Снова строить решила,
Как потух ритуальный костёр.
Что же так неразумно
Мы не заперли дверь?
Дома нет и повсюду
Головешки теперь…
Но злой рок рассмеялся
Глядя прямо в глаза:
Почему не закрыли?
Это просто судьба…
Девочка родилась прелестной, и я привязался к ней всем сердцем. Я давно забыл, что такое маленькие дети, и теперь искренне наслаждался внезапно обрушившимся на меня счастьем. В нашей семье снова воцарилось понимание и та особенная уютная атмосфера семейного счастья, которой мне в последнее время не хватало. Я не вспоминал о своих проблемах, или, вернее, предпочитал о них не задумываться. Но когда первые восторги схлынули, меня охватил липкий страх. Я боялся остаться без средств к существованию, боялся, что моя семья будет жить в нищете, считая копейки. Я начал лихорадочно приводить дела в порядок, внимательно изучая финансовое положение моих предприятий. Всё шло относительно неплохо, хотя и не так хорошо, как хотелось. Меня охватил какой-то зуд, побуждающий меня зарабатывать как можно больше. Я хватался за любую возможность заработать, подчас не особенно задумываясь о моральном аспекте дела. Деньги – это всё, что меня интересовало на данный момент. Я утешал себя, что делаю это ради будущего моего ребёнка, ради счастья моей семьи, но где-то очень глубоко в душе я понимал, что ребёнок тут ни при чём. Может быть, так и было сначала, но потом я стал делать это лично для себя, охваченный золотой лихорадкой. Мне удалось полностью вернуть себе фабрику, хотя для этого мне пришлось залезть в ещё большие долги. Это было не очень умно, но я не хотел делиться ни с кем. Фабрика хорошо работала, принося немалые доходы, благодаря проведённой там модернизации, мой партнёр, владелец второго пакета акций, не внушал мне симпатии, и я без сожаления с ним расстался. Я знал, что он не хотел продавать мне акции, но я вынудил его это сделать. Окружённый исправно приносящими прибыль предприятиями, имея солидные счета в надёжных банках, я ощущал себя в полной безопасности. Я думал, что нашёл покой, и могу вздохнуть свободно, но постоянной терзающий страх – как бы чего не случилось – не давал мне наслаждаться жизнью. Сам того не замечая, я превратился в ничтожного раба золотого тельца, но тогда я этого не осознавал. Я был заперт в тесных рамках условностей и обязательств. Как ни странно звучит, но я был обязан делать деньги, этот процесс нельзя остановить, словно автомобиль, несущийся на полной скорости без тормозов. Чтобы не разбиться, оставалось крутить рулём в нужных местах. Теперь не я владел деньгами, а они владели мной. Но, как и автомобиль, долго идущий без тормозов, и обречённый рано или поздно встретить столб, встретил его и я. Удар был неожиданным, а потому весьма болезненным. Разразился экономический кризис, он смёл всё на своём пути, в том числе и меня. Один за другим расторгались контракты, банки вдруг потребовали расплатиться по кредиту, рабочие требовали зарплату. Вся моя империя рухнула, словно карточный домик, оказавшийся на поверку не таким уж и надёжным. Чтобы не сесть в тюрьму, мне пришлось объявить себя банкротом и продать всё имущество с молотка. В эти дни я ходил, как во сне, до конца не сознавая, что происходит. После продажи имущества и расплаты с кредиторами, я остался практически ни с чем. Ценой невероятных усилий, с помощью друзей, мне удалось отстоять дом и небольшую часть виноградников. Всё остальное имущество ушло с молотка. Модный дом тоже пришёл в упадок. Наш дизайнер, оставшись без дохода, ушёл к конкурентам, а всё остальное никого не интересовало. Я был в отчаянии, не знал, что делать, но к моему огромному удивлению, жена поддержала меня, сказав, что всё не так и плохо. Смеясь, она говорила, что теперь, наконец, я буду чаще бывать дома и уделять им с дочерью больше времени. И вдруг я остро ощутил, что я свободен. Свободен от всего, что крепко держало меня. Моя тюрьма рухнула, едва не похоронив меня под обломками, но я увидел белый свет. Оставалось отряхнуться от пыли и идти дальше. Господи! Воистину, ты мудр и добр к своим детям! Я открыл книжку и сделал запись: «Сам себя заточил я в темницу, постаравшись, чтобы стены её были как можно толще. БАШНЯ получилась очень крепкой и надёжной на вид. Я любил её, и строил, не жалея раствора. Мне было уютно внутри, смотреть на мир сквозь узкие бойницы окон. Там бушевали ураганы, внутри же всё было тихо и спокойно. В своём ослеплении я считал, что нет такого урагана, который способен разрушить мою БАШНЮ . Я делал её всё выше и выше, надеясь дотянуться до Бога и заглянуть ему в глаза. В наивности своей и невероятной гордыне я вообразил себя равным ему, на том основании, что у меня много материальных ценностей. Глупец! То, что я считал безопасным убежищем, ОН считал тюрьмой! И в доброте своей решил помочь мне освободиться, дабы я снова почувствовал вкус настоящей свободы. Я благодарю тебя, Господи за урок!»
