А потом буря резко утихла. Пульс пропал, и эйтр опустился… и изменился.
Фасматрикс перевернула бутылочку над ладонью, высыпалась серебристая пыль.
— Вот, доминус Фендрель, — сказала она без эмоций. — Вот и твой ответ.
— Она родилась с тенью. Как я и думал, — Фендрель стоял над Айлет как ангел. Он повернулся и рявкнул эвандерианцам в холле. — Готовьте костер.
Сердце Айлет замерло. Она не верила в услышанное, не понимала слова доминуса. А потом ужас вспыхнул в ней, и она завизжала:
— Нет! Ошибаетесь! Невозможно! — ее тело боролось почти против ее воли, но с такой силой, что мужчина, давящий коленом на ее спину, упал на бок, и она почти вырвалась из хватки двух других. — Нет, прошу! Я не родилась с тенью! Не делайте этого! Нет! — она рыдала, ее тошнило, она почти сошла с ума от страха. Она не знала, что делала, что говорила.
— Отведите ее в комнату и верните проклятия на крови, — сказала фасматрикс, перекрыв голосом рев в голове Айлет. — Мы немедленно начнем подготовку. Казнь пройдет на рассвете.
Эвандерианцы подняли Айлет с пола, завели руки ей за спину, чтобы она не могла бить их. Она боролась, но сила в ней после первой вспышки ужаса угасала, и она осталась безжизненной в их руках. Ее разум бушевал, она вытянула шею, искала взглядом помощь.
Ее взгляд упал на лицо Террина, побледневшее под низко опущенным капюшоном.
ГЛАВА 6
Фендрель сидел на краю кровати в скромной спальне, в которой обитал в Дюнлоке. Как брат короля, он мог выбрать хорошие покои, но это не подходило Черному капюшону. Он был человеком дороги, потрепанным сложностями и потерями. Он не мог заставить себя удобно устроиться на шелковых подушках.
И он сидел на узкой кровати, сняв кожаный щиток с левой руки. Он передавил руку до этого ремешками щитка и бинтами, и без этого давления он скривился от облегчения и боли. Он закатал рукав, белые бинты были в черных пятнах.
Времени было мало.
Он мрачно смотрел на правду, размотав бинты и разглядывая три уродливые ранки. Черная кровь была поражена тенью, тьма как чернила текла по его венам. Вскоре ему придется выбрать, кто применит к нему Нежную смерть. Вскоре ему придется принять свою судьбу и передать наследие.
Он с шипением прижал влажную ткань к ранкам. Даже небольшое прикосновение причиняло боль, но Фендрель едва ощущал это. Мысли мучили его сильнее.
Террин должен был продолжить его путь, занять его место. Закон Эвандера не давал венаторам заводить детей, ведь такой ребенок был бы рожден с тенью, был бы мерзостью, как девушка, которую они убьют через несколько часов.
Но когда он нашел Террина после боя в Кро Улар, Фендрель понял, что этот мальчик будет обучен им по законам Эвандера. Он нашел того, кто станет вместо Фендреля Черным капюшоном и будет рядом с Золотым принцем, как Фендрель был рядом с Избранным королем. Он был его сыном.
Но все рухнуло…
Дверь спальни, которую Фендрель точно запирал, распахнулась, ударилась об стену и так задрожала на петлях, что могла сломаться.
— Что вы наделали, Фендрель?
Фендрель медленно моргнул, вдохнул. Он осторожно опустил рукав, чтобы скрыть ранки, до запястья.
— Террин. Ожидаемый визит.
Его бывший ученик прошел в комнате, его душа кипела. Но тени видно не было. Даже в ярости Террин был хорошим венатором, держал в оковах духа в себе. Но сила души самого Террина могла запугать многих.
Фендрель посмотрел в глаза Террина. Свет уходящего солнца лился в западное окно, озарял темную кожу парня, которая стала серой. Его челюсть была напряжена, глаза были огромными.
— Айлет не родилась с тенью, — сказал он. — Вы с самого начала решили ее убить. Вы что-то сделали. Вы ее подставили.
— Так ты думаешь? — спросил Фендрель без эмоций. — Что домина Эзабель легко обманулась бы? Ты видел своими глазами, как она выполнила проверку. Ты видел, как слезы души девушки стали пылью, смешавшись с эйтром. Ты знаешь правду.
Террин замотал головой.
— Я знаю, что вы ненавидите ее. Я знаю, что вы сделали бы все, чтобы убить ее, хотя я не понимаю, почему. Это как-то связано с венатрикс ди Тельдри?
От этого имени кровь отлила от лица Фендреля. Он прижал щиток к левой руке, затянул ремешки до боли, чтобы подавить эмоции, с которыми не хотел разбираться.
— С Холлис ди Тельдри разберутся по закону. Ее уже вызвали в Брекар из-за ее действий. Она знала риск укрытия рожденной с тенью… но научить такую тайнам нашего ордена? Это непростительно, это не искупить. Она заплатит за это.
Ее убьют. Более того, ее ждало Прибежище. Закон Эвандера не был милосерден с теми, кто сходил с пути. Холлис убьют, и ее душа вместе с тенью отправится в царство хаоса и мучений, будет вечно страдать там за зло, сотворенное в этом мире.
Такой была воля Эвандера.
Фендрель встал, глядя на пепельное лицо Террина.
— Тебе пора научиться, мальчишка, — процедил он. — Пора понять, что твоим чувствам — любви, похоти, желанию — нет места в нашей работе, — он опустил ладонь на плечо Террина, сжал, вонзаясь пальцами в ткань. — Девчонку сожгут. Радуйся, что ее душу спасут.
