Владимир Путин подвел итоги голосования: за списки — 585 человек. Против — один.
Когда он сказал об этом, зал опять искренне засмеялся. Кто-то даже показал на премьера. В конце концов, самое страшное миновало. То есть все стало ясно. Кажется, на этот раз смеялись, потому что пришло в голову, что это и правда мог ведь быть Владимир Путин, потому что его в списке не было вообще.
— Ну и где этот… диссидент? — отвел от себя подозрения глава партии.
Он сказал это, судя по всему, зря, потому что голосование было тайным, и Владимир Путин пытался сейчас сорвать покров этой тайны. Если бы тот человек сейчас дал о себе знать, то голосование смело можно было бы признать недействительным (если бы, конечно, у кого-то нашлась такая смелость).
Но человек этот предпочел оставить все как есть. Скорее всего, он не нашел в списках себя, и у него просто сдали нервы.
Между тем за несколько минут до этого, пока в перерыве подводили итоги, я спросил в фойе у главы РСПП Александра Шохина, собирается ли он возвращаться на лед.
— Да, наверное, схожу… — пожал он плечами.
— Хотя зачем?
— Хотя зачем… — согласился было он, но потом спохватился: — По крайней мере, узнать, почему Владимира Путина, лидера партии, нет вторым номером в списке. Хотя я, кажется, знаю…
— И почему? — спросил я.
— А потому что традиция такая! Премьер же говорил вначале. И Дмитрий Медведев поэтому первым номером стал…
Я потом думал над этими словами — и нет, не согласился.
Один из них может быть президентом, другой премьером. Это может быть. Но вот чего не может быть.
Владимир Путин не может быть вторым номером.
Владимир Путин признался, что делит цифры любого опроса минимум на сто (то есть и рейтинг доверия ему лично).
— Но есть еще один фактор — фактор политической нервозности, неопределенности… Мне кажется, что мы — и я, и действующий президент Дмитрий Анатольевич Медведев — ясный и четкий сигнал послали стране: мы не собираемся ничего рушить, кромсать и ломать!
В тот день Владимир Путин уже называл Дмитрия Медведева «действующим президентом». Вообще-то так говорят о человеке только после выборов. Выигравший их становится «избранным президентом», а тот, кто исполняет обязанности президента до момента инаугурации коллеги, является «действующим». Означает ли это, что Владимир Путин уже признал выборы состоявшимися?
— Мы собираемся развивать нашу политическую систему, — продолжил премьер, — но мы хотим, чтобы ее фундаментальные основы укреплялись. У нас очень много политических торопыг… быстрее, выше, сильнее!.. Шашкой порубать туда-сюда, раскромсать… Но мы уже проходили это!.. Получилось, что в 1990-х годах все рухнуло. Так что вот это «кромсать», «рубить», «бежать без оглядки куда-то»… мы должны с этим закончить! Мы должны все посчитать (зафиксировать доходы и убытки. — А. К.), внимательно посмотреть конечную точку нашего движения и уверенно двигаться туда!..
То есть конец не за горами.
Главврач больницы села Головино Татьяна Савченко рассказала Владимиру Путину о принципах корпоративного управления в больнице:
— Здесь одновременно демократия и централизация власти.
Премьер внимательно смотрел на Татьяну Савченко: к тому, что она сейчас сформулировала, он сам интуитивно пришел, активно практикуя.
Глава общественной приемной «Единой России» из Башкирии вежливо спросил премьера, как руководителю общественной приемной научиться иметь такой же рейтинг, как у Владимира Путина, «хотя, понятно, конечно, что до вашего не дотянуться».
— Никогда не обещать того, что невозможно исполнить, — заявил премьер. — Никогда не обещать того, что в конечном счете приведет к разрушению системы. И всегда говорить правду.
Третье правило Владимира Путина выглядит исключающим по отношению ко второму.
Владимир Путин признался, что ему нравится система, когда, как в США, президент руководит правительством, потому что это не дает возможности перекладывать ответственность за решения с правительства на президента.
— Но к таким кардинальным изменениям ни я, ни страна пока не готовы, — добавил он. — И я морально не готов к такому кардинальному изменению Конституции…
— У вас есть репутация, — сказал господин Злобин, — человека, который не сдает своих.
Владимир Путин согласился.
— Но при этом, — продолжил политолог, — в обществе есть сильная тяга к обновлению и усталость от команды Путина. Вы должны сказать, что будете делать. Иначе вы теряете электорат.
Владимир Путин сказал, что в том, что он не сдает своих и что правительство будет обновлено, он не видит никаких противоречий…
— Несколько лет назад, — продолжил господин Злобин, — вы сказали, что вы не политик и что всегда были выше политических интриг.
— Да, в этом смысле я не политик, — согласился Владимир Путин. — И я никогда не делал политической карьеры. Я просто делаю то, что считаю самым важным. А политическая карьера меня не интересует.
