Айрин ЛаксПышка для брутала
Глава 1
Людмила
— Еще скажи, что женишься на этой жирухе! — капризно звучит женский голосок.
Он кажется мне немного знакомым, будто я уже однажды слышала его.
Но где?
Не могу вспомнить, а вот когда ей отвечает мужчина, я едва не выронила сумочку из рук.
— Женюсь, конечно!
Этот голос принадлежит моему любимому парню.
Или уже можно перестать его называть любимым?
Он стоит возле кафе, напротив какой-то миниатюрной брюнетки, на лице которой пятьдесят процентов занимают губы и нарощенные ресницы. Миниатюрный носик, тонкая фигурка.
Кроп-топ без лифчика и юбочка-тюльпан.
Эта девочка худенькая настолько, что ее грудь под тонкой тканью напоминает два маленьких бугорка, а соски — как два гнойных прыщика.
Вот это встреча на Эльбе!
— Женишься? А как же я?
— Потерпи, зай. Иначе матушка от меня не отстанет. Понимаешь, по душе ей эта жиробасина! — морщится Данил. — Друг семьи, сосватаны с детства, порядочная и все такое. Когда я с ней, матушка мне мозг вообще не колупает. К тому же сама знаешь, что на кону — наследство. Начну куролесить, денег не увижу!
Сердце в груди не то, что на куски рассыпается, оно просто превратилось в труху, в пыль какую-то.
Это же надо, быть такой… паскудой!
А я повелась на его смазливую мордашку…
Слезы на глазах, как перец, но разреветься у предателя на виду?!
Я им такого удовольствия не доставлю.
Вместо этого подхожу поближе и достаю телефон, нажимая на кнопку камеры.
Я все сниму. Все!
Каждое их слово, каждое противное тисканье, обжимание…
ВСЕ!
— Наследство тебе и так достанется! — капризничает красотуля, водя пальчиками по груди Данила. — Ты же единственный сын!
— Ань, понимаешь, не факт. Матушка на старость лет только и делает, что вспоминает все мои косяки да проблемы, когда я на деньги играл. Не дай бог все передаст в свою богадельню! Или завещает все двоюродной сестре, у той пятеро детей, один меньше другого. Я не могу этого допустить. Потерпи, а? Год!
— Так долго, — куксится пассия Данила.
Ее лицо становится похожим на гримасу мартышки.
Я подхожу ближе, не дыша.
А они настолько друг другом увлечены, что меня не замечают.
Надо же! А говорил, сегодня у него собеседования — одно на за другим…
— Максимум, врачи дают срок матушке пожить два года. Два года, зай. Потом с жирухой разведусь и тебя женой сделаю, — обещает Данил.
— Два года? Господи. Два года ты будешь трахать это сало!
— Не злись, зая, я тебе подарок готовлю.
— Какой? — хлопает глазками и вдруг…
Она замечает меня.
Девица аж поперхнулась и покраснела. Личико сморщилось, став похожим на красную задницу макаки.
— Да-да-да-ня, — пищит она. — Даня. Это… Это все не то, что вы думаете! — выдает.
— Что с тобой? — недоумевает он.
— А вот что! — громко говорю я.
Данил вздрогнул всем телом и обернулся.
Такой высокий, широкоплечий, красивый молодой мужчина.
Рядом с ним, я, девушка комплекции plus-size не чувствовала себя толстой или огромной, но теперь понимаю, что он лишь играл влюбленность, не более того.
Следующие действия занимают несколько секунд не более.
Раз!
Я сую телефон в карман джинсовки.
Два!
Опускаю авоську с продуктами на брусчатку.
Три!
Швыряю в рожу предателю первое, что попалось под руку: банка с маринованными огурчиками.
Корнишоны!
— ЛЮДА?! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ!
Трус увернулся и банка врезалась в плечо его шмаре.
— Ай-ай-ай… Ты меня убила! Больно! Полиция!
— Держи, урод!
Я достаю вторую банку и швыряю в предателя.
На этот раз — лечо. Густое, наваристое, душистое!
На этот раз банка достигает цели: голова Данила.
Именно в тот миг, когда он повернулся в сторону своей давалки, чтобы посмотреть, как она.
Банка влетела ему в башку, чуть повыше виска.
Влетела и разбилась.
Осколки и лечо брызнули во все стороны.
— Успокойся! — орет он.
Я достаю еще одну баночку: бабушка в город передала через соседа заготовки.
Даня эти заготовки не то, что трескал за обе щеки: он их жрал ложками! Мог целую банку лечо за один присест умять!
Швыряю в мудака, он взвыл, прикрывая лицо, но следующая банка домашней тушенки из кролика прилетела ему прямо в пах.
Удар по яйцам в десяточку!
Данила заверещал кабанчиком, повалился на брусчатку. Он катается, зажав ладонями пострадавшее достоинство.
— Сегодня же покажу это видео твоей маме! И знай… твой короткий и толстенький отросток, который ты гордо называешь членом, не доставал даже до половины моей вагины! Если бы не клитор, я бы с тобой ни разу не кончила! — говорю я громко.
Может быть, это слышат случайные прохожие? Мне плевать! Пусть слышат.
И после этого я не остановилась, нет.