Террин опустил взгляд. Он оскалился, поймал руку Фендреля, развернул его и толкнул к стене. Лицо Фендреля прижалось к камню, и Террин завел руку наставника за спину, прижался к нему, тяжело дыша.
— Отпустите ее. Поговорите с доминой. Положите этому конец. Сейчас.
Ноздри Фендреля раздувались. Он расслабился на миг в хватке Террина, ощутил, как часть давления ладоней пропала. А потом бросился назад, уперся ногой в стену. Террин лишился равновесия, и Фендрель развернулся и сжал горло юноши. Он развернулся и прижал Террина к стене.
— Так ты хочешь, чтобы все кончилось, Террин? Умрешь сейчас, как предатель? Ты дал мне повод убить тебя на месте. Так ответь, и ответь осторожно. Ты — слуга Эвандера? Или ты раб этой девчонки-ведьмы? Ты не можешь быть и тем, и другим, так что же?
Террин не мог ответить. Фендрель давил, сжимал его горло, чтобы он не мог даже вдохнуть. Но свет погас в его глазах, сменился ужасом. Он боялся не Фендреля. Нет… это было нечто глубже.
— Ах, теперь ты понимаешь, — сказал Фендрель. Он ослабил хватку на горле Террина, воздух уже поступал, но он все еще прижимал юношу к месту. — Ты понимаешь соблазнение ведьм. Жуткая Одиль… она когда-то была в нашем Ордене. Но перешла к ереси, увела многих за собой. Ядовитые слова одной ведьмы могут поставить народы на колени. Это происходило раньше. Произойдет снова. Не ведись на это, мальчик мой. Не давай себе уйти с верной дороги.
Веки Террина опустились. Вена на его лбу выделялась под темными волосами, упавшими на лицо.
Фендрель убрал руку с шеи Террина, оставил ладонь на его плече и отошел на шаг.
— Приходи на рассвете, — сказал он, — когда будет гореть костер. Встань со мной. Встань и терпи крики ведьмы, рожденной с тенью. Запах ее горящего трупа очистит тебя, уберет из твоей головы пошлые мысли, которые грозили увести тебя с дороги. Встань со мной, Террин. И мы забудем обо всем этим. Мы продолжим нашу миссию. Мы будем служить, почитать Богиню своей службой до последнего вдоха.
Террин дрожал под ладонью Фендреля. Он стряхнул его руку и отошел от наставника к двери. Фендрель сказал в его спину:
— Ты знаешь, что должен сделать.
Юный венатор замер на пороге, отчасти повернулся, но не смотрел Фендрелю в глаза.
— Ошибаетесь, — тихо и сломлено сказал он. — Я не знаю больше ничего.
Он закрыл за собой дверь, оставив Фендреля одного.
Солнце село. Наступила ночь.
Вскоре наступит рассвет.
* * *
Террин нашел тихую лестницу среди скрытых коридоров, по которым слуги ходили по Дюнлоку, не беспокоя королевичей. Многие слуги убежали три ночи назад, так что никто не беспокоил Террина в тихом мрачном месте.
Он сидел на ступеньках под узким окном. Холодный воздух дул в щели, но ему было все равно. Он сжимал тяжелую голову руками.
Он мог быть дважды проклят? Очарован этой красивой девушкой, рожденной с тенью, как и говорил Фендрель? Эта девушка много недель была его напарницей, он бился рядом с ней, страдал и побеждал, не понимая, кем она была.
Но это была ложь. Он все время знал, что что-то было не так, что она была опасна.
Наверное, из-за того, что он ощутил ее истинную сущность рожденной с тенью, ему было не по себе при ней. Его душа реагировала на ее неправильность. Наверное, поэтому… поэтому от взгляда на нее его кровь кипела, как лава, в его венах, и он едва мог дышать.
Он потянул за волосы, скрипнул зубами, подавляя гнев, страх и ужасные эмоции в нем. Если бы он смог оторвать голову и бросить на ступеньки, он бы с радостью это сделал.
Он знал закон Эвандера. Если Айлет родилась с тенью, как показывал тест, она должна была умереть. Сгореть. Только так можно было спасти ее душу. Если он… он сглотнул с болью, горло сдавило. Если он переживал за нее, он должен был развести огонь.
Стон сорвался с его губ, и он согнулся, сидя на лестнице, зажмурился. Во тьме головы он видел ее снова — видел, как она танцевала в красном платье с голыми плечами, ее волосы разлетались, она перечила традиционным шагам танца, создавала свои движения, странные и грациозные. Только теперь юбки развевались и горели, огонь поглощал ее. Террин слышал ее крики, ее кожа чернела и облетала…
— Вот ты где.
Террин вздрогнул, посмотрел на лицо внизу, не понимая. Через пару мгновений он смог узнать Кефана у лестницы.
— Мне пришлось вызвать тень, чтобы отыскать твой след, так ты хорошо спрятался, — сказал венатор, закрывая за собой дверь. Он поднялся, замер на пару ступенек ниже Террина. Он отклонил голову к стене, скрестив руки. — Доминус сообщил нам о нападении, — сказал он. — О том… что случилось с тобой.
Террин повернул тяжелую голову, мрачно посмотрел на Кефана. Он видел вопрос во взгляде венатора, который тот не хотел задавать. Если проклятие Террина было еще активным, то и у Кефана тоже? Несмотря на уродливые шрамы на их лицах, они были все еще рабами Искажающей ведьмы?