Вроде бы с ними — все.
Лишь бы не сболтнула Марфуша лишнего, но, кажется, слухов все равно не избежать. В этой деревне развлечений маловато, люди сплетнями спасаются от скуки.
Как только дверь закрылась, я развернулась к Архипу и со всей злости ткнула его в грудь:
— Пошел вон, насильник!
Он аж удивился натурально:
— Что?!
— А то! — шипела я. — Кто тебе разрешал лазить ко мне в окно?! Кто разрешал меня… трогать?!
Архип, скрестив руки под мощной грудью, усмехается:
— Ты сама не сопротивлялась. Текла, подмахивала… Я тебя только чутка приласкал, а твои ножки сами приглашение выписывают пристроиться между ними — раздвигаются.
— Молчи! Это было не так!
— Да у меня все плечо в твоих укусах и засосах, — хмыкнул он. — Хочешь, покажу?
И показал.
Продемонстрировал багровый, наливающийся лиловым след на плече.
То ли укус, то ли засос.
— Знойная ты дама, Людмила.
— А-а-а-а! — завыла я и схватила первый попавшийся предмет.
Оказалось — тапок.
Я швырнула им в наглого соседа.
— Пошел вон! Не то снова Петровича позову и уже другое заявление писать будем.
— Да больно напугала, я весь дрожу.
Однако Архип отступил.
От тапка, брошенного в него, мужчина ловко уворачивается, но на пороге все же задержался:
— Ладно, Люда, кайф нам обломали. На сегодня — отбой. Но завтра вернусь.
— Не вздумай! Я тебя не пущу.
— Ага, — он подмигнул. — Только окно не забудь держать немного приоткрытым и трусы надень покрасивее. Мужчины, знаешь ли, глазами любят.
Вот подлец.
Еще трусы ему надевай покрасивее.
Чтобы. что?
Чтобы он их порвал, как первобытный человек?
Так-то у него манер вообще нет!
И, прежде чем я швырнула в него вторым тапком, Архим скрывается в темноте.
Вот… подлец!
Но, что самое гадкое, какой-то части меня захочется оставить для него окно немного приоткрытым.
Глава 10
Людмила
На следующий день возле дома Архипа — целая ярмарка тщеславия.
Иначе это шествие всех незамужних и одиноких женщин деревни назвать не получается.
Сплетня дяди Митяя сработала даже лучше, чем он рассчитывал. ТАкое ощущение, что к нам и из соседнего села одинокие женщины подтянулись.
То одна притащит Архипу сметану, то вторая — молоко парное, то третья — пирожки с капустой, третья совета просит, четвертая предлагает услуги — уборщицы и не только.
Шепотки, разговоры, высокий, звонкий или, напротив, приглушенный грудной женский смех.
Целое паломничество!
И все разукрашенные, разодетые, будто на смотрины собрались.
От шестнадцатилетней Дуняши до семидесятилетней Агафьи — все туда же, к местному герою.
Звезда сегодняшнего дня!
А этот… все подарки и знаки внимания принимает.
Улыбается, благодарит, даже подмигивает кому-то. А в мою сторону — ноль внимания.
Нарочно, что ли, держится так, что я его из своего двора вижу и слышу все, что происходит.
Но ни одного взгляда — в мою сторону.
Щиплю траву на заросших тропинках.
От злости сорняки летят во все стороны. Пот ползет по лицу и зависает на кончике носа.
Ну и не надо! Подумаешь, дефицит.
Но вот что бесит по-настоящему — так это то, что во всей деревне несколько дней подряд — только и разговоров, что об Архипе.
Пересуды на каждом углу.
Особенно у местных магазинчиков: бабы взахлеб обсуждают, мужики морщатся.
Но не все.
Кое-кто рассчитывает и работу перехватить, кто-то: просто в долг взять…
«Ах, какой мужик!»
«Ах, какие плечи!
«Ах, какой хозяйственный, сильный…»
Будто больше в этой дыре ничего интересного не происходит.
Может быть, и так, конечно.
Мой приезд тоже в свое время ажиотаж вызвал, но не такой, разумеется. До уровня Архипа я не дотягиваю и слава богу, мне все эти сплетни не нужны.
И вообще, бесит, что Лужников — мой сосед.
Глаза бы мои его не видели!
***
А потом, через пару дней, я столкнулась с одной из «поклонниц» Архипа — Зинкой, местной главной «звездой» .
Причем, звезда — не потому, что она чем-то примечательная и особенная, но потому что рифмуется со всем известным словом и до мужиков — голодная.
Когда я забежала в хозяйственный магазин за моющими средствами и побелкой, она внимательно меня разглядывает, будто я ей должна миллион, и бросает:
— Говорят, ты Архипу глазки строишь, — кривится, подбоченившись. — Я тебе так скажу, Людка… Приезжала ты в нашу деревню часто, и некоторые тебя за местную считают. Но учти, я не из их числа. Для меня ты — просто очередная залетная городская… фифа. Жизни нашей не знаешь, нравов — тоже.
— Это ты к чему?
— Да к тому! Между мной и Архипом лучше не встревай!
Я моргнула от неожиданности, вот это претензии!
Она гордо подняла подбородок.
— Я с ним по молодости романы крутила, когда тебя еще даже в проекте не было.
