Огромный рот алел, как полный крови таз,
И редкие усы, как проволока, гнулись.
Струился красный свет из разъяренных глаз.
Планеты он Тай-суй казался дулом грозным,
И Бога грома он напоминал лицом.
Играла красками железная кольчуга,
И золотом сверкал шлем золотой на нем.
Он хлыст держал стальной, составленный из звеньев,
И несся он, как вихрь, грозя своим хлыстом.
С рождения в реке он обитал когда-то;
Оставив лоно вод, злым духом стал потом.
Хотите ли вы то узнать именованье,
Каким волшебник злой отныне наделен?
Драконом он блистал в последнем воплощенье,
И ящером морским наименован он.
– Кто смеет стучать в мои ворота?! – грозно крикнул волшебник.
– Ах ты, тупая тварь! – заорал в свою очередь Ша-сэн. – Что это за штуки ты выкидываешь? Прикинулся лодочником да еще похитил нашего учителя. Сейчас же освободи его, тогда я сохраню тебе жизнь.
– Ты что, рехнулся? Смерти своей ищешь, что ли? – расхохотался волшебник. – Я действительно утащил твоего учителя и уже пригласил гостей отведать его мяса. Ну что же, иди, померяемся силами. Одолеешь меня в трех схватках, верну твоего учителя. Не одолеешь – и тебя заодно сварю. Тогда уж позабудь о том, что тебе надо идти на Запад.
Эти слова привели Ша-сэна в бешенство. Взмахнув своим посохом, он нацелился духу прямо в голову и нанес ему страшный удар. Тут дух взмахнул хлыстом, отразив удар, и между ними разгорелся бой. Они сражались в воде, на самом дне реки, и вы только послушайте, что там происходило:
Покоряющий духов посох
Состязался с хлыстом из звеньев.
И враги взбешены были оба
И стремительно шли в наступленье…
Духом Черной реки был первый,
Здесь проживший многие годы,
А второй был также бессмертным,
Обитавшим в дворцах небосвода.
Первый мяса хотел отведать
Путешествующего монаха,
А второй, чтоб спасти святого,
С людоедом бился без страха.
И, на дно реки опустившись,
Отступать они не хотели.
Головами качали рыбы,
И ракушки прятались в щели.
В панцирь скрылась тогда черепаха,
И втянули головы крабы,
Ужаснуть столпившихся духов
Эта грозная битва могла бы.
Лишь слыхать – во дворце подводном
Духи дружно бьют в барабаны,
А бойцы будоражат воды
И валы подымают рьяно.
Но Ша-сэн, наш монах чудесный,
Не рассчитывал на подкрепленье.
Битва длилась, – было неясно,
Кто потерпит в ней пораженье.
Хлыст и посох переплетались,
На удар отвечая ударом.
Из-за Танского шла монаха
Эта страшная битва недаром.
Путь на Запад ему открывала —
В храм Раскатов великого грома;
Шел монах за священным писаньем,
Поклониться Будде святому.
Уже раз тридцать схватывались противники, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес.
«А волшебник действительно силен, – думал про себя Ша-сэн. – Так просто его не возьмешь. Надо выманить его из воды, а там уже Сунь У-кун его прикончит».
Подумав так, Ша-сэн сделал вид, что промахнулся, и, волоча за собой посох, бросился бежать. Но волшебник и не подумал догонять его.
– Беги, беги! – крикнул он. – Мне некогда с тобой драться. Я должен еще приготовить приглашения для гостей.
А Ша-сэн, с шумом отфыркиваясь, выскочил из воды и, увидев Сунь У-куна, сказал:
– Дорогой брат, этот волшебник настоящий невежа.
– Долго тебя не было, – отвечал ему Сунь У-кун. – Ну как, удалось тебе узнать, что это за дух? Видел ты учителя?
– В этой реке находится дворец, – отвечал Ша-сэн, – на воротах которого висит надпись: «Дворец духа Черной реки в долине Хэн-ян». Мне удалось тайком подслушать разговор. Дух приказал своим слугам хорошенько вымыть железный паровой котел и собирается сварить в нем учителя и Чжу Ба-цзе. Он решил даже пригласить к себе дядю и вместе с ним отведать мяса Танского монаха, чтобы обрести бессмертие. Услышав это, я не выдержал и стал колотить в ворота. Тогда это чудовище, схватив стальной хлыст из отдельных звеньев, выскочило из своего логова и вступило со мной в бой. Раз тридцать схватывались мы с ним, но так никто и не одержал победы. Тогда я пустился на хитрость и, притворившись побежденным, решил выманить его из воды, чтобы ты мог сразиться с ним. Однако волшебник оказался очень хитрым. Он даже не подумал преследовать меня, а вернулся к себе писать приглашения гостям – вот и все.
– Значит, ты так и не узнал, что это за дух? – спросил Сунь У-кун.
– С виду он напоминает огромную черепаху, – отвечал Ша-сэн. – А может быть, это морской крокодил.
– Не узнал ты, кто такой его дядя? – снова спросил Сунь У-кун.
Не успел он это произнести, как из-за излучины реки появился какой-то старик. Еще издалека он стал низко кланяться, приговаривая:
– Великий Мудрец! Дух Черной реки низко кланяется вам.
