Четыре добродетели она;
Была, как золотое изваянье, –
На нежной шее жемчуга блистанье,
Прическа, словно свившийся дракон,
А волосы, как в тучах небосклон.
Из тюля сделан воротник открытый,
Пошел на юбку лучший бархат рытый,
А золотой изящный поясок –
На счастье бодисатвы был намек
Ее лицо сияло белизною,
Краснели губы точкою одною,
Прекрасный взор ее горел звездой,
А брови, словно месяц молодой,
Казалось, изгибались прихотливо.
Неувядающие ветви ивы
Она в сосуде золотом несла
Роса в нем благодатная была.
Она в ответ на каждое моленье
С любовью посылает облегченье,
Ей молится с надеждою народ,
Она от всяких бед его спасет,
И, как гора Тайшань, она надежна,
И потому довериться ей можно.
Она живет у южных берегов
И чутким сердцем слышит каждый зов.
Лиловая довольна орхидея,
Когда бамбук прекрасно лиловеет, –
Так добрый человек другому рад,
Так радостен цветенья аромат.
Добра – как Лоцзяшань – гора святыни,
Та бодисатва из пещеры Чаоиня.
– Вы, пожалуй, лучше всех справитесь с этим поручением, – взглянув на нее, восторженно промолвил Будда. – Ваша святость и необычайные дарования помогут вам с успехом завершить это дело.
– Может быть, вы дадите мне какие-нибудь наставления или указания, перед тем как я отправлюсь в дорогу? – спросила бодисатва Гуаньинь.
– Необходимо изучить путь, которым вы будете следовать, – сказал Будда. – Поэтому вы не должны лететь на самых высоких облаках, летите на средних облаках или на тумане. Исследуйте горы и реки, которые попадутся вам в пути. Запомните количество остановок и расстояния между ними. Все это необходимо будет сообщить искателю священных книг. Пусть он твердо верит в свое дело, путь предстоит ему тяжелый. Поэтому я дам вам пять талисманов, – и он тут же приказал Ананде и Касьяпе принести вышитую парчой рясу и посох священнослужителя с девятью кольцами. Передавая эти вещи бодисатве, Будда сказал:
– Рясу и посох передайте искателю священных книг, отныне они принадлежат ему. Если он примет твердое решение приехать сюда, пусть наденет эту рясу, и он навсегда будет избавлен от земных перевоплощений. А этот посох избавит его от всяких бедствий.
Бодисатва Гуаньинь почтительно приняла переданные ей вещи, после чего Будда вынул три обруча и, передавая их бодисатве, молвил:
– Эти амулеты называются: «сжимающие обручи». По виду все они одинаковы, но каждый из них имеет свое назначение и свое заклинание. Если паломник встретит на своем пути какого-нибудь демона, обладающего сверхъестественной силой, то вы должны направить этого демона на путь Истины и обратить его в ученика паломника. Если же демон не пожелает сразу подчиниться, тогда этот обруч следует надеть ему на голову и произнести соответствующее заклинание. После этого глаза демона полезут из орбит, ему покажется, что от боли у него разрываются мозги, и тогда будет совсем легко обратить его в нашу веру.
Выслушав наставление, бодисатва почтительно поклонилась и, приказав своему ученику Хуэй-аню следовать за ней, ушла. Хуэй–ань захватил с собой огромный железный посох весом в тысячу цзиней, так как должен был неотлучно находиться около бодисатвы в качестве телохранителя и усмирять встречающихся демонов. Бодисатва увязала рясу, велела своему ученику нести узел на спине, затем, спрятав обручи, взяла посох и вместе с Хуэй-анем спустилась со священной горы.
И как будто самой судьбой было предопределено, чтобы ревностный последователь учения Будды Танский монах, стремящийся найти путь к Истине, достиг своей цели.
Очутившись у подножия горы, бодисатва и ее ученик увидели скит, в котором жил великий отшельник. Святой преградил бодисатве дорогу и умолял ее остановиться – он хотел преподнести путнице чай. Однако бодисатва не пожелала долго задерживаться.
– Будда велел нам отправиться в Восточную землю, – сказала она праведнику, – и найти человека, который явился бы в нашу страну за священными книгами.
– А когда должен прибыть этот паломник? – поинтересовался отшельник.
