Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы — страница 3 из 15

4. Задачи выживания

Процесс трансформации низовых рабочих комитетов в органы самоуправления не был единовременным. Не сразу разобрались в природе фабзавкомов и политические лидеры революции. Например В. И. Ленин, один из немногих, кто понимал важность рабочего самоуправления, первоначально представлял рабочий контроль в виде вооруженных отрядов. Вернувшись в Россию, он отдал предпочтение Советам, и лишь на рубеже мая – июня начинает признавать возможность самоуправления непосредственно на производстве – через профсоюзы и фабзавкомы¹⁵³. То есть первоначально Ленин видел движение за рабочее представительство в западноевропейском его понимании – как орудие давления на буржуазию.

Переориентации на фабзавкомы Ленина и других наиболее радикальных деятелей тогдашнего политического спектра способствовало два обстоятельства. Первое из них носило чисто внешний характер и было связано с той не очень радужной для радикалов ситуацией, которая складывалась в прочих структурах рабочего движения в первые революционные месяцы. Так, рабочая кооперация не ставила перед собой каких-либо производственных задач, всегда выступая в качестве только торгового посредника¹⁵⁴. Что касается профсоюзов, то они, согласно данным отдела труда Моссовета, на конец весны – начало лета 1917 г. были ещё слишком слабы, чтобы «брать на себя руководство экономической борьбой»¹⁵⁵. Сам же Моссовет по своему составу также не мог возглавить борьбу за рабочее самоуправление. Более того, на одном из своих пленумов, состоявшемся 16 июня 1917 г., он принимает решение, по сути направленное против рабочего контроля и заметно осложнявшее развитие самоуправления. При этом подобное решение сложно считать изолированным актом. По мнению современников, оно являлось прямым следствием всей политики соглашательского большинства Моссовета на протяжении весенних месяцев 1917 г.¹⁵⁶. Такой расклад сил, при благоприятном стечении обстоятельств, и мог бы выдвинуть фабрично-заводские комитеты на передовые позиции, поскольку они имели гораздо более широкую социальную базу, чем профсоюзы, более многообразные функции по сравнению с кооперацией и, наконец, были обременены гораздо меньшей ответственностью, чем Советы.

Вторым обстоятельством, побуждавшим левые группировки от социал-демократов интернационалистов до анархо-синдикалистов внимательно присматриваться к развитию фабзавкомов, было само их внутреннее развитие, связанное с борьбой рабочих отдельных предприятий за свои экономические и социальные права. Эта борьба получила в отечественной историографии широкое освещение¹⁵⁷, о том, как её динамика и результаты сказывались на становлении фабрично-заводских комитетов в качестве особой, самостоятельной формы рабочего самоуправления, речь фактически не велась. В этой связи правомерно возникает вопрос об основных закономерностях и направлениях эволюции фабзавкомов. В каком направлении могло двигаться их развитие и каковы его механизмы?

Большинство исследователей, писавших о деятельности фабзавкомов в марте – апреле 1917 г., сходятся во мнении, что круг направлений деятельности фабзавкомов в этот период был достаточно узок. Предварительные подсчёты показывают: в первые месяцы революции, выполнив свою роль стачкомов¹⁵⁸, лишь около 10-15% заводских комитетов решали вопросы, связанные с управлением и жизнеобеспечением предприятий. Как замечает Д. Мандель, приметой февраля на заводах являлось всего три ключевых требования: удаление неугодных членов прежней администрации, 8-часовой рабочий день, повышение зарплаты. В понимании рабочих, эти требования, считает историк, составляли непреложную часть установления революционного порядка¹⁵⁹. С этим выводом можно согласиться лишь отчасти. Требования эти имели не только политическую окраску. Можно без особых натяжек утверждать, что в ряде случаев речь шла о выживании целых коллективов рабочих.

Поэтому, на наш взгляд, наиболее важным, не терпящим отлагательства был вопрос о справедливой оплате труда. Борьбу за выполнение этого требования обостряло два обстоятельства. Первое из них – экономическое. Реальная заработная плата за годы войны упала так низко, а цены поднялись так высоко, что для некоторых категорий рабочих реальной была угроза нищеты. Журнал «Металлист» в те дни писал, что заработок чернорабочих, например, едва покрывал прожиточный минимум, «опускаться ниже которого – значит голодать»¹⁶⁰. В цифровом выражении, по данным комиссии из представителей Московской торговой палаты и Московского отделения Министерства труда, пищевые продукты за годы войны вздорожали на 556%, что на 51% больше роста за тот же период оплаты труда¹⁶¹. По другим данным, составленным экономическим отделом Московского Совета рабочих депутатов, рост цен на промышленную продукцию и товары первой необходимости составил 1109%. Согласно подсчетам П. В. Волобуева и Б. М. Фрейдлина, реальная заработная плата в московской промышленности составляла в среднем 50-60% довоенной¹⁶². В пользу таких выводов говорят данные и по отдельным предприятиям. На металлообрабатывающем заводе Гужона зарплата рабочих составляла всего 53% довоенной¹⁶³.

Вторым же обстоятельством было то, что, выдвигая требование увеличить оплату труда, рабочие тем самым осуществляли своё завоёванное годами нищеты и подневольного положения право на жизнь, достойную рабочего человека и свободного гражданина, о чём прямо писала рабочая печать того времени¹⁶⁴.

Требования повысить зарплату выдвигаются фабзавкомами текстильщиков Орехово-Зуева, Богородска, Иваново-Вознесенска, Кинешмы, Шуи¹⁶⁵. Столкновения с предпринимателями произошли вокруг этого требования, например, на бумагольноткацкой и аппретурно-отделочной фабрике М. И. Колмазина. Фабрикант отказался повышать зарплату, а заодно выразил несогласие «вносить в кассу общества при клубе рабочих» дополнительные средства. Он попытался закрыть фабрику и обратился за поддержкой в Совет Общества шуйских фабрикантов и заводчиков¹⁶⁶. На защиту рабочих выступил Шуйский исполком СР. и СД., в своём письме рабочим призвавший их добиваться увеличения заработной платы и улучшения условий жизни. Рабочим в результате их активности удалось достичь ощутимых результатов и увеличить размер зарплаты в среднем в два раза. У ткачей она выросла с 30 до 50-58 рублей в месяц, а у слесарей, токарей и кочегаров соответственно с 60-100 до 100-160 руб., с 70 до 120 руб., с 50 до 90 руб. в месяц¹⁶⁷. Потребовали повысить зарплату мастеровые фабрики Кокушкина, о чём её хозяин также жаловался в Шуйское Общество фабрикантов и заводчиков, прося совета¹⁶⁸. Вызвал трения вопрос о зарплате между рабочими и администрацией Тульского патронного завода. На стороне владельцев выступили и служащие предприятия. Конфликт удалось урегулировать лишь после удовлетворения претензий завкома¹⁶⁹. В конце марта – начале апреля требования о повышении заработной платы предъявили рабочие завода Гакенталя. Когда хозяин отказался их удовлетворять, он был посажен под домашний арест, под которым ему пришлось просидеть 8 часов. После этого все условия рабочих были выполнены¹⁷⁰.

Не всегда, но такие случаи тоже были, борьба за справедливую оплату труда имела ещё одну подоплёку, кроме борьбы за выживание, о чём свидетельствует ситуация, сложившаяся на заводе Густава Листа. Это был один из немногих заводов, весь период революции, голода и разрухи работавший без существенных сбоев. По мнению самих рабочих, входивших в комиссию по подготовке десятилетнего юбилея революции, причина этого была в сознательности основного трудового ядра заводчан¹⁷¹. По заведённому на заводе самими рабочими порядку, их заработок на протяжении всего революционного времени увеличивался в соответствии с ростом производительности труда¹⁷².

Фабзавкомы выступали и против косвенных форм ограничения заработков на своих предприятиях. Решения об отмене штрафов были приняты фабрично-заводским комитетом Шуйско-Тезинской мануфактуры. Когда же администрация попыталась выписывать рабочим штрафы в обход комитета, фабком принял меры репрессивного характера по недопущению впредь ничего подобного¹⁷³. Другой случай произошёл на московской фабрике акционерного общества «Русская электрическая лампа». В июле 1917 г. фабком этой фабрики потребовал от Моссовета ограничить прибыли предпринимателей, подчеркивая, что прибавки к зарплате «не могут улучшить материальное положение рабочих»¹⁷⁴. Таким образом, в требованиях фабрично-заводских комитетов зазвучало посягательство на святая святых капитала – прибыль.

В предпринимательской среде требования рабочих повысить заработную плату были восприняты как проявление «безумных социальных экспериментов» и «рабочего анархизма»¹⁷⁵. Особенно усилилось сопротивление претензиям рабочих к лету 1917 г. Московское общество объединенной промышленности вынуждено было пойти даже на неординарные шаги, разослав всем районным обществам промышленников письмо, в котором требовалось: «Если отдельные фирмы будут в заработках превышать соседние, то против них принять меры, так как это совершенно недопустимо». Обо всех неподчинившихся рекомендовалось «сообщать» правлению Общества¹⁷⁶.

Не меньшую, чем борьба за повышение зарплаты роль в формировании фабзавкомов многие исследователи отводят их организационным усилиям по установлению на производстве 8-часового рабочего дня¹⁷⁷. И действительно, обосновывая необходимость 8-часового рабочего дня, заводской комитет Варшавского арматурного завода заявлял, что 8-часовой рабочий день позволит рабочим принимать участие в деятельности органов рабочего представительства, а следовательно, будет способствовать духовному развитию пролетариата. 8-часовой рабочий день, по мнению членов этого фабзавкома, должен был стать «первой ступенью к прочной сознательной организации»¹⁷⁸. Тот же подход прозвучал в наказе собрания рабочих Замоскворечья 4 марта 1917 г. – то есть в самые первые дни революции. Манифестанты, обращаясь к своим представителям в Советах, подчеркивали, что участвовать в строительстве новой России должен весь народ, а следовательно, работа пролетариев должна оставлять им силы для выполнения их гражданских обязанностей. Поэтому рабочие считали возможным прекратить начатую ранее забастовку и приступить к работе лишь в случае введения 8-часового рабочего дня с сохранением зарплаты и запрещением без чрезвычайной необходимости сверхурочных работ¹⁷⁹.

В вопросе о 8-часовом рабочем дне Московский городской Совет первоначально занял позицию даже более революционную, чем Петросовет. Так, 1 марта 1917 г. он призвал продолжать борьбу, допуская выход на работу лишь тех рабочих, от которых зависело жизнеобеспечение города. Забастовка должна была продолжаться, «по тем соображениям, что победа народа ещё не окончательно закреплена, и прекращение забастовки может повлечь к возрождению старой власти». Но уже 6 марта подход Моссовета меняется. Вопреки настроениям рабочих, руководство Моссовета принимает решение о возобновлении работ 7 марта 1917 г., обставив своё решение различными революционными и патриотическими призывами¹⁸⁰.

Рабочие подчинились, так как доверяли Советам. Но уже в тот же день отдельные депутаты сигнализировали, что рабочие решением Моссовета недовольны. Представитель Замоскворечья доводил до сведения представителей других районов, что рабочие ропщут: «Товарищи, где же лозунги, которые были написаны на нашем знамени, где же требования и где результаты, которые мы получили после окончания забастовки?» Сложная обстановка складывалась и в Пресненском районе¹⁸¹. Ситуация на местах обсуждалась Исполкомом Московского Совета неоднократно. Представители районов сообщали, что у них введение 8-часового рабочего дня происходит стихийно, без санкции Советов. В Пресненском районе, например, так поступили к тому моменту уже на трети фабрик, а на остальных протестовавшие рабочие с трудом сдерживались членами Совета рабочих депутатов от каких-либо радикальных самочинных действий до принятия соответствующего решения централизованно. Представители других районов прямо заявляли: «При отрицательном решении Советом рабочих депутатов вопроса о восьмичасовом рабочем дне он будет введён явочным порядком»¹⁸².

Так и случилось. О том, как проходила борьба за сокращение количества часов, проводимых рабочими у станка, рассказывает рабочий завода Гужона Н. И. Егоров. Первоначально владелец не только отклонил требования завкома, но и вывесил объявление: работать 12 часов вместо десяти. «Тогда рабочие решили сами перейти на восьмичасовой рабочий день, – вспоминает Егоров, – так и сделали»¹⁸³. Среди других заводов, где 8-часовой рабочий день устанавливается уже вскоре после победы Февральской революции, были заводы Михельсона, Военно-артиллерийский, Густава Листа, Моска, Доброва и Набгольца, Пэлка, Хлебникова и многие другие предприятия Благуше-Лефортовского, Бутырского, Замоскворецкого, Пресненского районов. До 18 марта 8-часовой рабочий день функционировал уже на 300 предприятиях Москвы¹⁸⁴. Но это не означало окончательной победы органов рабочего представительства. Продолжалась борьба за меньшие нормы рабочего времени и позже: так на Первомайской демонстрации знамя заводского комитета завода бр. Бромлей украшал лозунг: «Мы требуем декрета о 8-часовом рабочем дне» – рабочие хотели не только фактического, но и юридического закрепления своих прав¹⁸⁵.