– Ты, наверное, и есть тот самый дух-волшебник, который явился к нам в образе лодочника, – сказал ему Сунь У-кун. – Что ж, ты опять пришел обманывать нас?
– Великий Мудрец, – отвечал старик, низко кланяясь и проливая слезы, – я вовсе не волшебник. Я настоящий дух этой реки. А нового хозяина этой реки принесло сюда из Западного моря в пятом месяце прошлого года. Он вступил со мной в бой и, пользуясь тем, что я уже стар и дряхл, захватил мой дворец духа Черной реки в долине Хэн-ян и к тому же погубил многих обитателей этой реки, моих подданных. Тогда мне пришлось обратиться с жалобой к морю. А надо вам сказать, что дядюшка этого чудовища со стороны матери является Царем драконов Западного моря. Он отверг мою жалобу и велел оставить это чудовище в покое. Я хотел было обратиться с жалобой к небу, но сделать этого не смог, так как занимаю слишком маленькое положение, чтобы осмелиться прийти к Нефритовому императору. И вот сейчас, узнав, что вы, Великий Мудрец, прибыли сюда, я решил засвидетельствовать вам свое уважение и просить вас отомстить за нанесенную мне обиду.
– Если то, что ты говоришь, правда, – выслушав его, сказал Сунь У-кун, – то в этом повинен также и Царь драконов Западного моря. Это чудовище захватило моего учителя, а также брата, и теперь хвалится, что сварит их и пригласит дядю отведать мяса Танского монаха, чтобы продлить свою жизнь. Я только было собрался пойти изловить это чудовище, но в это время явился ты. Вот что мы сделаем. Ты оставайся здесь с Ша-сэном. А я тем временем побываю на море, приведу сюда Царя драконов и заставлю его выловить чудовище.
– Премного благодарен вам, Великий Мудрец, за вашу милость, – молвил дух реки.
И Сунь У-кун, оседлав облако, в тот же миг очутился у Западного моря. Здесь он произнес заклинание и отважно ринулся в бурлящие волны. Стремительно мчась вперед, он вдруг столкнулся лицом к лицу с духом, который, держа в руках ящичек для визитных карточек, сделанный из чистого золота, стрелой мчался к Царю драконов Западного моря. Сунь У-кун, не раздумывая, взмахнул своим посохом и нанес духу страшный удар. От этого удара мозги у духа выскочили, кости на щеках вылезли наружу, и он с шумом всплыл на поверхность моря. Сунь У-кун взял шкатулку, открыл ее и увидел записку:
«Недостойный племянник ваш То-цзе, – было написано там, – низко кланяется вам сто раз и почтительно желает всяческого счастья и благополучия. Сегодня мне очень повезло. Ко мне в руки попали Танский монах и Чжу Ба-цзе. Танский монах – существо поистине необычайное. Один я не осмелился полакомиться его мясом и, вспомнив о том, что приближается день вашего рождения, решил устроить пир и пожелать вам здравствовать долгие годы. Позвольте надеяться, что вы окажете мне честь своим посещением».
– Вот и хорошо, что посланец передал мне обвинительную грамоту, – сказал с усмешкой Сунь У-кун, пряча в рукав записку и продолжая свой путь.
Вскоре ему повстречался дозорный якша, который, завидев Сунь У-куна, моментально повернул обратно и бросился в Хрустальный дворец.
– Сюда прибыл Великий Мудрец, равный небу, Сунь У-кун! – доложил якша своему повелителю.
Царь драконов Ао Шунь в сопровождении своей свиты поспешил выйти навстречу гостю.
– Великий Мудрец, – сказал он, приветствуя Сунь У-куна, – прошу вас войти в мою скромную обитель, отдохнуть немного и выпить чая.
– Я еще не пил вашего чая, а вы уже успели отведать моего вина, – отвечал на это Сунь У-кун.
– Ведь вы, Великий Мудрец, давно уже стали приверженцем буддизма и отказались от скоромной пищи, – отвечал, улыбаясь, Царь драконов. – И потом, когда это вы приглашали меня к себе на угощение?
– Может быть, вина вы и не пили, – сказал тогда Сунь У-кун, – но проступок, совершенный вами, ничуть не лучше пьянства.
– Какое же я совершил преступление? – изумился Царь драконов.
Тут Сунь У-кун вынул из рукава пригласительную карточку и протянул ее царю. Взяв карточку, Царь так и обомлел от страха и повалился в ноги Сунь У-куну.
– Великий Мудрец, смилуйтесь! – взмолился он, отбивая земные поклоны. – Это написал девятый сын моей младшей сестры. Ее муж послал на землю меньшее количество осадков, чем следовало, и за это по велению неба сановник Вэй-чжэн во сне казнил его. Сестра осталась без всякого пристанища, и я взял ее к себе. И вот в позапрошлом году она заболела и умерла. Сыну ее совершенно негде было жить, и я отправил его на Черную реку, чтобы он там совершенствовал себя. Кто мог подумать, что он совершит подобное злодеяние? Я сейчас же пошлю за ним, пусть приведут его сюда.