И вот теперь, вместо того, чтобы считать убытки, я обратил внимание на то, что у меня осталось. А осталось не так мало, чтобы начать новую жизнь и снова встать на ноги, но уже не рабом, а свободным человеком.
17. Звезда
Так хочется быть чьей-нибудь звездою…
Дарить надежду, радость, утешенье…
А утром встать над серой пеленою
И разогнать лучом кошмарные виденья…
Увидев путь, помочь его найти,
Высвечивая ямы и ухабы…
Сопроводить по этому пути…
Чтоб рано или поздно ты увидел
Мой свет…
И смог в него войти…
В нём искупаться, словно в водопаде,
И стать как я – звездою в звездопаде…
Окинув беспристрастным взглядом то, что осталось у меня я обнаружил, небольшую часть виноградников, дом с земельным участком, и наш приходящий в упадок модный дом. В этот трудный момент моя жена неожиданно для себя самой получила наследство от дальней родственницы. Оно было совсем небольшим, но вполне достаточным, чтобы продержаться некоторое время на плаву, ничего не делая. Так мы и поступили. Я понемногу приводил в порядок хозяйство, занимаясь в том числе и виноградниками. Я просто дышал воздухом, наслаждаясь тем, что существую на свете. Давно забытый сельскохозяйственный труд приносил мне неподдельную радость. Я готов был возиться от зари до зари, словно простой наёмный работник, постоянно что-то ремонтируя и копаясь в земле. После работы жена кормила меня простым ужином, и я был снова счастлив. Никто более не докучал мне, и это устраивало меня как нельзя лучше. Я слушал пение птиц и шум ветра в печной трубе, и эти звуки наполняли меня покоем. Я порхал, словно бабочка с цветка на цветок, не думая о том, что с нами будет завтра и чем мы будем зарабатывать себе на жизнь. Наследство, оставленное моей жене, потихонечку таяло, но это не заботило меня. Всё как-нибудь устроится, любил думать я тогда. Разве могли мы мечтать об этом наследстве, и вот поди ж ты… Но в глубине души у меня всё равно жила надежда, что мы сумеем встать на ноги, найдя себе занятия по душе. То, чем я занимался до этого, а именно бесконечное зарабатывание денег, утратило для меня всякий смысл. Если сначала я непосредственно участвовал в процессе становления и производства моих предприятий, то потом моё участие становилось всё более символическим, сводясь к контролю и получению прибылей. Я надеялся вернуться к истокам, начать всё сначала, вновь отдаться новому делу со всей страстью. Пока я смутно представлял, чем это может быть, но со временем, думал, мне удастся уловить удачу. А пока я общался с семьёй, с дочерью, которая росла не по дням, а по часам. Я видел её первые шаги, слышал первое слово, и благодарил Бога, что не упустил эти моменты своей жизни. Как в старые времена, много лет назад, я отдыхал в обществе жены, размышляя о дальнейшей жизни. Как-то сидя в саду вечером и глядя на Луну, она спросила меня, что будет с нашим модным домом? Я беспечно отмахнулся от неё, сказав, что подумаю об этом завтра, а сейчас вечер так хорош, что не хочется его портить разговорами о делах. Она не стала настаивать, и мы проболтали ещё пару часов на отвлечённые темы. Но через несколько дней жена вернулась к разговору, и я пожал плечами, сказав, что найду нового дизайнера. Тема не очень волновала меня, я разбил на нашем земельном участке парочку теплиц, где пытался выращивать цветы и клубнику. Сорта роз и хризантем волновали меня гораздо больше, чем тряпки. Я вспоминал нежные лепестки и тончайший аромат, и мечты уносили меня далеко от грешной земли. Тогда жена, видя такое прохладное отношение, попросила разрешения заняться этим сама. Я и раньше видел, что ей это интересно, но тогда интересы бизнеса были для меня превыше всего, и я не мог позволить экспериментировать, теряя время. Но сейчас мне было всё равно. Я улыбнулся и пожал ей руку, сказав, что если она хочет, пусть так и будет. В её глазах зажёгся огонёк, и она задушила меня в объятиях. Мне было приятно доставить ей радость, и мы распили бутылку вина, чтобы скрепить сделку. Я быстро выбросил это из головы, предоставив отныне все заботы в этом направлении жене, сам же заказал саженцы роз и рассаду клубники в одной крупной оранжерее. Дело увлекало меня не на шутку. Я решил заняться селекцией, чтобы вывести розы, достойные самой королевы. Клубника тоже росла на славу, и скоро о ней пошёл слух среди местных садоводов. Ко мне обращались за советами, расхваливая мои ягоды, и стали покупать рассаду. В принципе, и розы и клубнику я считал своим хобби, не придавая им особенного значения. Не мог же я сидеть, сложа руки? Время шло, проблемы забылись, и я записал в своей книжке: «Господи, как легко и беззаботно я теперь живу, что сам не устаю удивляться! Кажется, ничто не способно поколебать моего покоя и безмятежности. И правда, что ещё может случиться со мной? Ничто не зависит от меня, так зачем же бороться с ветряными мельницами? Всё, что мне нужно, придёт само, а что не нужно, исчезнет. Меня ведёт моя