Глава 1
— Что они кричат? — спросил Савидж.
Безумствующая толпа заревела во всю мощь легких; кто-то потрясал плакатами, кто-то грозил кулаками. Было десять часов. Несмотря на смог, солнце сияло вовсю, и Савидж приставил ко лбу руку козырьком, чтобы защитить глаза от слепящего жара. Он изучал огромную толпу, заполнившую улицу на несколько кварталов; ее ярость была направлена против посольства Соединенных Штатов. «Сколько здесь человек?» — спрашивал себя Савидж и понимал, что сосчитать всех невозможно. Хотя бы примерно, принимая во внимание занимаемую ими площадь? Что-то около двадцати тысяч. Они скандировали все тот же короткий лозунг — со все возрастающей ненавистью, пока эхо, отраженное стенами домов, не вонзилось болезненной иглой Савиджу в уши.
— Они кричат «черные корабли», — пояснил Акира.
Но в этот момент надобность в переводе отпала, потому что демонстранты перешли на английский. Из ночного разговора с Таро Савидж понял, о чем идет речь. «Черные корабли». Армада, которую коммодор Перри поставил на якорь в заливе Иокогамы в 1853-м. Для выражения ненависти демонстрантов ко всему американскому это был превосходный, полный смысла лозунг. Кратко. И по существу.
Но словно не надеясь, что американское правительство правильно истолкует этот лозунг, толпа начала скандировать:
— Америка — вон! Иностранцы — вон!
Шум отзывался в ушах. Савидж зажал их руками, и хотя он стоял в дверном проеме в некотором отдалении от толпы, он почувствовал тяжесть в груди, удушье, страх. Осознание себя как личности, когда он прибыл в аэропорт Нарита в числе немногих белых среди множества азиатов, усиливалось у него тем, что желудок и легкие разрывались и горели от приливающего к ним адреналина.
«Боже», — думал он. В телерепортажах запечатлена многочисленная толпа демонстрантов, но они не способны воспроизвести чувства, владевшие ею, слепую ярость, достигшую критической точки, и готовую вот-вот взорваться. Воздух был насыщен злобой, словно озоном перед бурей.
— Нас отделяет от него море народа, так что мы никогда до него не доберемся, — заметил Савидж. Он говорил о Кунио Сираи, который стоял, ораторствуя, на передвижной платформе перед посольством. Время от времени толпа замирала, чтобы дать Сираи возможность выплеснуть на американцев очередную порцию ненависти.
— Если будем держаться на периферии, то можем попробовать рассмотреть все получше, — сказал Акира.
— Надеюсь, здесь никому не придет в голову оборачиваться в нашу сторону. Если толпа увидит у себя за спиной американца…
— Больше мы ничего не можем сделать. Или, если хочешь, давай вернемся к Таро-сэнсэю и подождем у него.
Савидж угрюмо покачал головой.
— Я и так уже достаточно ждал. Я хочу увидеться с этим парнем. — Савидж так и не мог уснуть. Стоило ему задремать, как начинались кошмары: тело Камити без конца рассекали мечом пополам, но каждый раз по-иному, его внутренности плавали в глубоких, по колено, лужах крови, извиваясь, словно змеи. Или: блестящий, острый меч раз за разом отсекал голову Акиры; тело его продолжает стоять, в то время как головы катятся к Савиджу и, громоздясь одна на другую, подмигивают ему.
Сон Рейчел тоже был тревожным. Просыпаясь от собственного крика в полнейшей темноте, она хриплым шепотом рассказывала Савиджу, что ей снился муж, который беспрестанно бил и насиловал ее. И пока они обнимались, стараясь успокоить друг друга, Савидж продолжал размышлять. Предчувствуя недоброе, он желал спасательной команде, отправившейся в дом Акиры, вызволить Эко живой и невредимой. Он попросил Таро, как только его ученики вернутся, немедленно дать ему знать, но до рассвета так никто и не вернулся, а за завтраком суровость Таро свидетельствовала — впервые за долгие годы — о несовпадении личного мнения с общественным.
— Не могу поверить, что их схватили, — говорил старик. — Они не вошли бы внутрь, если бы не были уверены в успешном выполнении задания. Значит, они должны…
— Ждать, — решил Таро, в то время как он сам с Рейчел, Савиджем и Акирой прождал все утро.
— Эти люди знают свое дело, — сказал Акира. — И когда смогут, исполнят свое задание. А пока мы должны заниматься своими делами.
— Найти Кунио Сираи. — Чувствуя, как его желудок протестует против легкого, как считается, завтрака — лапши с соевым соусом, Савидж положил палочки для еды на стол. — Изыскать возможность встретиться с ним. И побеседовать в конфиденциальной обстановке. Спросить, видел ли он нас мертвыми, как мы видели его? Но оказалось, что связаться с Сираи практически невозможно, и это ошеломляло. Домашний телефон его в справочнике не значится. Позвонив в офис его корпорации, занимающейся продажей недвижимости, а также широкой издательской деятельностью, они узнали, что, судя по всему, Сираи должен находиться в штаб-квартире своей партии. Когда же они позвонили туда, то получили загадочный ответ, что, мол, они без труда отыщут Сираи, если им известно, где именно следует его искать. И этот адрес они без труда угадали: улица, где находится американское посольство.
— Очередная демонстрация? — Лицо Акиры посуровело от яростного возбуждения.
— Оставайся здесь, Рейчел. — Савидж вскочил с места и махнул рукой Акире, приглашая его следовать за ним.
— Но…
— Нет. Ситуация изменилась. Ты не можешь идти со мной. — Савидж был непреклонен. — До сих пор мне приходилось действовать на два фронта. Постараться выяснить, что же в действительности произошло со мной и Акирой… и одновременно защищать тебя. — Он вздохнул. — Но наконец-то ты в безопасности. Здесь, с Таро-сэнсэем и его учениками, тебе не о чем беспокоиться — на эту крепость никто не посмеет покуситься. Я смогу полностью посвятить себя своему делу.
Эти слова задели Рейчел, она чувствовала себя ненужной.
— Рейчел, я делаю это ради тебя. Мне необходимы две вещи. Я хочу избавиться от кошмара. — Он вернулся и поцеловал ее. Нежно, с любовью. И потрепал по подбородку. — И провести остаток своих дней с тобой.
Не привыкшие к столь откровенным изъявлениям чувств, Акира с Таро отвели глаза в сторону.
— Но этим я должен заняться самостоятельно, — пояснил Савидж. — Нет, разумеется, не совсем самостоятельно, с Акирой, конечно.
В ее голубых глазах полыхнуло пламя. «Что это — ревность? — недоумевал Савидж. — Да нет. Чушь».
Но следующие слова Рейчел, похоже, действительно свидетельствовали о ревности.
— Пока я тебе только помогала, — проговорила она. — Высказывала предположения… по поводу Грэма… гаррисбергской больницы…
— Совершенно верно, Рейчел. Ты действительно помогала. Но предстоящая нам с Акирой миссия может привести к нашей гибели… и к твоей тоже, если ты отправишься с нами. А ты мне нужна живой, чтобы если… когда… я вернусь, мы…
— Да иди ты, черт бы тебя подрал! — вскипела она. — Но знай, если вернешься мертвым, я больше никогда не буду с тобой разговаривать! — Она воздела руки, словно призывая богов в свидетели. — Запомни, что я сказала. Потому что я такая же психопатка, как и ты. Убирайся.
Спустя час, слушая, как толпа скандирует: «Американцы — вон! Иностранцы — вон!», Савидж почувствовал себя одиноким, ибо за последнее время привык, что в сложные моменты рядом всегда находилась Рейчел. Но зато сейчас с ним был Акира, и в этой незнакомой стране, вслушиваясь в требования японских демонстрантов, Савидж ощущал себя непривычно спокойно, в безопасности — comitatus — и самураем одновременно.
Пробиваясь по краю толпы все ближе и ближе к Кунио Сираи, оба профессионала могли делать свою работу так, чтобы о самой работе можно было позабыть и стать наконец самим собой — не охранителями, не слугами, а самими собой.
Столпотворение было ужасающим, митингующие, сами того не ведая, теснили Савиджа все дальше к стене. Ему удалось кое-как освободиться и проскользнуть немного вперед, но он тут же снова оказался прижатым к стене другими демонстрантами. У него было такое ощущение, словно волны бросают его на скалы и могучая сила волн выдавливает своей тяжестью воздух из его легких. Несмотря на то что он никогда не страдал клаустрофобией, кожа его стала липкой от усилий нормально дышать и от ощущения полной беспомощности. Он добрался до Акиры, которому посчастливилось устроиться в дверном проеме, чуть подальше впереди.
— Зря мы сюда пошли, — пробормотал Савидж.
Находившиеся поблизости демонстранты, услышав английскую речь, злобно обернулись в его сторону.
Акира поднял руку, как бы давая понять, что иностранец под надежным контролем и им не следует беспокоиться.
Демонстранты продолжали скандировать: «Иностранцы — вон!» И тут Кунио Сираи сделал рубящее движение своими мозолистыми от занятий каратэ ладонями. Его рокочущий, гневный голос зазвучал во всю мощь, перекрывая громкие возгласы толпы. Сираи призвал собравшихся к более решительным действиям.
— Так мы никогда до него не доберемся, — продолжал Савидж. — А если эта толпища начнет буйствовать, нас вполне могут раздавить.
— Ты прав, — ответил Акира. — Но нам нужно взглянуть на него вблизи. Я не доверяю ни газетным фотографиям, ни тем, что показывают на телеэкранах. Камеры лгут. Мы должны оказаться с ним лицом к лицу. Удостовериться в том, что это действительно Камити.
— Но не таким же путем… А тогда как?..
Громкоговорители, установленные на улице, исторгали страстные призывы Сираи, отраженные от стен окружающих зданий, они были подобны грозному рыку.
— Его голос напоминает голос Камити. Если бы нам удалось пробраться сквозь толпу хотя бы до следующего перекрестка, — сказал Акира, — то этого было бы вполне достаточно, чтобы…
— Подожди, — перебил его Савидж, — я думаю… Может быть, есть путь покороче.
Акира молча ждал.
— Сираи здорово рискует, вот так выставляя себя на всеобщее обозрение, — продолжил Савидж. — Наверняка у помоста находятся телохранители, а в толпе — полицейские, мы их видели. Но если вся эта толпа выйдет из повиновения и набросится на него, ему потребуется целая армия телохранителей. Знаю, знаю, все эти люди его боготворят. Но все-таки опасность существует. Если все вдруг захотят лично изъявить ему почтение или понести его на руках, он просто будет раздавлен в толчее.
— Тогда как же он планирует свой отход в случае какой-либо опасности? — спросил Акира. — Лимузина нигде поблизости не видно, но, даже предположив, что он стоит рядом с платформой, Сираи не может быть на сто процентов уверен, что сумеет до него добраться, а если и доберется, то толпа вполне может сомкнуться и не пропустить машину. Так как же он планирует отходить?
— В том-то все и дело, — кивнул Савидж. — Смотри, как устроен помост. Вокруг — перила. Лестницы нет. Как он на него взобрался? И помещается он на тротуаре, рядом с входом в здание, а не на проезжей части.
Акира все понял.
— К помосту ведет лестница, идущая от дверей здания. Вот оттуда Сираи и взошел на помост. И так же собирается уходить, вниз по ступеням, и — в здание…
— Через здание? — переспросил Савидж, чувствуя, как сердце забилось от волнения. — Если он все тщательно продумал и смог, никем не замеченный, прибыть сюда, выйдя из машины с тыльной стороны здания, значит, он уверен, что там ему не грозит встреча с толпой. Тогда ему удастся проскочить через здание, выйти с другой стороны и сесть в машину, пока охрана будет сдерживать толпу. Демонстрантам останется только гадать, куда он исчез.
Акира весь напрягся.
— Быстро. Неизвестно, сколько еще он проговорит.
Прилагая огромные усилия, друзья двинулись обратно, туда, откуда начали свой путь. Савидж заметил фотографа и вовремя отвернулся. Избежав столкновения с полицейским, он внезапно пошатнулся, почувствовав напор толпы, больно ударившись плечом о стену. Еще несколько трудных шагов, попытка избежать очередной волны человеческих тел, которая чуть было не вдавила его в огромное окно.
Вспотев, Савидж представил себе, как, истекая кровью, его тело корчилось бы от бесчисленных порезов стекла. Он толкался и кидался вперед, продираясь сквозь похожую на цунами толпу демонстрантов. Шесть месяцев назад, находясь во власти ненавистного кошмара, он знал, что не поддастся панике, но тогда же ему довелось в полной мере осознать, что никогда прежде он не попадал в вышедшую из-под контроля подобную ситуацию. Тошнотворное jamais vu пагубным образом сказалось на нем, ослабив его здравый смысл. Из первоклассного защитника он превратился в человека, которому самому позарез необходим защитник.
«Черт, я должен отсюда выбраться». Напрягая все свои силы, он совершил еще один отчаянный рывок и, судорожно хватая ртом воздух, стараясь совладать с внутренней дрожью, выскочил из толпы.
Глава 2
У него оказалось не более полсекунды, чтобы прийти в себя. Шедший впереди него Акира взглянул через плечо и, удостоверившись, что Савидж выбрался из толпы, помчался через улицу. Обливаясь потом, Савидж бросился за ним вдогонку. Они лавировали в потоке автомобилей, вынужденных основательно замедлить движение из-за демонстрации. Внимание прохожих было приковано к демонстрантам, поэтому никто не обратил внимания на Савиджа и Акиру. Свернув на боковую улочку, они добежали до поворота на улицу, параллельную той, где митинговали демонстранты. Савидж с облегчением вздохнул, увидев, что никаких демонстрантов, слава Богу, здесь нет, хотя громкие возгласы «Иностранцы — вон!» отчетливо слышны.
Жгучая необходимость догнать Акиру придала силы ногам Савиджа. И когда оба они, comitatus и самурай, одновременно взглянули друг на друга, их губы сложились в некое подобие улыбки. Наращивая скорость, лавируя среди пешеходов, они пробежали один квартал, затем второй, быстро приближаясь к зданию, из которого, как они полагали, должен был появиться Сираи.
Акира указал Савиджу на припаркованный у тротуара в полуквартале от них длинный черный лимузин. Мускулистые японцы в солнцезащитных очках, двубортных костюмах и белых галстуках стояли кучкой на тротуаре, наблюдая за выходом из здания, а также за проезжающими мимо автомобилями и прохожими.
Савиджу не нужно было согласовывать с Акирой дальнейшие действия. Он сразу приосанился и, как ни в чем не бывало, продолжил идти уже размеренным шагом.
Акира, смешавшись с толпой прохожих, неспешно шагал по улице, разглядывая товары, выставленные в витринах магазинов.
— Похоже, они нас не засекли, — сказал Савидж. — А если засекли, то надо отдать им должное, они даже не подали вида.
— Плетущаяся впереди семейка служит для нас прикрытием, — отозвался Акира. — Телохранители могут принять нас за каких-нибудь бизнесменов, опаздывающих на деловое свидание. Мы не представляем для них никакого интереса.
— Не забывай, что я американец, — сказал Савидж. — И уже только поэтому привлекаю к себе внимание.
— Тут уж ничего не поделаешь. Коль скоро мы не представляем для них опасности, они не обращают на нас внимания. Мы хотим всего лишь получше разглядеть Сираи. Если мы сумеем оказаться рядом с лимузином, когда Сираи будет садиться в машину, это не представит трудности. И если охрана окажется не слишком суровой, то можно будет с ним и поговорить.
— Эти их голубые костюмы смахивают на униформу, — фыркнул Савидж.
— Двубортные. А еще очки и белые галстуки. Действительно, униформа. Это якудза.
— Что? Но ведь это не?..
— Вы называете их японской мафией. В Америке вы привыкли считать мафиози за пределами общественной системы. У нас же политики и бизнесмены нанимают для собственной охраны гангстеров. Это обычная практика.
Савидж недоуменно взирал на Акиру.
— И населению все равно?
Акира пожал плечами.
— Такова своеобразная и очень давняя традиция. Даже премьер-министры нанимают телохранителей из числа якудза, а на заседаниях бизнесменов и глав могучих корпораций гангстеры присутствуют для того, чтобы никто не посмел задать неуместные вопросы. Они орут. Кидаются стульями. Все это в порядке вещей. Власти терпят гангстеров, а гангстеры, в свою очередь, не воздерживаются от торговли наркотиками и преступлений с использованием огнестрельного оружия.
Савидж покачал головой, чувствуя, как рушатся его привычные представления о японцах. Взять хотя бы этот симбиоз истеблишмента и криминального мира. Он вызвал у него состояние, близкое к шоку. А то, что эти якудза — защитники — были одеты в некое подобие униформы, казалось полнейшим абсурдом. Грэм как раз всегда учил его одеваться так, чтобы ничем не выделяться в толпе, стать хамелеоном.
Но в тот момент его больше всего встревожили слова Акиры об огнестрельном оружии. Он вспомнил, что оставил «беретту» у Таро, а потому чувствовал себя слегка неуверенно. Савидж не мог позволить себе рисковать, ведь в случае какого-нибудь неприятного инцидента в дело вмешается полиция. А если его вдруг обыщут и обнаружат пистолет, не избежать серьезных неприятностей. Ношение оружия к тому же при скоплении огромного количества народа считается в Японии очень серьезным нарушением закона.
