Отец Дормий принял зажжённый факел из рук старосты. Вскоре хворост у столба охватили языки пламени, а следом занялось и дерево. Священник велел положить дрова посуше, ведь от сырого дерева сжигаемый быстро задыхался, а упырю, по его словам, это не грозило. К тому же он велел не обмазывать упыря дёгтем, мол, нечисть и без того прекрасно горит в очистительном пламени.
– Внимайте мне, добрые люди! – воскликнул отец Дормий. – Пред ликом богов и людей, Троих и многих! Да пропадёт вовек зло из этого мира, окроплённое водой, освящённой в чаше Отца Чистоты!
С этими словами он извлёк из-за пазухи склянку и выплеснул её в огонь. Драм же в свою очередь взвыл и зарычал сильнее прежнего: пламя почти достигло ног эльфа, заставив его по-настоящему дергаться от жара. Вдруг сквозь одобрительные выкрики селян послышался истошный вопль: «Пожар! Вон там! Дом мага!» Все собравшиеся, словно по команде повернули голову и увидели, как из забитых досками окон дома мага вылит дым и вырываются языки пламени.
В этот же момент из горящего хвороста неожиданно повалил густой красный дым, мгновенно окутавший всё вокруг. Крестьян охватила паника. Слышался испуганный голос Бедобора, призывающий к порядку. Его перебивал голос священника, проклинающего тёмные силы и взывавшего к свету.
– Козни тьмы! Проклятья Ада! Холар Всемилостивый, помоги нам в этот страшный час! Да сгинет мрак на веки вечные!
Но никто не слышал ничего в толкотне и давке, образовавшейся в толпе крестьян. Люди сбивали друг друга с ног, метались, кричали. Кто-то упал на колени и стал громко молить богов, но добился лишь того, что об него споткнулись несколько человек.
Тем временем дом мага уже полыхал, а красный смог растворился, сменившись сизой дымкой от горящего дома. Крестьяне носились кто куда, носились с вёдрами и кадками к колодцу и обратно, пытались потушить пожар, врезались друг в друга и расплёскивали воду на землю. Дом прилегал к частоколу, и все боялись, что огонь перекинется на него, а потом и на остальные здания.
Постепенно суматоха утихла. Огонь удалось потушить, а уставшие и промокшие люди расходились по домам и своим деревням. Староста вернулся к себе в прескверном настроении. Его несколько раз сбили с ног, и теперь красный сюртук сделался грязно-серым. День оказался ещё хуже, чем он думал о нём утром. Мало того, что такое хорошее по задумке мероприятие как публичное сожжение упыря обернулось пожаром, так ещё и чиновник из Майвгарда в суматохе подвернул себе ногу. Теперь он явно не даст деревне хороших рекомендаций, так что следующий обоз может оказаться ещё скуднее.
«Хоть от чудища избавились», – утешал себя Бедобор. Священник показал ему оставшийся от сожжённого упыря прах, до странного напоминавший обычную древесную золу. О бесследно пропавшем в суматохе наёмнике староста вовсе забыл. Дело сделал, плату получил, и скатертью дорога – от наёмников большего не требуется. Испустив, наверное, самый тяжёлый вздох в жизни, Бедобор неспешно переоделся и заковылял к кровати, стараясь думать, что утро вечера мудренее и завтра будет лучше, чем вчера. Только вот сам он в это уже вряд ли верил.
Деревня засыпала. Отец Дормий стоял на коленях у алтаря Холара. Рядом с ним был Свен Черноухий. Он знал, что его жена отомщена, и помог спасти невиновного от смерти. Слова их молитвы были просты и незатейливы. Священник и углежог просили божество даровать добрую дорогу наёмнику Таринору и тёмному эльфу по имени Драм Дирен.
Глава 9
Всю ночь Маркуса Аронтила мучили кошмары и видения, так и не дав полноценно отдохнуть. С трудом продрав глаза, он увидел, что солнце уже достаточно высоко, а ведь он собирался проснуться пораньше. Маркус вдруг вспомнил о корабле, об отплытии, о поручении архимага и о том, что зря он дал своему камердинеру второй выходной. Эти мысли моментально прогнали сон и заставили вскочить с постели.
Наспех одеваясь, декан Огня больше всего на свете боялся опоздать в порт. По счастью, тот корабль, на котором зарезервировал место Архимаг и тот, который, единственный из всех, должен был отплыть из порта в этот день, оказался одним и тем же судном, о чём он узнал ещё вчера после прощания с Бэйлом. Маркус с трудом взвалил на спину собранный с вечера багаж с самым необходимым, включая сменную одежду, книги и, чего греха таить, пару бутылок лучшего вина из погребов Сытого Дракона. Поклажа оказалась увесистой, ещё бы: одних серебряных монет там было фунтов на семь.
Маг осторожно спустился по лестнице и добрался до холла, кляня всё на свете. По счастью, здесь ему встретился настоящий подарок богов: беспечно слоняющийся студент факультета Земли из таких, кому больше подошло бы стать портовым грузчиком, чем волшебником. Предложение прогулять занятие по уважительной причине он встретил широкой улыбкой и тут же схватил сундук с вещами могучими ручищами. Вряд ли декан Земли одобрила бы это, но теперь Маркусу было плевать.