Задержка решения о 8-часовом рабочем дне со стороны Моссовета вызывала у рабочих чувство протеста и недоверия. В своей резолюции рабочие завода Михельсона, как и некоторых других предприятий, прямо говорили о том, что Совет отстаёт от революционного потока, требуя от «депутатов вынести резолюцию», а от Временного правительства «поставить своей штемпель»¹⁸⁶.

Аналогичную позицию занимали не только отдельные фабзавкомы. Требование 8-часового рабочего дня прозвучало 4 марта на собрании 36-ти фабрик Замоскворечья¹⁸⁷. В одном из «большевистских» районов Москвы – Лефортовском, объединяющем до 30 000 рабочих, 17 марта была принята особая резолюция, в которой утверждалось, «что лозунг о 8-часовом рабочем дне является также политическим лозунгом», и что «только полное раскрепощение рабочего класса от тяжести изнурительной работы может дать возможность рабочему классу стоять на страже интересов своего народа». Резолюция, правда, не поясняла, почему рабочий класс не может «стоять на страже интересов» на своём рабочем месте, выдавая необходимую продукцию¹⁸⁸.

Активность трудящихся не могла больше не учитываться руководителями Моссовета, и 18 марта они вновь возвращаются к рассмотрению вопроса о сокращении рабочего дня. На пленуме Совета представители районов категорически утверждали, что если Моссовет не примет решение о 8-часовом рабочем дне, то с ним никто не будет считаться, и престиж Совета окажется подорванным. А представитель завода Густава Листа так и заявил, что «рабочие не могут простить Совету прекращение политической забастовки до введения 8-часового рабочего дня»¹⁸⁹. В результате Моссовет принимает решение о сокращении времени работы до 8 часов в сутки начиная с 21 марта 1917 года на всех предприятиях города, после которого фабзавкомы устанавливают 8-часовой рабочий день на Цинделевской мануфактуре, заводе Износкова, «Динамо», AMO и прочих предприятиях¹⁹⁰.

После принятия этого постановления Московского Совета можно было ждать, что переход на 8-часовой рабочий день в дальнейшем пройдёт без особых потрясений. Надежду вселяла и позиция магнатов торгово-промышленного Петрограда, заключивших с Петросоветом и профсоюзами соглашение о сокращении рабочего дня¹⁹¹. Меньшевистская «Рабочая газета» по этому поводу писала: «Массовая политическая сила заставила представителей капитала сдать одну из своих экономических позиций»¹⁹². Однако петроградская буржуазия и сама полагала, что «введение 8-часового рабочего дня – лучшая гарантия дальнейшего духовного роста рабочего класса» и появившееся у них время пойдёт на самообразование и развитие профсоюзов, целью которых должно было стать «установление справедливых и упорядоченных отношений» между трудом и капиталом¹⁹³.

Но совсем по-иному повела себя буржуазия Центрально-промышленного района, и особенно Москвы, ставшая основным ядром сопротивления 8-часовому рабочему дню. Третьяков, например, позднее признавался, что ещё 3 марта на одном из совещаний у министра торговли и промышленности Коновалова он категорически заявлял, что 8-часовой рабочий день является, «по крайней мере с точки зрения Москвы, неприемлемым»¹⁹⁴.

Острые конфликты по поводу сокращения рабочего времени были на целом ряде московских предприятий: заводе «Мотор», фабрике Ганзена, заводе «Поставщик» и других¹⁹⁵.

Помимо увольнений и локаутов, в борьбе с сокращением рабочего дня московской буржуазией активно использовалась патриотическая пропаганда. Газеты «Русское слово» и «Русские ведомости», например, утверждали, будто некоторые воинские части против сокращения рабочего дня¹⁹⁶. Правление завода Гужона вывесило «Объявление», в котором говорилось, что принятие 8-часового рабочего дня «противоречит долгу всего народа напрячь свои силы», а также «долгу перед нашими доблестными союзниками» и «доблестной армией»¹⁹⁷. Московский торгово-промышленный комитет предупреждал о возможном сокращении товаров на внутреннем рынке и росте цен – и все это из-за 8-часового рабочего дня. Комитет промышленников выступал «в защиту общественных идеалов пролетариата», поскольку теперь пролетариату Запада придётся работать и за Россию при рабочем дне, значительно превышающем 8 часов¹⁹⁸. Иногда, правда, пропаганда была более продуманной и прагматичной. Например, свои «возвышенные» призывы к патриотизму в развешенном по всему заводу «Объявлении» правление товарищества мануфактур Савы Морозова не забыло подытожить: харчи по-прежнему будут отпускаться по пониженным, против существующих, расценкам, – дескать, хотите есть, будьте патриотами и забудьте о всяких нелепостях, типа 8-часового рабочего дня¹⁹⁹. Подобная тактика буржуазии, как правило, имела обратный результат. В протоколах Исполкома Моссовета сохранилось выступление офицера-фронтовика 34-го Севского пехотного полка, доходчиво и на примерах рассказавшего о недовольстве армии попыткой натравить её на рабочих²⁰⁰.

Борьба за 8-часовой рабочий день шла не только в Москве, но и в других городах ЦПР. Так, в Шуе введением 8-часового рабочего дня занимались фабзавкомы не только отдельных предприятий, но и Союз фабрично-заводских комитетов города, решив этот вопрос 15 апреля в пользу рабочих²⁰¹. За введение 8-часового рабочего дня и против клеветы об эгоизме рабочих выступил Совет старост Тульских меднопрокатных и патронных заводов. В обращении, подписанном членами президиума Совета И. Каптельцевым, А. Колыхановым и А. Котлером, однозначно поддерживались рабочие, выступавшие за немедленное сокращение рабочего времени²⁰².

Упорное сопротивление по вопросу о продолжительности рабочего дня встретили рабочие многих предприятий Иваново-Вознесенска – фабрики А. И. Бурляева-Курочкина и сыновья, фабрики т-ва Волжской мануфактуры, бумаготкацкой фабрики Ф. С. Пелевина, предприятия Е. Барановой²⁰³.

Как и в Москве, в остальных городах ЦПР важную роль в сокращении продолжительности рабочего дня сыграли Советы рабочих депутатов. Так, в Иваново-Вознесенске и примыкающих к нему мелких городках и посёлках выступления за 8-часовой рабочий день со стороны фабрично-заводских комитетов координировались местными Советами²⁰⁴. В Ярославле уже 23 марта на совместном заседании Совета рабочих депутатов и Совета Общества фабрикантов и заводчиков Ярославского района было решено ввести 8-часовой рабочий день начиная с 27 марта. Сами фабзавкомы Ярославля не смогли бы добиться положительного результата так оперативно²⁰⁵.

О том, какую роль сыграла борьба за 8-часовой рабочий день в укреплении фабрично-заводских комитетов, говорят и такие факты. В Иваново-Вознесенске, например, после его введения некоторые фабзавкомы добровольно взяли на себя обязанность следить за нормой выработки на своих предприятиях, как это произошло в случае фабзавкома ткацкой фабрики бумажных и льняных изделий т-ва Волжской мануфактуры П. Миндовского и И. Бакакина в Наволоках. Члены местного комитета этой фабрики завели специальный подробный журнал «Нормы выработки за 8-часовой рабочий день льняного товара» по отдельным участкам производства – рабочие стремились с фактами в руках доказать, что свободный труд более эффективен²⁰⁶. Другой пример привёл на митинге во Введенском народном доме один из членов завкома московского

Военно-промышленного т-ва, заявивший, что переход к 8-часовому рабочему дню на его предприятии позволил поднять производительность труда²⁰⁷.

Пожалуй, наибольший размах в первые недели получает деятельность фабзавкомов по устранению с предприятий представителей прежней администрации. По данным Главного Управления Милиции МВД России, обобщенных Флеером, до 83% всех выступлений рабочих в марте-апреле 1917 г. произошло именно на этой почве²⁰⁸. Причем особенно массовыми расправы над служащими были на казенных предприятиях и железных дорогах, администрация на которых назначалась непосредственно центральной властью и поэтому отождествлялись рабочими с царским правительством²⁰⁹.

Иногда члены администрации устраняются за некомпетентность, как это было на Московской телефонной фабрике, рабочие которой потребовали уволить двух инженеров из-за их слабой теоретической подготовки в высшем учебном заведении и незнании практической стороны дела²¹⁰. Но чаще выступления против представителей администрации носили политический характер, одним из самых ярких подтверждений чему может служить обстановка, сложившаяся в первые дни после революции на заводе бр. Бромлей²¹¹. Так, 10 марта 1917 г. рабочие кузнечной и насадочной мастерской потребовали увольнения заведующего мастерской Цинцадзе²¹². В обращении завкома к администрации с обоснованием необходимости этого шага подчеркивалось, что «в политическом отношении убеждения Цинцадзе таковы, что угрожают делу свободы»²¹³. Цинцадзе был монархистом и, в отличие от многих, даже членов императорской фамилии, не скрывал этого. Правление завода не поспешило удовлетворить притязания рабочих. Упорство администрации в этом и многих других вопросах подтолкнуло рабочих к принятию 4 марта 1917 г. решения «об увольнении директора от обязанностей»²¹⁴. За «неуважительное отношение к рабочим» и «контрреволюционность» был отстранён от должности управляющий рабочим общежитием костромской фабрики Кашина М. Смирнов. По сообщению местной рабочей прессы, «благодаря доносам М. Смирнова, как из сборной (общежития), так и с фабрики, в своё время было уволено много рабочей молодёжи», а также «из экономии Смирнов переставил клозетные раковины к кранам, где рабочие брали воду для самоваров и приготовления кушанья»²¹⁵.

С другой стороны, там, где фабзавкомы упускали инициативу в отстранении наиболее одиозных представителей заводского начальства, дело подчас принимало драматический характер. Так случилось на том же заводе бр. Бромлей по отношению к конторщику Шайгаму, которого под свист и улюлюканье вывезли с завода на тачке²¹⁶. На Патронном заводе в Туле острые, носившие спонтанный и неорганизованный характер эксцессы и стычки рабочих с мастерами продолжались вплоть до августа 1917 г.²¹⁷.

Рабочие далеко не всегда были инициаторами и сторонниками подобных и ещё более радикальных действий. Иногда насилие было чуть ли не единственным способом выполнения требований рабочих, вне зависимости от того, были ли эти требования оправданными или нет. 23 мая 1917 г. рабочие фасонолитейного отделения завода Гужона заявили заведующему своего участка Маттиесу, «что они не желают иметь его своим начальником и считают его отстранённым от заведования отделением». Днём позже, 24 мая, такое же заявление было сделано рабочими болтового отделения их начальнику И. И. Дервье. Правление завода воспротивилось. Оно оперативно, уже 25 мая, распространило объявление, в котором говорилось: «не может быть допущено, чтобы рабочие, по собственному усмотрению, отстраняли служебный персонал завода». В ответ на это завком, оценивавший степень своего влияния реалистично, заявил, «что он не может гарантировать со стороны рабочих, что не будет произведено никакого насилия над служащими завода»²¹⁸. Похожий случай произошёл на Трехгорной мануфактуре. Защищая членов своей администрации – управляющего Протопопова, завхоза Бузникова и заведующего пожарной частью Юшина, – на общезаводском митинге выступил сам владелец предприятия Прохоров. В своём выступлении Прохоров заявил о том, что в душе он сам является социалистом-революционером и что все требования рабочих будут выполнены. Нужно лишь названных хозяйственников оставить в покое. Но уговоры не помогли. Под угрозой, что членов администрации подвергнут насилию и вывезут за ворота на тачке, 24 апреля Прохоров уступил²¹⁹. Такие, казалось бы, локальные победы имели весомый психологический эффект. Кроме этого, они, естественно, постепенно меняли соотношение сил в целом.

Словом, успехи рабочей самоорганизации уже весной 1917 г. были вполне ощутимы. Впрочем, это не делает их оценку менее противоречивой, поскольку сами эти успехи были более чем неоднозначны, что определялось уже самим содержанием борьбы, которую вели органы рабочего представительства на этом этапе их становления. В это время фабзавкомы боролись, по существу, за выполнение тех же требований, что волновали рабочих ещё с дореволюционных времён. Новизна если и была, то в основном сводилась к большей настойчивости в защите своих позиций, поскольку обнищание рабочих возрастало, что в ещё большей мере, чем политическая агитация, служило стимулом к проявлению активности²²⁰. Чувство голода резко контрастировало с чувством собственной силы и чувством победителей в революции, что и создавало тот специфический фон, на котором шло развитие рабочего движения в первые недели революции. Н. Бухарину принадлежит меткая оценка этого этапа послереволюционного рабочего движения. Катастрофическое падение самодержавия, писал он, застало врасплох сами борющиеся классы, эта быстрота «удивила не только тех, кто падал, но и тех, кто вызвал это падение»²²¹. И действительно – выдвигаемые фабзавкомами требования больше напоминали судорожные попытки выбраться из-под обломком рухнувшего строя, чем революционный натиск.

