Было пятое декабря, и она открыла всего пять окошек. Поведение для нее более чем странное, просто дикое. Обычно она выковыривала шоколадки из всех окошек задолго до наступления Рождества. Она сама не понимала, какая сила заставляет ее беречь шоколадки. Какой смысл их беречь, если она может пожелать себе гору шоколада. Но чем чаще исполнялись желания Кине, тем более одинокой она себя чувствовала. И тем шире становилась пропасть между нею и остальными.
В глубине души она надеялась, что календарь доставит ей радость. Предвкушение праздника. Чувство, знакомое ей еще со времен Типси номер один. Они тогда ждали праздника вместе. Она и Типси. Кине глянула на кошачий скелет, который покоился на согнутой руке куклы. Никаких признаков радостного ожидания скелет Типси не демонстрировал. Да и Кине никакого предвкушения не испытывала. Может, она тоже мертвая, как и Типси?
А все остальные радовались приближению праздника. Аврора и Виви сидели и шепотом обсуждали фасоны ангельских костюмов. Аврора задумала сшить их заново, чтобы не походить в них на червяков. Этому занятию они с Виви посвящали все вечера. Без Кине, конечно. Ни к одной из них в дом пузырь не пролез бы.
Оппсет напомнил, что после уроков будет репетиция, и класс дружно застонал. Но что-то стоны на этот раз казались не слишком искренними, будто никто из класса особо и не возражал. Кине заподозрила, и не без оснований, что Авроре нравится возиться с костюмами ангелов. Они были совсем не в ее ярком стиле, но, может, именно это ее и привлекло? Самой бы Авроре в голову не пришло выбрать такой цвет.
Прозвенел звонок, и ребята устремились прочь из класса. Оппсет крикнул им вслед, что времени осталось в обрез и они должны смастерить ангельские крылья как можно скорее. Но умолк на полуслове, поняв, что его никто не слушает, да и слушать уже некому. Кине стало его почти жалко. А что, если в назначенный день люди вообще не придут на площадь, даже члены городского совета? Если верить газетам, торжество вообще висело на волоске. Папа прочитал, что гигантскую ель слишком рано срубили и она засохла. Вполне в духе Мёлльбю.
Кине соскользнула вниз по лестнице и наткнулась на Хенриетте и Кимберли. Они увязались за Кине, и Кимберли заговорила о ее волосах. Оказывается, волосы у Кине просто чудесные. Чудесные? Прямые, как палки, черные, на прямой пробор! У Кине было не то настроение, иначе она бы посмеялась. Еще пару недель назад ее для Кимберли не существовало, а теперь они чуть ли не лучшие подруги!
Кине было невмоготу находиться рядом с ними. Она подняла пузырь вверх, пролетела вдоль водосточного желоба с дохлой крысой и зависла над школьной крышей, чтобы побыть в покое. Отсюда был виден весь школьный двор, но здесь никто не доставал болтовней.
Банда кучковалась за спортзалом. Ярле, Монрад, Лассе, Хассан и Томми. Ну и Аслак с ними. Монрад, как всегда, издевался над ним. Он взял и натянул шапку Аслаку на нос. Аслак сдвинул шапку обратно. Монрад натянул ее опять. Все старательно делали вид, что не замечают этого представления. Учителя в особенности. Они прекрасно знали, что происходит, но притворялись, будто ничего видят. Ведь если признать факт травли, это им может выйти боком. Их же еще и сделают виноватыми – безопаснее было помалкивать. А в результате Аслак за этот год уже сменил пятьдесят шапок.
Остальные члены банды стояли, трепали языком, обменивались особыми тайными рукопожатиями. И никому ни до чего не было дела. Ни здесь, ни где-нибудь еще. Никто не отремонтирует бассейн, не починит дверь школьного автобуса, не приведет в порядок скамейку на кладбище, не вправит мозги Монраду. Мрак. Просто мрак. Как же это достало!
Она подлетела к банде, остановилась перед Монрадом и притиснула его к кирпичной стене. Все произошло так быстро, что Монрад ничего не понял. И стоял как дурак, зажатый между стеной и пузырем. Шапка слетела у него с головы. Рыжие волосы прилипли ко лбу. Глаза вылезли из орбит от страха. Кине догадалась, что до сих пор никто ему всерьез не угрожал. Она приникла к стеклу и, прищурившись, смотрела ему в глаза.
– Может, уже хватит, а? – Кине казалось, что говорил кто-то другой, а не она. Медленно, внятно, с долгими паузами. Так, чтобы до Монрада дошел смысл каждого слова. Остальная банда стояла вокруг, но не вмешивались. Впрочем, как и всегда.
– Блин! Аа, мама! – Монрад дрыгал ногами в камуфляжных штанах.
В ответ Кине надавила сильнее. Монрад завопил.
– Кине! – услышала она за спиной голос Ярле, но даже не обернулась.
Она продолжала сверлить Монрада взглядом. Достаточно было нажать еще чуть-чуть, самую малость, и от него на стене останется мокрое место. Мир избавится от Монрада. Он больше никого не сможет мучить. А ей ничего за это не будет. Пузырь – надежная защита.
– Ну, говори! – приказала Кине.
Монрад ошалело смотрел на нее.
– Г-говорить что? Что я должен г-говорить? – Монрад начал заикаться.
– Говори: я больше не буду!
Монрад судорожно дернул головой:
– Да! Да, больше не буду, окей?
Обещание Монрада не смогло усмирить бурю, бушевавшую в душе у Кине. Острое желание размазать его по стенке не утихло. Это был ураган, торнадо. Кине, как атомная бомба Оппсета, могла взорваться в любую минуту. И тогда погибнет все на мили вокруг. Ее ладони, упертые в стекло, вспотели. Она может уничтожить Монрада, ей терять нечего. Она и так мошенница, воровка, забывательница бутербродов, разрушительница стен и врунья…
– Кине!
