– Ну хорошо. – Трой закрыл дверь и обошел машину с другой стороны.
– Садись ты, – прошептала я Джейн. Я не собиралась даже близко к этому подходить.
– Эй! – Джейн пихнула Райана локтем. – Кончайте. А то нам тут неловко.
И под «нам» она имела в виду меня. Сама Джейн определенно была в восторге, а Трою, очевидно, нравилось мое смущение. Страстная парочка неохотно рассоединилась.
– И куда? – спросил Трой, когда я села рядом с ним. Он пристегнул ремень, и рукава его майки натянулись на мощных бицепсах.
Я назвала адрес, думая, что, может, на заднем сиденье все же было бы лучше.
– Тебе дальше всех, – сказал он. – Тогда сначала завезем Эллен, потом Райана с Джейн, а потом тебя.
– Или можно отвезти меня первой, а остальных на обратном пути. – Перспектива остаться с ним один на один свела мой желудок в тугой маленький шар.
– Сначала нас! – заявила Джейн. – Мама там небось с ума сходит, а я не хочу профукать следующий раз.
– Точно, – ответил Трой, заводя мотор. – Шейда, а тебя кто-то ждет?
Я отвернулась, думая, как Хафиз провел День Канады. Может, он был за рулем, отмеряя милю за милей, чтобы успеть к сроку, а может, остановил грузовик на обочине, чтобы немного отдохнуть и вытянуть ноги.
Когда мы приехали к дому Эллен, Райан вышел проводить ее до двери. Мы ждали в машине, а они скрылись в тени.
– С тобой покончено, приятель, – сказал Трой, когда тот вернулся. – Все. Окончательно и бесповоротно.
– Веди давай, да? – ухмыльнулся Райан. – Погоди, пока и с тобой такое не случится.
– Ха! – воскликнула Джейн. – Держу пари, он первый пойдет к алтарю.
– Да ладно! Спорим, он будет держаться до последнего.
Трой, не отводя глаз от дороги, не вмешивался в их спор, но я то и дело ощущала на себе его взгляд.
Когда мы отвезли Райана и Джейн, тишина в машине стала густой и плотной. Я внезапно стала внимательно следить за движениями рук Троя, переключающих передачу, за тем, как двигались его ноги на педалях, как урчала, повинуясь ему, машина.
– Не возражаешь? – спросил он, опуская свое окно.
– Нет. – Я вытащила из сумки резинку и стянула волосы в хвост. Было еще жарко, но ночной воздух обвевал разгоряченную кожу.
– Шейда?
– Что?
Он стянул резинку с моих волос и выкинул в окно. Моя аккуратно уложенная грива снова стала спутанной кучей кудрей. Я раскрыла рот, захлопнула его, открыла опять и проглотила все, что хотела сказать. Затем, покосившись на него, опустила и свое окно.
Мы начали смеяться одновременно, и оба выглядели одинаково смешно, с волосами, раздутыми ветром, словно мы летели в свободном падении среди ночной тьмы.
– Приехали, – свернул он к моему дому.
– Я сама дойду, – сказала я, когда он потянулся к двери. – Не надо меня провожать.
– Но мне хочется. – Он заправил волосы мне за ухо.
– Не надо. – Я сжала его руку, отстраняя от себя.
Наши взгляды встретились. Воздух вокруг завибрировал.
– Ты всех держишь на расстоянии, или это только мне так везет? – спросил он.
Я выпустила его руку, чувствуя себя глупо из-за того, что придала жесту слишком большое значение.
Снаружи шумела вечеринка по поводу Дня Канады. Дэвид Боуи с придыханием распевал слова «Давай потанцуем».
– Ну если бы я так делал… – Он притянул меня ближе, так, что наши губы почти соприкасались.
Мой желудок сжался. Глаза тревожно расширились, и я зажала себе рот рукой. И побежала в дверь, вслепую нашаривая ключи еще прежде, чем пересечь лобби и нажать кнопку лифта.
– Шейда! – слышала я издалека голос Троя, идущего за мной следом.
Я взбежала через две ступеньки по лестнице, слыша, как раздаются за мной по старой лестничной клетке его шаги. Распахнув дверь на третий этаж, я ворвалась в квартиру, едва успев подбежать к раковине до того, как меня вывернуло.
Меня рвало и рвало до тех пор, пока не вывернуло насухо. Трой поглаживал меня по спине.
– М-да, не могу сказать, что вызывал еще у кого-то такую реакцию, – попытался пошутить он, пока я приходила в себя. – И никогда не видел, чтобы кто-то мог взбежать по шести пролетам, пока не найдет достойного места, чтобы опорожниться.
Моя глотка болела и саднила. Я сполоснула раковину и плеснула водой себе в лицо. Мне было страшно стыдно, что Трой все это видел.
– Сюда. – Он подвел меня к дивану и усадил. – Можно? – спросил он, прежде чем убрать с моего лица прилипшие волосы. – Дома кто-то есть? – Он оглядел убого обставленную комнату.
Я потрясла головой.
– Сиди. – Он прошел в кухню.
Я слышала, как Трой возится в холодильнике. Потом он вернулся со стаканом имбирного эля.
– Вот, – протянул он его мне. – Пей.
Я сделала несколько глоточков, с благодарностью чувствуя, как прохладные пузырьки успокаивают горло. За три недели меня рвало в третий раз. Я нахмурилась.
– Все в порядке? – спросил он.
Я поглядела на него, мысленно прокручивая календарь.
