— Джейна, ты не можешь винить Джейсена в том, что случилось с Энакином!
— Я и не виню, — быстро сказала она.
С Зекком можно было быть откровенной, и она добавила:
— По крайней мере, я не считаю, что это всецело его вина.
— И не следует винить себя за Джейсена.
Вот это она не была готова признать и не стремилась обсуждать.
— Я шла к своей цели, — пояснила девушка. — Джейсена занимала погоня за смутным идеалом джедая. Вас занимал страх перед двумя темными джедаями, которых мы освободили.
— И не зря. Они бросили нас и сбежали. Они ранили Лоубакку и похитили Рейнара. Насколько мы знаем, они убили его.
— Они ответят за это. Но я-то могу идти к своей цели?
Зекк приподнял уголок губ.
— Решила мне поплакаться?
Ответ был грубоват, но вместе с тем так привычен! На один краткий миг Джейна вспомнила, кем они были всего лишь несколько лет назад — бесстрашный, уверенный в себе уличный мальчишка и девочка, которая радостно бросалась сломя голову навстречу приключениям.
Еще две жертвы йуужань-вонгов.
— Вроде того, — спокойно ответила она. — Два последних года я слушала споры Энакина и Джейсена о роли джедаев и нашем отношении к Силе. И к чему они в итоге пришли?
Зекк подался к ней и положил ей руку на плечо. Она сразу стряхнула ее, так что он не успел ни произнести пустые слова утешения, ни повторить аргументы, которые она слышала уже много раз, когда Кип Дюррон и ее дядя Люк спорили между собой.
— Энакин начал что-то понимать, — продолжила она. — Я это почувствовала, когда он вернулся с Явина-4. Он узнал там что-то, чего остальные не знают, что-то, что могло существенно изменить дело, если бы только у него было время, чтобы понять все до конца. Если есть такая вещь, как судьба, я думаю, что это была судьба Энакина. Он всегда был другим. Особенным.
— Конечно. Он был твоим братом.
— Он был… — Она умолкла, справилась с внезапным приступом душевной боли и поправила Зекка:
— Он был не просто моим братом.
Джейна помолчала, собираясь с мыслями. Она не любыла самокопания, но после подвигов Энакина на Явине-4 мысль засела в мозгу, а она все никак не могла ее ухватить.
— Когда умер Энакин, я потеряла брата. Но джедаи потеряли нечто, что я пока не могу определить. Мои чувства говорят мне, что это что-то важное, что-то, что мы потеряли давным-давно.
Зекк долго молчал.
— Может быть и так. Но у нас есть Сила, и мы вместе.
У этих простых слов был и другой смысл, личный. Зекк предлагал его как подарок, если бы только Джейна захотела взять его.
— Вместе, — тихо повторила она. — Надолго ли, Зекк? Если джедаи продолжат одерживать такие «победы», как сейчас, то довольно скоро нас просто не останется.
Он кивнул, будто ждал, что она уйдет от ответа.
— По крайней мере, мы летим домой.
Она выдавила из себя слабую улыбку и мысленно отметила еще одно различие между собой и Зекком. Зекк родился на Эннте и приехал на Корускант, когда ему было восемь лет. Он жил на суровых нижних уровнях города-планеты. Родители Джейны жили в престижном районе города большую часть ее жизни, но среди искусственных звезд Корусканта за все свои восемнадцать лет она провела удивительно мало времени.
Для Джейны Корускант не был домом. Полет на Корускант — просто следующий логичный ход на доске для игры в дежарик.
4
Кип Дюррон откинулся в ложементе, насколько позволяла кабина «крестокрыла» модели XJ человеку его роста. Спинка кресла уже продавилась, потому что он буквально не вылезал отсюда последние два года, и сражений он пережил больше, чем считал нужным признать.
— Сколько же их было? — вслух поинтересовался он.
На консоли вспыхнул огонек — сигнал от Ноль-Один, потрепанного дроида серии К9, которого Кип недавно по дешевке купил у одного мон-каламарского философа.
«Это запрос данных или риторический вопрос?»
Кип коротко улыбнулся и запустил руку в слишком длинные темные волосы.
— Отлично. Теперь даже дроиды исследуют мои мотивы.
«Вовсе нет. Обычно философскую дискуссию легко отличить от приказа».
— Я заметил, — сухо сказал он.
«Во избежание недоразумений в будущем при отдаче приказов вам следует использовать глаголы второго лица единственного числа в повелительном наклонении. Например „установи координаты системы Абрегадо“ или „направь энергию на задние щиты“».
— А может, «явись в отсек техобслуживания для коррекции личностных качеств?» — услужливо подсказал Кип.
Прошло мгновение.
«Это приказ или оскорбление?»
— Как угодно.
Кип оставил Ноль-Один в размышлениях и обратил свое внимание на первоочередные задачи. Он занял место ведущего. По обе стороны от его «крестокрыла» летело по шесть новых XJ-истребителей. «Дюжина Кипа», постоянно меняющаяся группа героев, мошенников или злодеев, в зависимости от того, кто вам нужен.
Кип проверил их местонахождение на навигационном дисплее.
— Все еще играешь в философа, Ноль-Один?
«Я не в состоянии понять скрытое семантическое значение вашего запроса».
