– Медлить нельзя, дух может причинить нашему учителю вред.
– Вот что, брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе, – я постараюсь выманить его из воды, ты же не шуми, подымись в воздух и жди там. Если дух высунет голову, бей его прямо по макушке. Если ты не убьешь его, то хоть оглушишь. А уж тут я подоспею со своими граблями и полностью рассчитаюсь с ним.
– Вот это верно! – обрадовался Сунь У-кун. – Будем, как говорится, действовать дружно. Только так мы и сможем одолеть духа.
И вот двое из них снова отправились в воду, но говорить об этом мы пока не будем, а расскажем лучше о том, как дух, потерпев поражение, вернулся к себе во дворец. Здесь его окружили подчиненные духи.
– Куда вы угнали монахов, великий князь? – спросила окунь-самка, выступив вперед.
– У этих монахов оказался еще один помощник, – отвечал дух. – Я не знаю, сколько весит его посох, но мой молот не устоит против него. Я не выдержал и трех схваток, как вынужден был признать свое поражение.
– А не можете ли вы, великий князь, сказать, как выглядит их помощник? – спросила самка-окунь.
– Этот монах остроухий, с плоским носом, с золотистыми, словно огонь, глазами, весь обросший шерстью. Он, пожалуй, похож на Бога грома.
От этих слов у окуня-самки мороз пошел по коже.
– Великий князь! – воскликнула она. – Хорошо, что вы оказались столь разумным и вовремя покинули поле боя. Вы спасли себя. Задержись вы там, пришлось бы вам распрощаться с жизнью. Этого монаха я знаю.
– Откуда же ты знаешь его? – поинтересовался дух.
– В то время я жила в Восточном море и слышала, как старый Царь драконов рассказывал о его славе. Пятьсот лет тому назад этот монах взбунтовался против небесных чертогов. Это изначальный животворный дух, золотой святой, прекрасный царь, Великий Мудрец, равный небу. Недавно он принял буддизм и сейчас охраняет Танского монаха, который идет на Запад за священными книгами. Зовут его Сунь У-кун – странствующий монах. Он обладает волшебной силой, а также способностью много раз перевоплощаться. Как же вы осмелились сердить его? Смотрите впредь не вступайте с ним в бой.
Не успела окунь-самка проговорить это, как появился дух-привратник.
– Великий князь, – доложил он, – монахи снова явились к воротам и вызывают вас на бой.
– Вы очень предусмотрительны, дорогая сестра, – промолвил дух. – Теперь я уж больше не выйду к ним, нечего мне там делать. Ребята! – крикнул он. – Закройте-ка покрепче ворота. Недаром говорится: «Пусть кричат у ворот, ворот не открывать». Пускай шумят хоть два дня. А когда угомонятся и уйдут отсюда, мы распорядимся Танским монахом по собственному усмотрению.
Выполняя приказ своего властелина, духи стали подтаскивать к воротам камни, завалили их глиной и наконец накрепко закрыли.
Между тем Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не переставали вызывать духа на бой, и лишь когда убедились, что все напрасно, Дурень рассердился и изо всей силы хватил по воротам своими граблями. Но ворота были настолько крепко заперты, что только на восьмом ударе удалось выломать дверцу. За воротами вздымались горы наваленной комьями глины.
– Слушай, брат! – сказал Ша-сэн. – Дух так испугался нас, что завалил свои ворота и, конечно, не выйдет сюда. Придется нам пока вернуться на берег и посоветоваться с нашим братом, что делать дальше.
Чжу Ба-цзе согласился, и они отправились на берег. Между тем Сунь У-кун, как и было договорено, сидел на облаке с посохом наготове. Увидев, что на берег вышли только его друзья, а духа нигде не видно, он тотчас же спустился вниз и поспешил к своим братьям.
– Что же вы не поступили так, как мы условились?
– Это чудовище не желает показываться, – сообщил Ша-сэн. – Мы выломали ворота и увидели, что они завалены глиной. Вот почему мы не вступили с ним в бой и решили посоветоваться, как спасти нашего учителя.
– В таком случае ничего не поделаешь, – сказал Сунь У-кун. – Вы оставайтесь пока здесь, на берегу, и следите, чтобы дух как-нибудь не улизнул. А я скоро вернусь.
– Куда же ты, брат, собрался? – спросил Чжу Ба-цзе.
– Я отправлюсь на гору Путошань, к бодисатве, узнаю, откуда взялось это чудовище и как его зовут, а затем отправлюсь на его родину, расправлюсь со всеми его родными и соседями и вернусь сюда, чтобы схватить самого духа и спасти учителя.
– Дорогой брат, – произнес со смехом Чжу Ба-цзе, – дело это очень хлопотливое, да и времени отнимет слишком много.
– Ручаюсь, что это вовсе не так трудно и времени отнимет не очень много, – успокоил его Сунь У-кун. – Я мигом возвращусь.
О чудесный Великий Мудрец! Он взвился ввысь на луче волшебного света и в одно мгновение очутился у Южного моря. Через каких-нибудь полчаса он уже увидел хребет Лоцзяшань. Здесь он опустился на своем облаке на землю и был встречен двадцатью четырьмя небесными духами, духом – хранителем горы, Мокшей, шаньцай тунцзы и дочерьми дракона, несущими жемчуг. Приветствуя Сунь У-куна поклонами, они спросили:
– Что привело вас сюда, Великий Мудрец?