Как справедливо полагает 3. Галили, рабочие в первые недели революции создавали организации по «обустройству своей жизни» в тех областях, которые не были непосредственно связаны с производством, а касались сугубо потребительской сферы. По её мнению, это было оправданно из-за бедственного положения рабочих и отсутствия развитого, с налаженными внутренними связями рабочего движения. Другие исследователи пишут об этой стадии рабочего движения как о стадии представительства со стороны фабзавкомов интересов рабочих перед предпринимателями²²². Тем самым, несмотря на примитивизм и неразвитость, уже на первом этапе организационного развития фабзавкомы сумели продемонстрировать свою эффективность в качестве орудия борьбы за решение важнейших и самых злободневных для рабочих вопросов. Без той школы, которую проходило рабочее представительство весной 1917 г., оно не было бы способно перейти к отстаиванию более глубоких интересов рабочего класса, не завоевало бы авторитет масс и, как следствие этого, не стало бы инструментом внутренней самоорганизации в последующие месяцы революции.

5. Рабочий контроль как функция рабочего самоуправления

Постепенно функции фабрично-заводских комитетов расширяются и усложняются, идет процесс перехода от первичной самоорганизации к начальным формам самоуправления. Представляется, что самым серьёзным образом этому способствовал постепенный перенос центра тяжести в деятельности рабочих комитетов на фабриках и заводах с чисто защитных функций на функции, связанные с хозяйственной деятельностью предприятий и бытовой стороной жизни рабочих. Первым, что может считаться признаком этого перехода фабрично-заводских комитетов от первичной самоорганизации и вынужденной обороны к организации самоуправления и что может считаться первой формой рабочего контроля, были их усилия по налаживанию участия рабочих в управлении сферой найма и увольнения.

Для Запада подобные формы деятельности рабочих организаций являлись характерными для традиционных там профсоюзов, тред-юнионов. Но для России борьба рабочих за контроль над наймом и увольнением имела революционный характер и с такой остротой возникала впервые. Очевидно, столь высокую принципиальность проблеме контроля со стороны рабочих организаций за рынком труда придавала вызванная войной разруха. Другим катализатором обострения конфликта по этому поводу могло стать стремление рабочих очистить свои коллективы от пришлых и не адаптировавшихся элементов. Часто речь шла о менее квалифицированных работниках. В этом чувство самосохранения оказывалось самым тесным образом переплетённым с жившей в трудовых коллективах заботой о сохранении промышленности. Право контроля за наймом и увольнением было важно для рабочих ещё и по той причине, что традиционное общинное самоуправление, помимо всего прочего, включало также контроль со стороны мира за своими границами и за изменениями своего внутреннего состава²²³.

Конкретные механизмы перехода к этой первичной форме рабочего контроля на разных предприятиях ЦПР могли носить самый разнообразный характер. Например, на заводе бр. Бромлей для установления контроля над увольнением и приёмом на работу рабочих поводом послужило необоснованное решение граверной мастерской об увольнении одного из рабочих. Завком заступился за уволенного и предупредил администрацию, что теперь все проблемы, связанные с увольнением и приёмом новых рабочих, будут решаться лишь с ведома комитета. Кроме того, комитет обратил внимание администрации на то, что нецелесообразно принимать на завод новичков и нужно обходиться наличными силами, переводя рабочих из цехов с частыми простоями в цеха, хорошо обеспеченные работой. Это позволило бы сохранить рабочие кадры²²⁴. Такую же позицию занял завком завода Михельсона, обсуждая 14 июля 1917 г. вопрос об увольнении рабочих ремонтной мастерской из-за якобы наметившегося там сокращения производительности. Комитет доказал, что это произошло из-за нераспорядительности самой администрации, допускавшей простои целых бригад. Решено было требовать от директора наведения порядка и невмешательства в вопросы увольнения²²⁵. Остро стоял вопрос найма и увольнения на Тульском патронном заводе²²⁶. Такая же ситуация складывалась и в других городах страны. Когда владелец Иваново-Вознесенской мануфактуры нанял на фабрику работницу Юзенкову, не запросив мнения фабзавкома, было постановлено работницу «удалить» и «поставить на вид предпринимателю, что он никакого не имеет на то права производить найм рабочих и служащих без ведома фабричного комитета»²²⁷. Требование не принимать «рабочих и служащих без ведома заводского комитета» значится и в решении завкома Симоновского механического завода²²⁸.

Еще более определённую позицию занимал активно действующий фабком фабрики т-ва Волжской мануфактуры в с. Наволоках Кинешемского уезда Костромской губернии. На заседании комитета 1 июля 1917 г. было постановлено, что «ни один рабочий, ни служащий не может быть ни нанят, ни рассчитан без решения фабрично-заводского комитета». На запрос администрации фабрики от 10 июля 1917 г. по поводу этого решения рабочие категорически отвечали: «Комитет является не только экономической организацией, но и политической, несущей ответственность за укрепление революции, и, таким образом, состав работающих на фабрике не может быть для комитета безразличным»²²⁹.

Важно заметить, что контроль «за составом рабочих на фабрике» в большинстве случаев не являлся для комитетов, что называется, самоцелью. В тех случаях, когда во имя сохранения производства предприниматели готовы были на уступки в этом вопросе, фабзавкомы не менее охотно шли на компромисс. Так случилось, например, на ткацкой и ситценабивной фабриках т-ва мануфактур Степана Посылина, где рабочие и администрация договорились создать общую комиссию, в задачу которой входила выработка приемлемых для обеих сторон условий найма и увольнения²³⁰. В случае же нехватки рабочих рук на предприятии фабзавкомы сами занимались их поиском, как это происходило на заводе Гужона. Там комитет командировал своего представителя Арапова за помощью к рабочим-путиловцам и рабочим других заводов северной столицы, и проблему удалось решить²³¹.

И хотя борьба за право контролировать рынок труда растянулась вплоть до Октября, это была одна из наиболее распространённых форм деятельности фабрично-заводских комитетов. По подсчетам А. Г. Егоровой, только в Замоскворечье фабзавкомы контролировали найм и увольнение на 51 из 77 предприятий, и такое положение не было исключением²³².

Переход рабочих от первичной, ещё стихийной самоорганизации к начальным элементам самоуправления выразился, разумеется, не только в попытках контроля над наймом и увольнением. Не менее существенным элементом самоуправления становится наружная охрана предприятий, устанавливаемая фабрично-заводскими комитетами, а также создаваемая при их деятельном участии заводская милиция. Результатом деятельности в этом направлении становится выявление многочисленных фактов тайного вывоза сырья, топлива, готовой продукции, что впоследствии натолкнуло рабочие комитеты на необходимость непосредственного вмешательства и во внутреннюю жизнь предприятий²³³.

В первые же дни революции возникают отряды рабочих на многих предприятиях Москвы. На заводе Гакенталя они появляются уже 11 марта 1917 г. и выполняют поручения по охране дисциплины²³⁴. Появляется охранная милиция на заводе «Поставщик», заводе Хлебникова, а на заводе Износкова существовала, кроме самой охраны, ещё и специальная охранная комиссия при заводском комитете. На Цинделевской мануфактуре готовые изделия можно было вывозить с фабрики только по пропускам с подписью администрации и фабзавкома²³⁵. Усилиями завкома налаживается охрана на заводе Гужона²³⁶ и на заводе бр. Бромлей²³⁷. Не только созданием, но и обучением милиции, налаживанием связей с ближайшими армейскими частями занимались, например, на заводе Михельсона²³⁸. Существовали милиционные отряды на заводе «Динамо», Военно-артиллерийском и многих других. «Милиция являлась нашим глазом, – писал И. Г. Батышев, – она помогала завкомам держать под контролем всю жизнь предприятия»²³⁹.

Те же задачи решала милиция и отряды охраны при фабзавкомах и в остальных городах и рабочих посёлках ЦПР. Систематически обсуждали вопросы, связанные с деятельностью охраны предприятий и рабочей милицией, в частности, завкомы Канавина на таких заводах, как «Новая Этна», «Фельзер» и другие²⁴⁰. 10 июня решение о дежурстве по заводу принимает фабком фабрики т-ва бр. Овсянниковых и Ганшина с сыновьями в городе Владимире²⁴¹. Полным ходом организация охраны предприятий идет и в других городах²⁴². Подчас деятельность рабочих комитетов в этом направлении была столь успешна, что далеко выходила за рамки отдельных заводов и фабрик и становилась фактором политической жизни. Примером чему могут служить события в Канавине, заречной части Нижнего Новгорода. Почти на всех 16 заводах Канавина, на которых работало в общей сложности около 30 тыс. человек, была создана рабочая милиция, оплачиваемая владельцами заводов. Милиция в Канавине создавала решительный перевес в пользу пролетарских организаций и являлась фактическим органом власти²⁴³.

Среди прочих проблем, также волновавших фабрично-заводские комитеты на этом этапе их становления, можно назвать социальную опеку и общественное призрение. Раньше этими вопросами по большей части ведали дворянские и земские учреждения. Революция подтолкнула рабочих взяться за это дело самостоятельно и помочь «братьям по классу», как тогда говорили, «попавшим в беду». Например, фабзавком фабрики И. В. Нибурчилова с сыновьями не только вел борьбу за повышение зарплаты работающим на фабрике, но и на заседании в конце июня 1917 г. принимает решение о продовольственной помощи женщинам, чьи мужья ушли в армию с фабрики. Для этого было постановлено выдать им положенные по штату продовольственные книжки²⁴⁴. На Тульском патронном заводе завком взял на себя заботу о военнообязанных, ведя по этому поводу переговоры с местной властью²⁴⁵. Помогали фабрично-заводские комитеты и возвращавшимся с фронта, особенно инвалидам, примером чему может служить деятельность объединения заводских комитетов группы производств Ясюнинских в с. Кохме²⁴⁶.

В центре внимания рабочих комитетов находились вопросы сохранности заводских помещений, пожарная защита предприятий. Так, завком московского Варшавского арматурного завода обращал внимание владельцев на необходимость убрать бумагу и стружки в помещении плотницкой мастерской и вывесить табличку «Не курить». Эти меры должны были предотвратить пожар, который из-за захламленности мог вспыхнуть в любую минуту²⁴⁷. В других случаях администрация сама иногда призывала рабочие комитеты себе на помощь. Так, в своём письме от 16 августа 1917 г. Управление завода бр. Бромлей просило завком оказать содействие в защите Кузнечного завода от опасности возникновения пожара. Ранее комитет уже обращался к администрации с просьбой ликвидировать создавшуюся опасную ситуацию. Когда же администрация откликнулась и попыталась устранить её, рабочие-слесари затребовали слишком высокую оплату, и без вмешательства комитета дело грозило срывом. Тогда руководитель заводской администрации и обратился к завкому: «Так как замедление в установке муфт производится умышленно и угрожает противопожарной безопасности Кузнечного завода, считаю нужным выяснение Заводским Комитетом слесарям всей недопустимости вымогательства повышенной платы таким путём в ущерб интересам завода»²⁴⁸. Несколько дней спустя завком уведомил администрацию и о других неполадках на предприятии, в частности, 26 августа 1917 г. завкомом было принято заявление, «что в Кирочной мастерской, несмотря на надвигающуюся осень и надвигающиеся дожди, до сих пор не покрыта крыша и не вставлены окна». Завком требовал устранить недостатки и «немедленно привести помещение в порядок»²⁴⁹.

Заводской комитет Тульского патронного завода рассматривал на своих заседаниях вопросы гигиены труда и меры по её повышению, 10 июля 1917 г., например, был заслушан вопрос о недостатках в деятельности заводской больничной кассы и было решено вернуться к вопросу ещё раз при участии её представителей²⁵⁰. Рабочий комитет т-ва Иваново-Вознесенской мануфактуры²⁵¹ в начале осени 1917 г. повел работу по предотвращению грозящей заводу вспышки заболевания оспой и обратился к коллективу мануфактуры с объявлением: «Ввиду усиленной эпидемии заболевания ОСПОЙ среди рабочих нашей фабрики, где уже зарегистрировано более 30-ти случаев заболевания среди взрослых рабочих, предлагаем всем желающим принять прививку… Товарищи! Для скорейшей борьбы с этой нежелательной гостьей убедительно просим не уклоняться от прививки, т.к. прививка за собой не несёт никакой особенной боли на руке»²⁵².