— Ты мог бы назвать это намеком. Кончай самосозер… тестировать базовые программы и займись астронавигацией. Мы скоро подойдем к начальной точке гиперпрыжка.
«Это я прекрасно знаю. Можно думать и действовать одновременно», — ответил дроид.
— Видимо, ты не бывал на собраниях джедаев в последнее время, — вздохнул Кип.
«Вы — единственный джедай, с которым я взаимодействую. Я мог бы быть вам за это признателен, но, к сожалению, признательность не входит в число моих базовых программ».
Кип слегка усмехнулся.
— Последнее заключение говорит об отсутствии у тебя логики, или ты хотел нанести мне оскорбление?
«Как угодно».
— Даже вонги меня так не оскорбляли, — пожаловался Кип и переключился на открытый канал. — Осталось недолго, «Дюжина». Наша основная задача — защитить корабль, перевозящий ученых-джедаев. Летим в группах по четыре. Ведущие указывают цели. Когда появимся в пространстве Корусканта, я отдам дополнительные распоряжения, если будет необходимость.
— Трудно поверить, что джедаи Скайуокера наконец-то взялись за дело, — заметил Лан Рим, последний из примкнувших к Кипу.
— Ты забываешь об Энакине Соло, — вставила Вима, пухлая и симпатичная женщина лет сорока. Она нравилась Кипу, по крайней мере, настолько, насколько он позволял себе лично проявлять внимание к каждому из своих пилотов. Ее чувство юмора было легендарным в определенных кругах, а теплая, привлекательная улыбка, вероятно, начала больше ссор в тавернах, чем злой гаморреанец. Каждый, кто пересекался с Вимой, однако, вскоре убеждался, что ее пухлые щечки на самом деле из дюракрита, а помнит обиды она лучше любого хатта.
— Последнее, что я слышала, Энакин отправился в систему Явин, один, вопреки приказам Скайуокера и Борска Фей'лиа, — продолжила Вима. Она то ли вздохнула, то ли замурлыкала. — Молодой, красивый, отчаянный и, возможно, немного глупый — определенно мой тип мужчины! Кип, познакомишь нас?
— А надо? Я против этого мальчика ничего не имею.
— Он не единственный, кто что-то предпринимает, — заметила Окта Рамис — грустная женщина, чье крепкое телосложение говорило о ее происхождении из мира с высокой силой тяжести. Они с Кипом были единственными джедаями в эскадрилье. В течение немалого времени мировоззрение Окты смещалось к все более и более воинственной позиции. Она стала первым джедаем, примкнувшим к Кипу, если не считать Джейну Соло, которая временно стала его ученицей на Сернпидале, причем не без помощи Силы[5].
— Я слышал о нескольких горячих головах среди джедаев, которые, скажем так, весьма жестко общаются с «Бригадой мира», — ввернул Лан Рим.
— Ну и что? — прорычала Окта. — Кого волнует это трусливое ситхское отродье? Джедаи должны быть едины — тут не о чем спорить!
— Кое-кто не согласен, — со вздохом заметил Кип. — Я знаю троих из тех, о ком говорит Лан. Возможно, следует попытаться слегка приструнить их.
Он отключил комм и обратился к своему астромеханическому дроиду:
— Что со мной делается, Ноль-Один, мой голос разума?
«Я не запрограммирован воспринимать иронию».
— И где же эти вонги? — пробормотал Кип и переключался обратно на эскадрилью. — Дюррон на связи.
— Ставлю два кредита, что Вима собьет больше всех прыгунов, — предложил Лан Рим. — Никто не умеет так рвать на части мужиков, вне зависимости от их расы.
Женщина звонко рассмеялась, но под этим задором Кип уловил звон остро отточенного клинка.
— Если выиграешь, придется проставиться.
— Заметано. Кто-нибудь еще хочет принять участие?
Болтовня струилась вокруг Кипа и исчезала в помехах восприятия. Он потянулся к Силе, положившись на свои чувства и инстинкты — они поведут его в грядущем сражении, как это бывало уже очень много раз.
— Что-то ты притих, Кип, — заметил кто-то.
— Это я только снаружи тихий, — ответил он не раздумывая.
Пилоты на мгновение умолкли, а затем неуверенно рассмеялись. Ни один из них сам никогда не видел в действии темную сторону натуры Кипа, но все о ней слышали. Никто не смел говорить о том, кем он когда-то был и что совершил. Но они всегда об этом помнили.
— Пять кредитов на Окту, — легко сказал Кип. — И если разница будет больше трех, впридачу даю Ноль-Один.
— Постараюсь, чтобы было два, — мрачно отозвалась Окта. Модуль К9 возмущенно бибикнул.
Ее находчивый ответ вызвал взрыв искреннего хохота, отчасти потому, что разрушил возникшее было напряжение, и отчасти потому, что пилоты поняли — шутка у Окты получилась случайно.
Большинство командиров, которых Кип знал, хотели, чтобы подчиненные перед сражением молчали и были сосредоточенны. Но Кип поощрял подобные шутливые препирательства: они помогали занять мысли и раскрыть эмоции. Он не знал ни одного пилота — по крайней мере, из ныне живущих — кто досконально продумывал свои действия в бою. Победу в быстрой и жестокой схватке истребителей даруют инстинкт, рефлексы и удача. Никто не назвал бы философом Хана Соло, а он летал дольше и лучше всех, кого знал Кип.