– И кого же ты в Дракентале знаешь? – спросил наёмник.
– Да много кого. Хоть из тех, с кем знаком с детства, в живых немногие остались. Вместе на улицах росли, вместе хлеб добывали. А кто-то и по сей день этим промышляет.
– Замечательно. Уличные воришки нам, без сомнения, помогут.
– Ну, знаешь, у меня там и стражник знакомый есть. Уверен, без крыши над головой не останемся, – беззаботно парировал юноша.
– Моя жизнь приняла крутой поворот и теперь катится к чертям… – тихо пробормотал наёмник, продолжив шаг. – Стало быть, ты у нас настоящий маг?
– Ага. Хотя официально – нет. В бумагах Академии значится, что я исключён и лишён магической силы. Но, как видишь, я ещё кое-что могу.
– Решили оставить немного?
– Не совсем. Думали, что выкачали всё до капли, но, почему-то, до конца не сработало. То ли по недосмотру, то ли ещё по какой причине, но кое-что я ещё могу. Хотя, конечно, совсем не то, что прежде.
– Однако и этого хватило с лихвой, – Таринор указал рукой позади себя. – Часто тебя так… перекрывает?
– Не часто, но когда случается… Пламя как будто рвётся из самой души! Такое чувство, что тебя вот-вот разорвёт изнутри. Тогда я перестаю его контролировать и просто даю ему выход.
– Не мешает в жизни?
– Не очень, – улыбнулся Игнат. – Скорее наоборот – снимает напряжение. Как заново родился.
– Получается, ты почти ничего не потерял после Академии?
– Почти. Есть одна тонкость. Я могу лишь управлять огнём. Но не создавать. Вот чего не хватает. В трактире был очаг, откуда я брал пламя. А тут, в чистом поле – я бессилен.
– Таринор любит жечь костры, – донесся голос Драма из-под капюшона. – Недостатка в огне не будет.
– Это хорошо, – улыбка юноши вдруг стала грустной. – Если б это было всё, что я оставил в Академии. Эх…
– О чём ты?
– Ни о чём. Это мои дела. Мелочи житейские, – последнее слово Игнат произнёс с видимым неудовольствием, проглотив ком в горле. – Сколько ещё до города?
– Ну что ж… По моим прикидкам, к вечеру будем там. Отведу тебя к твоему приятелю и займусь делом.
– Я могу помочь! В этом вашем деле.
– Чем же? Драм хоть кроликов ловит и грибы собирает. Иногда даже съедобные. А ты чем полезен будешь?
– Как это? Я же маг! Ты сам видел, на что я способен!
– Так. Парень. Ты, конечно, силён и всё такое, но придержи коней. А если на тебя снова найдёт это огненное безумие, нам тебя из ведра водой окатить? Ты мне всю работу завалить можешь!
– Я могу себя контролировать.
– Ага, мы уже видели. Из горящего дома ты тоже сам бы выскочил?
– Но я…
– Никаких вариантов! Ты остаёшься там, а я иду к лорду, как там его, Рейнару.
– Я. Иду. С вами! – в глазах юноши вспыхнул огонёк.
– Смотри не лопни. Огня здесь нет, так что нечего показывать характер. Без толку.
– Хорошо, – внезапно спокойным голосом проговорил Игнат. – Бьорну будет интересно узнать о тебе и твоём спутнике.
– Бьорну? Какому ещё Бьорну? – нахмурился Таринор.
– Он стражник в городе. Или даже командир, не помню уже. Но ему будет интересно узнать и про тёмного эльфа, и про наёмника, что с ним якшается.
– Вот как ты решил отплатить за то, что я тебя на собственном горбу из пожара вынес?
– Я ещё ничего не решил. Пока что, – хитро улыбнулся Игнат.
Таринор вздохнул и провёл рукой по лицу.
– Доберёмся, а там посмотрим. Может и пригодишься. Но если с тобой что случится – я за тебя не ручаюсь. Усёк?
– Усёк, – насупился Игнат, перейдя на другую сторону дороги.
– Ты вспыльчив, shael’adessir, – проговорил Драм. – Вспыльчивость – непозволительная роскошь для aur’adess…
– Чего? – нахмурился юноша.
– Магии огня, – эльф поднял голову и обнажил зубы в улыбке. – Если ты не будешь управлять силой, она будет управлять тобой.
– Да, да, уже слышал. В Академии разве что камни об этом не говорят. А я так скажу: если не будешь показывать силу, тобой будут управлять другие. Это моё мнение из меня не выдолбили за годы обучения седые книгочеи Вальморы, так что можешь и не пытаться, тёмный эльф.
– Ни в коем случае, – загадочно улыбнулся Драм, направив взгляд вперёд на дорогу, – Некоторых убеждать – напрасный труд.
Вечером, когда солнце коснулось Драконьих гор, путники остановились на ночлег, разведя костёр подальше от дороги. Этот привал должен был стать последним перед городом. Игнат освободил руки от повязок и всё старался придвинуться ближе к огню, грея широкие ладони, выглядевшие несуразно в сравнении с тонкими запястьями. На его коленях лежал посох.
– И на кой тебе эта палка? – проворчал Таринор, подбросив хвороста в огонь. – Для растопки взял?
– Ещё чего, – огрызнулся юноша. – Это подарок. От старого друга. Да и шагать до Дракенталя и обратно с ним было удобно…
Он вздохнул и неожиданно переменил тему, обратившись к эльфу:
– Так значит, тебя зовут Драм Дирен.