Рабочий комитет на фабрике т-ва Шуйской мануфактуры занимался вопросами быта рабочих. В конце августа общее собрание месткома постановило «открыть прачечную для рабочих своей фабрики со всеми удобствами для стирки»²⁵³. В условиях приближающегося учебного года фабком этого предприятия 20 августа 1917 г. постановил: «Просить правление о расширении школы, ввиду того, что не хватает мест для детей рабочих всей фабрики»²⁵⁴. На заводе Михельсона при завкоме существовала особая культурная комиссия с театральной, библиотечной и лекционной секциями. В компетенцию этой комиссии входили задачи культурно-просветительского и бытового характера²⁵⁵. Аналогичные структуры существовали на заводах Ярославля, Твери, Смоленска, Рязани, Костромы и других городов ЦПР.

Еще одним направлением деятельности фабзавкомов как органов рабочего самоуправления становится их вмешательство в прерогативы администрации по установлению и поддержанию внутрифабричного распорядка. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что в поле деятельности ФЗК была не только проблема здоровья рабочих, посещения рабочими отхожих мест, их ухоженности и сохранности, освещённость рабочих мест и т. и., но проблема сохранности промышленного оборудования. Так, вопрос о чистке машин не раз поднимался на августовских и сентябрьских заседаниях фабрично-заводского комитета фабрики т-ва Шуйско-Тизенской мануфактуры²⁵⁶. Характерно, что вопросами внутреннего распорядка занимались фабзавкомы не только отдельных предприятий, но и их объединения, подтверждением чему служит работа Центрального бюро ФЗК Иваново-Вознесенска, неоднократно обсуждавшего и вопросы пожарной безопасности, и сохранности станков и медицинского обслуживания, и другие аналогичные вопросы²⁵⁷.

Таким образом, мы видим, что вслед за радикализацией характера требований рабочих, далеко выходящих теперь за рамки задач, решаемых прежде советами старост и забастовочными комитетами, изменениям подвергается и качественный уровень деятельности фабзавкомов. Как видим, теперь они занимаются не только защитой рабочих, но и вмешиваются в хозяйственную и административную деятельность заводоуправлений. Тем самым, фабрично-заводские комитеты из органов простой самоорганизации рабочих перерастают в органы низового рабочего самоуправления. И важнейшей функцией их как органов самоуправления становится рабочий контроль во всех возможных его проявлениях.

Начинаются сдвиги и в психологии рабочего класса, в том числе переоценка ими роли фабзавкомов как органов самоуправления. В «Положении о комитете рабочих и служащих предприятия» рабочие Московского капсюльного завода определяли своё понимание задач фабзавкомов следующим образом: фабзавкомы, по их мнению, должны стремиться к созданию таких условий работы, которые бы наилучшим образом обеспечили бы «как максимум производительности, так и качество изделий завода»²⁵⁸. Ещё более определённо звучала «Инструкция заводского комитета» мануфактуры «Циндель»: «Проводя в жизнь эти цели, заводской комитет обязательно должен согласовывать свои действия с общепролетарскими задачами и стоять исключительно на точке зрения классовой борьбы пролетариата»²⁵⁹.

6. Специфика фабзавкомов как органов производственного самоуправления

После перехода на рубеже весны – лета 1917 г. большинства фабрично-заводских комитетов от сугубо защитных функций к рабочему контролю их эволюция не прекращается: помимо пассивных форм контроля, таких, как организация охраны предприятий, надзор за заводскими складами, поддержание порядка на рабочих местах и т. п., рабочие комитеты постепенно начинали осуществлять и прямое вмешательство в обеспечение и осуществление производственно-технологических процессов.

Наверно, наиболее простой, наглядной и распространённой формой такого активного контроля становится участие фабзавкомов в обеспечении рабочих своего предприятия продовольствием.

Этот вид контроля был важен и для самих рабочих, поскольку напрямую диктовался необходимостью борьбы за выживание. Энергичнее всего рабочие комитеты осваивали снабженческие функции там, где ситуация с продовольствием была особенно нетерпимой. Так в Иваново-Вознесенске сложности с продовольствием стали хроническими ещё весной 1917 г. Уже 22 марта в городе вводится нормированная продажа ржаной муки и запрещение «выпечки и продажи печений из сладкого теста». В те же дни здесь вспыхивает одна из первых в ЦПР волна беспорядков с требованиями перехода власти к Советам, вызванная острым положением с продовольствием²⁶⁰. К сентябрю нехватка продовольствия в крае обострилась ещё больше. На некоторых фабриках, например на Иваново-Вознесенской ткацкой фабрике, возникла угроза голодных бунтов. Фабзавком этой фабрики на своём заседании 21 сентября принял решение всеми силами «сдерживать массу на местах» и разъяснять ей верные решения продовольственного вопроса²⁶¹. В центре внимания продовольственный вопрос в этот период был на Куваевской мануфактуре²⁶². Неоднократно обсуждался вопрос снабжения продовольствием и справедливого раздела муки и на Иваново-Вознесенской фабрике И. Ф. Зубкова²⁶³.

В других губерниях положение с хлебом также обостряется, и рабочие комитеты оказываются в центре попыток его нормализации. Продовольственная комиссия возникает в начале июня на Тульском патронном заводе²⁶⁴. К августу практика этого завкома по снабжению предприятия продовольствием стала изучаться Тульским Советом для распространения опыта. Одним из мероприятий в этом ряду можно считать проведённое 2 августа 1917 г. Центральным заводским комитетом и цеховыми комитетами совместное заседание с членами Совета рабочих депутатов города. На нём были рассмотрены и одобрены шаги ЦЗК в решении продовольственной проблемы и особенно его практика реквизиций в продовольственных лавках «ввиду отсутствия муки в городе»²⁶⁵. При участии депутатов, на этот раз Моссовета, выбранных от завода «Динамо», обсуждалась проблема снабжения продовольствием заводским комитетом этого предприятия²⁶⁶. Что же касается реквизиций, то «ввиду обострения продовольственного кризиса» призывали провести обыски «для изъятия продовольственных запасов и излишков» также на фабрике Добровых и Набгольц²⁶⁷.

Другим направлением активности рабочих в укреплении своего представительства на производстве, имевшим ещё большее значение для освоения рабочими функций хозяйственного управления, было их участие в снабжении предприятий сырьём и топливом. Эта деятельность фабзавкомов не всеми воспринималась однозначно. На I Всероссийской конференции фабзавкомов некоторые делегаты утверждали, что такая деятельность превращает фабзавкомы в подсобную силу капиталистов по обеспечению предприятий всем необходимым, способствуя тем самым эксплуатации рабочих. Против этих утверждений выступил Н. А. Скрыпник, подчеркнувший, что в действительности «путём вмешательства в хозяйственные дела предприятия рабочие борются с определённой системой, системой экономического взрыва революции²⁶⁸.

Подтверждением позиции тех, кто настаивал на признании революционизирующей роли контроля над снабжением предприятий могут служить события вокруг Ликинской мануфактуры²⁶⁹. Ещё летом её рабочие обратили внимание, что заготовка торфа по непонятным причинам не ведётся. Они предложили организовать её своими силами. Предложение рабочих было отклонено, а 2 сентября управление вывесило объявление о закрытии фабрики. Фабрика принадлежала представителю Временного правительства, государственному контролёру С. А. Смирнову. В прошлом он являлся председателем Московского Военно-промышленного комитета и одним из основателей Всероссийского союза торговли и промышленности, где стал председателем его политотдела. «Следует рассматривать как злой умысел и саботаж» – таково было решение комиссии Покровского Совета по обращению рабочих-ликинцев, просивших разобраться в причинах решения закрыть фабрику²⁷⁰. Ликинский конфликт сразу получает всероссийскую известность, действия Смирнова большевики изображают как живое подтверждение всеобщего саботажа во главе с министрами-капиталистами и их приспешниками²⁷¹.

Наиболее ранние случаи вмешательства рабочих в положение с топливом и сырьём известны ещё с апреля 1917 г., в частности, фабрично-заводской комитет фабрики Хлебникова обсуждал на своём заседании вопрос о командировке двух рабочих в Нижне-Днепровск за заказанным там, но пока не поступившим на фабрику железом уже 7 и 8 апреля²⁷², а на Симоновском механическом заводе вопросы контроля за расходованием топлива и сырья стали появляться в повестке дня фабрично-заводского комитета уже 11 апреля 1917 г.²⁷³.

Из литературы хорошо известна деятельность фабрично-заводских комитетов заводов Гужона, Михельсона, Цинделевской, Даниловской, Прохоровской мануфактур по обеспечению их предприятий топливом, сырьём и комплектующими. Активны в этом отношении были заводские комитеты на AMO, Варшавском арматурном заводе и многих других промышленных заведениях Москвы. География городов, куда приходилось выезжать членам фабзавкомов тоже широка: от Нижнего Новгорода до Кривого Рога и Донбасса. М. Н. Симонян, исследующий снабженческую деятельность завкома «Динамо», и большинство других авторов видят в ней проявление зрелых форм рабочего контроля, готовивших рабочих к взятию власти. С такой точкой зрения можно согласиться, но следует при этом не ограничиваться пониманием власти как только государственной, а если государственной – то центральной²⁷⁴.

Вслед за Москвой разворачивали хозяйственно-снабженческую деятельность фабзавкомы Подольска, Тулы, Сормова, Рязани, Смоленска, Кулебак и остальных фабрично-заводских центров. Так, металлисты Подольска сорвали действия директора завода «Зингер», направленные на остановку производства якобы ввиду истощения запасов нефти. Как удалось выяснить рабочим, директор распорядился сбросить из баков 7 тыс. пудов нефти. Директор был арестован. Представители же Совета, профсоюза металлистов и завкома доставили сырьё из Нижнего Новгорода. Завод не остановился. Похожий случай произошёл и в другом подмосковном городе – Серпухове, где местные владельцы текстильных предприятий грозились их закрытием из-за недостатка топлива и сырья. Особенно непримиримую позицию занимал фабрикант Рябов. В ответ все фабрично-заводские комитеты Серпухова выделили из своего состава контрольные комиссии, позже объединённые в единую систему, руководимую Серпуховским Советом рабочих депутатов. В ходе деятельности комиссии выяснилось, что сырья хватит ещё на многие месяцы вперёд. В результате фабриканты не осмелились выполнить свои угрозы, хотя кое-где, например на фабрике Рябова, уже были вывешены объявления о том, что из-за отсутствия сырья фабрика через две недели закрывается²⁷⁵. Считал своей обязанностью, как органа хозяйственной жизнедеятельности своего предприятия, контролировать распределения сырья завком Тульского патронного завода. 10 июля им было обсуждено положение с доставленными на завод кожами. Настойчиво звучавшие требования «взять на себя правильное распределение кожи» были с пониманием встречены членами завкома и подкреплены резолюцией завкома²⁷⁶. Серьёзно взялись за снабжение фабрик сырьём и топливом рабочие комитеты Иваново-Вознесенска, как это было, например, на фабрике Севрюгова²⁷⁷, на Иваново-Вознесенской ткацкой фабрике и других предприятиях²⁷⁸.

Контроль над снабжением предприятий складывался не всегда успешно. Так обстояли дела, например, на Глуховской прядильно-ткацкой мануфактуре. Вскоре после произошедших в феврале революционных перемен напуганный их размахом владелец мануфактуры постарался свернуть своё дело якобы из-за отсутствия сырья. Усилиями рабочих сырьё найти удалось, а для расследования причин остановки предприятия была создана особая комиссия, показавшая виновность прежнего владельца. Успех ободрил рабочих. Но, когда впоследствии в начале сентября 1917 г. на фабрике заработала другая комиссия, на этот раз специально по снабжения фабрики сырьём и топливом, результат оказался прямо противоположным. Из-за отсутствия точных инструкций и достаточного опыта у рабочих её деятельность зашла в тупик²⁷⁹.

Неопытность рабочих, их неосведомлённость в хозяйственных вопросах могли оборачиваться курьёзами. К примеру, необоснованное стремление установить на предприятии свой сырьевой и топливный диктат проявилось в действиях фабкома т-ва мануфактур Гарелина с сыновьями. Выявив факт продаж со складов фабрики дров служащим предприятия, фабкомовцы 26 апреля 1917 г. обратились в правление товарищества с требованием «прекратить разбазаривание» дров. Правление же, не изменив своих действий, очень оперативно, уже 1 мая, в своём обращении отвечало: «Отпуск дров для служащих – старинный обычай фирмы. Отпуск нескольких саженей дров не может существенно повлиять на снабжение фабрики топливом»²⁸⁰.