Тем более что она сделана.
— Вы исключаете для себя второй тур? — спросил я господина Путина на избирательном участке, куда он пришел голосовать.
— Это решит избиратель, — без заминки ответил господин Путин.
Но вряд ли он бы так хорошо выспался, как до этого рассказал, если бы не исключал.
После президентских выборов Владимир Путин выступал вместе с Дмитрием Медведевым на Манежной площади, и не осталось человека, который не заметил бы у победителя гонки слезы на лице. Предположение о том, что их надуло ветром, опровергалось сопутствующим выражением лица Дмитрия Медведева, который не проронил ни слезинки (а у него поводов было, может, как минимум не меньше). Ведь ветер на сцене был один и тот же…
— Ваши слезы… — спросил я потом, — от ветра или другая какая причина?
— От ветра, конечно, — сказал Владимир Путин. — А как вы думаете, от чего? Ветер был, ветер, особенно на сцене…
А мне-то казалось, что слезы эти примерно того же происхождения, что и у фигуристки Ирины Родниной, когда она взяла третью олимпийскую медаль и поднялась на пьедестал, так же как Владимир Путин на сцену — и увидел тысяч сто человек перед собой в ночном городе. Вот и прошибло. В конце концов, для него это тоже было в третий раз. А так-то, конечно, ветер.
— Вы сказали как-то на мой вопрос, — произнес я, — что если, принимая решения, обращать внимание на то, что скажут люди вокруг, то вообще никогда ничего не сделаешь. Это тот случай?
— Так и есть, — подтвердил он. — Именно такой…
— После выборов многое будет по-другому? — спросил я Владимира Путина.
— Многое, — сказал он. — Постараемся. И в экономике, и в политической жизни. Правда постараемся.
— Ловим на слове.
— Вы увидите, — сказал он.
После этого я спросил:
— Вы хотели бы еще раз пройти через такие выборы?
— Через такие сложные? — уточнил он.
— Скорее через выборы.
— Пока нет! — засмеялся он.
— Но я так понимаю, что еще не вечер.
— Как же не вечер! — воскликнул господин Путин. — Уже даже ночь!
— Но вы же понимаете, что я не в том смысле, — сказал я.
— Понимаю, — согласился он. — Если так, то пожуем — увидим.
И примерно так, в разных вариантах, он будет отвечать на этот вопрос следующие шесть лет.
Еще не ветер.
Владимир Бортко предложил исключить из Конституции в словосочетании «два срока подряд» последнее слово.
Премьер вдруг поддержал инициативу, сказал, что только надо ее обсудить, и даже объяснил, почему поддержал:
— Я говорю вам совершенно искренне, и не только потому, что это меня касается в меньшей степени, как вы понимаете. Что там, мы же с вами понимаем, о чем говорим… Мы же взрослые люди! Закон обратной силы не имеет! С того момента, когда он будет принят, у меня есть возможность работать сейчас и следующий срок… Здесь проблем нет… Но если ситуация позволит и если я захочу…
То есть Владимир Путин обставляет свой второй шестилетний срок слишком большим количеством условий.
После этого премьер высказался насчет еще одной идеи господина Бортко: лишить президента законодательной инициативы.
— А зачем, скажем, президента лишать законодательной инициативы? — удивился Владимир Путин. — Я сейчас не о себе говорю, а в целом.
На самом деле именно сейчас он говорил не в целом, а о себе.
— Так он же символ! — объяснил Владимир Бортко избранному символу.
— Символ? — переспросил господин Путин, которому происходящее, кажется, нравилось все меньше и меньше. — А работать кто будет?! А если президент — это работающий орган (как раз в начале встречи Владимир Путин сказал, что у него все, слава богу, работает. — А. К.), то он должен иметь возможность представить на суд общества, на суд парламента свои предложения по совершенствованию нормативно-правовой базы. Я думаю, что это неверно! Я с этим не могу согласиться!
Но и не согласиться тоже.
Инаугурация президента России оказалась хороша тем, что была коротка. Ничто и никого не отвлекало от церемонии, даже улицы Москвы были девственно чисты. По всему маршруту проезда их тщательно зачистили от людей, очевидно, опасаясь несанкционированных проявлений человеческих чувств…
Новым по сравнению с прошлой инаугурацией было то, что Владимир Путин вышел из Белого дома. Заработали телевизоры, фиксируя каждый его жест. Как только он начал спускаться по ступеням парадного выхода, в Георгиевском зале вдруг злобно залаяла собака. Многие вздрогнули и начали аккуратно оглядываться. Оказалось, что у актера и каскадера Александра Иншакова так работает вызов телефона. И долго он еще не мог унять своего пса.
Величественный проезд от Белого дома до Кремля был снят, как всегда, безукоризненно: Константин Эрнст никак не отличился в том смысле, что, как и раньше, это была работа на высоте.