– Да. И, как уже говорил, я не шпион, не убийца и не лазутчик, как ты наверняка уже успел подумать.
– И кто же ты тогда? – Игнат неожиданно взглянул эльфу прямо в глаза, отчего тот, глубоко вздохнув, опустил взгляд.
– Это мне ещё лишь предстоит выяснить, – эльф снял капюшон, открывая лицо прохладному ночному ветру. – Сегодня на небе прекрасная луна.
Драм принялся гудеть какой-то мотив, а потом негромко запел. Песня, что он затянул, была на языке этельдиар, так что слова были непонятны никому, кроме него самого. И всё же переливчатое пение завораживало, Драм оказался неплохим певцом. Таринор, хоть был не большим поклонником музыки, слушал с удовольствием. Сверчки перестали стрекотать. Сам ветер будто бы прервал свой монотонный вой, дабы не портить песню эльфа. Когда он закончил, наёмник всё ещё пребывал в некоем замешательстве.
– На колыбельную похоже, – улыбнулся Игнат, глядя на Драма, и тут же зевнул. – Или это час поздний, и для меня всё будет колыбельной.
– Эту песню мне пела мать, – ответил тот, несколько смутившись. – Когда-то давно. В прошлой жизни. Остаётся надеяться, что Селименора услышит меня и даст знак.
– Драм, не знаешь, кому нужно помолиться, чтоб еда подольше не портилась? – спросил Таринор, извлекая из сумки кусок хлеба, густо покрытый пушистой зелёной плесенью.
– Дай-ка это мне, – эльф протянул руку.
Таринор удивился, когда Драм без тени брезгливости вертел хлеб между пальцами, мял и разглядывал его, но, когда тот принюхался и откусил кусок, к горлу наёмника подкатил ком.
– Ты что, только что сожрал заплесневелый хлеб? – побледневший Игнат, судя по всему, испытывал то же самое. – Меня сейчас стошнит.
– Такой вот у нас Драм, – вздохнул Таринор. – Ест всё, что растёт и зеленеет. Поганки, мухоморы, теперь вот и плесень. Говорил, что хлеб ему нельзя, а теперь, гляди-ка, уминает за обе щёки.
– В таком виде – можно, – сказал эльф, закидывая оставшийся кусок в рот. – Напоминает о доме. Когда-нибудь расскажу вам об изысканных блюдах, что подают на стол благородных семейств Улунтара.
– Я, пожалуй, от такого рассказа воздержусь, – усмехнулся Игнат. – Иначе распрощаюсь с ужином. А укутаться ничего не найдётся? Все мои вещи остались в трактире.
– Держи, – Таринор протянул свой плащ. – И ляг поближе к костру, только не спали. Иначе твоему дружку в городе придётся раздобыть мне новый.
Засыпая, наёмник мысленно благодарил предков Рейнаров за то, что они решили поселиться в месте с таким мягким климатом, что ему оказалось достаточно стёганки, чтобы не замёрзнуть ночью.
***
– Добро пожаловать в Дракенталь, – простуженным голосом буркнул привратник, приветствуя троих путников.
– Где можно найти командующего городской стражей? – спросил один из них, рыжий и тощий. – У меня к нему важное поручение.
– В это время господин командующий бывает у юго-западной караульной башни. Если идти вдоль стены, она будет третьей отсюда. Там и спросите.
Путники поблагодарили привратника и пошли своей дорогой. Один из них, тот, что в капюшоне, показался старому часовому подозрительным, от него будто веяло холодом. Но мало ли подозрительных личностей пересекает городскую черту за день? Каждого допрашивать – у ворот очередь выстроится до самого Алого брода! Торговля встанет, по шее дадут. Да и, в конце концов, ловить воров и карманников – работа стражи, а если этих самых воров и карманников не будет? Нелепо будет лишать ребят работы, им же семью кормить. Ладно ещё, когда велят прокажённых не пускать, а тут как угадаешь, что за человек? К тому же, тот, что с мечом, назвался наёмником, а наёмников велено было пускать без лишних вопросов…
Старого часового одолели размышления о пользе своей работы. Подпирая смотровую башню, как многие годы до этого, он, наконец, пришёл к выводу, что он сам занимает чрезвычайно важное место, и что если бы не он, то городу наверняка пришёл бы конец. Прищурившись от яркого утреннего солнца, вышедшего из-за облака, он принялся осматривать прибывшую к воротам телегу.
Трое путников направились не в таверну, чтобы промочить горло с долгой дороги. Не на рынок, как фермеры-торговцы с предместий. И не в замок лорда дракентальского, как гонцы или чиновники, выполняющие придворные поручения. Один из них, рыжий и худощавый, махнул рукой, и все трое отправились в указанном направлении, а именно к одной из башен, где квартировалась городская стража. Люди на улицах, поглощённые своими заботами, совсем не обращали внимания на троих чужаков необычного вида.
– И где же гарантии, что стражники не выпнут нас в уличную грязь? Предварительно выпустив кишки ему, – Таринор указал на Драма, глядевшего из-под капюшона на собственные сапоги.
– Брось, эльф больше пригодится им живым, – беззаботно ответил Игнат, но осёкся, наткнувшись на угрюмый взгляд наёмника. – Я же говорил, у меня там знакомый, так что нас не тронут. Обещаю.
– Обещаешь? Это же стражники, тупоголовый народ. Им может взбрести в голову всё, что угодно! Лучше бы командующему бы