Пожалуй, труднее всего расстаться с веселой, заботливой, поддерживающей, позитивной матерью. Это сродни уходу из райского сада, от невинности, привязанности и комфорта в мир неопределенности. Но даже хорошая мать, положительный пример для подражания, может неосознанно заманить дочь в ловушку. Если девушка видит в ней божество, с которым волей-неволей сравнивает себя, ей, возможно, придется отречься от матери, чтобы обрести себя[36].
Элисон уже почти тридцать, она из состоятельной семьи, живущей в Новой Англии. Ее мать – успешный банкир, активный общественный деятель и любящий человек. Она поддерживала Элисон во время обучения в престижном вузе и одобрила ее переезд на Западное побережье США для изучения актерского мастерства. Элисон ужасно скучает по ней, но не хочет жить в том же городе, в тени своей матери. Она больше не желает слышать, как ее сравнивают с мамой, или ощущать вину за то, что сама она другая. После каждого телефонного разговора Элисон испытывает глубокое чувство утраты былой близости и переживает, что выбрала карьеру, прямо противоположную стабильной жизни ее матери. В попытке отделиться Элисон начала осознавать глубину и структуру эмоций, необходимых для актерской игры. Это болезненное расставание стало важным первым шагом в раскрытии ее талантов.
Многие женщины боятся термина «женское начало», как будто это что-то плохое. Некоторые считают, что в нем заложена обязанность заботиться о других. Общество побуждает женщин жить ради других, а не искать самореализации. Пятидесятилетняя Кэтрин признаётся: «В детстве нам показывали женщину либо как сексуальную Мэрилин Монро, либо как бескорыстную кормилицу семьи. В итоге все сводилось к Большим Сиськам. Я боюсь, что, если во мне будут видеть женское начало, я потеряю независимость и меня используют в чужих интересах».
Отрицание женственности таит в себе опасность. Порой дочь, отвергая аспекты негативного женского начала, воплощенные в ее матери, отбрасывает и хорошие качества собственной женской натуры – чувственные, страстные, заботливые, интуитивные и творческие. Многие женщины, которых воспитывали сердитые или эмоциональные матери, стремятся контролировать свои чувства, чтобы их не считали вредными брюзгами. Такое подавление гнева часто мешает им увидеть несправедливость в мужском мире. Женщины, которые считали своих матерей суеверными, религиозными или старомодными, отказываются от мрачных, таинственных, магических аспектов женского начала в пользу холодной логики и анализа. Между героиней и материнскими качествами внутри нее возникает пропасть, которую придется преодолевать в путешествии, чтобы обрести целостность.
Мама.
Я пишу домой.
Я одинока,
верни мне мое тело.
Когда девочка достигает половой зрелости и открывает в себе сексуальность, мать может отвергать, высмеивать ее изменившееся тело или завидовать ее молодости и привлекательности. У девушки рождается чувство стыда, соперничества. Многие девочки воспринимают страх матери перед ними как признак борьбы за внимание отца.
Отец девочки тоже может испытывать дискомфорт из-за сексуальности дочери и проводить с ней все меньше времени. Она испытывает традиционный комплекс Мадонны/блудницы: отец воспринимает ее как запретный плод, а мать – как соперницу. Чтобы не вызывать неудовольствия родителей, девушка порой подавляет свою зарождающуюся сексуальность до тех пор, пока не покинет стены родного дома. Или она может настолько испугаться своей привлекательности, что выйдет замуж за первого мужчину, в которого влюбится. И мать, и отец имеют власть над ее телом.
Я подозреваю, что это начало отказа женщины от своей инстинктивной телесной мудрости. Чаще всего тело дает знать, когда что-то в жизни идет не так. Игнорируя его подсказки, женщина жертвует интуицией в пользу разума.
Когда девочка-подросток замечает, что родителям некомфортно из-за внешних признаков ее усиливающейся сексуальности, она может отвергнуть свое меняющееся тело. Порой переедает, чтобы заглушить чувство неполноценности, злоупотребляет алкоголем или пускается во все тяжкие, чтобы облегчить тревогу и боль от того, что ее не принимают. Она теряет способность осознавать пределы возможностей своего тела, испытывая боль от раскола между ним и разумом. Доступ к своей духовности можно получить через осознание тела, поэтому его отрицание тормозит духовное развитие. А женщины игнорируют интуицию и сны в пользу более безопасных логических рассуждений.
Сорокалетняя Сара – кандидат наук, специалист по антропологии. Обратившись к терапевту, она пожаловалась на периодическую невыносимую боль в боку. Врач ответил, что физически с ней все в порядке. Но Сара не могла двигаться несколько дней подряд. Мы вместе выполнили упражнения на расслабление, чтобы снять стресс, связанный с написанием диссертации, а затем я предложила ей поработать с образами: расспросить ее внутреннего ребенка о том, что происходит в ее теле.