В ряде случаев, встретив затруднения, органы рабочего контроля не боялись просить содействия у предпринимателей. Так в обращении Исполнительного комитета рабочих и солдатских депутатов Иваново-Вознесенска от 3 июня 1917 г. подчеркивалось, что «согласно отчета Московского районного управления по топливу… в настоящем году нашей отечественной промышленности придётся сократить производство, вследствие отсутствия достаточного количества топлива». Исполком, не имея, как отмечалось в документе, возможностей полностью взять на себя «работу подготовки к разрешению надвигающегося кризиса», предлагал «предпринимателям прийти на помощь фабрично-заводским комитетам», и просил владельцев об их отношении к проблеме «по возможности немедленно известить» Исполком²⁸¹. Собрание членов Общества фабрикантов и заводчиков 6 июня 1917 г. постановило «просить все местные предприятия оказать содействие начинаниям Совета», о чём и уведомлялось в разосланном по всем предприятиям области специальном циркуляре Бюро Общества²⁸².

Занимались фабзавкомы и поиском заказов для своих предприятий, контролем за их выполнением, как это практиковалось, например, на заводе Гакенталя²⁸³. Для жизнедеятельности предприятий важно было также заниматься сбытом готовой продукции. На одном из собраний ФЗК т-ва Ясюнинских 4 октября 1917 г. среди прочих пунктов повестки дня разбирался как раз вопрос сбыта продукции. На собрание прибыли представители Севастопольского Совета, которые и предложили оформить сделку и отправлять готовую продукцию предприятия в Крым. Чтобы избежать затоваривания и решить проблему, поставленную крымчанами, было решено делегировать в Таврическую губернию своих представителей²⁸⁴. Занималось вопросами сбыта продукции и Центральное бюро ФЗК Иваново-Вознесенска. Им была организована поставка готовой продукции предприятий области в другие регионы России, прежде всего в Москву, через налаживание прямых связей²⁸⁵.

Бесспорно, контроль над обеспечением предприятий необходимыми поставками, заказами, налаживание сбыта имели немалое значение для развития рабочего самоуправления. Все это означало непосредственное вмешательство в деятельность предприятий, поскольку подразумевало со стороны рабочих определённый уровень понимания технологических и административных вопросов, умение разбираться в сложной ситуации на рынках, выявлять все нити, связывающие их предприятие со смежниками, потребителями и поставщикам. Наконец, учитывать технологическую специфику всего заводского хозяйства, а также обладать определёнными

коммерческими навыками. Но всё же большее значение имело прямое участие рабочих в организации самого производства. Переход к нему тоже часто носил характер ответных мер на саботаж владельцев. Иногда к возникновению зрелых форм рабочего контроля приводили стачки с обычными экономическими требованиями, как это случилось на целом ряде предприятий Кинешемского района Костромской губернии в конце сентября 1917 г. Рабочий контроль над производством был установлен на Варшавском заводе, на заводе «Каучук», Михельсона и других московских заводах и фабриках²⁸⁶. В Туле на патронном заводе рабочий комитет регулярно принимал меры по обследованию всех сторон производства и решал вопросы внутреннего распределения работ и рабочих рук. Не менее твёрдую позицию Центральный заводской комитет занимал и по вопросу о простоях, также связанному с контролем над производством. На одном из своих заседаний ЦЗК ТПЗ принимает специальную инструкцию о простоях, в ходе обсуждения которой подчеркивалось, «что простои бывают в каждом промышленном предприятии, но следует выяснить – происходят ли они по вине администрации или рабочих»²⁸⁷. Велась борьба с вынужденными простоями с целью наладить производство и обеспечить работой квалифицированные кадры предприятия и комитетом фабрики т-ва Шуйско-Тезинской мануфактуры²⁸⁸. Подобные же подходы практиковались повсеместно, особенно там, где администрация ограничивала доступ фабзавкома в организацию производственного процесса, как это было на фабрике Севрюгова. При этом рабочие этой фабрики требовали ответственности, прежде всего материальной, именно со стороны администрации, естественно, если простои были вынужденными и не являлись результатом бездеятельности и неспособности самих рабочих²⁸⁹.

Одним из важнейших проявлений борьбы рабочих за рабочее самоуправление на производстве становится налаживание фабзавкомами трудовой самодисциплины²⁹⁰. Хищения, мелкие кражи, прогулы, опоздания, курение и матерная брань на рабочем месте не только осуждались фабрично-заводскими комитетами, но временами и сурово преследовались как вредящие производству.

Трудовая дисциплина была под контролем завкома Патронного завода Тулы. На заседании 18 августа 1917 г. им рассматривался случай, когда один из работников завода провёл на оборонное и, следовательно, закрытое предприятие постороннего. Решено было поставить виновному на вид недопустимость подобного, в случае же повторения, значилось в протоколе, к нему «будут применены самые репрессивные меры»²⁹¹. Заслушав и рассмотрев доклад сторожа А. П. Перевозчикова, заводской комитет Мышечского завода на своём заседании от 14 августа 1917 г. постановил за кражу больших воротных петель уволить с завода рабочего С. Коликова²⁹².

Серьёзная работа по укреплению самодисциплины развернулась в Иваново-Кинешемском крае, поскольку отсутствие привилегированных военных производств, нищета, голод толкали рабочих на воровство²⁹³. Показателен в этом отношении пример ситценабивной и красильной фабрики т-ва мануфактур Н. Ф. Зубкова, фабрично-заводской комитет которой рассматривал вопросы о расхищении имущества мануфактуры и мелких кражах в разделах повестки дня «разное» и «текущие дела», а членам комитета дано было право и вменялось в обязанность экспромтом назначать обыски – так здесь были распространены кражи²⁹⁴.

Контроль над дисциплиной мог принимать и другие оттенки. Например, на объединенном собрании фабрично-заводских комитетов Шуи было принято решение без ведома фабзавкомов не развешивать листовки на территории фабрики – своеобразный зачаток политической цензуры²⁹⁵.

Примечательный случай произошёл на фабрике т-ва Шуйско-Те-зинской мануфактуры, где фабричный комитет занимался налаживанием дисциплины труда в относительном контакте с администрацией. На своём заседании 1 июля фабзавком рассмотрел заявление администрации о том, можно ли читать книжки и дремать во время работы. Было постановлено вынести этот вопрос на объединенное собрание фабзавкомов города. Пока же фабзавком мануфактуры пришел к выводу, что «газеты читать можно, так как газеты освещают рабочему жизнь о современном быте, что необходимо знать рабочим, если только позволяет работа и не может наноситься никакого ущерба в работе. Что касается чтения книг, дремания и занятия рукоделием, комитет считает неблагоразумным»²⁹⁶.

Высокий эффект давали и меры морально-психологического осуждения. Как писал об этом впоследствии рабочий завода «Проводник» Т. Сапронов, виновные вынуждены были извиняться перед завкомом или даже общим собранием рабочих, а наиболее проштрафившимся вообще объявлялся бойкот²⁹⁷. Моральные меры поддержания дисциплины были характерны для российских традиций трудовой демократии. Наконец, меры, которыми фабзавкомы действовали в области поддержания дисциплины, могли носить не только экономический, но, что важно, и административный характер, как это было, например, на заводе подъемных сооружений в Москве²⁹⁸.

Тесно связан с проблемой дисциплины на рабочем месте был вопрос качества и производительности труда, тоже регулярно обсуждавшийся фабзавкомами, как это было в случае с фабричным комитетом Куваевской мануфактуры²⁹⁹. Другим примером борьбы органов рабочего самоуправления за производительность труда является деятельность завкома завода Пэлка. Когда его администрация обвинила рабочих в саботаже, 18 августа 1917 г. завком постановил выяснить причины сокращения производства. Оказалось, что вина в произошедшем лежала не на рабочих, а на владельцах, не сумевших должным образом наладить производство. В дальнейшем обвинения по поводу имевшего места инцидента в адрес трудового коллектива администрацией предприятия больше не выдвигались³⁰⁰. А вот Московский металлический завод, секвестрованный по настоянию рабочих, благодаря умелым действиям завкома резко повысил производительность³⁰¹.

В этот период отмечены также попытки рабочих перейти к контролю над финансами, без чего прочие виды контроля не были достаточно эффективны из-за связей между владельцами предприятий и банкирами³⁰². В Москве среди предприятий, где рабочие пытались развивать эту форму производственной демократии, можно назвать завод «Динамо», заводской комитет которого потребовал допуска рабочих к документам и книгам заказов с имеющимися в них отчетами и данными³⁰³. При завкоме, кроме того, была создана финансовая комиссия, такая же комиссия действовала и на заводе бр. Бромлей. Первые шаги в налаживании финансового контроля были предприняты фабзавкомом ситценабивной фабрики И. Нибурчилова в Иваново-Вознесенске, который потребовал от администрации представить сведения за последние четыре года о заработках рабочих, о ценах на изготовляемые фабрикой товары, на топливо и сырьё, потребляемые предприятием, а также о количестве рабочих и объёме производимой продукции в настоящее время³⁰⁴. Делаются попытки установить контроль и над самими банками.

В Орехово-Зуеве, местный Совет уже в июне установил свою стражу в отделении банка Рябушинского, стал контролировать его операции, особенно по выдаче ссуд, запретив единовременно выдавать более 1000 руб. в одни руки без специального разрешения. Подобные случаи происходят в разных промышленных центрах, косвенным подтверждением чему служит циркуляр от 7 июня Министерства внутренних дел губернским комиссарам с требованием решительно бороться против «незаконных действий» общественных организаций в отношении банков, не допускать установления вооруженной охраны банков, а также контроля над проводимыми ими операциями³⁰⁵.

Однако оптимизм Ленина, который, как известно, утверждал, что новейший государственный капитализм упростил дело контроля до некоторых бухгалтерских книг, в которых легко сможет разобраться любой рабочий, оказался ничем не оправданным. Подобные случаи финансового контроля в деятельности фабзавкомов были редки и малоэффективны. Попытки же установления прямого контроля со стороны органов рабочего самоуправления за деятельностью банков до сентября, по мнению отечественных исследователей, например В. И. Селицкого, были эпизодичны³⁰⁶.

Эпизодичность попыток проконтролировать финансовую деятельность своего предприятия объясняется прежде всего неподготовленностью рабочих. Известны случаи, когда хозяевам удавалось ввести членов фабзавкомов и контрольных комиссий в заблуждение, пользуясь их неосведомленностью в финансовой стороне производства и убедить их в убыточности производства и неизбежности локаута. В этих случаях некоторые фабзавкомы, как отмечала газета «Рабочий путь» в статье «Проделки локаутчиков», «вовлекались в позорное для рабочего класса дело» – превращались в «ходатаев капиталистов» перед вышестоящими учреждениями о выдаче субсидий для продолжения производства³⁰⁷.

В августе-сентябре участились случаи прямого захвата рабочими предприятий. Нередко эти акты связывались рабочими с переходом фабрик в собственность государства, но иногда хозяевами на предприятиях становились фабзавкомы. Так, ещё в конце мая 1917 г. рабочие акционерного общества «Коломна» с опорой на поддержку Коломенского Совета таким образом предотвратили закрытие завода³⁰⁸. Похожий случай произошёл на Ростокинской красильно-аппретурной фабрике. Когда её владелец отказался выполнять предъявленные ему экономические требования, рабочие приняли заведование фабрикой в свои руки. На общем собрании было постановлено: никаких особых выгод из самостоятельного заведования фабрикой не извлекать, а доход распределять следующим образом: во-первых, выплачивать зарплату служащим и рабочим согласно повышенным расценкам; во-вторых, возмещать расходы по покупке для производства материалов; в-третьих, весь оставшийся по покрытию предшествующих статей излишек дохода должен поступать в собственность владельцев предприятия. То есть рабочие, беря ведение хозяйство полностью на себя, не лишали хозяина его доли в получаемой прибыли, то есть сохраняли самый важный для него элемент экономического существования, и тем самым как бы ограждали себя от возможного саботажа со стороны оттесненного от дел владельца через предпринимательские структуры, что в первую очередь привело бы к падению выработки. Рабочие принимали на себя ответственность за целостность поступающих на фабрику для окраски и обработки вещей, то есть охраняли право собственности и своих партнёров. Административная же часть передавалась, по общему соглашению, в руки бухгалтеров предприятия, как наиболее сведущих в деле реального управления фабрикой, – рабочие не замыкались в узкоцеховой организации, а смело передоверяли господствующее положение компетентному персоналу³⁰⁹.

