Кине уронила голову на стол и застонала. Надежда рухнула. Рождественское представление назначено, и придется в нем участвовать. Это ей-то. Ведь она ни в одну ноту не попадает. Придется напяливать жуткий наряд ангела, на площади соберется полгорода, их построят всем на посмешище, и они будут петь нудные рождественские песенки под самой большой елкой в мире. И все из-за того, что городской совет счел, будто таким образом можно привлечь туристов. Словно кто-то по доброй воле попрется в тошнотно-зеленый Мёлльбю.
А через пару уроков Кине ждет самое отвратительное. За что?
Кине подняла глаза на потолок. Потрескавшийся и облупленный, он рано или поздно обрушится им на головы, так почему бы не прямо сейчас?
Неужели она просит слишком многого?
Дикие шимпанзе
Внизу на площади, между торговым центром и библиотекой, притулился городской бассейн. Или смертельная западня, как прозвала его Кине. Не исключено, что он существует со времен динозавров. Доисторические ящеры ходили сюда на водопой.
У здания была сводчатая крыша и высокие окна. Белую стену покрывали трещины, словно она уже много раз разваливалась, но ее склеивали заново. В ближайшем будущем смертельная западня испустит свой последний вздох и рухнет. С воем примчатся машины скорой помощи, и под обломками обнаружат весь 6-й «Б», утрамбованный вместе с окаменелыми стегозаврами. Директриса будет утирать перед телекамерами крокодиловы слезы и рассказывать, что для нее это полная неожиданность и как жаль, что ее никто не предупредил об аварийном состоянии бассейна. Можно подумать, что хоть одно родительское собрание обходилось без разговоров об этом.
Хуже всего, что бассейн находился от школы в так называемой шаговой доступности. Только если это и была шаговая доступность, то для жирафа, а не для детей. Десять минут от школы до бассейна. Обратно дольше. Потому что в горку. С мокрыми волосами. В пятнадцатиградусный мороз. Чудо, что школьники умудрялись пережить зиму. Как считал Гервин, исключительно благодаря чесноку.
Класс ввалился в фойе бассейна, как стадо баранов. Когда одноклассники скрылись в раздевалках, Кине подошла к Заразе. Вообще-то ее имя было Зара Кварме, но за глаза все звали ее Заразой. Не потому, что она была училкой физры, а потому, что это была правда. Чисто конкретная зараза. Беспощадная, как акула, и с таким же акульим оскалом. Зараза стояла, заложив руки за спину, в камуфляжных штанах и смотрела прямо на Кине. Кине почудился голодный блеск в ее в глазах, будто она поджидала жертву.
– Зара, я это…
– Нездоровится? – спросила Зараза с притворным сочувствием, раскатисто грассируя. – Однажды мне тоже нездоровилось. И это был единственный раз, когда я пропустила урок физкультуры. Меня на скорой увезли в больницу с аппендицитом и срочно сделали операцию.
Кине прикусила губу. Она эту байку слышала не меньше десяти раз. Правда, байка варьировалась. Каждый раз причина, почему Зараза пропустила школу, была новая. Аппендицит, пожар, спасение утопающего, снежная лавина… Наверняка враки. Не могла Зараза столько раз пропустить физру.
– Нет, я того… Забыла дома купальник, поэтому не смогу…
– Держи.
На руке у Заразы покачивался купальник. Будто он каким-то мистическим образом телепортировался из другого измерения. Старый-престарый, битый молью купальник. Зараза так широко оскалилась, что, казалось, нижняя часть лица у нее сейчас отвалится.
Кине промямлила что-то вроде «спасибо», взяла купальник и понуро поплелась в раздевалку.
Все девочки были в душе. Кине сорвала с себя одежду и заперла ее в шкафчике вместе с рюкзаком. На мгновение ей подумалось, а не запереться ли там и самой, но мысль пришлось отбросить. В шкафчике не поместилась бы даже Виви.
Кине натянула купальник. Он был ей мал, но надеть свой она уже не могла, ведь она его якобы забыла. Кине встала перед зеркалом: как будто кусок теста для пиццы засунули в купальник Барби. Белые резинки на плечах и на бедрах лопнули, из швов торчали нитки. Кине была похожа на героиню фильма ужасов.
Вот попала… Жизнь кончена. Слов нет. И зачем она только ходит в эту школу?
Кине вошла в душ и дождалась, пока все уйдут. Потом пошла следом за девочками, стараясь сделаться как можно меньше. Хорошо еще окна запотели и никто не мог увидеть ее с улицы. Все ребята уже сгрудились у края бассейна, на них были яркие купальники и плавки. Красиво. Кине чуть не всхлипнула.
Каменные плиты пола холодили ноги. Многие растрескались, на дне бассейна – тоже, по углам выросла какая-то мохнатая подводная зелень.
– Новый купальник, Пузырь?
Вопрос прозвучал на весь бассейн. Король Ярле. Ярле-гад. Главарь банды. Это из-за него она ненавидела плаванье. Из-за него ее больше не называли Кине, только Пузырь. Слово Ярле было закон, даже самое дурацкое. Ярле решал, кому жить, кому – нет. Эту власть ему никто не давал, он сам ее присвоил. Вряд ли в школе существует хоть одно прозвище, придуманное не им. Или, по крайней мере, им не одобренное. Можно сказать, он возглавлял комитет по травле, и к нему обращались с запросами, как лучше обозвать человека. А Ярле просто поднимал или опускал большой палец.