– Точно сказать нельзя, но думаю, что через два-три года он доберется сюда, – ответила бодисатва.
После этого наши путники распростились с бессмертным. Летя не очень высоко в небе, они отправились в путь, отмечая и запоминая дорогу, по которой им пришлось следовать.
И вот, продвигаясь вперед, бодисатва и ее ученик увидели устье реки Жошуй, впадающей в реку Сыпучих песков.
– Ученик мой, – молвила Гуаньинь, – это место очень трудно перейти. А ведь паломник, который отправится за священными книгами, будет простым смертным. Как же он переправится здесь?
– Бодисатва, взгляните, большая ли это река? – спросил Хуэй-ань.
Остановив полет своего облака, Гуаньинь посмотрела вокруг. Что же она увидела?
С востока на запад река уходила,
Где есть дикарей племена;
На юге У-гэ достигала, на север
К татарам склонялась она.
Длиною на тысячи ли, шириною
Казалась на ли восемьсот;
Не мог бы проплыть по волнам и порогам
Самих небожителей плот
Гремела река на больших перекатах
И за десять слышалась ли,
И волны вставали, как темные горы,
Казалось, из лона земли.
И грохот стоял
На речном перекате;
В заливе носилась
Трава на закате.
*
Облака были желты
И тени бросали на солнце.
И плотины безмерность
Эта желтая мгла омрачала;
Разве мог бы сюда
Продавец забрести для торговли,
Разве мог бы рыбак
Здесь найти уголок для причала?
На песчаной равнине
И стаи гусей не спускались.
Только крик обезьян
За рекой раздавался, как стоны.
Можно было узнать это место
По красной осоке,
Да вода была в заводи
Ряской покрыта зеленой.
Но в этот момент вдруг раздался сильный всплеск и из бушующих волн выскочило отвратительное чудовище.
Он как будто черный и не черный,
Синий и не синий;
Сумрачная морда,
Словно он в тревоге,
Длинный и не длинный,
И большой и малый,
Страшный, босоногий
А глаза пылали,
Пламенели жарко,
В очагах пылает
Пламень этот яркий.
Пасть была подобна
Мясника лохани
А клыки мечами
Острыми торчали,
Он метался в гневе,
В яростном тумане,
И раскаты грома
В реве грохотали,
Рыжий и лохматый,
И смерчу подобный,
Вызывал на битву
И рычал он злобно.
С посохом в руках чудовище выскочило на берег и ринулось на бодисатву. Однако находившийся рядом Хуэй-ань своим железным посохом преградил путь чудовищу и крикнул: «Стой!» Тут чудовище бросилось на Хуэй-аня, и между ними на берегу реки Сыпучих песков завязался страшный бой.
Муча
Железным посохом своим
Ученье защищал
И был непобедим.
А посох духа
Злобной силой чар
Мог нанести
Решающий удар.
Казалось, два
Серебряных удава
Свиваются
И грозно и лукаво.
Так два монаха
Бились у реки.
Обоих силы
Были велики
Один подобен был
Пескам зыбучим;
Другой же – Гуаньинь
Защитник был могучий.
Один вздымал волну
Из лона вод;
Другой же тучи гнал
На небосвод.
От возмущенных волн
По всей вселенной
Распространялся сумрак
Постепенно.
От облаков
И мутного тумана
И солнце и луна
Мрачнели странно.
И посох одного,
Как тигр, был разъярен.
Другого посох был,
Как дремлющий дракон.
Так, посохи взметнув,
Шли оба в наступленье,
Чтоб насмерть поразить
Противника в сраженье.
И до ночи они
Борьбы не прекращали,
Но вот спустился мрак,
И звезды заблистали.
Один был той реки
Исконный обладатель,
Другой – священных гор
Отважный обитатель.
Уже несколько десятков раз сходились друг с другом противники, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Вдруг чудовище остановилось и, поставив на землю железный посох, крикнуло:
– Ты откуда взялся, монах, и как смеешь сопротивляться мне?!
– Я принц Мокша, второй сын Вайсраваны, а монашеское имя мое Хуэй-ань, – отвечал тот. – Я охраняю моего учителя, направляющегося в Восточную землю разыскать человека, который был бы достоин отправиться за священными книгами. А ты что за чудовище и как смеешь преграждать нам путь?