— Означает ли сказанное тобою, что охрана Сираи не носит пистолетов?
— Это вполне возможно. Хотя, может быть, пистолеты у них есть, потому что Сираи так разжег страсти во всей стране, что его могут захотеть убрать.
— Иными словами, мы не знаем, с чем нам придется столкнуться…
— Конечно, — ответил Акира. — Это же, в конце концов, Япония.
Приближаясь к телохранителям и прислушиваясь к реву толпы на параллельной улице, Савидж с Акирой действовали слаженно, они составляли единое целое. Словно читая мысли друг друга, они вынырнули из потока пешеходов и вошли в цветочный магазин — им надо было потянуть время, пока Сираи завершит свое ораторствование. Акира с нарочитым любопытством разглядывал выставленные в вазах хризантемы. Савидж же держался поближе к двери. В магазине тоже были слышны оглушительные крики демонстрантов. Савидж старался уловить малейшее изменение ритма и тональности, что-нибудь такое, что указывало бы на завершение речи Сираи и его скорое появление здесь.
Почувствовав, как занемели у него руки, Савидж вдруг понял, что долгожданный момент наступил. Впрочем, может, и не наступил. В течение последних тридцати секунд Сираи так и не смог угомонить толпу и закончить собственную тираду. У Савиджа нервы были натянуты, как струны.
Он кивнул Акире и быстро вышел из магазина. Затем они вместе направились прямо к телохранителям Сираи. Те, видимо, с минуты на минуту ожидали появления шефа — поправляли очки, одергивали пиджаки, словом, становились «на страж». Взоры их были направлены к двери из здания, двое распахнули ее, встав по бокам. Двое других открыли дверцы лимузина. Остальные продолжали ощупывать глазами улицу.
«Непрофессионально», — с облегчением подумал Савидж. Эта ситуация напомнила ему отсутствие должной выучки у телохранителей президента США, чем воспользовался Джон Хинкли-младший, сумевший подобраться совсем близко к президенту Рейгану, ранить его и его пресс-секретаря, агента Сикрет сервис и вашингтонского полицейского в 1981-м. Рейган выступал с речью в городском отеле округа Колумбия. Кордон охранников ожидал его выхода, выстроившись в линию. Но когда президент вышел из отеля и направился к автомобилю, охранники не могли удержаться, чтобы не обернуться и взглянуть на знаменитого киноактера. Хинкли воспользовался этим мгновением и, выскочив вперед, успел произвести несколько выстрелов из пистолета.
Савидж лихорадочно вспоминал интенсивную подготовку, которую он проходил под руководством Грэма после того, как покинул СИИЛз. Грэм заставлял Савиджа многократно просматривать кинокадры этого и других покушений на высокопоставленных политических чиновников, закончившихся более трагически.
— Не смотри на своего принципала! — повторял Грэм. — Ты прекрасно знаешь, как он выглядит! Каким бы высокопоставленным он ни был, твоя задача не глазеть на него, даже если очень хочется, и не восхищаться знаменитостью! Назначение защитника — наблюдать за толпой!
Чего как раз и не делали в данном случае мускулистые парни в двубортных голубых костюмах и белых галстуках.
«Может быть, нам представится шанс», — надеялся Савидж, понимая весь трагикомизм ситуации, когда он, профессиональный защитник, должен прибегать к тактике наемных убийц.
Глава 3
Мышцы на шее у Савиджа напряглись, артерии набухли, кровь еще быстрее струилась в них.
Из дверей здания появилась группа охраны: в центре ее шествовал Сираи. Все защитники, находившиеся снаружи, мигом повернулись к ним лицом, что дало возможность Савиджу и Акире подойти к главному объекту на расстояние в несколько футов.
Савидж втянул в себя воздух, стараясь избавиться от неприятного чувства, будто какая-то невидимая рука больно сжимала ему горло. Он-то думал, что вполне готов к этой встрече, которой он так страстно жаждал. Но, вглядываясь в лицо Сираи, он обомлел, не веря собственным глазам.
В полном недоумении он вспомнил кровавую бойню — душераздирающий кошмар при свете дня в «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте». Сомнений не оставалось. Фотокамеры могли лгать, а газетные фотографии и телерепортажи могли выявить лишь сходство Сираи с Камити, — человек, который сейчас шагал ему навстречу, несомненно, был тот самый принципал, которого он видел разрубленным пополам в коридоре гостиницы. Даже будучи плотно окруженным телохранителями, Сираи оказался довольно близко к Савиджу, тот прекрасно разглядел его лицо. Сираи и был Камити. А Камити — Сираи!
Но Камити же был зарублен насмерть! Как он мог?.. Реальность пошла трещинами. Память, оказывается, как и фотокамера, могла солгать.
Сираи — седовласый, сутулый, пятидесяти пяти лет, слегка низковатый и толстоватый, но при всем при том величественный — взмок от напряжения, которое потребовала от него вдохновенная, страстная речь. Быстро, но с некоторым усилием, двигаясь по направлению к лимузину и вытирая платком шею, он оглядывал толпу, мгновенно образовавшуюся здесь.
И вдруг он замедлил шаг. Его лицо сделалось мертвенно-бледным, когда он увидел прямо перед собой Савиджа и Акиру.
Он отчаянно вскрикнул, в ужасе исторгая поток фраз по-японски, и судорожно попятился назад, указывая на двух человек.
Телохранители приготовились броситься на них, но Савидж громко крикнул:
— Нет!
Сираи продолжал вопить, отступая назад и тыча пальцем в Савиджа и Акиру.
— Нам необходимо с вами поговорить! — продолжал кричать Савидж. — Вы не узнаете нас? Мы с вами знакомы! И должны задать вам несколько вопросов, чтобы понять, что произошло в…
Сираи пролаял какую-то команду.
Телохранители кинулись вперед.
— Да послушайте же! — завопил Савидж. — Пожалуйста! Мы ведь…
Охранник нацелил удар в голову Савиджу, но промахнулся — тот успел увернуться.
— Мы не причиним вам зла! Мы просто хотим поговорить о…
Телохранитель рубанул ребром ладони.
Отпрыгнув назад, Савидж снова избежал удара. Охрана наступала клином, наподобие «Далласких Ковбоев», по какой-то идиотской прихоти нарядившихся в голубые двубортные костюмы и нацепивших солнцезащитные очки. Савидж отступил еще на несколько шагов и увидел испуганное лицо Сираи, когда тот, кого он привык считать Камити, поспешно нырнул в автомобиль.
— Подождите! Давайте поговорим! — крикнул Савидж ему вслед.
Савидж нанес нападающему удар локтем в солнечное сплетение. Отдача была чудовищной, будто локоть угодил в бетонный блок. Но сила удара оказалась достаточной, чтобы гангстер крякнул, сломался пополам и, задыхаясь, повалился назад, столкнувшись при этом с другим охранником.
Лимузин Сираи рванулся с места и, взвизгнув шинами, умчался прочь.
Охрана продолжала наступать на Савиджа: кое-кто вооружился кастетами. Акира резко крутанулся и саданул одного из них ногой.
Нога телохранителя загнулась в другую сторону. У следующего беспомощно повисла рука, выронив кастет.
Савидж успешно отражал удары, прикрываемый с фланга Акирой. И тут у них за спиной вдруг послышался топот ног и злобные возгласы. Минуя перекресток, Савидж почувствовал, как запнулось сердце: расходившиеся с демонстрации толпы людей направились в их сторону.
«Боже!» — мысленно воскликнул Савидж, ускоряя бег. Над самой его головой просвистело нечто тяжелое. Как оказалось, это была металлическая, обтянутая кожей, дубинка. С глухим стуком она ударилась об асфальт, но Савидж вздрогнул, представив, что бы произошло, если бы она угодила ему в голову.
Грудь у него пылала огнем. Ноги ныли от боли. Сердце стучало, как паровой молот. Савидж уповал лишь на то, что охрана достаточно обучена, чтобы остановиться вовремя, ведь свою задачу — охрану принципала — она выполнила. Должны же они знать, что мы, в сущности, являемся отвлекающей группой, тогда как основная опасность может исходить совсем с другой стороны. Возможно, откуда-то из-за угла.
«Но троих якудза мы изрядно покалечили. Остальные же могут так взъяриться, что будут гнаться за нами до тех пор, пока не поймают и не расколют наши головы о мостовую. Чтобы, так сказать, сквитать счет.
Или же им вздумается выяснять, кто мы такие! Ведь защитник должен знать, кто именно представляет угрозу для его клиента!
Но как убедить их, что мы не собираемся причинять Сираи какой-либо вред! Мы просто хотим с ним поговорить!»
Охранники уже дышали в затылок. Когда Савидж пробегал мимо очередного ошеломленного прохожего, ему в плечо угодил какой-то тяжелый предмет. Еще одна кинутая со злости дубинка. Удар оказался весьма чувствительным, так что Савидж чуть не упал. Поморщившись и подавляя стон, он побежал еще быстрее, подгоняемый приближающейся погоней.
Акира кинулся через улицу, сквозь застывший поток автомобилей, в видневшуюся впереди боковую улочку, подальше от демонстрантов. Савидж старался не отставать. Рубашка на нем насквозь пропиталась потом. В плече пульсировала боль.
Но тут на ум ему пришла спасительная мысль, что им с Акирой будет намного легче маневрировать в плотной толпе, чем охранникам, несущимся по-прежнему клином, разбрасывая пешеходов по сторонам и таким образом замедляя свой и без того небыстрый бег.
Но он заблуждался. Лавируя в толпе, Савидж внезапно почувствовал, как чья-то рука вцепилась ему в рукав. Он вырвался. Но в ту же секунду кто-то рубанул ему ребром ладони по плечу, и в животе Савиджа разлился свинец. Боже милостивый, он думал, словно здесь ему Нью-Йорк! В Манхэттене прохожие рассыпались бы в стороны, уступая дорогу преследуемым. Но здесь — совсем другое дело. Савидж совсем забыл, что говорил ему Акира! Ведь японцы самые угодливые и законопослушные люди в мире. Остро ощущающие единство нации. Здесь общественный интерес всегда преобладает над личным. Статус кво, гармония, порядок означают для них все. Если двое мужчин убегают от гангстеров, в особенности если один из преследуемых американец, значит, они в чем-то виновны и представляют угрозу обществу, потому что здесь действует принцип: право всегда большинство.
Еще чья-то рука вцепилась в Савиджа. Акира обернулся, схватил его за куртку и впихнул в ближайшую дверь. Они оказались в ярко освещенном магазине. Телохранители столкнулись с прохожими, устроив свалку у дверей и преградив таким образом самим себе дорогу. Пробегая вдоль прилавков и остолбеневших от испуга продавцов, Савидж заметил слева от себя вход на другую улицу. С трудом переводя дыхание, он все-таки крикнул на бегу Акире:
— Нам надо разбежаться в разные стороны.
— Но…
— Ты сможешь раствориться в толпе! Ведь они гонятся за японцем и за американцем! Если ты исчезнешь из вида, они продолжат гнаться за мной, потому что я выгляжу подозрительно.
— Как?
— Моя внешность бросается в глаза!
Они добрались до бокового выхода и перед тем, как выскочить на улицу, поняли, что в магазин ворвались преследовавшие их охранники Сираи.
— Я ни за что тебя не брошу! — заявил Акира.
— Хватит разглагольствовать! Делай, что сказано. Встретимся у Таро!
— Нет! Я тебя не брошу!
Заметив почтальона в форме, собиравшегося сесть на мотоцикл «хонда», Савидж подскочил к нему, отшвырнул его в сторону и сам занял его место.
— Подвинься вперед! — заорал Акира и, прыгнув следом за Савиджем, буквально прилип к его спине, обхватив руками грудь.
Нажав на педали и выжав дроссель, Савидж выписывал зигзаги в потоке мчащихся автомобилей и наконец вырулил на улицу. Здесь уже не слышно было топота и криков охранников. Волнение постепенно улеглось, он расправил плечи и вдруг ощутил шелест шин по асфальту, стрекот мотоцикла и разноголосый шум — оглушающий, но вместе с тем привычный и неожиданно умиротворяющий, — Токио.
— Нам лучше поскорее избавиться от этого мотоцикла, — сказал Акира, когда Савидж на огромной скорости свернул за угол. — До того, как о его краже станет известно полиции.
— Понимаешь, сейчас меня больше всего волнуют эти телохранители.
— Благодарю за твою готовность стать приманкой и тем самым помочь мне скрыться.
— Так, наверное, поступают все настоящие друзья…
— Да. — Голос Акиры показался Савиджу несколько странным. — Друзья… — Акира был явно озадачен.
Через три квартала они бросили мотоцикл на тротуаре возле входа в метро в расчете сбить полицейских с толку и заставить поверить, что Савидж с Акирой, уходя от погони, сели в первый же попавшийся поезд. Степенно шагая по улице, они дошли до перекрестка, взяли такси и, неоднократно пересаживаясь с машины на машину, отправились к Таро.
— Боюсь, что посыльный больше никогда не увидит свой мотоцикл, — сказал Савидж.
— А вот это неверно, — отозвался Акира. — Кто-нибудь уберет его с дороги, чтобы он не мешал движению прохожих. Но его никто не украдет. Ты же в Японии.
Глава 4
— Я не понял, что сказал Сираи, — сказал Савидж.
Он сидел на стуле в небольшом изоляторе на четвертом этаже дома Таро. Рубашку он снял, и старик внимательно осматривал его плечо. Акира и Рейчел стояли рядом, и по глазам женщины Савидж догадался, что синячище от дубинки довольно приличный.
— Подними руку, — приказал Таро.
Савидж, прикусив губу, повиновался.
— Подвигай ею вперед-назад.
Ему это удалось, но не до конца и не без усилий.
— Что ты при этом чувствуешь?
— Постоянную ноющую боль, которая при подъеме руки становится пронзительной.
— Никакого смещения костей не чувствуешь?
— Нет. Думаю, перелом исключается.
— Все равно, лучше тебе обратиться к врачу и сделать рентген.
Савидж покачал головой.
— Я и так уже привлек к себе достаточно внимания сегодня.
— Хай, — согласился Таро. — Я дам тебе лекарство, рассасывающее опухоль. Иначе ты не сможешь действовать этой рукой, если возникнет такая необходимость.
— Если понадобится — можете мне поверить, — смогу.
Морщинистые губы Таро сложились в улыбку. Ватным тампоном, смоченным спиртом, он протирал плечи Савиджа.
Савидж почувствовал, как Таро всадил ему в плечо иглу шприца.
— Новокаин, эпинефрин и стероид, — объяснил старик. — Сядь, положи руку на бедро и подержи ее в таком положении.
Плечо стало неметь. Савидж выдохнул воздух из легких и взглянул на Акиру.
— Так все-таки, что же сказал Сираи? Ведь он говорил по-японски, и я ничего, естественно, не понял, хотя было очевидно, что он ужаснулся, увидев нас.
Акира нахмурился.
— Да… Ужаснулся. И вовсе не потому, что принял нас за неких гипотетических убийц. И не потому, что после своей зажигательно антиамериканской речи обнаружил перед собой американца. Он явно нас узнал. «Вы? Нет! — крикнул он. — Не может быть!» И дальше: «Это же немыслимо… Вы ведь… Не подпускайте их ко мне!»
— Это все, что он сказал?
— Еще несколько обрывочных фраз перед тем, как он вскочил в автомобиль. Смысл их был тот же: «Вы! Как же?.. Отойдите. Не подпускайте их ко мне».
Савидж умолк. Инъекция возымела действие. Боль в плече стихла, плечо онемело, даже мозг после утренних происшествий казался онемевшим.
— Ну, и к какому же выводу мы должны прийти? В конечном итоге мы правы?
— Я не могу придумать никаких объяснений, кроме одного, — сказал Акира. — Он вздохнул. — Он прекрасно помнит нас точно так же, как мы помним его.
— И хотя мы никогда прежде не встречались, — пожал плечами Савидж. — Он, как и мы, помнит то, чего на самом деле не было.
— Но что именно? То, что он узнал нас, еще не значит, что он видел нас мертвыми, как мы видели мертвым его. Мы не можем считать его ложную память идентичной нашей!
Рейчел подошла поближе.
— Вот этим может объясняться охвативший его ужас и жгучее желание поскорее удалиться прочь, подальше от вас.
— Может быть, — поморщился Савидж. — Но скорее всего он повел бы себя точно так же при виде двоих мужчин, которых в недавнем прошлом ему довелось лицезреть мертвыми! Озабоченный, уставший после демонстрации, он мечтал лишь об одном — добраться до своего лимузина. И вдруг увидел два привидения и, естественно, запаниковал. Как бы поступили вы на его месте: остановились бы и пустились в разговор или же, испытав невероятное потрясение, поспешили унести ноги оттуда?
Рейчел подумала немного и продолжала:
— Окажись я на его месте, я предпочла бы последнее. Впрочем, позже, если бы я решила, что видела привидения, мой шок сменился бы любопытством. Мне захотелось бы узнать, почему вы остались живы, как вам это удалось и что вы делали возле моей машины. И негодовала бы по поводу своих телохранителей: почему они не смогли вас задержать и лишили тем самым меня возможности выяснить интересующие меня вопросы.
— Отлично, — похвалил ее Савидж. — Рейчел совершенно права. — Он повернулся к Акире. — Как ты считаешь? Возможно, теперь он согласится с нами поговорить?
