Как можно осторожнее он продел через кольцо рукоять, на которой тут же появился иней. Не теряя времени, Грегорион схватился руками за оба конца молота, упёрся ногой в стену и что есть сил потянул на себя. Дверь с гулом поддалась. Молот задрожал, будто сопротивляясь магическому холоду. Увидев, как узоры на рукояти схватываются льдом, Инквизитор принялся тянуть сильнее. В дверной проём уже можно было просунуть руку, но было необходимо открыть дверь настолько, чтобы не касаться её. В противном случае Грегорион рисковал замёрзнуть в проёме насмерть. Он переставал чувствовать руки, а молот дрожал всё сильнее. Чёртова дверь открывалась слишком медленно. Стиснув зубы, инквизитор приложил все свои силы, чувствуя, как холод начинает пронизывать всё тело, а изо рта с дыханием вырывается пар. И вот, когда проём был уже почти достаточным, что-то лязгнуло, а инквизитор оказался на полу. Неужели кольцо не выдержало и оторвалось? Грегорион поднялся и взглянул на дверь. Ручка была невредима. С горечью в сердце он заметил кусок обледеневшей рукоятки Броннхильда, лежащий в шаге от него. С другой стороны обнаружилась вторая часть молота, покрытая белым льдом. Инквизитор посмотрел на руки. Кожа на ладонях треснула и кровоточила, как кожаные ремни трескаются суровой зимой. Ты славно послужил мне, друг Броннхильд, подумал Грегорион, тебя обязательно перекуют по возвращении. Аккуратно боком пройдя через с таким трудом открытый проём инквизитор оказался внутри кабинета архимага Вингевельда.
Каково же было его разочарование, когда он не увидел ничего примечательного. Чего ради было так надёжно запирать дверь? Самый обыкновенный рабочий кабинет, напоминавший даже приёмную залу Преподобного Медерика. Кипа бумаг на столе, книжный шкаф с разнообразными фолиантами, кресло у окна… Но одна вещь, которая сразу не бросилась в глаза инквизитору, несомненно была бы для Преподобного лишней. У стены напротив окна стояла резная арка, сделанная не то из камня, не то из металла. В разъёмы по краям были прикреплены синие и белые кристаллы. Инквизитору уже водилось видеть подобные конструкции в логовах демонопоклонников, колдунов-самоучек и прочих отщепенцев от волшебного ремесла. И он мог поклясться, что эта конструкция являет собой не что иное, как попытка создания устойчивого портала. Грегорион подошёл поближе к столу и разглядел клочок бумаги, торчащий из стопки книг. Вытащив его, инквизитор увидел, что это страница, вырванная из книги. Грегорион поморщился и тяжело вздохнул. Для него книги всегда были великой ценностью, а их порча — ужасным кощунством. Но сейчас негодование переборол интерес к символам, выведенным на бумаге чернилами. Инквизитор нахмурился. Перевёрнутый треугольник, вписанный в круг, стрелы Шимаруна, гексаграммы метамировой связи и многие другие символы и знаки, значение которых Грегорион помнил плохо. Но и того, что было ему знакомо из книг, хватило, чтобы понять: архимаг Вингевельд если и не занимается, то, как минимум, интересуется некромантией. От осознания этого инквизитора передёрнуло, а в душе его вспыхнул праведный гнев. Подобную мерзость надлежало искоренить самым безжалостным образом. Некромантия — это преступление против самой жизни. Взгляд инквизитора задержался на небольшом настенном зеркале, откуда на него смотрело его собственное уставшее лицо с нахмуренными бровями и сжатыми в линию губами. Но самое страшное было то, что в волосах виднелась седая прядь. Грегорион выдернул пару волосков и повертел их в пальцах. Вот он и дожил до седин. Наверное, это из-за проклятой двери, подумал он. К тому же, он до сих пор ощущал холод внутри, словно бы под сердцем. Но сейчас нет времени жалеть себя, нужно немедленно отправляться в Энгатар.
— Вижу, вам пришёлся по нраву кабинет Архимага. Настолько, что вы решили самовольно проникнуть сюда.
Инквизитор обернулся. У двери стояла ни кто иная как Беата Леврайд. На лице её была вежливая улыбка, но хищно сверкавшие глаза не оставляли сомнений в её истинных эмоциях.
— Я удивлена, что вам удалось преодолеть защитное заклятье. Его автор — сам господин Вингевельд, мастер ледяной магии. Немногим волшебникам удаётся оставить в истории след, создав собственное заклинание. Однако, ваше пребывание здесь нежелательно, господин инквизитор.
— Я имею право находиться здесь. — Ответил Грегорион. — Как уполномоченный Церковью и лично Преподобным Медериком.
— Преподобный Медерик имеет здесь столько же власти, сколько и вы. А вы её здесь не имеете вовсе. То, что вы выжили после преодоления защитных чар, конечно, вызывает некоторое уважение, но это не даёт вам ничего. К тому же, как я вижу, бесследным воздействие заклятия для вас не прошло. — Беата Леврайд глядела на волосы инквизитора.
— Как вы объясните это? — Грегорион кивнул в сторону портала.
