– Но это было четыре года назад. И я с тех пор научился плавать.
Я поглядела на детей. Наташа в свои шестнадцать была уже почти ростом с меня, но гораздо более решительная, чем я в ее возрасте. И мне это нравилось. Мне хотелось, чтобы она могла постоять за себя. И Заин – в четырнадцать его лицо начало меняться. У него были мои кудри и большие, круглые глаза Хафиза. Он так быстро взрослел, совсем скоро он уйдет от нас.
– В следующий раз, – сказала я. – Пойдете к бабушке на следующие выходные.
– Ты видела? – Хафиз расправил газету на столе. – Тут статья про Троя.
При упоминании его имени мое сердце все так же начинало биться. Я смотрела в чашку, ожидая, пока успокоюсь.
– Покажи! – схватил Заин газету.
– «Хитгейт Груп» расширяется и открывает международные отделения в Мексике и Гонконге. Компания, процветающая под руководством своего лидера, основателя и директора Троя Хитгейта, готова выйти на международный рынок, – прочла Наташа. – О, и тут есть его фотография.
Я собрала пустые чашки и начала их мыть.
– А почему мы больше с ним не видимся? – спросил Заин.
– Он очень занят, – ответил Хафиз. – Кажется, мы с мамой видели его года два назад. Так, Шейда?
– Так.
Два года, пять месяцев, две недели и два дня. На балу в честь дня Святого Валентина, который устроила Джейн.
Мне удавалось избегать его весь вечер, кроме того момента во время танца, когда я поглядела Хафизу через плечо и мы встретились взглядами. Я не видела, с кем он танцевал. И не знала, и не хотела знать. Играла песня Лайонела Ричи «О нет», и на несколько секунд мы словно оказались одни в этом зале.
Он был так красив во фраке, как Ричард Гир в «Красотке», когда они слушали оперу. Я вспомнила, как танцевала с ним, моя рука в его руке, и вдыхала этот заряженный, возбуждающий воздух, который всегда окружал его. Мне хотелось, чтобы эта песня скорее закончилась. Кто вообще играет такое в Валентинов день? Три минуты сплошного лирического ада, когда я притворялась, что могу дышать, что мои ноги не налиты свинцом, а сердце не пытается выскочить из груди.
После, когда Хафиз решил подойти к столу Троя, я сказала, что мне нужно в туалет. Он странно поглядел на меня. Он не мог понять, как я могу быть так безразлична к человеку, который спас нашего сына. «Безразлична», – так он и сказал.
– Мам, – Наташа выключила воду. – Ты моешь чашку уже пять минут.
– О, – я посмотрела в раковину. – Никак не могу оттереть это пятнышко.
Когда я вытирала руки, зазвонил телефон.
– Алло, – ответил Хафиз. – Когда? – Он взглянул на часы. – Нет, нет, я приеду. Да. Ладно.
– Что еще? – спросила я.
– Один из водителей не может выйти на смену. Мне надо ехать.
– Ты не можешь отправить кого-то другого?
– За такое короткое время никого не найти. Я вернусь в среду вечером. – Он поцеловал меня в щеку.
– А потом снова уедешь в пятницу, – напомнила я. – Я-то думала, ранг владельца фирмы дает хоть какие-то привилегии.
– Это новый контракт. Если мы задержим доставку, найдется десять других компаний, готовых перехватить заказ.
– Знаю, – вздохнула я. – Увидимся в среду.
Я смотрела, как он выезжает на дорогу.
Интересно, когда он прекратит свой бег.
30. Мастер темных заклятий
4 августа 2000 года
Машина Джейн заглохла, когда мы с ней стояли в пробке в центре города.
– Вот черт! – ударила она по рулю. – Черт, черт, черт!
– Не понимаю. Машина же совсем новая, – сказала я.
– Да не в этом дело. – Она опустила голову на руль.
– А в чем?
– Я забыла заправиться.
– Ты шутишь?
Она помотала головой.
– Лампочка горела уже какое-то время.
– Что, серьезно?
– Серьезно.
– И что теперь? – спросила я. – Хафиза в городе нет. Хочешь позвонить Мэтту?
– Хм… НЕТ! Он опять начнет, что вечно должен со мной возиться.
– Что, конечно, совершенно очевидно неправда. – Я сделала большие глаза.
– Кажется, тут была какая-то страховка для таких случаев… – Она открыла бардачок, и оттуда высыпалась куча бумаг.
– Я соберу. – И я начала поднимать бумаги.
– Господи боже! – воскликнула она.
– Что? – я подняла голову и ударилась лбом.
– Я сейчас. – Она выскочила из машины и побежала через улицу, размахивая руками над головой, как ненормальная. Я потерла лоб. Что она еще задумала?
Через несколько секунд я поняла, куда она так неслась.
Трой Хитгейт. Во плоти, собственной персоной.
Мое сердце замерло посреди удара. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Потом я поняла, что мы заглохли недалеко от его офиса.
Я смотрела, как Джейн, оживленно говоря, показывает на машину. Его лицо расплылось в улыбке. Господи, как же я скучала по этой улыбке! Он отдал свой портфель помощнику и пошел через улицу.
Он открыл дверцу и заглянул в машину. Мой желудок стянуло в узел. Увидев меня, он замер, ступив одной ногой в машину.
– Шейда! – С «ах-х-хх».
– Привет, Трой!