Сара ощутила себя девочкой девяти лет. Эта часть ее души захотела выйти на улицу и поиграть в детском городке. Сара двадцать минут весело развлекалась со своим внутренним ребенком, а затем вернулась в офис и разрыдалась. Она осознала, что в стремлении построить научную карьеру утратила игривость своей натуры. Сара призналась, что всего добивалась сама. Она состояла в прекрасных отношениях, но вторая половина переехала за тысячи километров, на Аляску, и теперь Сара, сильная женщина, «добивается успеха» самостоятельно. Она не хотела быть похожей на свою маму, зависеть от супруга. Но у нее все еще болит левый бок. Я спросила ее, что говорит ее тело.
Она ответила: «Я отреклась от очень большой части себя – не только от внутреннего ребенка, которому когда-то нравилось играть, но и от той части моего взрослого “я”, которая подпитывается силой от природы. Я люблю походы, но вечно нет на это времени. Еще я люблю детей, но так их и не родила. Учеба не позволяла заниматься тем, что мне нравится. Я стала сильной женщиной, но мне не о ком заботиться, у меня нет знаний или воспоминаний о том, как заботиться о себе. Я боюсь, что, если попрошу родных или друзей о поддержке, они сочтут меня слабой». Поскольку женщин считают манипуляторшами или слабохарактерными, если те признают ограничения своего тела, они научились преодолевать боль, чтобы не отставать от мужчин. Женское тело всегда было одновременно объектом желания и презрения.
Неприятие женского тела в нашей культуре берет начало в Ветхом Завете, изображающем Еву соблазнительницей. Более пяти тысяч лет оно подкреплялось запретом на женскую сексуальность в религиях, где доминируют мужчины. Пол использовался как предлог для недопуска к власти в политике и религии.
Художница Шери Галк выросла в религиозной среде, где доминировали мужчины и божества мужского пола. В четыре года она поняла, что тело определяет ее судьбу. «Мои отец, дед, прадед и брат – лютеранские священники. Брат принадлежит к четвертому поколению священнослужителей. В четыре года я поняла, что не смогу пойти по стопам отца, потому что родилась девочкой. Тогда мне стало ясно, что христианство предало меня из-за моей плоти. Тут дух и плоть разделены. Женщины – плоть, а бог-мужчина – дух. Единственный способ обрести дух – отречься от плоти, превзойти ее и умереть. Но я не верю, что это сработает»[37].
Мать была невидимкой в жизни этой женщины. «Все мои работы посвящены отцу, я пыталась вернуть силу, которую у меня отняли мужчины. Я черпаю вдохновение в движении за женскую духовность, потому что с Богиней я могу отождествлять себя. Ее тело и мое – одно целое, ее сила и моя едины. И мужчины не могут отнять этого»[38].
Женщина, ощутившая себя отвергнутой матерью из-за передачи под опеку в другую семью, болезни, депрессии или пристрастия к алкоголю, будет чувствовать себя брошенной и продолжать искать то, чего у нее никогда не было. Она может всю жизнь оставаться «дочерью», жаждущей одобрения, любви, внимания и принятия от матери, неспособной дать это. Если мать либо отсутствует, либо слишком занята, чтобы заботиться о дочери, та порой отправляется на поиски положительного образца для подражания: возможно, женщины постарше, с которой можно сблизиться.
Лайла, темнокожая женщина лет сорока, вспоминает, что ее мать выбивалась из сил, занимаясь воспитанием детей, и не замечала ее. «Она все время была измотана, не могла уделить мне внимание. Но моя тетя Эсси разглядела меня. Она поняла, кто я. Она сказала мне, что я особенная. Тетя Эсси дала мне надежду, научила верить в себя. Каждый раз, когда она смотрела мне в глаза, я чувствовала себя прекрасной. Она говорила: “Девочка, ты многого добьешься. Ты особенная”. Мне не терпелось поскорее уйти из дома, чтобы доказать ее правоту».
Если женщина чувствует отчуждение или отвержение матери, она может отказаться от женского начала и искать признания у отца и патриархальной культуры. Мужчины сильные, поэтому женщины обращаются к ним за поддержкой. Героиня начинает отождествлять себя с могущественным, всезнающим мужчиной. Сначала она знакомится с играми отцов, стратегиями соперничества, победы и достижений. Затем пытается доказать, что может соответствовать стандартам, разработанным мужчинами по их образу и подобию. Однако, независимо от результатов, она обнаруживает, что ее по-прежнему недооценивают и перегружают работой[39]. Она начинает задаваться вопросом: что не так с женскими ценностями?
По словам аналитического психолога Джанет Даллетт, «коллективное сознание культуры, утверждения, доминирующие в наших ценностях, восприят