Арестом предпринимателя обернулось недовольство рабочих политикой по отношению к ним крупнейшего фабриканта Московского региона Второва, на предприятиях которого работало до 40 тысяч рабочих. Захват в этом случае привёл к падению производства, и по решению Моссовета Второв оказался на свободе³¹⁰. Не менее крупным провалом закончилась и попытка рабочих Михельсона взять в свои руки завод и создать своё заводоуправление. В тот же период на различные сроки и с разным успехом устанавливалась власть рабочих на заводе Гужона, Бари, AMO, Дангауэва и Кайзера³¹¹. По официальным данным фабричных инспекторов, в одном только сентябре 1917 г. было зарегистрировано 8 фактов захватов предприятий рабочими и 33 случая введения рабочего самоуправления, причём, есть основания полагать, что данные эти были несколько занижены, так как фабричные инспектора были не заинтересованы в излишней драматизации ситуации и могли не учитывать некоторые трудовые конфликты, которые удавалось пресечь на местном уровне³¹².

Несмотря на то, что захваты, как правило, оканчивались отступлением рабочих, и на то, что чаще всего это были спонтанные акции, вызванные бедственным положением в практически безальтернативной ситуации, захват предприятия вынуждал существенно активизировать все структуры рабочей самоорганизации, активизировал все функции рабочего контроля. Захваты предприятий прочно цементировали сотрудничество различных рабочих организаций, как это видно на примере Мытищинских событий начала лета 1917 г. Разворачивались они следующим образом – 2 июня 1917 г. в районный Мытищинский Совет рабочих депутатов во время шедшего заседания экстренно поступило сообщение о том, что фабрика искусственного шелка «Вискоза» закрывается³¹³. Из докладов членов заводского комитета рабочих и представителей от служащих фабрики выяснилось, что акции предприятия перешли в другие руки и директор знал о закрытии фабрики 2-3 недели тому назад³¹⁴. Ввиду нежелательности остановки предприятия, грозящей увеличением и без того опасного уровня безработицы, Совет, обсудив предварительно вопрос с представителями служащих, специалистов и взвесив все «за» и «против», постановил взять ведение работ на предприятии под свой контроль³¹⁵. К разрешению конфликта были привлечены все действовавшие на фабрике объединения рабочих.

Перечисленные выше факты позволяют сделать вывод, что на тех предприятиях, где рабочее самоуправление вмешивается в производственный процесс в доступных ему масштабах и на реальном для него уровне, оно начинает постепенно преобразовывать и отношения, господствовавшие прежде на производстве. Являясь продолжением коллективистских традиций, рабочее самоуправление способствовало созданию особого типа производственных отношений – коллективистских, по своей сути глубоко противоположных капиталистическим. У рядового русского рабочего, таким образом, не могло вызвать никакого неприятия то, что постепенно становилось фактом: формально собственность всё ещё принадлежала старым владельцам, но фактически – через фабрично-заводские комитеты в сфере производства, через рабочую кооперацию в сфере обмена, через производственные союзы в сфере распределения -рабочее самоуправление все решительнее подготовляло почву для коллективистских форм собственности³¹⁶. Так, по мнению В. Булдакова, нарастала ткань новых общественных отношений. Он ссылается на подтверждающее этот вывод заявление одного из фабрично-заводских комитетов: «Приучаясь к самоуправлению на отдельных предприятиях, – разъясняли завкомовцы свою позицию, – рабочие готовятся к тому времени, когда частная собственность на фабрики и заводы будет уничтожена и орудия производства вместе со зданиями, воздвигнутыми руками рабочих, перейдут в руки рабочего класса»³¹⁷.

Но не являлись ли все эти описанные выше сдвиги в характере деятельности фабзавкомов и их структуре единичными проявлениями рабочего активизма на каких-то изолированных предприятиях, о которых шёл разговор выше и пример которых достаточно ярок и убедителен? Насколько отмеченные нами закономерности применимы ко всему фабзавкомовскому движению?

Имеющиеся в распоряжении исследователей обобщающие данные позволяют утверждать, что рабочий контроль быстро становится массовым явлением. Так, в Москве к лету 1917 г. фабзавкомы существовали уже на 144 из 166 обследованных предприятий, а к осени они объединяли уже 400 тысяч рабочих и служащих Москвы и окрестностей. При этом эти данные, кочующие из исследования в исследование, очевидно, не полны. Они почерпнуты из сохранившихся материалов анкетирования, проводимого в середине 1917 г. пролетарскими организациями с целью уточнить свою силу и социальную базу. Но в материалах анкетирования подчёркивается, что мероприятием удалось охватить далеко не все предприятия. К примеру, в Замоскворецком районе на таком крупном предприятии, как Трамвайный парк Шрадера, опрос не проводился. Не удалось обследовать и ряд предприятий текстильной промышленности, близких к закрытию и охваченных сильными волнениями, на которых уже в силу этого могли действовать какие-либо рабочие организации³¹⁸.

О глубине этих перемен также можно составить представление по уже упомянутым материалам анкетирования предприятий Москвы. Общее количество учтённых им предприятий, к примеру, Симоновского района 19 (3 общественных и 16 частных). Большинство из них принадлежали металлообрабатывающей (7 предприятий) и кожевенной промышленности (5 предприятий). В основном это были средние предприятия. На одном предприятии рабочего комитета не было. Из тех предприятий, на которых комитеты имелись, большинство (12 предприятий) работало в нерабочее время, в рабочее же время комитеты собирались лишь на трети предприятиях. Основным источником финансирования были регулярные отчисления и пожертвования самих рабочих. Практически все фабзавкомы имели в своём составе комиссии по направлениям деятельности, причём наиболее часто организовывались культурно-просветительские комиссии, контрольные комиссии существовали на 2 предприятиях, комиссии по охране предприятия и финансовая – на 1 предприятии.

Можно проследить и деятельность рабочих комитетов района. Большинство из них (соответственно 13 и 11) никак не участвовали в организации у себя на заводе политических партий и кооперативов. Зато до 90% комитетов принимали активнейшее участие в образовании профсоюзов. На культурно-просветительскую деятельность делались расходы на 6 предприятиях, на взаимопомощь рабочим – на 2, на покрытие расходов по конфликтам с предпринимателями – 1, на прочие цели – на 30% предприятиях. Найм и увольнение были в центре внимания 60% фабричных комитетов района. Контроль за топливом был налажен лишь на 2 предприятиях, за снабжением – на 3, за заказами – на одном. Зато большинство фабзавкомов участвовали в административной деятельности и в разработке правил внутреннего распорядка³¹⁹.

Схожая, но с определёнными особенностями, ситуация складывается и в Замоскворецком районе. В подавляющем большинстве случаев деятельность завкомов здесь оплачивалась предпринимателями. Лишь на 7 предприятиях (как указывается в источнике – некрупных) – рабочими, а на 4 предприятиях фонд оплаты деятельности ФЗК финансируется рабочими и хозяевами на паритетных началах. На одном предприятии оплаты не производилось совсем. Как объяснялось в записке, причина тому, что фабзавком «ухитрялся» разбирать все проблемы в нерабочее время. Из этого замечания можно сделать вывод, что на большинстве остальных предприятий завкомы действовали и во время рабочего дня. Из 76 предприятий специализированные комиссии существовали на 43 заводах и фабриках. Чаще других образовывались исполнительная комиссия, культурно-просветительская, санитарная, производственная, финансовая, по оценке труда, по выработке внутреннего распорядка. На 51 из 77 обследованных предприятий осуществлялся контроль за наймом и увольнением, а ещё на 5 – только за увольнением. Как говорилось в записке, на остальных предприятиях района завкомы пытались вмешиваться в регулирование рынка рабочей силы «частично» и «косвенно». Контроль за запасами сырья и топлива в тот период осуществлялся лишь на 5 предприятиях Замоскворечья. Добычей сырья занимались 14 фабзавкомов. Среди остальных форм рабочего вмешательства в деятельность предприятий эпизодично встречались попытки регулировать трудовую дисциплину, охрану предприятий, бороться с простоями. На одном предприятии рабочий был членом заводоуправления³²⁰.

Аналогичные процессы расширения сферы деятельности фабзавкомов, совершенствования их организационного строения, изменения отношения к ним рабочих происходили не только в ЦПР, но и в Петрограде, Баку, Харькове, Донбассе, на Урале, в Поволжье, Минске, Прибалтике. Существуют несколько важных источников, позволяющих судить о подлинном размахе этих процессов. Прежде всего речь идёт о результатах промышленной и профессиональной переписи 1918 года. Определённую информацию можно подчепнуть также из ряда материалов большевистской партии. Так, немалый интерес представляют данные, собранные Центральным и региональными комитетами большевистской партии. В частности, ЦК РСДРП (б) сразу после Апрельской конференции распространил в 218 парторганизациях специальный опросный лист, содержавший вопросы по рабочему контролю. Ответы, возвращённые в ЦК, существенно оживляют сухую, выборочную статистику переписи. Наконец, дополнительные сведения по проблеме распространения различных форм рабочего контроля содержатся в письмах местных организаций в ЦК и Московское областное бюро ЦК РСДРП (б), отчётах о поездках инструкторов центральных органов партии по местным организациям, материалах VI партсъезда, прежде всего в анкетах, заполняемых делегатами.

На основе этих материалов В. И. Селицкий пишет о 1566 достоверно известных случаях рабочего контроля на 373 предприятиях. По его данным, наиболее распространённым был контроль над условиями труда – 28,3% от общего числа известных случаев. За ним шли контроль над наймом и увольнением – 27,3% и производственно-технический контроль – 21,9%. Значительно реже встречался контроль над распределением предметов потребления (6,8%), хотя на крупных предприятиях этот показатель был несколько выше – 8,2%. Ещё менее распространена была охрана предприятий – всего 6,3% случаев. Причем наибольшее их количество зафиксировано на предприятиях металлургической и текстильной промышленности – 6,8%, а наименьшее в пищевой – 3%. Очень слабо обстояли дела с финансовым контролем. В среднем он занимал 7,8% случаев по всем, и 6,5% по крупным предприятиям. Наиболее активно и в этом отношении были металлисты (8,5%), текстильщики (7,2%) и горнодобытчики (3,2%). Ещё меньше в источниках фактов установления прямого рабочего управления – лишь 2,3%, причём по крупным предприятиям и того меньше – 0,4%. Наиболее активно шли на установление своего управления пищевики (6,2% случаев) и горнодобытчики(3,2%), тогда как у металлистов и текстильщиков те же показатели были совсем незначительны (1,7% и 1,0%). По отраслям промышленности наибольшее число фактов рабочего контроля на одно предприятие пришлось на металлургическую промышленность – 4,9 случая. Далее шли текстильщики (3,8) и горнорабочие (3,7). Наименьшая активность обнаруживалась у пищевиков – всего 2,7 случая рабочего контроля³²¹.

Но и эти данные нельзя считать полными. Так важные материалы по районированию фабзавкомовского строительства приводятся М. Л. Иткиным. Им обобщены сведения о 2094 случаях осуществления рабочего контроля на 573 предприятиях с количеством рабочих 1 428 000. По его подсчетам наибольшее распространение получил контроль за внутренним распорядком – 42,3%, материально-техническим снабжением (17,2%), распределением продуктов (11,4%), охрана предприятий (10,7%) и технико-производственный контроль (9,0%). М. Л. Иткин подтверждает выводы В. И. Селицкого о низком уровне финансово-коммерческого контроля (5,1%) и прямого рабочего управления (4,3%). Контроль за внутренним распорядком наиболее сильно был развит на Кавказе (69,5%) и в Белоруссии (81,4%), за материально-техническим снабжением – в Северо-Западном районе и Петрограде (13,9% и 14,1%). В плане технико-производственного контроля особенно выделялась Средняя Азия и Казахстан. Здесь показатель был чрезвычайно высок и поднимался до 42,1%, что впрочем объясняется низким общим показателем количества случаев рабочего контроля в этом регионе – всего 19 зарегистрированных эпизодов. Финансовый контроль был наиболее развит на предприятиях Петрограда (7,1%) и Северо-Западного района (6,8%), а также в Сибири и на Дальнем Востоке, где этот показатель достигал уровня в 9,3%. А вот случаи прямого рабочего управления особенно часто встречались на предприятиях Урала – 13,1% всех известных там фактов рабочего контроля связаны с этим. Так же высоки эти показатели в Сибири, на Дальнем Востоке (12,3%), Украине (10,1%) и в Белоруссии (9,3%)³²². В то же время общее количество фактов рабочего контроля, по мнению историка, было самым высоким в ЦПР и составляло 776, или чуть меньше 40% из числа всех зафиксированных.

Таким образом, мы видим, что постепенно в деятельности фабзавкомов как органов самоуправления всё большее значение начинают приобретать различные формы рабочего контроля над производством. Вне зависимости от того, вёл ли рабочий контроль на тех или иных предприятиях к рабочему управлению или только к участию рабочих в управлении, все прочие функции рабочего представительства в деятельности фабзавкомов начинают отступать на второй план. Сила того или иного рабочего комитета и всего фабзавкомовского движения в целом определялась теперь тем, насколько широким и значимым был рабочий контроль над производственной деятельностью. Всё это и позволяет квалифицировать фабзавкомы лета – осени 1917 г. не просто как органы самоуправления, а как органы производственного самоуправления. Это определяло их специфику в качестве особой, самостоятельной формы рабочей самоорганизации.