Я заметила пятичасовую щетину, от которой его резкие черты казались грубее. Волосы были пострижены короче, но все равно оставались густыми и взъерошенными. И эти электрические, опасные вибрации тоже остались при нем – воздух между нами немедленно загустел, нагрелся и задрожал.
– Трой? – дернула его Джейн, возвращая нас к реальности.
Я отвернулась, слушая, как кровь стучит у меня в ушах. Я когда-нибудь перестану так на него реагировать?
Он повернул ключ в зажигании. Ничего.
Я смотрела на его пальцы – где они только ни побывали, как они заставляли меня стонать и извиваться.
– Ты что, смеешься? – сказал он Джейн. – Нет бензина? Да тут рядом как минимум три заправки.
Она пожала плечами, не собираясь ни в чем признаваться.
– Я сейчас скажу кому-нибудь из ребят этим заняться. – Он сделал звонок и выключил телефон. – Подвезти вас куда-то? Похоже, сейчас еще ливень начнется.
– Ой, а ты сможешь? – ответила Джейн. – Это будет так мило с твоей стороны.
Просто отлично. Как абсолютно мило с твоей стороны, Трой.
Я пошла за ними на парковку.
– Вау, – Джейн уселась на пассажирское кресло. – Какая шикарная гоночная машина. Эй, а «Дукатти» у тебя еще есть?
– Да. – Он отклонил спинку сиденья, чтобы я смогла сесть сзади. Когда я пролезала туда, он поддержал меня за талию. И тут же убрал руку.
– Ты все еще должен мне ту поездку, – сказала Джейн.
Наступила неловкая тишина. Мы все трое вспомнили тот день и причину, по которой Джейн так и не смогла прокатиться. Четвертого августа, ровно четыре года назад, Трой вытащил Заина из воды.
– Ух ты, какая у тебя музыкальная система, – попыталась Джейн сменить тему. – Ну-ка! – И она включила радио.
Как я завидовала ее способности дышать, разговаривать и шутить рядом с ним.
Он завел машину, двигатель взревел, и тут же начали падать первые капли дождя.
– Вовремя, – сказала Джейн. И начала болтать про погоду, свои поездки и планы на будущее.
Я была благодарна ее трескотне. Машина пахла Троем и новой кожей – темный, мужской, чертовски сексуальный запах. Она была с низкой посадкой, тихим мощным мотором и изящной передней панелью.
– О, это мне нравится! – Джейн прибавила громкости.
Я заметила, что Трой смотрит на меня в зеркальце, а его глаза – две ярко-голубые точки среди серого дня. Брайан Адамс хрипловатым голосом пел о своей любви. «Пожалуйста, прости меня», – разливался он. Зажегся зеленый, Трой отпустил тормоза, но сжал руки на руле так сильно, что костяшки пальцев побелели.
– Приехали! – провозгласила Джейн, когда мы подъехали к ее дому. В небе сверкали молнии. – Спасибо, Трой!
– Я тоже выйду, – схватила я сумку.
– Шейда, дождь стоит стеной. Трой довезет тебя до дома. Ты же не против, да, Трой? – сказала Джейн.
– Нет. – Он смотрел прямо перед собой.
Джейн вышла и сложила свое сиденье.
– Шейда, перебирайся вперед. Быстрее, а то я насквозь промокну!
Я сделала, как было сказано, сознавая, как неизящно я выгляжу, раскорячившись в салоне автомобиля с задравшейся юбкой.
– Трой, пока! Спасибо еще раз! Шейда, извини, что мы так и не выпили кофе. Я позвоню. – Джейн натянула пиджак на голову и побежала к крыльцу. Как только она скрылась в доме, я открыла дверцу.
– Ну и куда ты собралась? – спросил Трой.
– Я вызову такси, – ответила я, доставая из сумки зонт.
– Господи, Шейда, я…
Недослушав, я выскочила из машины. Ветер разметал мои волосы, и я, ничего не видя перед собой, споткнулась. Сильный рывок удержал меня на ногах.
– Если ты думаешь, что я отпущу тебя вот так посреди чертовой грозы, ты совсем спятила!
Перекинув меня через плечо, он пошел обратно к машине. Я пыталась что-то возмущенно пробормотать. Зонтик вырвался у меня из рук и улетел куда-то вдаль. Я смотрела, как он уносился в этом перевернутом мире.
– Садись и сиди тут. – Он погрузил меня на сиденье, как мешок картошки.
– Я испорчу сиденье. – Я не хочу оставаться с тобой наедине.
Окинув меня ледяным взглядом, он обошел машину. Я услыхала щелчок автоматического замка.
– Надо выбираться отсюда. – Он дал задний ход как раз в тот момент, когда Джейн подняла шторы в гостиной и поглядела на нас из окна.
Его рука легла на спинку моего сиденья, когда он задним ходом выезжал на дорогу. Он промок насквозь; мокрая рубашка облегала мощную грудь, с волос капала вода. Передо мной против воли мелькнуло воспоминание, как он выходил из душа, с полотенцем на бедрах.
– Из-за тебя я потеряла зонтик. – Не желаю находиться так опасно близко от тебя.
И почему Брайан Адамс все поет свою дурацкую песню? Как она может быть такой длинной? Я выключила радио. Стало еще хуже – только Трой и ритмичные движения дворников по стеклу – туда-сюда.
Трой не реагировал на меня до тех пор, пока мы не остановилась на светофоре. Он наклонился ко мне, его губы были в сантиметрах от моих.