Это она, конечно, перегнула: Архип старше меня, но не настолько же…
Ой, да плевать, вообще, сколько ему лет.
Меня просто раздражает, что какая-то деревенская матрешка решила, что может со мной в таком тоне разговаривать и условия ставить.
— Мы, — продолжает она, смакуя. — Не один сеновал потрясли! Мой он. Поняла? Сама судьба вернула его в родные края. Чтобы мы снова были вместе. Так что нечего тут на него вешаться.
Я чуть не поперхнулась.
— Ой, извини, — натянуто улыбнулась я. — А я и не знала, что он у вас колхозный жеребец. Прямо нарасхват!
Зинка покраснела, но не сдалась:
— Ты в городе, может, и красавица, а тут — не прокатит!
— Да ради бога! — махнула я рукой. — Он мне и даром не нужен!
Зинка хотела еще что-то добавить, но вдруг заулыбалась и приняла такую позу, чтобы грудь выкатить вперед, а задницу, наоборот, назад отклячить.
Я сначала не поняла, что случилось, а потом… мимо меня протискивается…
Тот самый, кого я назвала колхозным жеребцом.
— Дай пройти, — задевает меня плечом. — Или тебе тоже… — зыркает горячо. — Гвозди нужны?
Я не смогла ничего сказать в ответ, только зубы стиснула.
Архип же насыпал в коробку аж полведра гвоздей и прошел на кассу.
Зинка посмотрела на меня и тихо рассмеялась.
— Не нравишься ты ему, видела, как он скривился при взгляде на тебя… А мне, между прочим, улыбнулся и так горячо подмигнул, ох!
Вот же глупые деревенские бабы!
Я рассердилась и вышла из магазина, пошла обратно.
И только у калитки поняла, что так ничего и не купила, ушла с пустыми руками.
Злюсь: о чем я думала?! Или, вернее, о ком!
Как будто мне правда интересен этот… этот…
…Ну ладно, может, чуть-чуть интересен.
Но никому не признаюсь.
Глава 11
Архип
Несколько дней прошло с момента попытки пробраться в святая святых — между сладких бедер соседки.
Несколько дней упорного игнора, демонстрации напоказ, а она — черт, как будто леди железная, не сдается.
Еще и колхозным жеребцом обозвала, фифа!
Заноза городская.
И до чего гордая и упрямая, аж зло берет.
Видно же сразу: не справляется.
Не выходит у нее порядок в старом доме навести. Там крепкая мужская рука требуется, а не вот эти рюшечки-цветочки.
Но упрямая Людмила не сдается, шуршит от рассвета и до заката. а потом все окна запирает крепко. Можно, конечно, и поиграть в домушника, но что-то меня останавливает от подобной наглости.
Или зря я тоже на принцип пошел?
Может, и не стоило так сразу — в трусы.
Но меня как будто перемкнуло: тушите свет.
Жизни нет, хочу эту бабу.
На нее так стоит, что аж яйца звенят, как колокола.
Тело зудит, кожа горит, из мыслей змея не выходит.
И до чего аппетитная, звездануться можно!
С утра стало в порядке вещей передергивать под ночные фантазии, но надолго не помогает.
Прибор все равно стоит колом, весь в мыслях о ней.
О Людке.
Вспоминаю, какая она сочная между ножек, как дрожала под моими пальцами. Какая у нее грудь — большая, упругая, в ладонь так и ложится. Член аж дымится, чувствую ее даже на расстоянии, как будто ее персональный запах въелся в кожу и не выветривается.
Хочу ее.
Так, что аж кроет…
Видел сегодня — в растянутых трениках, босиком, волосы пучком, без этого городского макияжа.
Стояла задом к верху, полола грядки.
Меня аж скрутило, в штанах все разбарабанило.
Опустил руку, потянулся к дымящемуся агрегату, стоя у окна на втором этаже.
Стиснув зубы, запустил руку в трусы, сжал член, принялся гонять, фантазируя, как подхожу сзади, обхватываю эти бедра и толкаюсь-толкаюсь…
До упора.
С разгона!
Не щадя…
Член бы в ее узкой дырочке кайфовал, как на райском отдыхе…
Надолго меня не хватило, кончил обильно, стиснув зубы.
Небольшая эйфория, а потом — откат и злость: что, я, пацан, на женщину втихушку дрочить?
Шаги делать надо.
Или просто с другой перепихнуться?
Тут кандидаток — хоть отбавляй, но взгляд сам к ней льнет, как намагниченный.
Пусть без ярких нарядов, но все равно манкая, зараза.
Впервые меня на такие формы потянуло — не на худышек с накачанными губами, а на нее, с ее крутыми бедрами и грудью, от которой слюнки текут.
И ведь я точно знаю, что я ей тоже по вкусу пришелся.
Чувствовал это.
Притяжение на грани невозможного, отклик каждой клеточки тела, биение сердца, запах…
Сладкий, влажный зной…
Людмила делает вид, что не интересуется мной. Но я каждый ее взгляд ловлю — украдкой, из-за занавески, из-за угла. И от этих взглядов мне становится еще жарче.
Наверное, целую неделю мы играли в гляделки.
Я уже весь двор в порядок привел, и кровлю отремонтировал, еще кое-что по мелочи…
А она все — ни в какую.
Игнорит меня!
Потом я первый не выдержал.
Пришел с миром.