— Может быть… Существует единственный способ выяснить это.
— Правильно… Давай позвоним.
Савидж встал, и его рука безжизненно повисла. Он с озабоченным видом потер ее и тут вспомнил, что им предстоит решить еще одну проблему.
— Таро-сэнсэй, а ваши ученики все еще не вернулись? И от них не поступало никаких известий о том, как идет операция по спасению Эко?
Лицо старика показалось ему еще более морщинистым, чем прежде, а тело словно съежилось и истончало, потерявшись в складках каратэ-ги. На сей раз хрупкость уже не была кажущейся.
— Прошло почти двенадцать часов, а ученики так и не объявились.
— Это еще ни о чем не говорит, — заметил Акира. — Таро-сэнсэй учил нас не приступать к выполнению задания, пока не будет полной уверенности в успешном его завершении. Они могут находиться в боевой готовности и ждать удобного момента для нанесения удара.
— Но разве они не должны сообщать о положении дел? — спросил Савидж.
— Нет, если план операции требует постоянного присутствия всех на месте для нанесения скоординированного удара, — отозвался Таро. — Ведь нам неизвестно, с чем им пришлось столкнуться.
— Я должен был отправиться вместе с ними, — сокрушенно покачал головой Акира. — Они вызволяют Эко по моей просьбе. И я обязан делить риск с ними.
— Нет, — возразил Таро. — Ты не должен испытывать неловкости. Они вызвались выполнить это задание, имея возможность встретиться с Сираи. Нельзя же два дела делать одновременно.
Губы Акиры задрожали. Он вытянулся по стойке «смирно» и низко поклонился старику.
— Аригато, Таро-сэнсэй.
Таро махнул рукой. Казалось, он смахнул с плеч Акиры тяжелейший груз.
— Иди же. Звони.
— Только не отсюда, — поспешил заметить Савидж. — Нельзя, чтобы Сираи знал, откуда именно мы звоним.
— Ну разумеется, — сказал Таро. — Я не сомневался, что вы сделаете все как следует. — Он сощурил морщинистые веки и, невзирая на полную неясность со своими лучшими учениками, изобразил очередное подобие улыбки. — Ведь… А-а… В общем, твой сэнсэй заслуживает большого уважения.
— Его уже нет в живых, — сказал Савидж. — Я не знаю, какую роль он играл в этой истории, но согласен с вами, он действительно заслуживает уважения. — Савидж поморщился. — У меня есть просьба.
— Прошу, пожалуйста.
— «Беретта». Я хотел бы получить ее обратно.
Глава 5
Акира решил звонить из телефона-автомата в другом районе Токио, так что если даже будет установлено, откуда звонили, дом Таро останется вне подозрений. Телефон помещался в дальнем конце залитого ярким светом зала патинко, заставленного рядами игральных автоматов, напоминающих по виду пинболы.[25]
Савидж уже понял, что патинко — одно из популярнейших развлечений в Японии, больше десяти тысяч залов по всей стране были оборудованы миллионами автоматов. Игроки стояли плечом к плечу. Беспрестанный грохот металлических шаров, направляемых игроками в лунки, расположенные на отлогой вертикальной доске, не позволял никому, кроме Савиджа, стоящего рядом, подслушать разговор Акиры.
Акира говорил по-японски, но Савиджу было все ясно, потому что они заранее обсудили, что именно следует сказать Сираи.
Сначала Акира позвонил в штаб-квартиру партии Сираи, но, по словам секретарши, Сираи там не появлялся после демонстрации. Затем он позвонил в офис корпорации Сираи, но и там ответили, что его нет. Пока Савидж с Акирой отсутствовали, Таро по своим каналам выяснил незарегистрированный домашний номер телефона Сираи, но там тоже Акире ответили, что хозяин еще не вернулся.
Акира положил трубку и объяснил:
— Разумеется, кто-то из ответивших на мой звонок мог солгать. Но я просил передать ему следующее: «Двое мужчин, которых он видел сегодня утром у его машины, горят желанием встретиться с ним. Пожалуйста, передайте господину Сираи эту информацию». Я сказал, что буду звонить каждые пятнадцать минут.
— Итак, снова придется ждать. — Савидж был ужасно огорчен. Его томила неизвестность. Он жаждал действий, чтобы положить конец этому кошмару. — Может быть, пойдем к другому телефону-автомату?
Акира пожал плечами.
— Каждый звонок длился не более сорока секунд. Так что засечь, откуда мы звонили, невозможно.
— И все-таки…
— Хай. Пошли.
Глава 6
В очередной раз они позвонили из будки, расположенной напротив детской площадки в небольшом тенистом парке рядом с хайвэем. Секретарша в штаб-квартире партии повторила, что Сираи после демонстрации там не появлялся, затем Акира набрал номер офиса корпорации и, едва произнес несколько слов, весь напрягся, хотя голос его оставался совершенно спокойным. Сразу заволновавшись, Савидж подошел ближе.
Акира повесил трубку.
— Сираи у себя в офисе. Он ждет нас через час.
Савидж почувствовал, как бешено забилось у него сердце. Он от радости улыбнулся.
Но тут же вдруг посерьезнел. И улыбка превратилась в перекошенную гримасу.
— В чем дело? — спросил Акира.
На хайвэе машины вдруг принялись сигналить изо всех сил.
— Оказалось, все так просто? — удивился Савидж. — А он не объяснил, почему так испугался, увидев нас, почему столь поспешно шмыгнул в свой лимузин и умчался прочь? И, наконец, почему, несмотря на обуявший его страх, он все-таки решил с нами встретиться?
Акира вышел из будки и, шагая рядом с Савиджем, объяснил:
— У меня не было возможности спросить его об этом. Я разговаривал с его секретаршей.
Савидж помрачнел еще больше.
— Нет, так дело не пойдет.
— Что тебя смущает? — недоумевал Акира.
— Именно это мне и хотелось бы выяснить. Все выглядит как-то странно. Когда Сираи увидел нас, он буквально впал в шоковое состояние, и я не могу поверить, что он так быстро оправился от шока и уже готов встретиться с нами.
— А мне кажется его реакция абсолютно логичной, — возразил Акира. — Он был так напуган, что утратил над собой контроль. Что бы ни подсказывала ему ложная память… но несомненно одно: либо он видел нас убитыми, либо же мы пытались убить его… в общем, что бы там ни было, на его месте я бы тоже, как и мы с тобой, стал отчаянно искать ответы на загадочные вопросы. Мне лично хотелось бы узнать: каким образом мертвецы воскресли, или же другой вариант: почему мои защитники обернулись моими врагами?
— Отчаянно… — Савидж продолжал идти, внимательно вглядываясь в многолюдную уличную толпу. — Вот именно. — Он был готов к любой возможной опасности, инстинкты защитника были приведены в полную боевую готовность. Никогда ранее он не чувствовал себя столь неуверенным в себе. — Вот почему я так насторожен. Если ты сообщил секретарше, что будешь звонить каждые четверть часа, почему он велел ей просто назначить встречу через час? Вместо того чтобы рискнуть встретиться с нами лично, он наверняка поручил засечь наш разговор и, таким образом, обезопасить себя… и поговорить с нами по телефону.
— Само собой разумеется, что на встрече будут присутствовать его телохранители. Не станет же Сираи рисковать собственной безопасностью.
— А как насчет нашей безопасности? Если его телохранители — те самые ребята, которые гнались за нами после демонстрации, то вполне возможно, что они будут поджидать нас с улыбками во всю морду и дубинками наготове. — Савидж потер ноющее от боли плечо. Действие лекарства, видимо, кончалось. Он снова ощущал мучительную боль. — Не знаю, какое увечье я причинил первому типу, бросившемуся на меня, но я точно знаю, что одному из них ты сломал руку. Так что встреча с ним нам не сулит ничего хорошего.
— Они профессионалы. И исполняли свой долг. Но через час у них будет другая задача, и места для эмоций, связанных с прошлыми событиями, не останется. Они будут выполнять волю своего принципала.
— А что, если желания Сираи и его телохранителей полностью совпадают? Может, он тоже хочет убрать нас со своего пути? — спросил Савидж.
— Убедительно. — Акира задумался. — Но мне все-таки кажется, что Сираи заинтересован в разговоре с нами.
— Ты хочешь сказать, что в этом заинтересованы прежде всего мы и нам следует подготовиться к тому, что придется поверить человеку, которого мы видели мертвым?
— Что в таких случаях говорит Рейчел? Какая у нее любимая цитата?
— Авраам верил в Бога по причине абсурдности веры.
— Другими словами, вера — это мистика. Порой, когда мы находимся в полном смятении, нам просто необходимо во что-то верить.
— Грэм назвал бы меня полным идиотом. Верить? Это противоречит всему, чему меня учили. И если бы Таро услышал сейчас твои слова, он не поверил бы своим ушам.
Акира помолчал, потом вдруг хихикнул.
— Сэнсэй будет требовать моей переподготовки.
— Переподготовка нам ни к чему. Нам необходимо отступить на шаг и взглянуть на вещи объективно, как если бы речь шла не о нас, а о ком-то другом.
— А-а, ты это имел в виду…
— Да. Давай сделаем вид, что речь идет не о нас, а о наших клиентах.
— Выходит, опять выяснение истины отступает на второй план?
— Так что давай займемся тем, что мы умеем делать лучше всего и знаем как.
Голос Акиры сейчас напомнил Савиджу зловещее шипение стали, когда самурайский клинок вынимают из ножен.
— Исследуем опасную зону.
Глава 7
Здание корпорации Сираи — одно из высотных зданий в подверженной землетрясениям Японии — было из сверкающего стекла и стали, но, как понял Савидж, со специальным оборудованием, не позволявшим так просто в него проникнуть. Он изучал сверкающий фасад с расстояния в несколько кварталов, постепенно приближаясь к зданию с юга, и все-таки нервничал, понимая, что в Японии он всегда будет на виду. Потому что он иностранец.
Одновременно с другой стороны к зданию неторопливой походкой направлялся Акира, внимательно оглядывая места, где могут быть замаскированы ловушки. В случае опасности они решили отступать тем же путем, которым двигались сейчас. Отходных путей они предусмотрели несколько… в зависимости от того, как будут развиваться события. Предусмотрительность, проявленная при этом Савиджем, наполняла его гордостью. Впервые с момента приезда в Японию он чувствовал, что вполне владеет ситуацией, словом, является достойным учеником Грэма, а не жертвой.
За квартал до здания, в котором находился Сираи, Савидж остановился. Мимо сновали машины и прохожие, а он все смотрел на главный — парадный — вход и на другой, с боку, совсем скромный. На окрестных улицах движение транспорта было настолько густым, что парковка на них запрещалась, хотя ненадолго машины все-таки останавливались то у одного, то у другого здания. Например, вот этот фургон, подъехавший прямо к парадному подъезду. На боковой панели фургона был нарисован букет цветов, поэтому было ясно — доставлены цветы. Возле бокового входа был припаркован грузовик, и человек в кепи и комбинезоне, прислонившийся к переднему бамперу и читающий газету, посматривал то на часы, то на дверной проем, словно ожидая, что вот-вот должен появиться его напарник. Он вздыхал и покачивал головой. Все выглядело вполне естественно. За исключением некой мелкой детали: вместо грубых башмаков у водителя на ногах были дорогие мокасины.
«А, черт», — посетовал Савидж и, повернувшись, быстро зашагал прочь. Он перешел на другую сторону и, свернув за угол, решил осмотреть тыльную сторону здания корпорации Сираи, а заодно и с торца, коль скоро он все равно проходил мимо.
На сей раз у черного хода был припаркован черный лимузин с тонированными стеклами. А рядом с ним — грузовой автомобиль с изображением телефона на борту.
Его ладони непроизвольно сжались в кулак. Решив изучить все досконально, он еще раз обошел все здание и вернулся к месту встречи с Акирой.
Глава 8
У входа в кинотеатр выстроилась длинная очередь людей с билетами. Савидж протиснулся сквозь толпу, делая вид, что разглядывает афишу нового американского боевика. Его изумляло, что страна с самым низким уровнем преступности в мире восхищается мускулистым, обнаженным по пояс американцем с гранатометом в руках.
Вскоре появился Акира и, остановившись у него за спиной, вполголоса проговорил:
— У каждого входа в здание установлено наблюдение.
Савидж, как не в чем ни бывало, продолжал разглядывать афишу.
— По крайней мере, Сираи не скупится на наблюдателей, — также, вполголоса, ответил он. — Когда я второй раз обходил здание, то заметил уже другие грузовые машины, фургоны и лимузины.
— А в каждой машине находится по несколько человек.
— Да, разумеется, — ответил Савидж. Он быстро обернулся, желая убедиться, что от здания Сира за ним никто не следовал. — Вопрос вот в чем: обычная ли это предосторожность или же Сираи намерен захватить и устранить нас?
Акира развел руками.
— Ты готов зайти в здание, чтобы это выяснить?
— Я потерял веру, — вздохнул Савидж.
— Я тоже.
— Снова Авраам? Нет уж, хватит, — отрезал Савидж.
— Тогда что же нам делать?
— Позвонить в офис Сираи. Сказать секретарше, что задерживаемся, и попросить соединить нас с Сираи.
— Ничего из этого не выйдет. Смотри, какие ловушки он нам расставил. Он явно решил заманить нас в них и разговаривать по телефону не станет.
— Я тоже так думаю, — согласился Савидж. — Но попробовать все-таки стоит. Если откажется взять трубку, постарайся перенести встречу на более позднее время. Я думаю, он согласится.
— Без сомнения. Но это не решит нашу проблему, а лишь отсрочит ее решение. Поговорить с ним нам-таки придется, а заходить в здание мы не имеем права.
— Тогда назначим ему встречу где-нибудь в другом месте, для него совершенно неожиданном. Пока я обходил здание, у меня родилась одна идейка. Но она не сработает, если мы не удержим Сираи в его офисе, пока все как следует не подготовим. Поэтому давай ему звонить, откладывать встречу, а потом позвоним Таро.
— Зачем?
— Попросим устроить срочный выпускной экзамен еще нескольким ученикам.
Глава 9
Помехи заглушали слышимость. Само внимание, Савидж напряженно вслушивался в незнакомую японскую речь, сидя во взятой напрокат «тоёте». Ему показалось, что он различил мужской голос, что-то прокаркавший по радио, потому что это было единственное, что можно было разобрать в этом жутком шуме. По крайней мере, Акира все понял.
Он с трудом пробирался в потоке транспорта, объезжая по периметру здание корпорации Сираи в двух кварталах от него — север, восток, юг и запад. Акира захватил с собой «уоки-токи». Он быстро что-то сказал по-японски, прослушал трескучий от помех ответ и снова что-то сказал.
Выслушав очередной ответ, Акира вдруг посуровел.
— Хай. Аригато.
— Положив «уоки-токи» рядом, Акира взялся задубевшими от занятий каратэ ладонями за руль и, заметив рядом проулок, выбрался из потока автомобилей. Он снова повернул, на сей раз за угол, пробился сквозь движущийся транспорт и направился к корпорации Сираи.
И хотя Савиджа распирало от любопытства, он сделал над собой героическое усилие и не стал прерывать размышления Акиры.
Но японец сам нарушил молчание, ответил Савиджу на застывший у него на кончике языка вопрос.
— Они его видели.
— А-а. — Савидж откинулся на спинку сиденья.
Но напряжение на спало. Он представил себе прекрасно подготовленных учеников Таро, мастеров камуфляжа, рассредоточившихся на улицах, влившихся в поток пешеходов и наблюдающих за всеми входами и выходами из здания, в котором находился Сираи. Акира описал лимузин Сираи и сообщил его номера. Таро же снабдил своих учеников фотографиями Сираи, которые обнаружил в журналах. Те, в свою очередь, вспомнили, что видели его в телевизионных репортажах о созданной Сираи новой консервативной партии, и о его решимости добиться изоляции Японии от мира, как это было в эпоху Токугавского сёгуната. Так что они прекрасно знали, за кем должны следить.
— Значит, лимузин Сираи наконец-то выехал из подземного гаража?
Акира аккуратно съехал на другую полосу и обошел очередную машину, ловко прокладывая путь в потоке автомобилей, и даже не потрудился ответить.
— Но это отнюдь не значит, — возразил Савидж, — что Сираи был в лимузине. И как бы нам ни хотелось обратного, мы обязаны допустить такую возможность.
— Нет, он был в лимузине. Это точно, — уверенно заявил Акира. Его глаза были устремлены в поток машин, а руки крепко держали руль. «Тоёта» вильнула вбок.
— Точно?
— Его видели.
— Что? Но каким образом? Ведь это невозможно. Задние стекла занавешены, а ученики Таро вряд ли могли пробраться в подземный гараж, чтобы увидеть, кто именно садился в лимузин.
— Именно так. Видели, как Сираи садился в машину. Но это было не в подземном гараже.
— Тогда — где?..
— Две минуты назад, — сказал Акира, — лимузин подъехал к подъезду на северной стороне здания. Охрана сразу же образовала заслон. Сираи вышел из здания и сел в лимузин. Сейчас он направляется на запад.
И снова послышался треск из «уоки-токи». Акира послушал едва различимую сквозь шум японскую речь и кратко ответил:
— Хай. Лимузин продолжает двигаться на запад. Позади и впереди лимузина едут набитые охраной автомобили.
