– Что ты такое, во имя неба? – спросила воительница.
– Ах-ха, так-то лучше, – проворчал череп, – а то, понимаешь, сразу за оружие хватаются… Вы слышали такое имя – «Череп Ахха»?
Переглянувшись с Соней, Стейн сказал:
– Ну, допустим, слышали…
– Ну так это я и есть, – «представился» их странный собеседник, – и готов служить вам в меру своих способностей; если вы, ах-ха, в свою очередь, сделаете кое-что для меня.
Сплюнув, воительница демонстративно отвернулась, не желая иметь дел с разными говорящими черепами. Бран, однако, оказался менее привередлив (или имел меньше печального опыта в общении с мертвецами), и поинтересовался:
– Чего именно ты желаешь от нас?
– Ах-ха, да сущий пустяк, – ответил Череп Ахха, – отнесите меня в одно место, только и всего. Это недалеко отсюда, полдня пути. Сам я, как вы понимаете, ах-ха, передвигаться не могу.
Гэл пожал плечами.
– Быть может, и отнесем. А чем ты можешь помочь нам?
– А что вам нужно?
– Умеешь ли ты брать след?
– След? Ах-ха, проще пареной репы. Давайте-ка сюда указатель, я вас в момент направлю к цели.
Соня тут же передала юноше бусину на ремешке, не желая связываться ближе необходимого с тем, что смертельно ненавидела (или чего втайне боялась, как ни странно подобное звучало для всякого, кто был знаком с воительницей). Бран поднес амулет к «лицу» Черепа Ахха; в пустых глазницах зажглись синеватые искры, челюсть сухо клацнула.