Жажда мести и желание сделать подлецу так же больно, заставили меня сорваться с места и поехать к Ольге Борисовне — матери Данила, старой приятельнице семьи. Я относилась к ней очень хорошо, тепло. Когда мамы не стало, она меня поддерживала, как никто другой, помогала во всем. Мы с Даней дружили еще со школы, общались, когда он поступил в универ и после его окончания… Разговоры о том, что мы будем парой, велись всегда. Наверное, я всегда была в него чуть-чуть влюблена, он мне нравится, гораздо больше, чем друг, но я всегда была полненькой. Поэтому стеснялась показывать чувства, да и вообще, вопрос с парнями у меня всегда вызывал сложности: отношений хотелось, секса — тоже, но попадались одни задроты или уроды.
Даня всегда шутил:
— На крайний случай, придешь, я тебе покажу звезды…
И, когда он неожиданно меня поцеловал после своего дня рождения, а потом прижал и полез в трусики, я растаяла.
Растаяла и поверила ему…
Так мы и начали встречаться: вместе провели целых шесть лет!
Я все ждала предложения руки и сердца. Но он, оказывается, использовал меня, как ширму, для своей матери, а сам за моей спиной и гулял с другими девушками, и в картишки поигрывал, и бизнесы продувал, один за другим.
Для последнего его начинания — бесконтактную автомойку — я продала родительскую квартиру.
Данил говорил, что закупил итальянское оборудование, участок выбрал, но дело прогорело, а вместе с ним — и мои денежки. Но я не обижалась и не делала из этого трагедии: ведь с кем не бывает провалов? А любимые люди всегда должны друг друга поддерживать и быть опорой.
Теперь я понимаю: он меня никогда не любил.
Просто.
Использовал.
И я отомщу…
Прямо сейчас!
Откладывать на потом то, что можно сделать сейчас, не стану.
Я сразу же поехала к матери Дани и выложила все, как на духу. Включила видео и показала всю гнилую натуру ее единственного, любимого сыночка.
Но у моей мести, к несчастью, оказались очень дурные последствия.
Глава 2
Людмила
— Сука жирная, выметайся!!
Дверь с грохотом влетает в стену.
Из нее аж вылетает кусок гипсокартона.
— Ты что творишь? Мы эту хату снимаем! — ахаю я.
На пороге спальни зверем замер Данил.
Здоровый, злой, рожа красная, как помидор.
Глазки маленькие, как у бешеного кабана.
— Выметайся… — ноздри трепещут. — Мразь последняя. Мозг совсем зарос салом, жирная тварь?!
Он делает шаг вперед и переворачивает комод возле кровати.
— Это ты мне изменил!
— ИЗМЕНИЛ?! — запрокинув голову, он лает, как шакал. — Изменяют тем, кому любят, тем, с кем по-настоящему состоят в отношениях, а ты… Просто удобная, одобренная мамой… подстилка! Никогда я тебя не любил. Никогда! И как же мне было мерзко между твоих ног… — кривится… — Буе!
— Замолчи! — стискиваю кулаки.
Он отходит в сторону и бьет кулаком по зеркалу, установленному на полу.
Между прочим, все это куплено на мои деньги, эти вещи переехали из моей старой квартиры.
— ПОШЛА ВОН! ЖИРНАЯ ЖАБА! СВИНОМАТКА! — орет он. — Пока я тебя не придушил. И знаешь, ты такая жирная, что даже руками тебя придушить не получится, надо будет проволоку на твою свиную шею набросить и только так… душить.
Высказав это, он тяжело дышит, опершись рукой о стену.
Второй ладонью растирает грудь в районе сердца.
— Ты на хрена маме все это показала? На хрена? Ее в больницу увезли. С приступом! Ее жизнь на волоске. Умрет — на твоей совести это останется, так и знай. А теперь… Выметайся. Выметайся! — повторяет глухим голосом.
— Ольге Борисовне плохо стало? — ахаю я. — В какой она больнице?
— А тебе зачем? Добить старуху? Выметайся!
Данил еще раз на меня взглянул так, что я решила не искушать судьбу.
По правде говоря, когда Данил пришел, я и так собирала вещи.
Только не свои, а его.
Ведь именно я нашла нам эту квартиру, когда свою продала. У мамы своей Даня жить не хотел, так что вот так мы решили: жить отдельно!
Еще я буквально позавчера оплатила квартиру на месяц вперед.
Со своих денег.
Из нас двоих уйти должен был он, а не я.
Но я не осмелилась сейчас спорить: потому что таким злым я не видела Данила никогда.
И, наверное, меня глушило чувством вины: в пылу мести я не подумала о том, как на старой женщине скажется видео, которое я ей показала.
Запоздало понимаю: это был сокрушительный удар в самое сердце!
Но думала ли я об этом тогда? Нет, разумеется!
Поэтому я предпочла быстро собрать свои вещи, самые необходимые, и поспешно уйти.
Да, он меня продавил, признаюсь.
В этот момент я была слаба и уязвлена морально: ведь еще утром я любила и верила, что любима…
Но случайная встреча днем разрушила эти иллюзии.
Мне было больно, так больно, как не было даже когда умерла моя мама, а папа — так тот давно скончался, от сахарного диабета, я еще в школе училась.
Да, я ушла, можно даже сказать, убежала, трусливо поджав хвост.