— Стандартная процедура. — Савидж представил себе, как ученики Таро на мотоциклах преследуют лимузин, держась от него на безопасном расстоянии. Они будут продолжать наблюдение и докладывать по радио о передвижении Сираи до тех пор, пока Акира не догонит их и сам не продолжит преследование. Обо всех изменениях маршрута Сираи будет немедленно доложено Акире.
— Как мы и предполагали, Сираи все-таки не выдержал, — сказал Акира. — Понял, что мы и не собираемся являться на встречу с ним.
— Он, видимо, ошеломлен или в ярости. Главное, что мы заставили его нам ответить, — сказал Савидж. Постепенно успокаиваясь, он наблюдал, как Акира поворачивает за угол и пытается влиться в очередной густой поток движущихся автомобилей. — Но если Сираи направляется в какое-нибудь общественное место, нам не удастся переговорить с ним наедине, в спокойной обстановке.
— Это не важно, — живо отозвался Акира. — Мы будем всюду следовать за ним. И рано или поздно такая возможность представится. И это произойдет в таком месте, где он нас не ждет. Где у него не будет ни охраны, ни оружия.
— Другими словами, ты хочешь сказать — расслабься, успокойся и наслаждайся поездкой.
— Успокойся? — Акира взглянул на Савиджа, и его брови поползли вверх. — Никогда не привыкну к вашим американским шуточкам. — Из «уоки-токи» послышался мужской голос, Акира снова взглянул на Савиджа. — На следующей улице, повернув налево, я окажусь за два квартала от лимузина.
— В таком дорожном хаосе мы не сможем увидеть автомобиль.
— Ученики Таро-сэнсэя будут продолжать наблюдение. Их мотоциклы также стоят на всех параллельных улицах. Если водитель Сираи изменит маршрут, нас немедленно поставят в известность.
Глава 10
Они продолжали пробиваться на запад, порой съезжая с главной улицы на боковые по сигналу «уоки-токи», полученному от учеников Таро. Сгущались сумерки, машин становилось все меньше. Они добрались до хайвэя, набрали скорость и тут увидели лимузин, эскортируемый впереди и сзади «ниссанами». Акира радировал группе наблюдения, что теперь почти все свободны и могут возвращаться к Таро. Лишь несколько человек остались, чтобы продолжать наблюдение за Сираи. Акира двигался за автоколонной Сираи на максимально приближенном расстоянии.
Савидж потер ноющее плечо.
— Не иначе, как Сираи намерен отправиться за город.
Акира пожал плечами.
— Рядом много примыкающих к столице городков.
— У Сираи, по всей вероятности, есть веская причина для столь дальней поездки. — Подумав, Савидж добавил: — Эти люди на демонстрации… знаешь, я не перестаю удивляться, сколько же у него последователей.
Акира, не отрываясь, следил за противником, едущим впереди.
— Не заблуждайся. Главное сражение еще впереди. Несмотря на то что влияние его возрастает день ото дня, большинство японцев с ним не согласны. Экономическое чудо, новый класс богатеев, благосостояние — все это радует моих соотечественников. Им нравится сотрудничать с зарубежными фирмами, пока такое сотрудничество им выгодно. Пагубное влияние Запада на японскую культуру, как бы оно ни возмущало Сираи, для послевоенного поколения японцев — всего лишь заманчивая перспектива выхода в мир — и не более того.
— Тогда почему эти демонстрации столь многолюдны? — спросил Савидж.
— Многолюдны по сравнению с чем? В шестидесятых годах нашего столетия сотни тысяч японцев вышли на улицы, протестуя против возобновления договора с Америкой. Одного политика проамериканской ориентации публично зарубили мечом. Демонстранты требовали ухода американцев лишь потому, что не хотели присутствия на японской земле атомного оружия. Как сказал вчера вечером Таро, мы никогда не забудем, что являемся единственной нацией на земле, пережившей атомную бомбардировку. В 1965-м американский бомбардировщик «потерял» водородную бомбу возле японского побережья. Ваше правительство не признавалось в этом вплоть до 1981-го, но и тогда утверждало, что бомба упала в пятистах милях от берега. Ложь. В 1989-м мы наконец узнали, что бомба залегла всего лишь в восьмидесяти милях. Подобные инциденты и ложь только подливают масла в огонь наиболее радикальных антиамериканских оппозиционеров… Ты что-нибудь слышал о Мисиме?
— Конечно, — отозвался Савидж.
Мисима был одним из известнейших писателей Японии. Говоря о личности и творчестве Мисимы, Савидж считал его достойным стоять в одному ряду с Хемингуэем. Кодекс чести Мисимы привлек к нему огромное количество сторонников, сформировавших что-то наподобие армии. В особых случаях они носили весьма замысловатую военную форму, модель которой разработал сам Мисима. Отдавая должное известности и авторитету романиста, офицеры одной из наземных баз Сил самообороны Японии позволили Мисиме и его соратникам заниматься на своей учебной базе воинскими искусствами.
В 1970 году Мисима с горсткой ближайших сторонников прибыл на базу и попросил командующего базой принять его. Мисима связал беднягу, захватил командный пункт и потребовал вывести весь личный состав базы на плац, где он обратился к ним с речью. Власти, неспособные освободить заложника, согласились с условиями Мисимы. Речь превратилась в злобные разглагольствования по поводу того, что Япония разваливается, что ей необходимо вернуть былое величие и чистоту, дабы она могла исполнить свое божественное предназначение. Словом, это был чистейшей воды милитаристский демарш под прикрытием лозунга о возрождении исконных японских традиций. Солдаты же, вынужденные собраться на плацу, чтобы слушать бредни Мисимы, стали смеяться и всячески издеваться над ним.
Униженный и оскорбленный, Мисима вернулся на командный пункт, вытащил меч — дань самурайской традиции, — опустился на колени… И совершил сэппуку, вспоров себе живот.
Но перед этим он приказал самому преданному из своих почитателей обнажить меч, встать у него за спиной и довершить дело — отсечь ему голову.[26]
— Этот случай вызвал шумную дискуссию, — сказал Акира. — Многие японцы восхищались отвагой Мисимы и его приверженностью традициям. Но в то же время сомневались в необходимости совершения подобного акта. Какая польза от ритуального самоубийства? Неужели он не мог отыскать более эффективный и конструктивный способ выразить свое отчаяние? Или же он действительно верил, что самоубийство вдохновит его приверженцев продолжить начатое им дело?
Савидж не знал, как ответить на эти вопросы. Он думал об отце, но не о том незнакомце, с которым встретился в Балтиморе, а о человеке, которого помнил с детства, которого любил и который однажды ночью пустил себе пулю в лоб. Да, отчасти Савидж понимал его отчаяние.
Но Савидж вырос в Америке и усвоил ее систему ценностей. Прагматизм. Выживание, даже ценой позора. Долготерпение, даже в ущерб гордости. Не позволить негодяю одержать над тобой верх.
Боже!
Акира прервал затянувшееся молчание:
— Мисима — великолепный пример. Символ. Его помнят спустя двадцать лет после самоубийства. Уважают. Так что, быть может, он все-таки достиг желаемого. Не тогда, когда он вспорол себе живот, и не тогда, когда замышлял свою акцию, а позже. Ты должен понять, в Японии демонстрации левых разгоняют. Их — левых — приравнивают к коммунистам, а коммунистов ненавидят. Чтобы все стали равны? Не-ет. В Японии существует строгая иерархия. Сёгун — даймё — самурай… Это иерархия на государственном уровне. Но демонстрации правых радикалов — иное дело. Власти их терпят, позволяют их проведение, а все потому, что они выступают за строгий государственный контроль и общественный порядок. Они хотят, чтобы каждый человек знал свое место, чтобы взаимоотношения на уровне: муж — жена, отец — сын, наниматель — служащий были прочными и неколебимыми.
— Можно подумать, — нахмурился Савидж, — что ты с этим согласен.
— Я просто пытаюсь объяснить, что правых у нас не так уж много, но они весьма влиятельны и составляют ядро последователей Сираи. Ему, разумеется, хочется превратить умеренных в экстремистов, но пока это не удается. Так вот: большинство японцев относятся к демонстрациям с интересом и сочувствием, однако они пока не созрели для активных действий.
— Пока.
Акира пожал плечами.
— Мы можем извлечь урок из истории, но не можем повернуть ее вспять. Я ненавижу «черные корабли» коммодора Перри и то, что в результате стало с моей страной, но я не верю, что Сираи способен возродить японскую культуру, возникшую во времена Токугавского сёгуната в ее первозданном виде. Ему нужна какая-то новая идея, способная стать катализатором общественного сознания, но он оказался неспособным выдвинуть такую идею, как не смог этого сделать и Мисима.
— Но это отнюдь не означает, что он не стремится к этому.
Акира кивнул в знак согласия, и вновь его печальный взгляд переключился на лимузин Сираи. Солнце зашло. В темноте фары встречных автомобилей высвечивали кортеж Сираи. Лишь изредка просвет между несущимися по шоссе машинами позволял Акире увидеть задние огни лимузина и «ниссанов». Он оставался на том же безопасном от них расстоянии.
Савидж не заметил признаков того, что кто-то в кортеже обнаружил их преследователей.
— Что же касается твоего замечания, — возобновил разговор Акира, — то я отвергаю тактику Сираи, но уважаю его как личность. И меня это беспокоит. Человек, с которым при нормальных обстоятельствах я мог бы солидаризироваться… А обстоятельства сегодняшнего дня вынуждают меня относиться к нему, как к потенциальному врагу.
— Может быть, он — жертва. Как и мы.
— Вскоре мы это выясним. Его кошмар может послужить ключом к разгадке нашего.
Глава 11
Кортеж Сираи съехал с хайвэя. Акира поехал следом, еще более тщательно соблюдая дистанцию. Время от времени «тоёту» обгоняли машины, не позволяя охране Сираи засечь неотступно следующих за ним Акиру и Савиджа.
Одна дорога сменяла другую — объезды, повороты, круги.
«Словно в лабиринте», — думал Савидж, совершенно запутавшись и не понимая, в каком направлении они двигаются. Яркие огни городов сменились тусклым светом фонарей вдоль дороги да пятнышками света вдали. Это зажженные на окнах деревенских домов лампы. Савидж не на шутку заволновался, увидев впереди какие-то гигантские смутные тени.
— Это что, горы? — Дурные предчувствия закрались в душу Савиджа.
— Мы въезжаем в японские альпы, — пояснил Акира.
С еще большей тревогой Савидж стал озираться по сторонам. Он весь съежился, когда «тоёта» проскочила по узенькому мосту, перекинутому через горную речку. Бурлящие воды, серебристые от лунного света, рождали неприятное чувство. Узкое ущелье уходило круто вверх, туда, где виднелись темные вершины гор, поросшие лесом.
— Альпы?
— Ну, это я преувеличил. Потому что они не похожи ни на скалистые горы Европы, ни на отлогие холмы в восточной части Соединенных Штатов.
— Но ты не?.. Мне внезапно показалось… черт побери, что словно мы опять в Пенсильвании. — Савидж почувствовал озноб. — Тьма. Не апрель, а октябрь. Вместо набухающих почек — листопад. Деревья такие же голые, как и…
— …тогда, когда мы везли Камити в «Мэфорд-Гэпский Горный Приют».
— Чего мы на самом деле никогда не делали.
— Верно, — сказал Акира.
Савиджа охватила дрожь.
— Я тебя понимаю, — проговорил Акира подавленным голосом. — У меня такое же жуткое ощущение, будто я здесь уже был, хотя это и бред.
«Тоёта» проехала очередное обрывистое ущелье. Почувствовав головокружение, Савидж постарался взять себя в руки.
Но на сей раз он оказался во власти не jamais vu, a déjà vu. Или их комбинации, при которой первая привела в действие последнюю. В животе заурчало от страха, и с ужасающим ощущением обволакивающей его нереальности Савидж стал разглядывать Акиру — человека, которого он видел обезглавленным.
Дорога продолжала петлять, поднимаясь все выше и выше, и эти поросшие деревьями склоны гор казались им невероятно знакомыми.
Япония. Пенсильвания.
Сираи. Камити.
Ложная память.
Призраки.
Ужас в душе Савиджа подавил все остальные чувства. Ему страшно захотелось схватить Акиру за руки, заставить его остановиться и повернуть обратно. Все инстинкты защитника требовали забыть о поисках правды, вернуться назад, к Рейчел, и научиться жить с кошмарами.
Потому что Савидж нутром чуял, что ему предстоит увидеть нечто еще более ужасное.
Акира, судя по всему, прочитал его мысли или же испытывал точно такой же животный ужас.
— Нет, — сказал японец. — Мы слишком далеко зашли. Мы столько пережили. И не можем остановиться. Мне необходимо выяснить все досконально. Я не хочу всю оставшуюся жизнь бегать от призраков.
И когда Савидж вздрогнул, вспомнив, как сверкнуло лезвие, отсекшее голову Акиры, иное чувство взорвалось где-то внутри. Его затопил новый импульс, пересиливший чувство страха.
Ярость. Такая сильная, какой он не испытывал никогда в жизни.
Никогда он не испытывал подобной злости. Грэм был бы в шоке. «Не давай волю эмоциям, — говорил учитель. — Именно так должен поступать профессионал. Иначе ты не сможешь объективно оценивать ситуацию. А это, в свою очередь, приведет к ошибкам».
«Но в этот раз все будет по-другому! — думал Савидж. — Ярость убережет меня от ошибок! Я буду держать ее под контролем! Я ее использую! С ее помощью я избавлюсь от страха! Она придаст мне сил!»
— Ты прав, — сказал Савидж Акире. Вонзив ногти в ладони, он почувствовал, что боль придает ему новую силу. — Кто-то вмешивался в мою память, и я, черт побери, желаю знать, кто это сделал и почему. И этот кое-кто, дьявол его возьми, мне заплатит сполна.
Глава 12
Выехав из-за поворота, Акира внезапно ткнул пальцем вперед. Затем ударил по тормозам. Дорога была подозрительно темна. Не было видно задних фар идущих впереди автомобилей. Савидж ощутил легкую дрожь.
Кортеж Сираи исчез без следа.
Савидж вытащил «беретту».
— Ловушка. Они поняли, что за ними следят.
— Нет-нет, я соблюдал осторожность.
— Но в течение последних десяти минут никто кроме нас за ними не следовал. Может быть, просто из любопытства или из принципа они решили проверить, кто это за ними едет. Съехали с дороги, выключили фары и теперь поджидают нас в каком-нибудь укромном месте… Если мы проедем мимо, охрана возьмет нас в клещи, заставит свернуть на обочину, чтобы выяснить, кто мы такие.
Акира вглядывался в беспросветную темень, простирающуюся за фарами «тоёты».
— Если твое предположение верно, то, надо полагать, сейчас они уже наверняка знают, что за ними следили. Потому что как только исчезли их задние огни, мы сразу же остановились. Савидж опустил стекло.
— Выключи мотор.
Акира послушался, не спрашивая, что именно намеревается делать Савидж.
Во внезапно наступившей тишине Савидж стал внимательно прислушиваться к звукам там, впереди, на дороге или на ее обочине: не заворчит ли двигатель, не заскрипят ли башмаки на гравийной дорожке, не хрустнет ли ветка кустарника, растущего вдоль дороги.
Но услышал он лишь привычные звуки ночи — стрекотание сверчка, редкое похлопывание крыльев птиц, покачивание на нежном ветерке сучьев деревьев.
— Я тоже могу выключить фары, — сказал Акира. — Нет необходимости изображать из себя мишень.
Почти ровный диск луны скрыло мимолетное облачко, а затем — огромная туча. Сделалось совершенно темно.
От дурноты у Савиджа пересохло во рту. Он сильнее сжал рукоятку «беретты».
— Они даже без зажженных фар знают, где мы находимся.
— Если они действительно нас поджидают.
— Это легко предположить. А если у них и оружие имеется, они вообще могут начать обстреливать этот участок дороги.
— Ну, придется стрелять наугад, а следовательно, непрофессионально.
— Зато это отвлечет наше внимание, а тем временем кто-нибудь подберется поближе к нам и выпустит всю обойму своего пистолета в это открытое окно.
Акира завел машину и, подав ее назад, вернулся за поворот. Он никак не мог выключить подфарники, зато был уверен, что теперь машину не видно с прямого участка дороги. Гипотетические охотники остались за поворотом, а подфарники были нужны, чтобы не свалиться в канаву. Припарковавшись на обочине, он снял ногу с педали, выключил подфарники и снова вырубил двигатель. И вновь их окружила непроглядная тьма.
— Возможно, мы переусердствовали, — сказал Акира. — Ведь я двигался на довольно значительном расстоянии от кортежа. Ведь вполне возможно, что они свернули на следующий поворот, в то время как мы еще не вышли на этот. Так можно было бы объяснить отсутствие задних огней.
— Пожалуй. — Голос Савиджа дрожал от напряжения. — Такое вполне возможно. — Затем его голос стал глуше. — Все дело в том, хочешь ли ты рискнуть оказаться в ловушке, которую они могли нам устроить на дороге?
— Ты не совсем прав. — Акира барабанил пальцами по рулю. Затем меланхолично кивнул и, взяв «уоки-токи», сказал что-то по-японски. Через секунду послышался трескучий ответ. Видимо, горы основательно затрудняли радиосвязь. Акира снова что-то сказал, выслушал ответ, сказал еще одну короткую фразу и положил «уоки-токи» на место.