Понятно, не каждое прозвище придумывал Ярле, но если прозвище, придуманное кем-то из банды, ему не нравилось, оно уходило в небытие. Вопрос решался просто. Раньше у нее было прозвище Кине-плакса-вакса-любит-целоваться. Хотя она ни того, ни другого не делала. Ну ладно, допустим, поплакать она могла, но только не в школе. И уж точно не при Ярле.
Но от того прозвища ей было ни жарко, ни холодно. Оно ей жить не мешало.
А потом на одном уроке физры случилась катастрофа. Нет, она не пукнула! Это совершенно исключено. Она просто била по воде ногами. Но Ярле увидел пузыри в воде, и пошло: ее сразу прозвали Пузырем, и в тот день в школе только и разговоров было, что Кине пукнула в воду. Три года назад это случилось, но Кине так и осталась Пузырем. Большинство даже забыло, почему ее так прозвали. Кто-то думал, что из-за круглого животика, так объясняла ее прозвище эта воображала Виктория. Аврора и Виви, желая ее утешить, объясняли, что причина в ее милом булькающем смехе, как будто пузырьки лопаются. Но утешение это было слабое. Каждый раз в бассейне она снова чувствовала себя маленькой, беззащитной, пузатой и пукающей.
Кине спустилась в воняющий хлоркой лягушатник и встала на дно в то время, как остальные бесились в глубоком конце бассейна. Главное, не попадаться на глаза Заразе. Легко сказать, а попробуй угадай, что у Заразы на уме. Она способна изобрести что угодно. Только бы не эстафета. Хотя, нет, водное поло хуже, нужно играть и в то же время стараться не утонуть.
Конечно, для девочек-синхронисток – Линды и Бенедикте – это тьфу. Сейчас обе стояли в воде на голове, а ноги торчали из воды. Но вот они перевернулись, и из воды одновременно вынырнули их головы с одинаковыми улыбками. Как будто всю жизнь обе только этим и занимались. Можно подумать, они родились в воде и она – их естественная среда обитания.
Кине обхватила себя руками, чтобы сохранить тепло, хотя это было непросто. Тяжелая масса воды диктовала свои правила.
В зал вошла Зараза. Резко дунула в свисток, который всегда висел у нее на шее, подошла к краю бассейна. Кине похолодела, хотя куда уж больше. Как она заблуждалась! Оказывается, есть нечто похуже, чем эстафета и водное поло.
Надувные круги!
Черные надувные круги для плаванья. Огромные, как тракторные шины. Все, кроме Кине, их обожали. Раздался радостный рев, совсем как в обезьяннике. Зараза швыряла круги в воду один за другим. Все кинулись к ним, стараясь ухватить самый большой, на который могли усесться сразу несколько человек, свесив ноги в середину. Разумеется, такой круг достался Ярле и его банде. Мальчишки начали на нем усаживаться, толкаясь в борьбе за место. Можно было подумать, что их судно пошло ко дну и круг остался единственным спасением.
Кине не собиралась участвовать в битве за самый большой круг. Не обращая внимания на банду, она подплыла к одному из кругов поменьше. Аврора и Виви уже нашли себе по кругу. Кине ухватилась за черную резину и постаралась взобраться на круг. Куда там! Тот, кто изобрел эту гладкую, скользкую штуковину, наверняка ненавидел детей. Несмотря на все старания Кине, круг из-под нее выпрыгивал. Она понимала, что чем дольше возится с кругом, тем вероятнее банда обратит на нее внимание и начнет чморить. Сердце Кине трепыхалось от страха.
Она стиснула зубы, вцепилась в дальнюю сторону круга и подтянулась. Теперь она лежала на нем животом, балансируя, как тюлень.
– Кине! Осторожно! – услышала она крик Авроры.
Кине обернулась, и в эту секунду большой черный круг ударил ее в лицо. Она потеряла равновесие. Все происходило, как в замедленной съемке, но Кине была не в состоянии предотвратить беду. Она скатилась с круга, попыталась вцепиться в него, но он все выскакивал у нее из рук. Наконец ей удалось удержать круг в руках, но ее голова скользнула в отверстие и ушла под воду. Кине оказалась в ловушке. Она застряла в собственном круге и висела вверх ногами, как синхронистки.
Ее окружила холодная, пугающая синева. Что-нибудь разглядеть было невозможно. С поверхности воды доносились приглушенные крики. Воздуха не хватало. Кине поняла, что умирает.
Паника обручем сдавила грудь. Местом ее гибели станет резиновый круг. Где-то наверху Ярле наблюдает за ее неуклюжим барахтаньем в проеденном молью купальнике, в нем наверняка когда-то купалась сама директриса. В рейтинге самых нелепейших способов умереть этот займет первое место.
Кто-то схватил ее за ноги и потянул, совсем как папа сегодня утром. Пока ее высвобождали из круга, Кине нахлебалась воды. Она легла на спину, хватая ртом воздух. Из носа выбивались сопли вперемешку с хлоркой. Надувались, как мыльные пузыри, и лопались.
Вокруг стояла мертвая тишина.
Неожиданно Монрад громко заржал:
– Смотрите! Пузырь пускает пузыри!