– Кажется… Думаю, я беременна, – ответила я.
Ночь, когда умерла Ма. Наш первый раз с Хафизом. Те пилюли, что дал мне доктор Горман, закончились давным-давно.
– Вау. – Трой, побледнев, рухнул в кресло, словно его тоже замутило.
– Не бойся, не от тебя, – настала моя очередь шутить, хотя я чувствовала себя так, словно у меня выбили почву из-под ног.
– А твой… Твой муж не должен быть тут?
– Он завтра вернется.
– Хочешь ему позвонить?
– Он в дороге. Это подождет.
Трой поднялся и стал мерить шагами комнату.
– Ты иди, – сказала я. – Я правда в порядке.
Он затих, как будто заметил, как меня трясет изнутри.
– Я никогда не встречал таких, как вы, миссис… – произнес он, когда я провожала его.
– Хиджази. Шейда Хиджази.
– Что ж, миссис Хиджази, – он одарил меня улыбкой, которую хотелось перевязать ленточкой, обернуть и спрятать на память. – Был рад встрече с вами.
– Извини, что я… – начала я, но он остановил меня, прижав палец к моим губам.
– Тебе надо отдыхать.
Я кивнула, стараясь проглотить вставший в горле ком, глядя, как он идет к лифту.
– Я надеюсь, это будет девочка, – сказал он, входя в него. – С волосами цвета заката, как у ее матери.
– У меня нет рыжины в волосах.
– Есть, – ответил он. – Когда на них определенным образом падает свет, как тем утром, когда я врезался в тебя. Прекрасные огненные оттенки рыжего.
Я улыбнулась и покачала головой. Обаятелен до конца.
– До встречи, Шейда Хиджази, – сказал он перед тем, как двери лифта закрылись.
– До встречи, Трой Хитгейт.
Я захлопнула дверь, не зная, что до нашей следующей встречи пройдет целых двенадцать лет.
13. Подожди
11 ноября 1995 года (2)
Холодный ветер кружил серые листья у меня под ногами. Я поднялась, надеясь, что он так же подхватит мои воспоминания о Трое и унесет их умирать вместе с серыми листьями. Я остановилась у пруда, засунув руки в карманы, и вдруг заметила на земле всполох цвета. Наклонившись, я подняла мертвую бабочку. Крылышки упрямо хранили свой цвет и даже, хоть и довольно сильно обломаны, все еще были прекрасны.
Когда в Иране началась революция, Баба решил, что за городом мы будем в большей безопасности. Через несколько месяцев, когда к нашему летнему дому пришли с горящими факелами, Мааман, Хуссейн и я убежали в поля. Когда все стихло и клубы черного дыма улеглись, мы вернулись и стали ждать Баба в сарае. Он пришел на рассвете, от него пахло вином и духами. В тот день я тоже видела бабочку среди пепла от выкорчеванных лимонных деревьев, но я наступила на нее, торопясь спрятаться в сарае. Сквозь пелену слез я смотрела на безжизненное тельце в моих руках.
Мимо меня пробежал кто-то, потом остановился и вернулся обратно.
– Шейда?
Мне не требовалось смотреть, кто это. Так произносил мое имя только один человек.
Он присел рядом со мной, пока я возилась с бабочкой.
– Смотри, – показала я ему.
– Это не твоя бабочка, – ответил он.
– Знаю. Но она умерла, Трой. Умерла.
– Не плачь. – Он приподнял мой подбородок. – Я не могу, когда ты плачешь.
Мы снова стояли на берегу, глядя друг на друга, разве что это было другое место и другое время.
Он прикрыл рукой мою ладонь, чтобы порыв ветра не сдул с нее бабочку.
Мы медленно поднялись, вместе держа мертвого монарха, и подошли к самому краю воды. Опустив руки в воду, мы дали бабочке уплыть. Даже когда она исчезла из виду, мы продолжали смотреть ей вслед, не шевелясь, потому что оба знали, что случится потом.
«Не уходи», – хотелось сказать мне.
– Увидимся, Шейда. – Он отвел от моего лица разлетевшиеся на ветру кудри, но они не слушались. С горьковатой улыбкой он снова вставил в уши наушники.
Я смотрела на его удаляющийся затылок, скрытый капюшоном.
Я прошла полпути до парковки. Мое горло сжалось так, что было трудно дышать. Мне казалось, что часть меня осталась умирать там, позади, что она уплывает вдаль по холодной, гладкой поверхности, которая скоро превратится в лед.
Нет.
Я повернулась и побежала вслед за Троем.
Подожди. Подожди. Подожди. Подожди.
Каким-то образом мои слова достигли его. Потому что он остановился и обернулся.
Я стояла в нескольких метрах от него. Моя грудь тяжело вздымалась. На несколько секунд мы оба замерли по сторонам невидимого забора. А потом Трой прорвался сквозь преграду, сокращая расстояние между нами, и я оказалась в его руках. Он приподнял меня в воздух и закружил. Я смеялась. И плакала. И была безумно счастлива. И пугающе беспечна.
Не разжимая объятий, он опустил меня на землю и прижался лбом к моему лбу.
– У тебя такие холодные руки, – сказал он.
Мы сели на скамью, и он начал растирать их. Когда руки согрелись, он провел пальцами по моим ладоням вверх и вниз, а потом сплел их с моими пальцами.
– Вот и все, – сказал он.
– Вот и все. – Я положила голову ему на плечо.