Затем повернулся к Савиджу.
— Они дадут нам знать.
— И чем скорее, тем лучше, — ответил Савидж.
Два часа назад, когда Акира велел ученикам Таро возвращаться в Токио, он попросил двоих остаться на случай возможных неожиданностей.
Тактика, которую они разработали, заключалась в следующем: мотоциклисты должны проехать вперед, обогнать лимузин Сираи и автомобили охраны и быстро скрыться вдали. Внешне это должно было выглядеть так: два молодых человека спешат до ночи добраться до дома. Сейчас Акира приказал им проехать обратно, навстречу кортежу, и выяснить, действительно ли автоколонна продолжает двигаться дальше, вперед.
Разумеется, два мотоциклиста непременно навлекут на себя подозрения охраны Сираи, когда пронесутся мимо них, хотя и в другую сторону. Но что еще хуже: они могут угодить в ловушку, которую, как подозревал Савидж, должна быть расставлена на обочине сразу за поворотом.
Но Савидж подавил свои сомнения и страх, напомнив себе, что мотоциклисты — слишком мелкая, весьма подвижная и высокоманевренная цель. В случае опасности у молодых людей будет великолепная возможность, — «будь же ты хоть с самим собой откровенен, — укорил он себя, — ты ведь считаешь ее скромной», — развернуться перед самым носом у телохранителей Сираи и рвануть в обратную сторону, особенно если при этом они не забудут выключить фары.
Савидж восхищался их отвагой. Он понимал, что находится у этих ребят в неоплатном долгу. И помолился за их спасение, проклиная обстоятельства, вынуждающие учеников Таро рисковать жизнью.
«Но какова альтернатива?» — размышлял Савидж.
Ее нет.
Он сглотнул слюну с хорошей порцией желчи и распахнул дверцу.
— Пока ждем…
Акира открыл дверцу со своей стороны.
— В лесу будет намного безопаснее, чем в этой машине.
Выйдя, Акира тихо притворил дверцу, точно так же, как это сделал Савидж.
Читая мысли друг друга, оба защитника пригнулись, сползли к кювету и исчезли в кустарнике. Безмолвно, напрягая слух и зрение, Савидж ждал, сомкнув пальцы на пистолете. Акира тоже.
Глава 13
Издали, из-за поворота, донесся гул.
Савидж прислушался.
Гул нарастал. И вскоре стало ясно — сюда направляются мотоциклы.
Савидж замер в напряженном ожидании — вот сейчас грянут выстрелы, а за ними последуют крики, визг шин, скрежет искореженного металла, человеческая плоть вперемешку с металлом на покрытой бетоном дороге.
Но рев все нарастал.
С минуты на минуту мотоциклисты появятся из-за поворота! Пригнувшись, Акира помчался сквозь заросли кустарника к дороге. Он схватил «уоки-токи» и что-то быстро и отрывисто рявкнул в передатчик.
Тем временем Савидж, добежав до «тоёты», распахнул дверцу и включил передние фары. Раз! Два!
Довольный тем, что удалось так быстро справиться с фарами и направить их свет на деревья в дальнем конце поворота, Савидж решил, что мотоциклисты обязательно заметят его, а сам нырнул за «тоёту» и сжал посильнее «беретту» на тот случай, если мотоциклисты окажутся людьми Сираи.
Вскоре в поле зрения Савиджа показались два мотоциклиста. Когда свет их фар отразился от бортов автомобиля, они снизили скорость, а затем остановились. Савидж осторожно выглянул из-за «тоёты». Мотоциклисты же выключили моторы и зажженными фарами стали ощупывать придорожный кустарник. Отраженного света Савиджу хватило для того, чтобы разглядеть мотоциклистов, лица которых были скрыты шлемами с плексигласовыми отверстиями для глаз. Впрочем, Савидж все равно не узнал бы их — тогда ночью, в додзё, у Таро они были в капюшонах и в масках.
Когда они сняли шлемы, Акира, оставаясь в укрытии, что-то сказал им по-японски, и когда услышал ответ, то вышел из кустов и, обращаясь к Савиджу, сказал:
— Все в порядке. Это наши.
Савидж опустил «беретту». Мотоциклисты выключили фары.
Подойдя к ним, Акира снова заговорил по-японски. После того как он выслушал их ответы, японец повернулся к Савиджу.
— На обратном пути они не видели ни лимузина Сираи, ни его кортежа.
— Значит, мы были правы, — задумчиво проговорил Савидж. — Кортеж остановился на дороге за этим поворотом. Охрана Сираи догадалась, что за ними кто-то следит, и устроила ловушку. Им, видимо, надоело ждать, сейчас они направятся сюда, к нам. Нам следует…
— Нет. — Акира был явно озадачен. — Ребята прочесали дорогу, обследовали и обочины, особенно за этим поворотом. Но никаких машин не обнаружили.
— Как же так? Ведь это невозможно! Люди Сираи, должно быть, сумели где-то спрятать автомобили. Просто ученики Таро их не заметили.
— Мотоциклисты уверяют, что искали очень тщательно. Они совершенно уверены, что никаких машин нигде на обочине дороги нет.
— Но ведь не могла же колонна автомобилей испариться! Где-то же она должна быть, — едва не закричал Савидж. — Я, конечно, доверяю ребятам Таро, но в данном случае мы сами должны все проверить.
Пригнувшись, Савидж перебежал на противоположную сторону дороги. За ним следом мчался Акира. Держась поближе к кустам, они осторожно дошли до поворота и двинулись дальше по дороге, готовые в любой момент нырнуть в лес и в нем раствориться.
Но чем дальше они двигались, тем яснее становилось Савиджу, что ученики Таро оказались правы. Добравшись до следующего поворота, он уже был совершенно в этом уверен. Кортежа Сираи нигде не было.
Но тогда как же, черт побери!..
Все его внимание было сосредоточено на противоположной стороне дороги, так что Савидж сначала даже не понял, что именно заставило его взглянуть вверх. Может быть, включилось подсознание и направило его взор на неясные очертания какой-то фигуры в зоне периферийного зрения. В общем, как бы то ни было, но Савидж посмотрел вверх, на гору, возвышающуюся за дорогой, и ощутил пробежавший по спине холодок, когда увидел свет фар, поднимающихся высоко наверху по краю обрыва. Три пары фар — крошечные и практически неразличимые, больше напоминавшие свет фонариков. Повернув сначала направо, затем налево, они поднимались все выше и выше, и свет их становился все более и более тусклым.
— Боже.
Акира и Савидж не сводили глаз с этих движущихся точек.
Акира что-то пробормотал по-японски, и Савидж понял — он выругался.
Они быстро побежали через дорогу. Конечно, охрана Сираи или часть ее могла остаться где-то здесь, а далекий свет фар — всего лишь приманка, имеющая целью заставить Акиру и Савиджа утратить бдительность и угодить в приготовленную для них ловушку, поэтому «беретта» Савиджа была по-прежнему нацелена в темную чащу леса.
Но вместо затаившейся в лесу охраны они обнаружили — на полпути к следующему повороту дороги — узенькую дорожку, обсаженную по бокам густым кустарником. Обнаружили они ее чудом, потому что подступы к ней были тщательно замаскированы. Савидж, озадаченный, вглядывался в темноту, открывающуюся в просвете дорожки, затем перевел взор к вершине горы, хотя отсюда не видно было за деревьями прозрачных огоньков, все уменьшающихся в размере.
— Ясно, как божий день, что они не на прогулку выехали! — воскликнул Савидж.
— Может быть, едут на какую-то встречу. Причем, представь себе ее уровень, если для этого пришлось отправиться в такую глухомань.
— К черту на куличики! Встреча ночью, в лесу, на вершине горы? Даже такому параноику, как я, подобная затея никогда не пришла бы в голову, — фыркнул Савидж. — Сираи слишком занятой человек, чтобы тратить впустую уйму драгоценного времени, когда это можно сделать в более удобной для этого обстановке, и к тому же не уезжая из Токио. А что, если ему вдруг захочется в туалет? Вообрази заносчивого политика, писающего прямо в лесу… А затем еще и долгая обратная дорога в Токио. Конечно, он может и в машине поспать, но подобные поездки все равно чрезмерно утомительны.
— Но эта дорожка… — сказал Акира.
— Но ведь для чего-то ее проложили. Никто не стал бы ее прокладывать в лесу, содержать в таком идеальном порядке, к тому же тщательно маскировать выход к ней только для того, чтобы никто не мог полюбоваться потрясающим видом, который открывается с вершины горы.
— Значит, там, наверху, что-то есть.
— Здание, — предположил Савидж.
— Это единственное, что и мне приходит в голову. — Акира нажал на кнопку часов, высветив цифры. — Который сейчас час? Чуть больше одиннадцати. Значит, Сираи планирует остаться там ночевать.
Сердце Савиджа учащенно забилось.
Словно подстегнутые кнутом, мужчины рванули по дороге, свернули за поворот и помчались к двум мотоциклистам, охранявшим «тоёту» от возможного нападения.
И хотя Савидж взмок от пота, спину его пробирал холод отнюдь не от промозглого октябрьского горного ветерка. Déjà vu поверг его в смятение и страх.
— Чуть больше одиннадцати? Но разве не в это же время мы подъехали к…
— …«Мэдфорд-Гэпскому Горному Приюту», — договорил за него Акира, бежавший рядом. — Все это ложь. Мы никогда…
— …там не были, — выдохнул Савидж.
— Но я настолько…
— …хорошо его помню… — Савидж мчался вперед. Сердце колотилось, ему было плохо… Плохо от страха. От ярости. — Это происходит…
— …снова. — Акира набирал скорость.
— Но ведь в первый раз этого не было! — Савидж предчувствовал нечто ужасное.
— Сегодня, — выдохнул Акира.
— …мы узнаем почему.
Они забежали за поворот, направились к «тоёте». Из кустов вышли оба мотоциклиста. Акира отдал им очередное распоряжение на японском, одновременно открыв багажник автомобиля.
При свете, вспыхнувшем под кожухом, Савидж увидел два рюкзака. Еще в Токио, когда Таро снабдил их этой машиной, Акира объяснил Савиджу, что сэнсэй всегда кладет в багажник все необходимое для наблюдения. И не только. Оружие тоже. И еще микроволновые, ультракрасные и вольтовые датчики, которые, в свою очередь, могут выявлять наличие детекторов вторжения. Маскировочные костюмы. Тюбики с маскировочным кремом.
— Пойдем по дорожке? — спросил Савидж, проворно надел поверх своей одежды похожий на пижаму маскировочный костюм.
— Не стоит забывать, что она может просматриваться телекамерами, — отозвался Акира.
— Верно. — Савидж обеими руками размазал маскировочный крем по лицу. — Дорога чересчур заманчива. Слишком уж легко было бы отправиться по ней. Мы будем видны, как на ладони. Изумительно простая ловушка… Так что придется выбирать путь посложнее.
— А разве другой путь есть? — усмехнулся Акира. — Разве, кроме трудных путей, имеются иные? — Он выудил из рюкзака пистолет и начал его внимательно проверять.
— На моей памяти их не было. Ну, что, наверх? Да? Полезем на гору?
Акира проверил магазин.
— Да. Наверх. Полезем. Ты сможешь выдержать такой подъем?
— Ты хочешь со мной состязаться на пари? И какие же ты предлагаешь ставки?
Акира оттянул затвор и заслал патрон в патронник.
— Наши жизни.
— Ну что ж, я все равно тебя перегоню, предлагаю подниматься очень осторожно.
— Хай. — Акира сунул пистолет в кобуру.
— Готов? — спросил Савидж.
— Еще нет. — Акира повернулся к ученикам Таро и что-то быстро сказал им по-японски.
Савидж, полный решимости, ждал.
Ученики молча попрощались.
— Я им приказал ждать, — сказал Акира. — Но первым делом, пока мы карабкаемся на гору, один из них отведет «тоёту» в ближайшую деревушку и оставит ее там. На тот случай, если люди Сираи захотят проверить дорогу. Второй поедет за ним следом на мотоцикле, на котором они потом вернутся сюда и спрячутся в придорожном кустарнике. Если мы не появимся здесь до завтрашней ночи, они доложат обо всем Таро.
— Который за нас отомстит, — добавил Савидж.
— Он мой сэнсэй. Он мне как отец. И он уничтожит, — Акира тяжело сглотнул, — тех, кто меня убьет.
— Все, достаточно разговоров о смерти. Сейчас главное — вскарабкаться наверх, а это нелегко. И тогда явится…
— Я не христианин. Но воспользуюсь вашим западным словечком. — Акира произнес: — Спасение.
— Да, — отозвался Савидж. — Конец нашего общего кошмара. Начало мирной жизни.
Савидж вскинул рюкзак на плечи. В какой-то момент ему вдруг показалось, словно он уже бывал здесь, только теперь не «Мэдфорд-Гэпский Горный Приют» мерещился Савиджу, а усадьба мужа Рейчел. Содрогнувшись от ужаса, он понял, что все возвращается на круги своя. И тут же он снова ощутил прилив ярости. Если круг сейчас наконец замкнется, он выйдет из лабиринта… подобного тому, что на Миконосе, только существующего в его измученном мозгу.
Сегодня он надеялся из него выбраться.
Глава 14
Они вошли в лес. Облака раздвинулись, и снова засияла луна, освещая все вокруг. Но Савиджу с Акирой лунный свет был ни к чему. Потому что они надели инфракрасные очки, в которых все вокруг виделось им в зеленом свете. Растительность была точь-в-точь такая же, как в горах Пенсильвании: орех, дубы, клены, почти полностью скинувшие листву. Поднявшись выше, Савидж увидел сосны, и их смолистый запах напомнил ему скипидар. Но из низинки тянуло сыростью и гнилью, и эти запахи перебивали все остальные.
Земля была густо устлана опавшей листвой и сосновыми иглами, и хотя они скрадывали шум шагов, передвигаться вовсе уж бесшумно не удавалось. Если на пути оказывались обломки скал, Савидж ступал на них. Сначала подъем был довольно пологим, но через некоторое время резко пошел вверх, и тогда плечи Савиджа ощутили тяжесть рюкзака. Правое плечо, в которое угодила дубинка, страшно ныло. Он мельком подумал о том, что в случае боевой схватки плечо может доставить ему массу неприятностей, поэтому он остановился и проглотил несколько болеутоляющих таблеток из пузырька, который дал ему Таро. Поднимаясь все выше и выше, он чувствовал, как пот струится у него по спине, в то время, как изо рта вырывались клубы пара. Ночью в горах было прохладно.
Акира шел впереди. Выйдя из-за деревьев, они обнаружили, что находятся на поросшем травой плато. Быстро пройдя его, они вновь оказались в лесу. Следующий участок подъема оказался круче: валуны и завалы постоянно преграждали путь. Так как ни компаса, ни карты местности у них при себе не было, им пришлось время от времени останавливаться, отыскивать просвет в густых зарослях и разглядывать вершину горы, корректируя по ней свой курс. Ландшафт постепенно становился более разнообразным. Савидж с Акирой перебирались сквозь ледяные потоки, перемахивали через острые, как бритва, хребты гор, карабкались по отлогим скалам и наконец остановились отдохнуть.
На вершине горы что-то виднелось на фоне затянутого облаками, беззвездного неба… Савидж снял инфракрасные очки, чтобы вытереть пот с глаз, и был поражен, — лунный свет оказался таким ярким, что он не мог себе этого даже представить. Верхушка горы была окружена ореолом света. Савидж нахмурился, но тут же понял, что это сияние исходит не от луны, а откуда-то с вершины горы. «Мы оказались правы, — подумал Савидж. — На вершине находится здание!»
Акира тоже заметил ореол света. И словно получив заряд бодрости, указал наверх. Как бы Савиджу хотелось, чтобы в рюкзаках Таро оказались башмаки на рифленой подошве, но, к сожалению, никто не знал, что им придется карабкаться по горам. Ведь они не предполагали отправляться за город. Зато ботинки, которые были сейчас на Савидже, не оставляли следов на земле. Но иногда на ровной каменистой поверхности его гладкие кожаные подметки скользили, и он едва не опрокидывался назад. Чтобы сделать очередной шаг, приходилось очень внимательно смотреть под ноги. Несколько раз им попадалась словно специально проложенная тропа, позволяющая ускорить подъем, но она также внезапно исчезала, и им снова приходилось продираться сквозь кустарник.
Под маскировочным костюмом одежда Савиджа насквозь промокла от пота. Но после длительной поездки в автомобиле такая физическая нагрузка была ему даже приятна, и все его мышцы наливались новой силой. Савидж подумал, что подобное восхождение показалось бы ему легкой прогулкой в последнюю «адскую неделю» заключительных тренировок в СИИЛз перед выпуском. Он заставил себя, победив усталость, продолжить подъем. И действительно: чем ближе он оказывался к вершине, тем сильнее и увереннее себя чувствовал. Необходимость достичь цели, отчаянная потребность покончить с кошмаром вселяли в него силу и смелость.