Усложнение форм деятельности фабрично-заводских комитетов неизбежно влекло за собой и качественные перемены во внутренней самоорганизации фабзавкомов.

В трехтомном издании по истории фабзавкомов, подготовленном бывшими членами и сотрудниками Центрального совета ФЗК П. Н. Амосовым, Н. К. Антиповым, Н. А. Скрыпником, В. Я. Чубарём и др., приводится схема устройства фабзавкома³²³, которая складывается к концу организационного периода развития фабзавкомовского движения и которая была типичной для многих предприятий³²⁴.

Из приведенной в приложении схемы видно (см. схему на стр. 407), что вся работа комитета как бы подразделялась на две самостоятельные части: комиссию контроля (Б) и комиссию труда (В).

Координировалась их деятельность Президиумом комитета (А). Комиссии контроля являлись наиболее важной частью комитета. Они существовали не на всех предприятиях, но там, где они образовывались, в их состав, по свидетельству Батышева, старались выбирать наиболее квалифицированных рабочих. Например, руководитель контрольной комиссии Военно-артиллерийского завода И. К. Ливен впоследствии стал членом заводоуправления, а с января 1921 г. Московский союз металлистов, по предложению завкома, утвердил его директором завода.

Комиссия контроля (Б) распадалась на четыре части: комиссию административно-финансового контроля (IX), технико-производственного контроля (X), контроля по снабжению и расходованию сырья и полусырья (XI), контроля по приёмке и расходованию топлива и вторсырья (XII). Первые два звена объединяются в бюро производства (Г) и управляются членом комиссии контроля (V), а части (XI) и (XII) объединены в бюро снабжения (Д) под руководством члена комитета контроля (VI). Председатель комиссии контроля (II) выполнял разнообразные функции и вне предприятия, представительствуя по должности на общегородских и производственных конференциях и в Советах.

Вторая комиссия фабрично-заводского комитета – комиссия труда (В) – разбивалась на четыре, а в некоторых случаях и более подразделений: расценок и норм выработки (XIII), приёма и увольнения рабочих и разрешения конфликтов (XIV), охраны труда (XV), культурно-просветительскую комиссию (XVI). Комиссия по установлению расценок и норм выработки и комиссия по контролю за наймом и увольнением объединялись в профессиональное бюро (Е), работой которого руководил член комиссии организации труда (VII), тогда как комиссии по охране труда и культурно-просветительской деятельности объединялись в бюро пролетарской культуры (Ж) под руководством другого представителя комиссии организации труда (VIII).

Деятельностью фабзавкома руководил его Председатель (I). Кроме этого в структуру комитета входил секретариат или секретарь (IV) и делопроизводитель или делопроизводительный отдел (3).

Понятно, что эта схема фабзавкома прижилась не везде, но в любом случае структура подавляющего большинства фабзавкомов приобретает вид, типичный для органов производственного самоуправления, включая в себя звенья, специально ориентированные на развитие контроля над производством.

Легко также провести аналогию между традиционной русской общинно-артельной организацией и сферой деятельности фабзавкомов. Наше утверждение, что рабочим в период революции не нужно было долго раздумывать, как сорганизоваться для самозащиты и выживания, находит ещё одно веское подтверждение: достаточно, в частности, сравнить формы и направления деятельности фабзавкомов с формами и направлениями деятельности сельских сходов, закреплённых ещё царским законодательском о крестьянской реформе, отменявшей крепостное право. Сход вершил всеми делами, принимал решения стратегического уровня, а именно: выбирал всех должностных лиц, выбирал своих представителей в вышестоящие органы самоуправления, «удалял из общества вредных и порочных членов», принимал новых, решал хозяйственные вопросы, в частности связанные с землепользованием, раскладывал по крестьянам налоги³²⁵. Параллель очевидна и, по всей вероятности, не случайна. В то же время устройство и деятельность фабзавкомов мало напоминали западноевропейскую цеховую организацию, поскольку охватывали значительно более широкую сферу.

Нельзя в этой связи не отметить ещё один факт, важность которого трудно переоценить. Из типовой схемы устройства фабзавкома (см. её модернизацию для большей наглядности на стр. 408) видно, что структура фабзавкомов как бы разделяется на два сектора. Один из них связан с регулированием труда и возглавляется непосредственно комиссией труда и её председателем. Другой сектор представляет собой, собственно говоря, контрольную комиссию и отвечает за налаживание самых разнообразных функций рабочего контроля, говоря современным языком, форм участия рабочих в управлении производством. Тем самым перед нами возникает ещё одно немаловажное обстоятельство, заставляющее говорить о двоякой роли фабзавкомов в революции 1917 г. С одной стороны, в их компетенцию входили вопросы контроля в области трудовых отношений, а с другой – в области хозяйствования. Таким образом, в зачаточном виде, но самым естественным образом они объединяли в себе как органы, по своему характеру близкие к профсоюзным, так и органы, по своему характеру близкие к функциям заводоуправлений. Это обстоятельство с особой наглядностью свидетельствует о формировании фабзавкомов в качестве принципиально новой формы самоуправления рабочих.

Имеется ещё одно существенное обстоятельство, на которое необходимо обратить внимание, речь идёт о материальной базе фабзавкомовского строительства. По сути, реально о самоуправлении можно говорить только тогда, когда существует материальная независимость от вышестоящих органов. Как обстояло дело в этом смысле по отношению к фабзавкомам?

Более или менее подробно вопрос финансирования фабзавкомов затрагивается во всех работах о них. Правда, никто из исследователей не пытался проанализировать его с точки зрения закономерностей функционирования органов самоуправления. Тем не менее в исторической литературе собрано достаточно материала, чтобы можно было сделать нужные выводы. Представление о том, как обстояло дело с финансированием деятельности фабзавкомов в целом, может дать схема³²⁶, помещённая на стр. 406. Из этой схемы видно, что средства на содержание и деятельность фабзавкомов выделялись, как правило, из фондов самого предприятия, кто бы конкретно их не пополнял: рабочие или владельцы. Ни другие рабочие организации, ни государственные органы, ни банки участия в финансировании фабзавкомов не принимали. Фабрично-заводские комитеты весной – летом 1917 г. были практически полностью материально независимы и осуществляли свои функции на основе самообеспечения.

В отечественной историографии имеются важные сведения и относительно динамики возникновения фабзавкомов. По этим данным, в предоктябрьский период уверенно шло строительство органов рабочего самоуправления на мелких (до 50 человек) и средних (от 51 до 500 человек) предприятиях. На более крупных предприятиях темпы были ещё выше. На предприятиях от 501 до 1000 человек до октября 1917 г. возникло 194 ФЗК, или 85,5%, на предприятиях от 1001 до 5000 человек образовалось 184 ФЗК, то есть 84,8%. Что же касается 20 учтённых переписью предприятий, численность рабочих на которых превышала 5000, то 86,9% из них было охвачено движением за рабочее представительство. По отраслям наиболее действенно шло развитие фабзавкомов и специальных органов рабочего контроля на транспорте – здесь образовалось ещё до октября более 86% из действовавших к середине 1918 г. фабзавкомов. Затем шли текстильная промышленность (70,1%), стекольная промышленность (более 66%), металлургическая и топливная промышленность (60,7% и 61,2%). В региональном разрезе по темпам возникновения ФЗК впереди шла Московская губерния – 64,8% (или 826 ФЗК)³²⁷.

Вместе с этим приведённые выше расчеты показывают, что фабзавкомы существовали далеко не на всех предприятиях, и существующие на этот счёт в историографии завышенные оценки следует признать ошибочными. Так, Л. С. Гапоненко пишет о том, что к лету 1917 г. фабрично-заводские комитеты были организованы на подавляющем большинстве предприятий³²⁸. Гораздо более взвешенную позицию занимал П.В. Волобуев, который, ссылаясь на раздробленность и «кустарность» попыток рабочих вмешиваться в контроль над производством, призывал не «впадать в преувеличения размаха и общих результатов» фабзавкомовского движения на этом этапе³²⁹. Эту же точку зрения разделял и В. 3. Дробижев. Согласно собранным им данным, из 4398 известных фабрично-заводских комитетов более 50% были образованы уже после Октября. В предоктябрьский период фабзавкомы действовали лишь на 2151 предприятии, охватывая не более 22,5% промышленности, при этом наибольшие темпы в возникновении фабзавкомов, по мнению исследователя, наблюдались непосредственно накануне социалистической революции. Что же касается специальных органов рабочего контроля, то до прихода большевиков к власти они действовали лишь на 306 фабриках и заводах, или на 12,9% из общего числа учтённых предприятий³³⁰. Всё это заставляет согласиться с историками, считающими, что в дооктябрьский период рабочий контроль так и не смог превратиться в систему мер, способную радикальным образом вмешаться в экономику страны и спасти её от надвигающихся потрясений³³¹.

В этом мы видим главное противоречие роли рабочего самоуправления в революции 1917 г. Сохранение существующей в стране общественно-политической ситуации для рабочих было неприемлемо. Участвуя в изменении отношений на производстве, фабзавкомы вносили существенный вклад в подготовку «пролетарского» этапа революции (как тогда воспринимали его многие). Но эти новые коллективистские отношения не охватывали всех предприятий и всех рабочих, они ещё не стали преобладающими, а там, где развитие фабзавкомов продвигалось более быстрыми темпами, часто это диктовалось политической, а не хозяйственной целесообразностью. В этих условиях любое изменение социальной и экономической ситуации могло разрушить ту среду, в которой шло развитие фабрично-заводских комитетов и существенно повлиять на их дальнейшую судьбу.

Примечания

¹Спирин Л. М. Россия, 1917 год: Из истории борьбы политических партий. М., 1987. С. 84.

² Красный архив. 1927. Т. 2. С. 17.

³Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция: Москва. Фронт. Периферия. М., 1971. С. 23.

⁴ Революционное движение после свержения самодержавия. Документы и материалы. М., 1957.

⁵ Бюллетень революции. 1917. 1 марта.

⁶ Красный архив. 1927. Т. 2. С. 46.

⁷ История Москвы. Краткий очерк. М., 1978. С. 202.

⁸ Известия Комитета петроградских журналистов. 1917. 2 марта.

⁹Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 31. С. 133.

¹⁰Булдаков В. Путь к Октябрю // Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа? М., 1991. С. 34.

¹¹Герасименко Г. А. Состояние власти в России после свержения самодержавия // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М., 1994. С. 115.

¹²Герасименко Г. Народ и власть (1917 год). М., 1995. С. 31-32.

¹³Емельянов Н. А. Местное самоуправление в дореволюционной России. Тула, 1997. С. 37.

¹⁴ Февральская революция 1917 года: Сборник документов и материалов. М., 1996. С. 336.

¹⁵ Сборник материалов Комитета московских общественных организаций. Вып. 1. Май 1917 года. М., 1917. С. 3.

¹⁶ Известия Московского военно-промышленного комитета. 1917. Апрель. № 34.

¹⁷ Известия Комитета петроградских журналистов. 1917. 2 марта.

¹⁸ Февральская революция 1917 года. С. 257.

¹⁹ См. сообщение об этом в: Известия Временного исполнительного комитета московских общественных организаций. 1917. 2 марта. Вероятно, для придания легитимности новому органу в сообщении о его создании особо оговаривалось, что он был образован «на совещании, созванном городским головой по настоянию явившихся к нему представителей промышленных кругов», тем самым как бы подчёркивалась связь с прежней властью и создавалась иллюзия её непрерывности.

²⁰ Известия Временного исполнительного комитета московских общественных организаций. 1917. 2 марта.

²¹ Государственное управление и самоуправление в России. Очерки истории. М., 1995. С. 160, 161, 164. и др.

²² Иваново-вознесенские большевики в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. Сб. док. Иваново, 1947. С. 391.

²³Рейли Д. Политические судьбы российской губернии: 1917 в Саратове. Саратов. 1995. С. 83.

²⁴Старцев В. И. Внутренняя политика Временного правительства. Л., 1980. С. 198.

²⁵ Подробнее см.: Герасименко Г. А. Первый акт народовластия в России. М., 1992.

²⁶ Русское слово. 1917. 2 марта.

²⁷Герасименко Г. Народ и власть (1917 год). М., 1995. С. 54. Таким образом, как видим, уже на ранней стадии развития революции выявилось одно из наиболее глубоких противоречий общественного развития той поры – противоречие между государством и широкой демократической инициативой низов. Причём центральная власть проявила свою настороженность и попечительские настроения не только по отношению к формально оппозиционным советам, но и к тем демократическим гражданским институтам, которые готовы были все свои усилия направить на укрепление авторитета новой центральной власти. Это противоречие с течением времени грозило превратиться в глубокий антагонизм.