— Несмотря на то, что я не обязана ничего объяснять, всё же скажу, что для Архимага обладание действующим постоянным порталом — дело совершенно обыденное. Мартин Арценфельдт из магического университета, что в Ригенской Империи, имеет такой же. Время от времени Архимагу требуются некоторые вещи, которые я имею возможность переправлять через этот портал. Сейчас он настроен только в одну сторону и большую часть времени не работает. Так что насчёт магических выбросов можете не волноваться. Академия не пострадает. — Бледное лицо волшебницы выражало всё ту же учтивость, но с каждой минутой это выражение становилось всё более натянутым.
— А это? — Грегорион поднял страницу с символами. — Некромантия запрещена в Энгате законом. Или закон королевства тоже не имеет власти в этих стенах?
— Разве это доказывает занятие некромантией? — Заместитель архимага подняла бровь.
— Тем не менее, я обязан доложить об этом. Прошу дать мне уйти. — Грегорион сделал шаг вперёд.
— Боюсь, я не могу вам этого позволить. — С этими словами Беата Леврайд взмахнула рукой и Ноги инквизитора сковал лёд, не давая ступить ни шагу.
— Нападение на инквизитора карается смертью. — Злобно процедил Грегорион. Руки потянулись к рукояти молота, но инквизитор тут же вспомнил, что оружия больше нет. Остро осознав свою беспомощность, он пришёл в ярость.
— Я заметила, что валяется у дверей. Вы безоружны, инквизитор. — Выражение лица Беаты вменилось на оскал.
— Вера — оружие праведного! — Прорычал Грегорион и, что было сил, дёрнул ногами, после чего почувствовал, будто сотня игл впивается в стопу.
— Не пытайтесь сломать магический лёд. Это лишь усилит боль. — Леврайд уже направляла пассы руками в сторону портала. Оглянувшись, инквизитор увидел, как кристаллы засветились, а внутри арки от них начало распространяться нечто серебристое. Грегорион вновь попытался высвободиться и почувствовал, что лёд поддаётся. Судя по нарастающему пульсирующему гулу, портал за его спиной набирал силу.
— Вы только увеличиваете свои страдания, инквизитор. — Леврайд не отрывалась от портала, что дало Грегориону возможность очередным рывком сломать лёд. Волшебница обернулась на громкий треск и была тут же сбита с ног и прижата к стене за шею рукой инквизитора, так что её ноги не касались пола. Второй рукой Грегорион поймал её ладони. Послышался хруст и сдавленный стон.
— И что же вы намерены делать, служитель церкви? — Голос её стал сдавленным, она с трудом дышала. — Сломаете мне, кха, шею? Убьёте… Женщину?
— Обезврежу. И покину это проклятое место.
— Тогда… Это нужно было делать… Раньше. — Прохрипела Леврайд и, вдохнув так глубоко, как она могла в этом положении, дунула прямо в лицо инквизитору. В тот же момент Грегорион почувствовал жуткую боль. Зрение помутилось, а в глаза словно впился лёд. Голову будто сжали тисками. Он тут же выпустил волшебницу из рук и потянулся к лицу, но ощутил лишь ледяную корку.
— Проклятый фанатик! — Раздался хриплый голос Леврайд. Инквизитор пытался избавиться ото льда на лице, но только усиливал боль. В порыве ярости он махал руками, чтобы сломать чёртовой колдунье шею. Рука напоролась на что-то, раздался звон стекла. Потом он, чуть не упав, налетел на стол. Внезапно раздался голос волшебницы. — Сюда, свинопас!
Грегорион ринулся в сторону, откуда был слышен голос, и вдруг пол исчез у него из-под ног, будто он сорвался с карниза крыши. На мгновение он подумал, что так оно и случилось, вот только воздух вокруг был неподвижен, словно бы он завис на месте. Откуда-то донеслось «Прощай, земляной червь!», а сознание инквизитора начало мутиться, пока совсем не угасло.
— Видимо мне стоит самому догадаться, что означает этот подарок от Беаты. — Сквозь головную боль Грегорион услышал спокойный холодный голос. — Кажется, я не давал указания отправлять ко мне инквизиторов. Поднимите его.
Инквизитор почувствовал, как чьи-то руки пожхватили его и поставили на ноги. Он непременно бы упал снова, если бы его не держали крепко и, кажется, со всех сторон. Взгляд постепенно прояснялся, ледяная корка больше не сковывала глаза. Кожа ощущала ледяной ветер.
— Как твоё имя, инквизитор?
— Гре… Грегорион. — Распирающая голову изнутри боль мешала даже думать.
— Ты пришёл в Академию, Грегорион? Зачем ты туда пришёл? — Голос слышался, словно через толщу воды.
— Мне нужно было увидеть Архимага. Я… уполномочен…
— Полагаю, Церковь заинтересовалась делами Академии? Тебе нужен Архимаг, так вот он я, Архимаг Вингевельд.
Титаническим усилием инквизитор поднял голову и разлепил глаза. Его взгляду предстал седовласый старик с худым вытянутым лицом. Голубые глаза глядели пристально и невозмутимо, а уголки губ были приподняты в лёгкой улыбке.
— Итак, полагаю, ты был в моём кабинете.
Инквизитор утвердительно кивнул.
— И, разумеется, видел мои записи. Если же нет, то вы, определённо, не лучший из инквизиторов.
— Я… видел… — Промычал Грегорион, борясь с болью.
— Вижу, вас сильно потрепала моя ученица. Или охранные чары? Хотя, думаю, и то, и другое, судя по этой седой пряди. Вытягивание жизни сопряжено с обесцвечиванием волос и кожи… Впрочем, не стану утруждать вас деталями.