Декан Огня покинул двор Академии, попрощался с привратником, и поспешил в порт. Пасмурная погода прогнала остатки сонливости отдалёнными раскатами грома. Едва дойдя до причала, маг увидел «Звезду запада», единственное судно, на котором этим утром кипела жизнь. По палубе сновали матросы, ладили паруса, таскали мешки и канаты. Остальные немногочисленные суда у пристани выглядели спящими.
Из-за вестей о шторме в порту почти никого не было, так что Маркусу не пришлось как обычно пробираться сквозь толпу. «Звезда Запада» встретила декана Огня хмурыми лицами матросов, один из которых окликнул его, едва завидев.
– Эй! Вы же волшебник, верно? – на удивление этот матрос говорил чисто, без акцента. – Ага, точно, тот самый. Капитан велел отправить вас к нему, как явитесь. Он вон там стоит, на мостике. А багаж оставьте, унесём в вашу каюту.
Маг отпустил студента и поднялся на палубу, где его почти сразу же стало укачивать. Он так давно не ступал на борт корабля, что уже забыл, как это, когда пол ходит под тобой ходуном. В указанном месте он увидел высокого человека в явно недешёвом камзоле с золотой вышивкой и сапогах, немного не достававших до колена. Из-под чёрной шляпы с треугольными полями выглядывали аккуратно стриженые волосы угольного цвета. Маркус окликнул капитана, и тот обернулся. Гладко выбритое аристократическое лицо озарила широкая улыбка.
– Марку́с Аронти́ль, я полагаю? – капитан спускался по лестнице уверенно, будто бы шёл по твёрдой земле.
– Ма́ркус. Маркус Аронти́л, декан факультета огня Академии Вальморы, – смутившись, поправил маг.
Нечасто его, в общем-то, несложное, имя произносили неправильно.
– Да, разумеется, прошу простить меня за мой неральский прононс. В письме, что я получил от архимага, не было указано, как правильно читается ваше имя. Для меня честь принимать на борту вашу персону. Я – Жан Тревиль де Болье́, капитан и единоличный владелец «Звезды запада», этого прекрасного судна. Могу понять ваше удивление, корабли а труа вуаль… трёхпарусники – редкость в этих краях. И если вас напугал шторм, уверяю, бояться вам нечего: в Сумеречном проливе не бывает сильных штормов.
– Хочется в это верить, капитан. Где я могу оставить вещи?
– В вашей каюте, третья дверь по коридору… Ах, прошу меня простить.
Капитан повернулся к матросам, суетившимся внизу, и выпалил с крепким неральским акцентом:
– Шевелитесь, трюмные крысы! Отходим через полчаса! Забудете в доках хоть одну бочку – будете драить палубу собственными волосами! – закончив, он снова обратился к магу: – Ещё раз прошу прощения, о чём мы говорили?
– О крысах… То есть о моей каюте, мы говорили о каюте.
Маркус пребывал в лёгком шоке, будто вся эта тирада была направлена на него. Маг даже поймал себя на мысли, что ему самому захотелось схватить бухту каната и потащить куда-нибудь.
– А, вижу, вы обескуражены моей резкостью по отношению к матросам? Поймите, я был бы рад говорить с ними так же, как сейчас говорю с вами, но что поделать, если они понимают лишь язык грубости. Видите ли, пассажиры моего судна очень ясно дали понять, что очень спешат и не могут ждать, пока капитаны перестанут бояться, что ветер испортит им причёску. Они заплатили хорошие деньги, чтобы «Звезда запада» отчалила как можно скорее. К несчастью, часть моей команды слегла с животом, так что взамен мне пришлось нанять местных за тройную цену, которую они имеют наглость не отрабатывать. Эти бездельники шевелятся, как черепахи. Если я не буду их подгонять, мы едва ли покинем Вальмору меньше, чем через неделю. Но довольно разговоров. Вам следует отправиться в каюту, а я проверю, готово ли судно к отплытию. Оревуа́р.
Маг не успел сделать и нескольких шагов, как его вновь окликнул голос капитана.
– Маркус, чуть не забыл! Советую познакомиться с вашими попутчиками, вечером я ожидаю вас на почётный ужин в качестве почётного гостя.
– Непременно, – сухо ответил маг и продолжил свой путь.
Каюта, хоть и не отличалась просторностью, но оказалась по-своему уютной и чем-то даже напоминала дом-кабинет Маркуса в Академии. Когда матрос, пыхтя, притащил сундук, корабль отчалил, и маг почувствовал морскую болезнь, накатывающую, как приливные волны, всё сильнее и сильнее. По мере того, как судно набирало скорость, декану огня становилось всё хуже и, в конце концов, он был вынужден покинуть каюту, чтобы подышать свежим воздухом на палубе.
Позеленевший Маркус облокотился на фальшборт и изверг в морские волны всё, что не успело перевариться со вчерашнего ужина. Стало заметно легче, и маг утёр рот рукавом. Он собрался было повторить это неприятное действо, как вдруг услышал приближающиеся шаги.
– Вижу вам не по себе? – приветливый голос обладал певучим акцентом, совсем не похожим на тот, что был у капитана.
Маркус собрал волю в кулак и отлепился от фальшборта, едва не потеряв равновесие. Рядом стоял невысокий круглолицый парень с чёрными кудрявыми волосами, одетый в просторную алую накидку с золотистой вышивкой. Тех же цветов были его пояс и даже башмаки. Он оглядел мага внимательным взглядом голубых глаз и покачал головой.