Он снова остановился, но теперь уже рядом с Акирой: они сняли рюкзаки и подготовили детекторы. Савидж удовлетворенно кивнул, увидев, что в вольтметрах и микроволновых мониторах нет светящихся циферблатов — сигналов для снайперов. Они были оборудованы наушниками. Если бы приборы зафиксировали микроволны или электрическое поле, то в наушниках раздался бы приглушенный писк, а позиция наблюдателей при этом не была бы обнаружена противником.
Несмотря на восхищение предусмотрительностью Таро, Савидж ощущал растущую тревогу. Потому что оборудование оказалось точно таким же, какое он использовал для проникновения в усадьбу мужа Рейчел. Казалось, что он уже был здесь раньше и проделывал все то же самое. Сгустились тучи. Хлынул дождь, напомнив ему о том, что тогда он использовал его как прикрытие для спасения Рейчел. Воспоминания — подлинные и ложные — обрушились на Савиджа. Усадьба на Миконосе. «Мэдфорд-Гэпский Горный Приют». Поеживаясь, он искоса глядел на сияние на вершине горы.
«Время. Точно. Самое время, — думал он. — Плевать на прошлое — чтоб его! Сейчас самое главное — настоящее. И будущее. Рейчел».
С яростной решимостью он закинул рюкзак на плечи и вставил в ухо наушник микроволнового детектора. Акира сделал то же самое, только в ухе у него торчал наушник вольтметра. Сквозь инфракрасные очки Савидж посмотрел на него, затем махнул инфракрасным фонарем. Непривычно зеленый Акира стиснул челюсти.
Савидж решительно кивнул, с полуслова поняв напарника. Пора с этим кончать.
Глава 15
Восхождение заняло два часа. Трудное, потребовавшее огромного физического напряжения. Сейчас они находились на прогалине в сотне ярдов от цели. Но теперь на смену стремительности пришла осторожность. Будучи специалистами высшего класса, они прекрасно понимали, что теперь придется двигаться ползком, тщательно изучая местность и все, что вызывает хотя бы малейшее подозрение. Быть предельно бдительными и предвидеть возможную опасность. Было, например, абсолютно ясно, что вершина горы опутана системой датчиков. И наверняка выставлены часовые, возможно даже с собаками.
Вооружившись микроволновым детектором, Савидж вытянул руку на всю длину и принялся тщательно сканировать землю, деревья, кустарник, все прочие предметы, дабы не угодить в какую-нибудь ловушку. Дождь становился сильнее. Акира держался рядом, приноравливаясь к шагу Савиджа и тоже вытянув руку вперед — только с вольтметром, — готовый застыть на месте, как только возникнет какая-либо опасность.
По мере продвижения вперед сияние на вершине горы становилось более интенсивным. Сквозь инфракрасные очки Савидж осматривал горы и деревья на предмет возможного размещения на них камеры с трансфокаторами и просвечивал инфракрасным фонарем лесную чащу. Он приблизился к ограде, напомнившей ему ограду на Миконосе, и у него опустились руки от сознания обреченности — нет, он не в состоянии пройти через все испытания снова.
Ограда — зеленая сквозь инфракрасные очки — была голой: никаких коробок на столбах, ни проволоки, ни вибрационных датчиков. С тяжелым сердцем Савидж перемахнул через нее, следом за ним и Акира. Дождь расходился все сильнее. Они поползли выше.
Внезапно Савидж понял, что им предстоит дальше, и дурные предчувствия усилились. И он оказался прав! Впереди, сквозь деревья, проглянула еще одна ограда, на ее опорных столбах — коробки, соединенные проводами!
«Точь-в-точь как на Миконосе, — подумал Савидж. — Наверняка сигнализацию здесь и в имении мужа Рейчел устанавливал один и тот же человек! Мог ли Сираи знать Пападрополиса? Или это простое совпадение?
Нет! Совпадение исключено! Все взаимосвязано! Миконос! Мэдфорд-Гэп! Камити! Сираи! Пападрополис! Все это звенья одной цепи!
Déjà vu и ложная память! Мы-то считали свой выбор свободным, но, оказывается, каждое наше действие было запрограммировано. Каждый шаг был заранее определен.
Мы как крысы в лабиринте. И каждый раз, оказавшись в тупике, мы были вынуждены — вернее, нас заставляли — бежать туда, где препятствия, ожидавшие нас, были минимальными.
Сюда. На вершину горы.
Как в усадьбу мужа Рейчел. Или в Мэдфорд-Гэп. И…»
Савидж подскочил к Акире, намереваясь схватить его за руку и потянуть отсюда прочь — вниз, вниз! «Мы должны отсюда убраться! Это ловушка! Мы делаем именно то, чего желает Сираи! Нас обманом заманили сюда! Это!..»
Акира вывернулся из савиджского захвата. Даже сквозь инфракрасные очки Савидж заметил на лице Акиры выражение страшного замешательства. Акира развел руками. В чем дело? — недоумевал он.
Из соображений конспирации Савидж жестами объяснил, что им следует как можно быстрее уходить отсюда.
Акира снова развел руками. И укоризненно покачал головой.
Савидж чуть ли не вслух хриплым голосом прошептал:
— Нужно убираться отсюда.
Но звуки за оградой заставили его застыть на месте.
Они доносились с вершины горы, залитой ярким светом.
Стрельба! Треск автоматов. Бах, бах, бах — выстрелы пистолетов. Грохот обрезов. И перекрывающие все эти звуки вопли людей.
Вымокший до нитки Савидж повернулся в сторону ограды. Выстрелы и крики не прекращались ни на минуту. Боже! Савидж бросился к ограде. На Сираи напали! Если он умрет, если мы не успеем вовремя и не сможем его защитить, то так никогда и не узнаем…
Рявкнул пистолет. Протрещал автомат. И снова крики.
Нет!
Савидж с трудом подавил в себе желание перелезть через ограду. Держи себя в руках! Ты должен продолжать…
Отойдя на расстояние вытянутой руки от ограды, Савидж уставился на нее. На столб. Ближайший к нему.
И сжался от страха. Коробка, вибрационный датчик. Провода, тянущиеся от одного к другому… перерезаны! «Кто-то успел проникнуть туда раньше! — понял Савидж. — Группа захвата прошла!..
Мы должны!..»
Савидж подпрыгнул, схватился за решетку ограды, подтянулся и оседлал ее. Среди шума дождя и звона цепей ограды он заметил, что рядом с ним карабкается Акира. Приземлившись по другую сторону ограды, они перекатились по земле, чтобы смягчить удар, и вскочили на ноги. С пистолетом в руке Савидж помчался вперед, туда, откуда неслись отчаянные вопли.
И воцарилась мертвая тишина.
Глава 16
Тишина, которая, казалось, парализовала все и вся. Словно остановилось время.
Савидж с Акирой мгновенно легли на раскисшую от дождя землю. Держа пистолеты дулом вверх, чтобы не забить их грязью, они поползли вперед, к свету, сияющему на вершине скалы.
Очередной склон был совершенно голый. Точь-в-точь такой, по которому Савидж полз к усадьбе Пападрополиса. И снова он понял, что следующим препятствием будет ряд столбов, между которыми невидимыми нитями проходят микроволны, и стоит нарушить эти «нити», как мгновенно сработает сирена. Невидимая ограда. Но, имея соответствующие приспособления и необходимую подготовку, человек способен избежать соприкосновения с микроволнами. Так, как, например, это сделал на Миконосе Савидж. Продвигаясь ползком по грязи все время вверх, Савидж высветил своим инфракрасным фонариком столбы, и по спине у него пробежали мурашки.
Наверху звук очередного выстрела разорвал тишину. Савидж замер на месте, направив «беретту» туда, откуда раздался выстрел.
Одежда на нем промокла до нитки. Прищурившись, он пытался разглядеть что-нибудь сквозь очки, одновременно прислушиваясь, не движется ли что-нибудь в его сторону.
Но тут он услышал, как на вершине горы хлопнули дверцы машины и взревел мотор. А затем раздался рев еще одного мотора. По гравию завизжали, пробиваясь сквозь лужи, шины.
Акира толкнул Савиджа в бок и указал на яркий свет фар двух двигающихся вниз по дороге машин. Машины проскочили, ревя моторами, к долине и исчезли среди деревьев.
Рев машин смолк, заглушенный расстоянием. Спустя тридцать секунд их след простыл.
Савидж медленно встал на четвереньки, чувствуя, как по его одежде стекает на землю грязь. Он поежился от холода и от волнения одновременно. Осторожно ступая, он приблизился к заграждению из столбов, каждую секунду ожидая воя в наушнике. Но он молчал.
Савидж в нерешительности остановился. Можно ли надеяться, что система не задействована?
«А какая, собственно, разница? — подумал он внезапно. — Кто отреагирует на сигнал тревоги, если он все-таки прозвучит? Ведь никто не палил по автомобилям, когда они мчались по дороге вниз. Значит, группа вторжения свою работу сделала. Последний выстрел, непосредственно перед тем, как взревели двигатели обоих автомобилей, был последним, так сказать, завершающим, ударом. Там, должно быть, одни трупы!»
Он прошел мимо одного из столбов и, чувствуя рядом присутствие Акиры с пистолетом, двинулся вверх по размытому дождем склону. Последние же десять футов до вершины горы они проползли по-пластунски.
Глава 17
Сердце Савиджа болезненно сжалось при виде представшего его глазам зрелища. Стоявший рядом с ним Акира судорожно выдохнул воздух из легких.
Шок. Если, взбираясь вверх по крутому склону сквозь различные охранительные системы, он все время вспоминал о Миконосе и о многосложной электронной сигнализации, установленной в поместье Пападрополиса, то сейчас, глядя на высившееся перед ним здание, он ощутил прилив дурноты, у него закружилась голова и сперло дыхание. Он снял инфракрасные очки и с ужасающей ясностью понял, что это — «Мэдфорд-Гэпский Горный Приют».
Вернее, причудливое японское его подобие!
Здание было огромным, удивительно длинным, примерно в восьмую часть мили. Повсюду горели дуговые фонари, все залитые дождем окна были освещены. Центральная его часть была похожа на японский замок: пять ярусов — парапет — и опускающаяся к низу крыша с загнутыми вверх краями. Но с обеих сторон к нему примыкали секции значительно меньшей высоты и совершенно иного архитектурного стиля. Типично деревенский домик, крытый соломой, вплотную примыкал к постройке под черепичной крышей, напоминающей храм или усыпальницу. Впритык к чайному домику высилась пагода из кипарисового дерева.
Савидж встряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения и прийти в себя. Что собой представляли все эти строения и каково было их функциональное назначение, он не знал. Но в одном Савидж был уверен — он постиг идею этого странного сюрреалистического ансамбля. Он служил памятником, олицетворяющим различные эпохи в развитии японской архитектуры.
Потрясенный, Савидж опустил глаза, он был не в силах смотреть на это огромное эклектичное здание. Чувствуя, что он не в силах справиться с охватившим его смятением, он прищурился, отвел глаза от дуговых фонарей и вдруг увидел валяющиеся на газонах трупы мужчин.
Это были японцы. Рядом с трупами валялись пистолеты или автоматы.
Одни были в гражданском платье, другие в костюмах для занятий воинскими искусствами. И у каждого в груди или на спине зияли кровавые раны…
Савидж насчитал десять трупов. У него было такое чувство, словно ему в кишки вонзились рыболовные крючки и раздирают их на части.
Несмотря на освежающий дождь воздух был насыщен пороховым дымом. Однако удушливый запах дыма усугублялся газами, исходящими из трупов через пулевые отверстия, и вонью испражнений, непроизвольно выделяемых в результате предсмертных судорог.
Савидж ощущал во рту медный привкус запаха крови.
Акира оглядел трупы и, повернувшись к Савиджу, сказал:
— Те, что в гражданском платье, — охранники. Когда поднялась стрельба, они вступили в борьбу с налетчиками, надеясь быстро покончить с ними. А те, что в каратэ-ги, видимо, находились в здании и поспешили им на помощь. Видимо, нападение было внезапным. — Подавив дрожь, Акира поднял пистолет и понюхал его ствол. — Из него не стреляли.
Акира осмотрел «узи».
— Из этого тоже.
— Налетчики действовали слаженно. Судя по всему, классные профессионалы.
— Выскочили внезапно из-за деревьев.
Савидж кивнул.
— Сделали дело и умчались на машинах кортежа Сираи.
— Но на дороге мы не видели никаких других машин, — сказал Савидж. — Как же они сюда добрались?
— Возможно, они находились здесь уже несколько дней. По-видимому, были уверены, что их противник рано или поздно появится здесь, и они его терпеливо ждали. Я однажды стоял на посту в течение сорока восьми часов.
— А меня выдрессировали так, что я мог сутками неподвижно лежать в джунглях, — заметил в свою очередь Савидж, ощутив горечь во рту, и продолжал: — Мы знаем только, что они проникли сюда заранее. Спрятались и… Выдержка — вот единственное, что от них требовалось.
— Но кто был их даймё?
Савидж с отвращением передернул плечами.
— Какая-нибудь фанатическая левофланговая группировка. Японская «Красная Армия». Кто может знать? Мы упустили свой шанс. Пришли… но слишком поздно. И нам никогда, черт побери, ничего не узнать.
Он по очереди оглядывал трупы.
— Правда, я знаю только одно. — Савидж сглотнул слюну с привкусом желчи. — Эти люди стояли на нашем пути, были барьером между нами и Сираи. Нам было необходимо пробиться сквозь них и допросить Сираи, а они должны были надежно его защищать. Пятая профессия. Они повиновались законам профессии. Были привержены своему долгу и выполняли его, не щадя жизни. И приняли смерть достойно. И я…
— Да. — Акира отер капли дождя с печальных глаз, принял строгую позу и, поклонившись, забормотал что-то, похожее на молитву.
— Что ты говоришь? — полюбопытствовал Савидж.
— Я напутствовал их души в дорогу к предкам. Обещал чтить их память, пока жив сам. Я поклялся оказывать положенные почести их душам и распознать их, будь то в порывах ветра или потоках дождя.
— Ясно, — сказал Савидж. — В Америке, по крайней мере у католиков, среди которых я вырос, в таких случаях принято говорить: «Господь благослови, Господь упокой».
— Их духи поймут это.
И Савидж вдруг быстро добавил:
— Сираи… Может, он жив. — От внезапно возникшей надежды его сердце бешено забилось. — Может, он только ранен? Или ему удалось спрятаться? — Он пошел, а затем не выдержал и побежал к зданию. — Мы должны его отыскать.
Акира последовал за ним.
— Не слишком надейся. Уж как я хочу все узнать… Но вряд ли. Убийцы знали, что им предстоит сделать. У них было для этого достаточно времени. Они ни за что не ушли бы отсюда, не доведя дело до конца.
— Но шанс всегда остается!
Глава 18
Они добежали до центральной части здания, той самой, в которой Савидж усмотрел сходство с японским замком. Дверь была открыта. Из нее лился свет.
Савидж отпрянул в одну сторону, Акира — в другую, и они внимательно осмотрели вестибюль на тот случай, если не все члены ударной команды ушли или же кто-нибудь из людей Сираи выжил и теперь был готов стрелять в любого, кто покажется в дверном проеме.
Не обнаружив опасности, Савидж прыгнул вперед под углом, чувствуя, что Акира повторил его движение, но в зеркальном отражении. Пригнувшись, они нацелили пистолеты в разные стороны, крутясь на одном месте и оглядываясь по сторонам.
Им ничто не угрожало.
Потому что все были мертвы. Комната — огромный зал, обшитый панелями из полированного тика и украшенный канделябрами, стилизованными под японские фонарики, — была усеяна трупами.
Савидж сжался от ужаса и опустил пистолет. И снова запах крови и экскрементов, исторгающихся из расслабленных сфинктеров мертвецов, чуть было не застал его врасплох. Хотелось проблеваться.
Справа, возле раздвинутой перегородки, в лужах крови лежали пять трупов. Еще три — чуть поодаль. Четверо были убиты прямо на лестнице слева — в «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте» планировка была точно такая же, как здесь.
— Боже милостивый, — прошептал Савидж. Он заставил себя пройти дальше в зал и, подавив тошноту, уставился на жертвы кровавой бойни. — Скольких же еще мы найдем?
Потрясенные, они осмотрели соседние помещения, обнаружив трупы и там.
— Слишком, слишком мно… — Савидж привалился спиной к стене, на которой висели рисунки, сделанные черной тушью, а рядом с ними — мечи. Искусства войны и мира. Он вытер лоб: пот, смешавшийся с каплями дождя. — Я столько раз участвовал в боевых схватках, что все и не перечислить. Стольких поубивал, что иногда мне снятся легионы трупов. Но это… — Савидж яростно тряхнул головой, словно это могло заставить мертвецов исчезнуть. Он плотно смежил веки, затем неохотно открыл их и снова вздрогнул от ужаса, — …го слишком много. Когда это закончится, когда мы в конце концов сможем прекратить все это, отойти, отступить, я буду приветствовать то, что ты называешь…
— Спасением.
— Я хочу всего лишь…
— Мира? — спросил Акира.
— И конца запугиваниям и угрозам.
— Угрозы будут всегда, — сказал Акира. Его печальный голос звучал совсем тихо. — Такова жизнь.
— Но после всего пережитого, — выдохнул Савидж, — я больше не смогу рисковать своей жизнью ради незнакомых мне людей. За исключением Рейчел.
— И все-таки приверженность своей профессии — у тебя в крови. Ты должен кого-то охранять. А вот я с этого мгновения становлюсь своим собственным принципалом. И начинаю охранять самого себя.