Оказывается, Ярле подошел к самому пузырю, а она этого даже не заметила.
– Чего?! Чего тебе, Ярле? – прошипела она. – Тоже мне, король выискался! Только и можешь стоять и пялиться! Король с помойки! – Кине не поняла, что на нее нашло, но ей вдруг захотелось его худи. Снег смерчем закружился вокруг с такой неистовой силой, что волосы ее встали дыбом, будто от электрического разряда. И вот Ярле уже стоял на морозе в тоненькой футболке. Кине со смехом помахала худи у него перед носом. – Ну что, голый король?
Кине надеялась, он что-нибудь скажет. Будет ругаться. Упадет на колени, моля о пощаде. Что угодно, лишь бы ей сохранить лицо в этой нелепой ситуации, в которую она себя загнала. Ей нужен был любой повод, чтобы раздавить Монрада, и она ждала, что Ярле ей его даст. Но Ярле смотрел на нее без малейшего смятения. Он казался таким взрослым, с еле заметными морщинками под глазами. Намного взрослее, чем другие ребята, которые выпучили глаза, словно безмозглые зомби.
Казалось, Кине впервые увидала Ярле без маски. Наглого, самодовольного короля больше не было. Перед ней был настоящий Ярле. Взгляд очень серьезный, будто от нее и впрямь исходила опасность. Кине боялась его много лет. Ненавидела. Думала о нем. Мечтала, чтобы он увидел в ней Кине, а не девчонку по прозвищу Пузырь. И вот сейчас это произошло. У нее появился шанс. Шанс отомстить ему за все обиды. Он это отлично понимал. И ждал, что она будет делать дальше, догадалась Кине. Почему он не боится? Как Монрад, например?
Ярле вытянул руки вперед и отступил на шаг.
– У всех свои закидоны, – сказал он.
Что он имел в виду? Хотел, чтобы она стала его расспрашивать, полетела за ним? Куда он клонит? Пытается спасти Монрада?
Кине почувствовала укол в сердце. Ярле ведь не из тех, кто кого-то спасает. Он же подлая тварь. Вот пусть таким и остается. Кине почувствовала, как подступают слезы. Ни за что на свете банда не должна их увидеть. Она сдала пузырь назад и освободила Монрада. У него подгибались колени, но он устоял на ногах.
– Только тронь кого-нибудь еще, Монрад! А теперь вали отсюда!
Монрад махнул рукой, мол, плевать он хотел на ее угрозы, но сам был чуть жив от страха. Кине видела, как он силится это скрыть. Она и сама была напугана.
– Исчезни! – рявкнула она.
Мальчишки, что-то бурча себе под нос, завернули за угол спортзала. Остался только Ярле. Он производил странное впечатление. Парень в легкой белой футболке, зима, с крыши свисают сосульки. Кине показалось, будто он хотел что-то сказать, но передумал, повернулся и молча ушел.
Аслак подобрал с земли шапку Монрада и улыбнулся. Интересно, оставит он ее себе взамен всех своих шапок, испорченных Монрадом? Вряд ли. Наверняка побежит и отдаст ее ему. Аслак такой. Пуховик был ему велик и съезжал с плеч.
– Обошлось? – спросил он, подражая взрослым, как будто Кине только что поскользнулась. У нее даже не хватило сил ответить. Аслак запихнул шапку Монрада в карман куртки и направился прочь.
– И спасибо не скажешь? – крикнула Кине ему вслед.
Аслак обернулся.
– У тебя есть пузырь. Тебе-то хорошо, – с этими словами он ушел вслед за ребятами.
Кине опустилась на согнутую руку куклы. К ней бежали Аврора и Виви. Видно, слухи уже разлетелись по школе. Кине сделала вид, что не заметила подруг, и улетела со школьного двора.
Аслак прав. У нее есть пузырь. Она в безопасности. Что бы ни происходило в окружающем мире, ей ничего не угрожает. Она выживет. Конечно, ей-то хорошо. Это-то и было самое плохое.
Горгульи и рождественский колпак
Метель разогнала всех по домам. Безлюдные улицы погрузились во мрак, машин не было слышно. В Мёлльбю пришел ожидаемый конец света. Точно по расписанию, ни секундой раньше, ни секундой позже.
Кине разместила пузырь на самом верху городского собора. Она лежала на животе и смотрела вниз. Как и фантастические фигуры по обеим сторонам от нее. Горгульи. Их черные силуэты на фоне непогоды походили на крылатых волков. Одна горгулья высунула язык, словно ловила им снежинки. И среди этой нечисти – Кине. Сама как оборотень. Демон. Исчадие ада, хоть она в ад и не верила. Тысячелетняя Ингеборг сказала бы, что для Кине и ее музыки горгульи – самая подходящая компания.
Ветер завывал между шпилями и забрасывал пузырь липким снегом. Снег таял и, как слезы, стекал по стеклу, теряясь в темноте.
Кине открыла последнее окошко на рождественском календаре. Оно было двойное, и Кине съела обе шоколадки сразу. Такова горькая правда – в календаре не осталось больше ни одной шоколадки. А ведь она решила, что в это Рождество будет поступать правильно. И вот, пожалуйста. Она лежит тут одна. Еще только пятое декабря, а календарь уже пуст. Ее охватила смертельная тоска. Конечно, можно пожелать еще шоколада. Или еще один рождественский календарь, если уж на то пошло. Только она и его опустошит. Да и шоколад в нем, кстати, невкусный.