– Плохо спал сегодня?
Волосы очень трудно уложить, когда они короткие и всклокочены. Мои ещё и колючие, как ёжик, и очень светлые, поэтому легко скрыть седину. Однако на сей раз это не удалось. Мама ничего не сказала, но на её лице ясно читалось: «Лазарь, только не это! Мы уже это проходили!» Я прекрасно понимал, как ей больно от осознания, что она ничем не может мне помочь, и выдавил виноватую улыбку:
– Я засиделся вчера.
– Ну конечно!
– Мам, но у нас каникулы!..
Я попытался оправдаться. Я знал, что мама не особо мне поверила, хотя и очень старалась. Ей казалось, что она огорчила меня напоминанием, как трудно мне менять место учёбы. Ей было невдомёк, что то, что со мной происходит ночью, не имеет ничего общего с переездами, стрессом и чем-то подобным. Конечно, это не совсем неправда: меня действительно слегка нервировало то, что я окажусь в незнакомой компании.
У наших родителей тоже была мечта, хотя она и не совпадала с моей, а была гораздо проще и достижимее – вроде тех, о чём люди задумываются в дурном настроении: например, выиграть в лотерею и отправиться в кругосветное путешествие. Они хотели открыть свой собственный книжный магазинчик. К сожалению, в городке, где мы жили раньше, уже было два таких, и конкуренция и без того была слишком высока.
Однако родители не сдавались, несмотря на то что пришлось пройти через годы лишений, которые в итоге привели к переезду. Папе и маме пришлось всерьёз потрудиться (она работала в министерстве, а он – в секретариате), пока они не скопили достаточно. Они также потратили кучу времени на просмотр объявлений, деловые встречи, споры, переговоры, утрату надежд и обретение их вновь. Они сражались за свою мечту, сколько я себя помню, но лишь теперь, когда мы уже были подростками, смогли отыскать идеальное местечко, чтобы начать строить ту жизнь, которую желали. В конце концов они нашли свою «дорогу из жёлтого кирпича»[3].
Был ли я рад за них? Конечно был. И не важно, что новый дом у нас меньше и у него нет двора, что пришлось оставить множество вещей, которыми я почти не пользовался – например, свой первый велосипед или сундук с игрушками, – но с которыми было связано множество воспоминаний. Так что радовало не всё, но мы теперь переехали в большой город, где нас ждали новое окружение и новая жизнь.
– Перемены… так утомляют, – признался я с глубоким вздохом.
– Хотя бы Люсия поможет тебе привыкнуть, – ответила мама с понимающей улыбкой.
– Не думаю, что это хорошая идея. Над нами опять будут смеяться.
– Не говори глупостей! – мама слегка толкнула меня в плечо.
– Но это не глупости! – Я закусил губу от неприятных воспоминаний. – Не хочу, чтобы было как в прошлом году.
– Если тебя донимают другие, это не твоя вина. Ты же не сделал ничего дурного. Не позволяй никому убеждать себя, что плохо быть похожим на сестру или кого-то ещё из семьи, – мама накрыла мою ладонь своей. Она говорила успокаивающе, но едва ли ей удалось повлиять на моё настроение. – Люди жестоки в любом возрасте. Лучшее, что ты можешь сделать, – это игнорировать их.
– Знаю, – пробормотал я. – Но это… совсем нелегко.
– Я и не говорю, что легко, но оно того стоит.
Согласен: она права. Однако я был уверен, что она не забыла, как сама была предметом насмешек, скабрезных шуток и едких комментариев в университете. Но я не стал развивать тему: я слишком устал, поэтому просто пожал плечами и кивнул.
Я медленно поднялся и сделал большой глоток лимонада. Смех Люсии сливался с шумом волн. Солнце стояло в зените, и под его тёплыми лучами дурные предчувствия отступали. Поэтому я постарался забыть об усталости и тревогах и наслаждаться последним днём лета.
Первые дни учёбы и как их пережить
– Лазарь, ты спишь?
Я аж подпрыгнул и сделал вид, что не заметил выражения лиц одноклассников и просто очень плохо умею притворяться внимательным.
– Ага, точно!
– Несомненно. Но запомните, ребята, что в нашем колледже уроки сна в программу не входят, – произнёс учитель, и остальные захихикали.
Я инстинктивно улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что выгляжу не просто глупо, а по-идиотски. Очень захотелось стукнуть себя. Хуже начала учёбы на новом месте и придумать было сложно. Все из-за скопившейся усталости! Стресс от перемен и переутомление сделали своё чёрное дело – что уж говорить о постоянных кошмарах, в которые меня, по несчастью, затянуло! Поэтому. когда прозвенел звонок, я воспрянул духом. Люсия меня поддержала. Стоило воспользоваться случаем и поболтать, но мне не хотелось снова стать поводом для насмешек, преследовавших нас в прошлом году. Поэтому мы решили не встречаться на перемене. Точнее, я так решил, она тут ни при чём. Мама была того же мнения: если к тебе захотят «прицепиться», то и повода не нужно. «Может, дело в твоей одежде или в причёске», – говорила она. Я и сам всё понял и предпочёл не давать окружающим повода себя обсуждать.