— Тебе будет ужасно тоскливо.
— Но у меня есть такой друг, как ты.
Савидж даже вздрогнул от неожиданности.
— Я не ошибся? Ты действительно назвал меня «другом»?
Акира сделал рукой жест, отметающий все сомнения.
— Нужно отыскать Сираи. Это все не закончится…
— …пока мы его не найдем. — Савидж рывком отпрянул от стены. — Но где может?.. Ведь мы осмотрели все помещения. Его здесь…
Они повернулись к лестнице. Минуя трупы, удрученный, Савидж прошел через вестибюль, взглянул на струящуюся по ступеням кровь и стал подниматься наверх. Акира, как всегда, был рядом.
Добравшись до площадки следующего этажа, они стали подниматься выше по лестнице с противоположной стороны.
— Тебе это ничего не напоминает? — спросил Савидж сорвавшимся на хрип голосом.
— Лестницу в «Горном Приюте».
Они осторожно поднялись на следующий этаж.
И снова обнаружили трупы.
— Видно, этому не будет конца, — прошептал Савидж.
— Если его не окажется в этом здании, придется обыскивать все остальные, — сказал Акира. — Сколько бы это не заняло времени.
Обнаружив по обе стороны коридоры, казавшиеся бесконечными, Савидж стал целиться то в одну, то в другую сторону.
— Эти коридоры могут служить связующими звеньями с другими зданиями, — предположил Акира.
Гнетущая тишина смерти повисла в воздухе. Савидж ощущал ее тяжесть на лице. Он с трудом переводил дыхание.
— Обрати внимание на комнаты вдоль коридора. С раздвижными перегородками вместо дверей.
— Точь-в-точь как в «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте», — согласился Акира.
— Я знаю, где мы его найдем. Камити. Сираи…
— Где?
— Там, где он был всегда! В моем кошмаре! Там, куда мы его тогда проводили! Хотя мы его никуда не провожали! — Савидж указал на лестницу. — На третьем этаже. В его комнате. Там, где он был тогда, мы найдем его и теперь.
Они поспешили вверх по лестнице.
Глава 19
И снова наткнулись на трупы. У Савиджа болезненно сжалось сердце. Кровь. Пол был залит кровью. Ему приходилось ступать по лужам крови. Подошвы ботинок скользили и издавали чавкающие звуки. Казалось, грудь его превратилась в ледяную глыбу. Со все возрастающим суеверным страхом Савидж щупал пульс у мертвецов. Тщетно. Он поднимал оружие, валявшееся рядом с трупами, и нюхал стволы.
— Из них не стреляли.
— Что? Но…
Савидж кивнул.
— Судя по всему, наружная охрана была застигнута врасплох. Но…
— Но эти-то охранники должны были услышать выстрелы, прозвучавшие снаружи.
— И в комнатах на нижних этажах, и на лестнице. Команда должна была сначала перебить всех охранников там, а потом уже добраться сюда.
— И несмотря на возникший внизу переполох находившиеся здесь телохранители не сделали ни единого выстрела?
— Что-то тут не так, — покачал головой Савидж.
Спина к спине они напряженно целились в противоположные концы коридора. Потом, отойдя чуть вправо, опасливо взглянули на лестничный марш, по которому им предстояло подняться. По полу за ними тянулись кровавые следы. Они осторожно пробрались вдоль коридора в правом крыле здания, отыскивая пятую комнату с правой стороны, где…
…если бы вместо раздвижных перегородок были двери…
…и если бы это был «Мэдфорд-Гэпский Горный Приют»…
…они без труда отыскали бы комнату Камити.
— Выстрел из прошлого, — пробормотал Савидж.
— Не понимаю.
Савидж вдруг понял, что его обуревает страх. Он постарался взять себя в руки.
— Готов?
— Как всегда.
— Прикрой меня. — С трудом сдерживая волнение, Савидж ухватился за раму раздвижной перегородки, рывком толкнул ее в сторону и отпрянул к стене, целясь в комнату.
Очутившийся по другую сторону двери, едва переводивший дыхание, Акира тоже нацелил пистолет в комнату.
У Савиджа глаза полезли на лоб.
Камити… Сираи…
Имена смешались. Прошлое и настоящее были неразличимы, если не считать одной-единственной детали.
Камити-Сираи в черном каратэ-ги сидел, по-японски скрестив ноги, перед низеньким столиком и пил чай. Седовласый, слегка полноватый, с двойным подбородком бизнесмен-политик лет пятидесяти с лишним поднял голову и внимательно взглянул на Акиру и Савиджа. При их внезапном вторжении он даже не вздрогнул, спокойно поставил чашку и кивнул.
Потом, держась за край стола мозолистыми от постоянных занятий каратэ руками, медленно встал.
— Наконец-то, — проговорил он.
— Но как же вы… — Савидж вошел в комнату. — Где… Вам же необходимо было оставаться в укрытии. Ведь вместо нас могли оказаться опять наемные убийцы, которые… — Савидж растерялся и умолк. До него вдруг дошло, что Камити (Сираи) говорит по-английски, а главное — что все эти вопросы бессмысленны. Потому что Камити (Сираи) не грозила никакая опасность и ему не было надобности от кого-либо прятаться. — О черт, — только и смог выдавить из себя Савидж.
— Примите, пожалуйста, мои скромные поздравления. — Камити поклонился. — И позвольте выразить вам мое глубочайшее почтение. Вы — истинные профессионалы. И вы до конца исполнили свой долг.
— Нас все время заманивали сюда, — вздохнул Савидж, обводя комнату рукой с зажатым в ней пистолетом.
— Правильно.
— Но зачем?
— Если вы опустите оружие, я вам объясню, — сказал Камити.
— Ну уж нет. Говорите, не то я вас…
— Пристрелите? — Камити помолчал немного, потом, пожав плечами, продолжал: — Не думаю. Потому что в таком случае вы никогда не…
— Говорите! — Пистолет дрожал в руке Акиры. — Мы когда-нибудь раньше встречались?
— В каком-то смысле, да.
— В каком еще, черт побери, смысле? — Савидж с трудом удерживался, чтобы не спустить курок.
— Опустите, пожалуйста, ваше оружие, — повторил Камити. — Нам есть о чем поговорить. — Он покачал головой. — Но я не чувствую себя… разговаривающим? Разговаривательным?.. Как бы получше выразиться… словом, я не расположен к беседе под дулом пистолета.
— Но мне, пожалуй, все равно, — сказал Савидж. — Может, если я вас пристрелю, то мои кошмары…
— Нет. — Камити сделал несколько шагов вперед. — Они не прекратятся. А, наоборот, станут еще более ужасными. Не получив ответа на интересующие вас вопросы, вы никогда не избавитесь от наваждений. До конца своих дней. И это касается вас обоих.
Дуло пистолета чуть было не уперлось в грудь шедшего прямо на Савиджа Камити.
— Зато вы умрете.
— Это принесет вам удовлетворение? — Камити продолжал идти вперед.
— Стоять!
— Неужели, убив меня, вы обретете покой? Подумайте хорошенько. Чего вы добиваетесь? — Камити вцепился в пистолет Савиджа. — Ответа на интересующие вас вопросы?
— Да. Но в данную минуту мне нужно, чтобы вы убрали руку с моего пистолета! До того, как я!.. — Савидж высвободил дуло пистолета из цепких пальцев Камити, посмотрел в его темные немигающие глаза и опустил пистолет, прекрасно зная, что Акира продолжает держать его на мушке. — Итак, ответьте на мой вопрос. Встречались ли мы раньше?
— Я предпочел бы ответить на другой вопрос, на тот, который вы не задали. — Камити повел Савиджа к коридору. — Вас зовут…
Окруженный фантомами, призраками, Савидж спокойно пошел за Камити, поскольку Акира с пистолетом, нацеленным в грудь японца, все время находился у него перед глазами.
— Вас зовут… Хотите узнать, как именно вас зовут? — спросил Камити, когда они вышли в коридор.
Савидж вспомнил, что говорил ему друг и бывший напарник по СИИЛз, убитый в Вирджиния-Бич.
— Меня зовут Роберт Дойль.
Камити был явно разочарован.
— Вы знаете больше, чем я думал.
— А еще Роджер Форсайт, впрочем, вряд ли этот псевдоним из моих кошмаров, а все, что происходило — точнее не происходило — в моих кошмарах, — неправда.
— Вот как! Но вы все-таки иногда пользовались псевдонимом Роджер Форсайт?
— Думаю, что да, — ответил Савидж. — Человек, являющийся мне в кошмарах, отрекомендовался Филиппом Хэйли. Он охотился за мной в Токио, называя меня Роджером Форсайтом. Когда же я не отозвался на это имя, он крикнул: «Дойль!» Я тогда подумал, что если бы он решился окликнуть меня на публике, то сначала использовал бы псевдоним и только потом, увидев, что я на него не реагирую, назвал бы мое настоящее имя.
— Разумно, — заметил Камити.
— Так кто же он такой?
— Его настоящее имя, разумеется, не Филипп Хэйли. Точно так же, как и ваше — не Роджер Форсайт. Это его псевдоним.
— Я спрашиваю: кто он?
— Ваш связной из ЦРУ.
Глава 20
Что?!
Савидж буквально остолбенел, но тут же его захлестнула очередная волна ужаса. Потому что он услышал уже знакомый звук раздвигающихся перегородок вдоль всего коридора, и отовсюду выходили люди — японцы в деловых костюмах, с оружием.
— Положите, пожалуйста, ваши пистолеты на пол, — сказал Камити.
Акира резко ответил что-то по-японски.
Камити продолжил невозмутимым тоном, обращаясь к Савиджу:
— Ваш напарник говорит, что скорее пристрелит меня.
— И он прав! — воскликнул Савидж, прицеливаясь. — Если эти люди сделают хотя бы шаг, вы станете трупом.
— А я-то думал, что вам нужны ответы, — покачал головой Камити. — И кроме того, если бы убьете меня, они убьют вас. И чего вы добьетесь? Не-ет, думаю, вам будет лучше подчиниться.
Японцы осторожно шагнули вперед.
Савидж прыгнул за спину Камити. Чувствуя, как бешено стучит кровь в висках, он прижался спиной к стене и уткнул ствол пистолета в затылок Камити. Акира моментально оказался рядом, направив пистолет на приближающихся к ним людей.
— Значит, Хэйли мой связной из ЦРУ? — спросил Савидж.
— Разве вы не знаете, что работаете на этот орган?
— А разве по моим вопросам это не понятно?
— Отлично. Уловка удалась, — сказал Камити. — А вы? — обратился он к Акире. — Вы-то хоть поняли, что работали на японскую разведку?
Акира совершенно обалдел.
— Ага, — сказал Камити. — Прекрасно. Значит, план остается в силе.
— Сукин ты сын, ты что же это с нами сотворил? — Савидж изо всех сил упер дуло пистолета в череп Камити, мечтая раздробить его в мелкие кусочки.
— Немного раньше вы сами ответили на этот вопрос.
— Когда? Как?
— Я привел вас сюда, — ответил Камити.
— Начинаю понимать, — произнес Акира. — Сегодня вам уже ничто не грозило.
— Верно. А можете объяснить почему?
Голос Акиры звучал так, словно его сейчас стошнит.
— Трупы… Сколько же трупов!.. Но никто не нападал на этих людей, и никаких убийц здесь не было. Это были совсем другие люди. Они искали вас, но не нашли и поспешно ретировались. А эти люди… — Отвращение Акиры было столь велико, что он не мог продолжать и умолк.
— Умерли по собственному желанию. Добровольно. Достойно. С честью, — сказал Камити. — За своего даймё… за свою страну… за сохранение национальных традиций. И, разумеется, за Аматэрасу.
— Боже мой! — воскликнул Савидж. В голове у него помутилось. Пол под ногами заходил ходуном. — Черт побери, да ведь ты сумасшедший!
Японцы сделали еще шаг и вскинули оружие. Савидж вцепился в куртку Камити и поволок его к лестнице.
Акира шел следом, не сводя с Сираи дула пистолета.
— Прикажите вашим людям остановиться. Иначе я вас убью. И их тоже.
— Но разве вы не понимаете? — Камити казался на удивление спокойным и рассудительным. — Они готовы не раздумывая отдать свою жизнь за даймё, за священную землю Богини Аматэрасу. Они хотят исполнить свое предназначение и воссоединиться с душами своих товарищей-самураев.
Савидж задрожал от ужаса. Он понял степень безумия этого человека. И на память ему пришла резня в Джонстауне, когда фанатичные приверженцы вождя в угоду ему заставляли собственных детей выпить ядовитое зелье, а потом и сами сделали то же.
И вдруг он задумался над происходящим, взглянув на Камити иначе. Ведь известно, что абсолютно ненормальные психопаты убеждены, что именно они и только они — совершенно нормальные люди.
И к тому же, напомнил он себе, здесь не Запад, а Восток. Вот и Мисима вспорол себе живот после неудачного призыва к солдатам исполнить божественное предназначение и вернуть страну в прошлое.
Савидж вспомнил также легенду о сорока семи самураях, которые ждали целых два года, чтобы отомстить за своего мертвого господина, и, отрубив наконец голову врагу своего даймё, совершили сэппуку. В Америке джонстаунский фанатик считался чудовищем. В Японии Мисиму вспоминали с симпатией, как человека, умершего за свои идеалы. А сорок семь самураев почитали за абсолютную преданность своему даймё.
И каким-то образом чужеземец Савидж это понял, потому что его отец тоже покончил с собой.
Но подобные мысли ничуть не примирили его с тем ужасом, что творится вокруг.
— Теперь я знаю, почему из оружия не стреляли. Они добровольно… — Савидж содрогнулся от ужаса, и все-таки несмотря ни на что он испытывал уважение к этим людям. Их храбрость и вера в Аматэрасу и свое предназначение пересилили страх смерти.
Савидж продолжал говорить через силу: у него першило в горле и слова словно бы с трудом вырывались изо рта.
— Они добровольно подставили грудь под пули. И гордо приняли смерть. Это был современный вариант сэппуку. И все это для того, чтобы ваш народ думал, будто это ваши враги их убили…
— Для иностранца вы неплохо разбираетесь в наших традиционных ценностях, — признал Камити.
— Кто же их застрелил? — спросил Акира. — Вы?
— Их товарищи-самураи, которых, в свою очередь, застрелили следующие, пока не осталась одна последняя группа.
Охранники сделали еще шаг вперед, прицеливаясь. Савидж отчаянно тянул Камити вдоль стены к лестнице, держа пистолет у его головы, пока Акира целился в телохранителей.
— Но наш разговор оказался весьма полезным, — сказал Камити весьма рассудительным тоном. — Потому что я понял, что ошибся.
— Вот уж что правильно, то правильно! — воскликнул Савидж. — Эти люди не должны умереть, по крайней мере ради ваших бредовых…
— Я имел в виду их оружие, — возразил Камити.
Савидж еще сильнее надавил дулом пистолета на череп Камити, чувствуя, как тот вновь со своими идеями покушается на его психику.
— Оружие?
— Я-то думал, что предусмотрел все детали, — продолжал Камити, — но теперь понял, что перед смертью им следовало стрелять в сторону леса, чтобы для пущего драматического эффекта усеять землю пустыми гильзами и таким образом доказать их преданность и стремление во что бы то ни стало меня защитить.
Савидж с трудом удержался, чтобы не выпустить пулю в голову Камити. Это было так заманчиво!
«Нет, — прозвучал призрачный голос Грэма. — Не поддавайся эмоциям. Иначе ошибешься. Профессионал обязан всегда быть объективным, разумным и уметь владеть собою».
«Разумным? — спохватился Савидж. — Как Камити? Да он, гаденыш, такой разумный, сволочь, психопат проклятый!»
«Но ведь ты-то вполне нормален. Вот и терпи. Помни о своих обязательствах. Перед самим собой. Перед пятой профессией».
«А вот это верно!» — решил Савидж.
Он слишком хорошо понимал, что жив до сих пор только потому, что охрана Камити не рискует напасть на них, пока их даймё грозит прямая опасность.
Несмотря на соблазн он знал, что не имеет права спустить курок… а ведь как хочется, черт, как хочется! Это было бы справедливо, а главное — порадовало бы душу, если бы он сейчас спустил курок.
Отвратительно рассудительный голос Камити вывел Савиджа из задумчивости.
— Об этом я позабочусь позже. Лично проверю, чтобы были произведены выстрелы из оружия. Пальцы трупов моих верных сторонников будут находиться на курке, как и полагается во время стрельбы, чтобы на случай судебно-медицинской экспертизы на руках сохранились следы пороховой гари. Каждая деталь разработанного мною плана должна быть идеальной.
— Чего вы хотите достичь? — спросил Акира.
Камити повернулся, сопротивляясь нажиму пистолетного дула.
— Я разочарован. Вы уже о многом догадались, но неужели вы так и не поняли главной цели всех моих действий?
— Видимо, мы чересчур тупы, — сказал Акира.
— Так просветите нас, — поддакнул Савидж. — Покажите двум дурням, насколько вы умны.
Камити выпрямился.
— Все записано в анналах… история все фиксирует…
— Хватит болтать, выкладывайте, в чем дело, — оборвал его Савидж.