– Я хочу повидать бодисатву, – отвечал Сунь У-кун.
– Сегодня утром она покинула пещеру, – отвечали небожители, – и никому не позволила сопровождать ее. Она отправилась погулять в бамбуковую рощу. Однако, зная, что вы придете, приказала встречать вас здесь и велела передать, что сразу не сможет вас принять. Поэтому, будьте милостивы, присядьте здесь на изумрудный утес и обождите ее.
Только было хотел Сунь У-кун присесть, как к нему подошел один из учеников бодисатвы и, с поклоном приветствуя его, молвил:
– О Великий Мудрец Сунь У-кун! Благодаря вашим высоким благодеяниям и милосердию бодисатвы я теперь безотлучно нахожусь при ней, моей повелительнице, прислуживаю ей у лотосового трона и всегда испытываю на себе ее великое милосердие.
В подошедшем небожителе Сунь У-кун узнал духа – Красного ребенка.
– Я знал тебя еще злым духом, – смеясь, сказал он. – И лишь теперь когда ты многое познал, то понял наконец, как благороден Сунь У-кун.
Прошло довольно много времени, а бодисатва все не появлялась. Сунь У-кун уже стал сердиться.
– Уважаемые небожители! – воскликнул он. – Доложите, пожалуйста, бодисатве, что, пока я ее здесь дожидаюсь, мой учитель может погибнуть.
– Мы не смеем тревожить бодисатву, – отвечали те. – Она приказала вам ждать и сказала, что сама придет сюда.
Но Сунь У-кун по натуре своей был существом нетерпеливым и, не в силах больше ждать, вскочил на ноги и направился к роще. И, о чудо!
Царь прекрасный обезьяний
Был насмешником известным,
И его не в состоянии
Удержать был сонм небесный.
В рощу смелыми шагами
Обезьяний царь вступает
И широкими глазами
Каждый кустик озирает.
Бодисатвы облик нежный
Он заметил зорким взглядом:
Занималась та небрежно
Утренним своим нарядом.
Гуаньинь скрестила ноги,
Кожа рук ее блистала:
На подстилке у дороги
Бодисатва отдыхала.
Не видать на ней халата.
Кофта собрана умело,
Юбка из парчи богатой
Стройный стан ее одела.
Был прекрасен облик чистый:
Плечи – голы, ноги – босы.
Словно легкий шелк пушистый,
Были спутанные косы.
Бодисатва подымала
Перламутровую руку
И стальным ножом срезала
Кожу тонкую с бамбука.
Увидев ее, Сунь У-кун не удержался и громко крикнул:
– Бодисатва! Ученик твой от всего сердца приветствует тебя!
– Обожди меня возле рощи! – приказала бодисатва.
– Милостивая бодисатва! – не отставал Сунь У-кун. – Мой учитель в опасности. И я пришел сюда лишь для того, чтобы узнать все о чудовище, которое обитает в реке, Достигающей неба.
– Покинь рощу и обожди, пока я выйду, – повторила бодисатва.
Сунь У-кун не смел больше настаивать на своем и вышел из рощи.
– Что это бодисатва решила сегодня заняться хозяйственными делами? – обратился он к небожителям. – Почему, вместо того чтобы восседать на лотосовом троне в своем убранстве и предаваться наслаждениям, она пошла в бамбуковую рощу и срезает там кожицу бамбука?
– Мы ничего не знаем, – отвечали небожители. – Мы знаем только, что сегодня утром она вышла из пещеры, даже не надев своего наряда, и отправилась прямо в бамбуковую рощу. Нам же она приказала встретить вас здесь. Очевидно, она что-то делает для вас.
Сунь У-куну ничего не оставалось, как запастись терпением и ждать. Вскоре из рощи показалась сама бодисатва с бамбуковой корзиночкой в руках.
– Ну, Сунь У-кун, – промолвила она, – пойдем спасать Танского монаха.
– Я не смею торопить вас, бодисатва, – отвечал Сунь У-кун. – Может быть, вы пойдете к себе и оденетесь, а затем уже займете свой трон.
– Я не хочу тратить на это время, – отказалась бодисатва. – Так пойду.
И, покинув небожителей, она на волшебном луче взвилась в воздух. Великий Мудрец последовал за ней, и очень скоро они прибыли к реке, Достигающей неба.
– Ну и горяч же наш брат, – завидев их, говорили между собой Чжу Ба-цзе и Ша-сэн. – Большой шум, должно быть, поднял он на Южном море, раз сама бодисатва, даже не принарядившись как следует, явилась сюда.
Когда бодисатва с Сунь У-куном опустились на берег, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн, склонившись, приветствовали бодисатву:
– Простите нас, милостивая бодисатва, что мы беспокоим вас.
Тут бодисатва сняла с себя шелковый пояс и прикрепила к нему корзинку. Затем она понеслась на облаках над рекой вверх по течению и, забросив корзинку в реку, произнесла заклинание:
– Погибшие, уходите! Живые, оставайтесь здесь!
Повторив его раз семь, она вытащила корзинку из воды. И что же вы думаете? В корзинке оказалась золотая рыбка. Она извивалась, била своим сверкающим хвостом и мигала глазами.