Начало учёбы на новом месте означало, что меня втягивают в борьбу, где невозможно выбрать сторону. Здесь все смотрят на новичка волком: ведь мальчики и девочки объединяются в закрытые сообщества и общаются на понятном только им языке. А ещё эта школьная форма! Они все одеваются так, чтобы с первого взгляда было понятно, к какой «группировке» принадлежат. Мы уже прошли через всё это в прошлом году и были вовсе не рады повторению опыта, особенно среди людей, которые знают, «в какой команде играют». Мы не были совсем уж новичками, но в колледже даже первокурсники знали друг друга со школы, были соседями или ещё где-то встречались.
Я открыл пакет ананасового сока и слонялся туда-сюда в ожидании, пока Люсия выйдет из класса. Большую часть двора занимало футбольное поле. Я ничего не имею против футбола – просто я не фанат, поэтому я предпочёл наблюдать за спонтанной игрой в баскетбол на одном из кортов. Команды в этой игре несбалансированны и часто смешанные, правила – туманные, и даже не всегда понятно, чем каждый игрок занят.
Я прошёл мимо тихо болтавшей компании ребят в мешковатых тренировочных футболках и продолжил ленивое изучение окрестностей, когда моё внимание привлёк чей-то смех. Компания девочек, сидевших на скамейке, будто сошла со страниц модного журнала. Они все были одеты с иголочки, с безупречными причёсками и одинаковыми рюкзачками пастельных оттенков. Я бы не обратил на них внимания, если бы одна блондинка не провела рукой по волосам. Что-то в этом жесте показалось мне знакомым… Когда я понял, что именно, – я остолбенел. Тана! Она меня не заметила: она с подружками смеялась над какой-то шуткой и отвечала им с неизменной улыбкой. У этой девушки были те же черты, те же жесты… но это не могла быть она! Это, без сомнения, двойник Таны в светло-голубых джинсах и кроссовках с блёстками! Настоящая Тана всегда носила портупею, а не модный мятно-зелёный свитер!
– В первый год все ведут себя, как дети, – произнесла девочка. И это был её голос! Это её смех звучал в компании подружек! Это точно была она, пусть и выглядела совсем по-другому. Воительница, которая храбро кидалась на монстров, поморщилась, когда увидела муравья на юбке у подруги? Девушка, которая отчаянно размахивала огромным мечом, сейчас тщательно изучала свой маникюр? Как такое возможно?
– Тана?
Я не был уверен, окликнул её издали или когда подошёл. Ведь это же нормально, когда видишь кого-то знакомого? То, как она удивлённо открыла рот и расширила глаза, заставило меня радостно заулыбаться. Это точно она! И она меня узнала. Я уже готов был кинуться обниматься, когда одна из её подружек обожгла меня взглядом и спросила:
– Знаешь этого чудика, Кае?
Кае? Впервые в жизни я услышал её полное имя – Каетана. Оно звучало немного пафосно, и я теперь понял, почему она раньше так никогда не представлялась. Я заулыбался ещё шире и уже готов был представиться, но резкий ответ заставил меня застыть на месте:
– Впервые его вижу. – Девушка окинула меня странным презрительным взглядом и добавила: – Ты ошибся, парень.
– Но, Тана, это же я, Лазарь!
Та приподняла бровь, а хихиканье подружек было равносильно ледяному душу. Я не знал, что делать дальше. Ещё одна её знакомая, маленькая кудрявая брюнетка, пренебрежительно махнула рукой – мол, иди отсюда.
– Молодец, что представился, Лазарь. А теперь иди, мы достаточно пообщались.
– Но…
– Ах вот ты где! – Люсия схватила меня за руку и потащила за собой.
– Мы поклялись, что никогда друг друга не бросим, – процедил я сквозь зубы.
– И мне показалось, тебе нужна помощь. Но не волнуйся: в следующий раз я не буду обращать на тебя внимания, – заявила она, скрестив руки на груди.
Я вздохнул и уже собирался извиниться, но раздумал. Я ещё раз искоса взглянул на Тану, но та смотрела в другую сторону и о чём-то шепталась с подружками. Люсия проследила за моим взглядом и удивлённо вскинула брови.
– Из всех учеников в колледже ты выбрал тех, кто готов сожрать тебя живьём?
– Но та блондинка – Тана!
– Вон та? Едва ли это она. Ты всегда говорил, что Тана милая. Может, мы и новички здесь, но однозначно можно сказать, что эти девчонки – не самые дружелюбные.
– Но я уверен: это точно она! Правда, – промямлил я, – она сделала вид, что меня не знает. Ничего не понимаю…
Сестра вздохнула и подняла голову, рассматривая девушек издали.
– Может, твоя подруга не такая уж и милая, как она тебе внушила? Или… – она снова вздохнула и пожала плечами, – или ей тоже пришлось пережить несколько неприятных дней, как и тебе.
Я старался не поддаваться унынию, но если вначале я просто был немного не в себе, то сейчас и вовсе не мог ни на чём сосредоточиться. Когда закончился урок английского, я вдруг понял, что ни слова не записал из того, что рассказывала учительница. К счастью, паренёк, сидевший рядом (кажется, его звали Самуэль), позволил у него списать.
Учительница математики с первого же урока попыталась убедить нас, что её предмет крайне сложный и важный. Я рассеянно наблюдал за ней но если бы меня попросили повторить то, что она сказала, я бы даже не знал, с чего начать. Я был настолько расстроен, что понял, что не дождался Люсию, только уже на полпути домой. На удачу, мы жили недалеко: всего в получасе медленным шагом.