— Сегодня вечером, — произнес Камити напыщенным тоном, — станет ясно, что враги Аматэрасу сочли меня такой серьезной для себя угрозой, что с помощью наемных убийц устроили резню, дабы до меня добраться. Но у них ничего не вышло… Отряд преданных мне самураев обратил их в бегство, уничтожив предварительно главарей. Вас, — он указал на Савиджа, — сотрудника ЦРУ. И вас, — еще один жест, теперь уже в сторону Акиры, — сотрудника японской разведки.
Мне был необходим инцидент — такой драматичный, такой символичный и с такой национальной подоплекой, чтобы он смог вдохновить моих сторонников на более решительные действия и, словно магнит, притягивал бы новых приверженцев Аматэрасу. А то, что это побоище произошло в старинном японском храме, являющемся знаменитым памятником японской архитектуры, придаст всей этой истории особую значимость.
— А именно? — спросил Савидж.
— Американское правительство подослало наемных убийц, и ему помогало японское коррумпированное общество. Этот инцидент вызовет такую бурю негодования, такую ярость, такую…
— Вам никто не поверит, — снова оборвал его Савидж.
— В Америке, возможно, не поверят. Что же касается Японии, то можете не сомневаться. В течение нескольких дней ход истории этого народа будет обращен вспять. Страна будет развиваться на совершенно новой основе. Я положу конец Реставрации Мэйдзи и верну страну к культурной чистоте и очищающему карантину Токугавского сёгуната. Все иностранцы будут изгнаны, и их тлетворное влияние сойдет на нет.
— А вы, насколько я понимаю, будете тем самым великим человеком, который возглавит сёгунат, — усмехнулся Савидж.
— Я буду управлять страной от имени императора, которому больше не придется отрекаться от божественного происхождения.
— Вы настолько безумны, — Савидж подтащил Камити поближе к лестнице, — что остаток своих дней проведете в «уютных покоях» сумасшедшего дома.
— Но что самое странное, — сказал Акира, продолжая целиться в охрану, — так это то, что я с ним согласен.
— Что?! — не поверил своим ушам Савидж.
— Тогда присоединяйтесь ко мне, — сказал Камити. — Я могу изменить свое намерение, и умрет один лишь иностранец. Появится новое свидетельство связи этого человека и его нанимателя из ЦРУ с японской разведкой. Ваши таланты мне еще пригодятся.
— Согласен ли я с вами? Да. — Акира продолжал целиться. — Я хотел бы жить в другое время. Я хотел бы повернуть историю вспять — убрать из нее не только американскую оккупацию и навязанную нам конституцию, но и саму войну на Тихом океане и милитаризм, который ее спровоцировал, и Реставрацию Мэйдзи, и прежде всего «черные корабли» коммодора Перри. Токугавский сёгунат — вот наш прекраснейший цветок, золотая пора, когда мы были замкнуты в себе, отгородились от всего остального мира и совершенствовали свой дух. Как бы мне хотелось, чтобы нас ничто не связывало с Америкой. Сброшенные на нас атомные бомбы — это те же «черные корабли» Перри, только на новый лад. И именно поэтому сейчас мы стараемся установить экономическое господство над миром, а не военное, как в тридцатые или сороковые. Алчность, жажда власти, жесткие условия труда, не оставляющие времени для самосозерцания, — эти пороки мы позаимствовали от Америки. Они подтачивают наш дух. Япония больше не является землей богов. Мы их позабыли.
Савидж не мог с уверенностью сказать, действительно ли Акира так думает, или же говорит все это с целью ввести Камити и его людей в замешательство. И это, похоже, ему удалось. Воспользовавшись этим, Савидж увлек Камити еще ближе к лестнице.
Акира продолжал целиться в охрану.
— Так присоединяйтесь же ко мне, — повторил Камити.
— Нет! — решительно возразил Акира. — То, что вы сегодня сделали с этими… — в его голосе прозвучало отвращение, — омерзительно. Из вашей затеи ничего путного не выйдет. Не должны были все эти люди умереть. Вы вывернули наизнанку кодекс чести. И, следовательно, вы не спаситель. А чудовище!
— Тогда умри вместе с иностранцем.
— Черта с два! — Савидж наконец-то добрался до лестницы, держа Камити как можно ближе к себе. — Мы уходим.
Камити сказал что-то своим людям по-японски.
Они вытянулись в струнку и поклонились.
— Акира, что он сказал?
— Он сказал: «Вы знаете, что следует делать. Исполните клятву. Я благословляю вас. И передаю в руки Аматэрасу».
— Вот дерьмо! — не сдержался Савидж.
Внезапно он услышал скрип лестницы внизу и, быстро обернувшись, увидел восьмерых целящихся в него соратников Камити.
— Это охрана, разыгравшая из себя убийц и укатившая на автомобилях, — объяснил Камити. — После вашего появления здесь им было приказано вернуться. Один из моих людей поддерживал с ними связь по рации.
— Прикажите им держаться от нас подальше, — сказал Савидж.
— Иначе вы меня пристрелите? Это уже не имеет особого значения. Видите ли, начинается последняя стадия операции.
— Последняя стадия операции?
Человек, стоящий внизу на лестнице, выстрелил в Савиджа. Съежившись от свиста пули, пронесшейся у него над головой, он выхватил у Камити пистолет и выстрелил.
Стрелок повалился навзничь. Остальные же телохранители принялись палить из пистолетов.
Савидж продолжал нажимать на спусковой крючок снова и снова. И с каждым выстрелом падал замертво очередной охранник. Почти синхронно с Савиджем и так же точно по цели стрелял Акира. И все же в какой-то момент Савидж вдруг понял, что происходит нечто странное.
Пули одна за другой, просвистев у него над головой, вонзались в стену. Вскоре трупами были усеяны пол и лестница. Кровь, стекая по ступеням, образовала огромные лужи.
И наконец упал последний…
Оглядевшись по сторонам, Савидж и Акира ужаснулись. Изрешеченные пулями стены и лестница… Кровь тут и там… Блевотина… Экскременты… Жуткая вонь… Трупы. Много трупов.
…И тут Савидж понял наконец, что именно было не так во время перестрелки.
«Странно, что я остался в живых! Люди Камити находились в десяти футах от меня и не могли промахнуться.
Когда началась пальба, Камити осел вниз, и использовать его в качестве щита было невозможно. И чтобы среди этого кошмара ни одна пуля не задела ни меня, ни Акиру! Да это абсолютно невозможно! Если только… — Его передернуло. — Если только телохранители специально не хотели в нас попасть!
Боже правый, но ведь они вынуждали нас стрелять в них!
Они сознательно шли на самоубийство!»
Сколько же длилось это безумие? Савидж опасался, что не сможет выдержать весь этот кошмар. Ему хотелось кричать. Он сознавал, что еще немного — и он лишится рассудка.
Но тут его вновь охватила ярость.
— Ты мерзкий сукин сын, Камити!
Савидж повернулся, чтобы выстрелить в Камити, и нацелил пистолет туда, где, как ему казалось, находится Камити.
Но там никого не было.
— Где же?.. — в растерянности воскликнул Савидж.
— Вон! — крикнул Акира. — Бежит по коридору!
Перепрыгивая через трупы, Савидж погнался за Камити.
Акира мчался следом, изрыгая японские проклятия и ругательства.
Когда Савидж оказался перед входом в комнату Камити, действие внезапно замедлилось. Jamais vu u déjà vu слились в его сознании. Я же был здесь раньше! И знаю, что должно!..
И только он подумал об этом, как яростный удар обрушился на запястье его правой руки и выбил «беретту». За спиной раздался характерный треск сломанной кости, вопль Акиры и стук упавшего на пол пистолета.
Он оглянулся назад, увидел Акиру и окончательно погрузился в кошмар.
Он стоял лицом к лицу с тремя мускулистыми японцами лет тридцати в темных костюмах.
Это были убийцы из «Мэдфорд-Гэпского Горного Приюта». Они выскочили в коридор из комнаты, находящейся напротив той, в которой сидел Камити, и молниеносно обрушили на Савиджа и Акиру деревянные мечи — боккэны.
И тут Савидж вспомнил, что тогда их было не трое, а четверо! Только у четвертого вместо боккэна был самурайский меч! Недоумение Савиджа разрешилось само собой, когда появился Камити с поднятым вверх сверкающим мечом.
— Круг завершен, — сказал он. — Конец знаменует начало.
Один из убийц взмахнул боккэном. Савидж крутанулся на месте, стараясь избежать удара, но не успел. Деревянный меч обрушился ему на руку с такой силой, что он отлетел к стене.
— Я ведь обещал положить конец вашему кошмару, — сказал Камити.
Второй сподвижник Камити нанес удар тупым концом боккэна в живот Акире, и тот сломался пополам, но, превозмогая боль, все-таки не упал, а всего лишь опустился на колени.
— Вы хотели получить ответы, — продолжал Камити. — Вот они, получайте… Я сделал так, что вы застрелили всех моих телохранителей для того, чтобы власти узнали, а средства массовой информации раструбили всему миру, что здесь произошла кровавая битва, в которой мои люди стойко меня защищали. Пули из ваших пистолетов сразили их, о чем будут свидетельствовать следы пороха на ваших руках. А когда вы наконец-то предстали лицом к лицу передо мной, на моей стороне оставались только трое самураев, вооруженных деревянными мечами.
— А у вас самого, — прорычал Савидж, — в руках был не боккэн, а катана, потому что вы сёгун — герой всей этой истории.
— Как я уже говорил, мне был необходим инцидент столь драматичный и символический, чтобы он вдохновил весь народ следовать моим путем. А вы станете частью легенды. Народ будет вспоминать эти мгновения через тысячу лет, а история сохранит легенду о том, как хитрый иностранец и подлый японец пытались расправиться со мной. Вы и правда перебили всех моих людей. Но в конце концов мои доблестные самураи прогнали команду убийц, но сами тоже погибли, и вот мы с вами остались лицом к лицу: вы — с огнестрельным оружием, я — с катаной.
— И кто же победит? — Савидж нырнул вниз, чтобы схватить пистолет, и пронзительно закричал, когда на него обрушились деревянные мечи.
Опять! Все происходит как в прошлый раз. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным!
Все было предопределено!
Нет, это происходило в прошлом! Время повернулось вспять! Он эволюционировал в обратную сторону!
Историю изменить невозможно!
Он снова закричал, но уже не от боли, а от такой дикой ярости, которую он сейчас испытывал впервые в своей жизни.
— Сволочь!
Перекатившись, Савидж ударил одного из охранников ногой и услышал с радостью хруст его переломанной коленки. Охранник завопил, выронил боккэн и, схватившись за ногу, грохнулся навзничь.
Савидж продолжал быстро катиться по полу. Рядом просвистел боккэн, едва не задев его голову.
Деревянный меч ударился об пол. Савидж выбросил вперед ногу, услышал кряканье и, схватив «беретту», ринулся вперед.
Но другой боккэн с невероятной силой обрушился на его больное плечо, парализовав руку, и «беретта» упала на пол.
Мучительная боль прибавила ему ярости. Он рубанул левым локтем, метя в охранника, почувствовал хруст сломанных ребер и понял, что тот скорчился от боли.
Савидж повернулся, готовый ударить третьего телохранителя, но тот ловко ускользнул от удара и, изловчившись, угодил боккэном Савиджу в бок прямо над левой почкой. У него потемнело в глазах от страшной боли, но он продолжал двигаться, то и дело тыкаясь в стену. Телохранитель нацелился боккэном Савиджу в голову. Савидж поднял руку в отчаянной надежде защититься от удара, прекрасно понимая, что это невозможно.
Но что-то остановило нацеленный на Савиджа боккэн. Акира! Он корчился от боли и, обхватив живот руками, старался унять невыносимую боль. Охранники, видимо, решили, что Акира выведен из строя, и полностью сосредоточили внимание на Савидже. И просчитались.
Вскинув вверх мозолистую ладонь, Акира рубанул по запястью третьего телохранителя, когда тот уже занес было боккэн над головой Савиджа. Телохранитель не успел опомниться, как Акира нанес ему второй удар ребром ладони, на сей раз по переносице и вдобавок двинул коленом в пах. Из носа телохранителя хлынула кровь, и он грохнулся на пол.
Савидж изо всех сил старался вернуть сознание. В короткий миг просветления он понял, что Акира рвется к Камити, и, значит, он должен ему помочь. Но в это время телохранитель с перебитой коленкой подполз к боккэну и ударил Савиджа по голени. Ноги у Савиджа подкосились, он упал, разбив себе челюсть и потеряв сознание, а когда очнулся, понял, что ничего не видит.
Вскоре зрение вернулось, и, еще не придя как следует в себя, он увидел, как Акира бросился на Камити.
Камити взмахнул катаной.
«Нет!» — мысленно крикнул Савидж. Jamais vu стало реальностью. То, чего никогда в действительности не было, теперь совершалось у него на глазах. Круг замкнулся. Жизнь потекла вспять. «В вашем конце — ваше начало». Если не считать того, что начало было ложным, а то, что происходило сейчас, — вполне реальным.
Словно он опять смотрел фильм, который видел много раз… Словно наблюдал со стороны кошмар, преследовавший его постоянно. Савидж весь съежился, увидев набросившегося на Камити Акиру.
Четвертый убийца.
Человек со сверкающим мечом.
«Если настоящее стало прошлым, — без конца мысленно восклицал Савидж, — означает ли это, что происходящее сейчас является предсказанием моего будущего?»
Нет! Акира! Не надо!
Распростершийся в агонии на полу, Савидж увидел сквозь застилавшую глаза пелену…
И почувствовал, как замерло сердце от счастья, когда Акира поверг на пол третьего телохранителя и отнял у него меч, спася таким образом Савиджа от удара по голове.
Прошлое, никогда в действительности не существовавшее, воспроизводилось сейчас не совсем точно! 13 кошмарах Савиджа Акира никогда не держал в руках боккэн. Значит, круг пока еще не замкнулся. Реальность не подлаживалась под ложную память!
Камити взмахнул сверкающим мечом.
Акира увернулся. И парировал удар боккэном.
Камити снова взмахнул мечом.
И снова Акира парировал удар.
Они двигались по кругу, делая выпады, вращаясь на месте, прыгая то вперед, то назад.
Акира метнулся влево, затем вправо и занял наконец удобную позицию для боя. И только было он снова ринулся на Камити, как телохранитель, лежавший на полу, метнул в него свой боккэн. Боккэн скользнул по плечу Акиры, не повредив руку.
Меч Камити разрубил боккэн Акиры пополам.
И тогда Савидж и впрямь закричал.
Акира отскочил назад. Взвизгнул меч Камити. Острое, как бритва, лезвие, кажется, не затронуло шею Акиры.
Савидж взмолился: «Я ошибся. Пожалуйста, Боже! Пусть я не увижу!..»
Отчаянная мольба осталась неуслышанной.
Акира выронил боккэн. Его голова скатилась с плеч. Она упала на пол подобно пустой тыкве, подкатилась к Савиджу.
Глаза Акиры мигнули ему.
Шок, потрясший мозг Савиджа, заставил его превозмочь боль, сокрушавшую его тело.
Он поднялся на колени, затем, пошатываясь, встал и, истерически вопя, направился к Камити.
Но и Камити тоже завопил.
Потому что обезглавленное туловище Акиры приблизилось к Камити, схватило его за руки, державшие катану. Импульсы, посланные отрубленной головой, заставили тело двигаться по инерции, ненависть Акиры к этому человеку оказалась сильнее смерти. И в тот же самый момент кровь фонтаном хлынула из шеи Акиры. Его тело исторгало алую жидкость. Ее потоки обрушивались на Камити и, стекая по лицу, заливали ему глаза, пропитывали насквозь одежду.
Истошно вопя, подобно сумасшедшему, Камити расслабил руки, сжимавшие катану, и оттолкнул от себя истекающее кровью обезглавленное тело Акиры.
Вот тогда-то Савидж и приблизился к нему. Он без труда отобрал у Камити меч, который до этого он крепко держал в руках, словно руками Камити управляла голова Акиры.
…словно эти безжизненные пальцы ощутили прикосновение соратника…
…Савидж изо всех сил замахнулся и с победным кличем вонзил меч в Камити.
Камити заскулил.
Брызнула кровь, образуя вокруг него лужу.
Туловище Камити распалось на две части, верхняя упала вправо, нижняя…
Но тут удар по голове опрокинул Савиджа навзничь.
Телохранители! Значит, одному удалось подняться на ноги и ударить его сзади боккэном по голове.
Савидж, шатаясь, попытался подняться, но тут же рухнул на колени. А когда его взор прояснился, он увидел отступившего телохранителя и пополз на коленях за мечом, но снова упал.
Он оказался рядом с головой Акиры. Беспомощный, морщась от боли, он старался сфокусировать свой взгляд на голове Акиры.
Мне будет тебя недоставать.
Мы приложили немало усилий, чтобы получить ответы на интересующие нас вопросы.
И получили.
Но выяснить все до конца не удалось.
Предстоит узнать еще очень много всего.
Последний жизненный импульс заставил глаза Акиры моргнуть еще раз. Печальные, как всегда, но уже подернутые дымкой смерти. Из них катились слезы — несомненно, посмертный рефлекс, — и все-таки… хотя это и невозможно… Акира скорбел, расставаясь со мной.
Телохранитель ударил Савиджа мечом, и он лишился сознания.
Но перед этим он услышал выстрелы.