²⁸ Архив русской революции. Т. 1-2. М., 1991. Т. 1. С. 26, 27.

²⁹Милюков П. Н. Воспоминания. М., 1991. С. 479.

³⁰ См., напр.: правленую стенограмму его речи в Государственной думе 1 ноября 1916 г. в кн.: Резанов А. С. Штурмовой сигнал П. Н. Милюкова. Париж, 1924. С. 45-61.

³¹Трукан Г. А. Октябрь в Центральной России. М., 1967. С. 48-52, 53.

³²Герасименко Г. Народ и власть (1917 год). М., 1995. С. 53-54.

³³ Там же. С. 33-48; Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 году. М., 1970. С. 152-153; Андреев А. М. Советы рабочих и солдатских депутатов накануне Октября. М., 1967. С. 39-40.

³⁴ Великий Октябрь. М., 1987. С. 34; История Гражданской войны в СССР. М., 1938. Т. 1. С. 72.

³⁵ Петроградский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в 1917 году. Документы и материалы. Л., 1991. С. 13.

³⁶ См.: Ангарский Н. Москва в двух революциях. М. – Л., 1928. С. 10.

³⁷ Бюллетень Совета рабочих депутатов. 1917. 1 марта.

³⁸Лубков А. В. Война, революция и кооперация // Власть и общественные организации в первой трети XX столетия. М., 1994. С. 107-109.

³⁹Кильчевский В. Кооперация и революция. М., 1917. С. 13.

⁴⁰Лубков А. В. Война. Революция. Кооперация. М., 1997. С. 116-117 и др.

⁴¹ Объединение. 1917. № 2. С. 23.

⁴²Лубков А. В. Война, революция и кооперация // Власть и общественные организации в первой трети XX столетия. М., 1994. С. 107-109.

⁴³ См.: Тютюкин С. В., Шелохаев В. В. Марксисты и русская революция. М., 1996. С.218, 225-226 идр.

⁴⁴Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990. С. 289-311.

⁴⁵ См. об этом: Шляпников А. Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. М., 1992. Т. 2. С. 203,210-212.

⁴⁶ Это вытекает из довольно туманной фразы из обращения МК РСДРП (б), принятого на следующий день, в котором, в частности, говорилось: «Необходимо создать учреждение, которое возьмёт управление Москвой в свои руки. Надо немедленно избрать Совет рабочих депутатов» (См.: Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. Документы и материалы. М., 1957. С. 10, 11).

⁴⁷ См. о точках зрения на природу революционных конфликтов в современной историографии: Булдаков В. П. Исторические метаморфозы «Красного Октября» // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996. С. 187-195.

⁴⁸ За рубежом. 1992. № 18. С. 16.

⁴⁹Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 году. М., 1970. С. 262-264, 272.

⁵⁰Минц И. И. Образование Советов (февраль-март 1917 г.)// История СССР. 1967. № 1.С. 6.

⁵¹ История профсоюзов России. Этапы, события, люди. М.,1999. С. 66.

⁵²Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции (1917-1921). CHALIDZE PUBLICATIONS. Ньютон, 1989. С. 13.

⁵³ История профсоюзов России… С. 66.

⁵⁴Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 году. С. 286.

⁵⁵Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции… С. 13.

⁵⁶Фин Я. Профдвижение СССР от возникновения до наших дней. Популярный очерк. М., 1928. С. 14.

⁵⁷Панкратова А. М. Фабзавкомы России в борьбе за социалистическую фабрику. М., 1923. С. 175.

⁵⁸ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 94. Л. 47.

⁵⁹ Социал-демократ. 1917. 12 марта.

⁶⁰Романов Ф. Профсоюзы в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции М., 1953. С. 24.

⁶¹ Революционное движение в России после свержения самодержавия. Док. и материалы. М., 1957. С. 197.

⁶² Летопись героических дней. М., 1973. С. 55.

⁶³ Известия Московского Совета рабочих депутатов. 1917. 19 марта. Летопись героических дней. С. 55.

⁶⁴Николаев П. А. Рабочие-металлисты Центрально-промышленного района в борьбе за победу Октябрьской революции (март – ноябрь 1917 г.). М., 1960. С. 25.

⁶⁵ История советского рабочего класса. Рабочий класс в Октябрьской революции и на защите её завоеваний. 1917-1920 гг. М., 1984. Т. 1. С. 45.

⁶⁶ ГАИО. Ф. 730. On. 1. Д. 34. Л. 1.

⁶⁷ Известия Совета рабочих и военных депутатов (Кострома). 1917. 26 апреля.

⁶⁸ Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. М., 1957. С. 33-34.

⁶⁹ Москва. Октябрь. Революция. М., 1987. С. 26-27.

⁷⁰ Там же. С. 27-28, 29.

⁷¹Николаев П. А. Рабочие-металлисты… С. 24.

⁷² Шесть лет на революционном посту. М., 1923.

⁷³ Москва. Октябрь. Революция. С. 385-398.

⁷⁴Панкратова А. М. История развития фабрично-заводского представительства и фабрично-заводских комитетов в России. М., 1924. С. 68.

⁷⁵ ГАРФ. Ф. 6868. On. 1. Д. 65. Л. 186-187.

⁷⁶ ЦГАМО. Ф. 186. On. 1. Д. 65. Л. 187.

⁷⁷ ГАРФ. Ф. 6868. On. 1. Д. 98. Л. 54.

⁷⁸ «Динамо» на пути к Октябрю. М., 1961. С. 174-175; Октябрьские дни в Москве и районах. М., 1923. С. 100.

⁷⁹ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 23. Л. 22-26.

⁸⁰ Октябрь в Замоскворечье. М., 1957. С. 263.

⁸¹ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 82. Л. 187.

⁸² ЦМАМ. Ф. Р—100. Оп. 7. Д. 7. Л. 6-6 об.; Октябрьские дни в Москве и районах. С. 100; Из истории рабочего движения в Московской губернии в 1917 г. (март -апрель) // Исторический архив. 1957. № 1. С. 85 и др.

⁸³Попова Е. Московская провинция в 1917 г. М., 1927. С. 172.

⁸⁴ Флагман станкостроения. Страницы истории завода «Красный пролетарий» имени А. И. Ефремова. М., 1986. С. 66.

⁸⁵ Октябрь и профсоюзы. М., 1967. С. 50.

⁸⁶ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 23. Л. 86-88.

⁸⁷ ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 23. Л. 61 и др.

⁸⁸ Известия Совета рабочих и военных депутатов. 1917. 26 апреля.

⁸⁹ Подготовка и победа революции в Москве. С. 42.

⁹⁰ Москва. Октябрь. Революция. С. 27-29.

⁹¹ Там же. С. 26.

⁹² ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 7. Л. 52.

⁹³ Там же. Д. 5. Л. 1, 22-24, 25-27.

⁹⁴ ГАИО. Ф. Р-730.Оп. 1. Д. 36. Л. 1.

⁹⁵ Там же. Ф. 641. Оп. 1. Д. 29. Л. 8.

⁹⁶ Там же. Д. 28. Л. 29.

⁹⁷ Там же. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 35. Л. 1.

⁹⁸ Октябрьские дни в Москве и районах. С. 100 и др. Хотя и в дальнейшем известная пестрота в названиях низовых органов рабочего производственного самоуправления сохранялась, но в большинстве случаев за ними закрепилось название местных, рабочих, фабричных, заводских или собственно фабрично-заводских комитетов, что очень хорошо видно по перечню организаций, представленных на VI общегородской конференции фабзавкомов Петрограда, составленному японским историков Е. Цудзи (см. Октябрьская революция и фабзавкомы. Материалы по истории фабрично-заводских комитетов. Часть IV. Шестая Конференция ФЗК Петрограда 22-28.1. 1918. Протоколы и материалы / Составитель Е. Цудзи. СПб., 2002. С. 451^165).

⁹⁹ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 3.

¹⁰⁰ Там же. Д. 23. Л. 22-26.

¹⁰¹ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 65. Л. 50. Там же. Д. 83. Л. 16,16 об.; ЦМАМ. Ф.Р-100. Оп. 7. Д. 7. Л. 6-6 об; Ситцевый поток. Страницы истории Первой Московской ситценабивной фабрики. М., 1973. С. 92, 93; Панкратова А. М. История развития фабрично-заводского представительства. С. 67.

¹⁰² Октябрьская революция и фабзавкомы. Материалы по истории фабрично-заводских комитетов. М.: Изд-во ВЦСПС. Ч. 1. М., 1927. С. 261.

¹⁰³ Революционное движение в России после свержения самодержавия. М., 1957. С. 30.

¹⁰⁴ Листовки Московской организации большевиков 1914-1925 гг. М., 1954. С. 30.

¹⁰⁵ Рабочая газета. 1917. 7 марта; Там же. 17 марта.

¹⁰⁶ Меньшевики в 1917 году. М., 1994. Т. 1. С. 141.

¹⁰⁷ Вперёд. 1917. № 1.

¹⁰⁸ См., напр.: Фрейдлин Б. М. Очерки истории рабочего движения в России в 1917 году. М., 1967.134 с.; Трукан Г.А. Октябрь в Центральной России. М., 1967. С. 72-73;

Белоусова М. Т. Борьба московских большевиков за рабочие массы в период мирного развития революции (март – июнь 1917 г.) // Московский историкоархивный институт. Труды. М., 1960. Т. 14. С. 59-87; Егорова А. Г. Профсоюзы и фабзавкомы в борьбе за победу Октября (март – октябрь 1917 года). М., 1960. С.227 и др.

¹⁰⁹Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. М., 1971. С. 62.

¹¹⁰ ЦАОДМ. Ф. 412. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.

¹¹¹ Очерки истории Московской организации КПСС. Кн. 1. 1883 – ноябрь 1917. М., 1979. С. 371.

¹¹²Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного наследия. М., 1997. С. 85. Что же касается крестьянства, то по отношению к нему организационное воздействие имущих и образованных слоёв города распространялось также через органы местной государственной власти, а также через Советы, общественные комитеты, местные земства. Неуёмная организаторская активность представителей политических элит привела к тому, что к лету 1917 года органы самоуправления крестьянства во многом оказались подконтрольны представителям интеллигенции и государства. Но и здесь позиции партий и надпартийных структур оказались не абсолютными, и в последующие месяцы начался процесс их окрестьянивания. Полностью за пределами внешнего влияния оставалась сама община (Герасименко Г. А. Состояние власти в России после свержения самодержавия // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М., 1994. С. 115-138; Он же. Опыт земского самоуправления // Государственное управление и самоуправление в России. М., 1995. 139-154; Ржанухин А. В. Интеллигенция и местные органы власти в 1917 г. // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996. С. 306-309). А ведь именно община была базой «революции самоуправления» в деревне. Впрочем, и позже разные течения радикальной интеллигенции пытались «оседлать» крестьянское стремление к свободе, и делалось это с переменным успехом. Тем самым на протяжении 1917-1921 гг. можно выделить несколько этапов, когда самостоятельное крестьянское движение то набирало силу, то вновь попадало под внешнее влияние и контроль. То же, как можно предположить, будет верным и по отношению к динамике рабочего движения в эти годы.

¹¹³ За власть Советов. Сборник воспоминаний участников Великой Октябрьской революции. М.: Московский рабочий, 1957. С. 65.

¹¹⁴ Октябрь и профсоюзы. М., 1967. С. 49.

¹¹⁵ Там же. С. 510-511.

¹¹⁶ См. об этом. Мандель Д. Рабочий контроль на заводах Петрограда, или почему на самом деле в 1917 году было две революции и можно ли из этого опыта извлечь уроки для сегодняшнего дня. М., 1994. С. 3, 8, 19-20.

¹¹⁷ По существу вопрос о влиянии партий, их идеологии и агитации на рабочих лежит в плоскости «болезненной» для России проблемы взаимоотношения интеллигенции и народа, поскольку практически все политические партии в стране контролировались интеллигенцией и её идеологами. Поэтому здесь применим подход, предложенный А. Эткиндом, к изучению этих, более глобальных взаимодействий. Известно, что ещё в прошлом веке интеллигенция бросилась в «хождение в народ», полагая, что её собственная, «интеллигентская», культура, культура «господ» кардинально отличается от культуры «народа», тогда как на практике различия эти довольно относительны, и процесс формирования общенациональной культуры идёт отнюдь не только в результате усилий одной интеллигенции. Столь же далеко от истины было и представление некоторых представителей интеллигенции, согласно которому народ является носителем некой вневременной правды, чистоты и справедливости, и что интеллигенция должна учиться у народа этим высоким идеалам. На практике происходит процесс взаимопроникновения и взаимообогащения культур и мировосприятия различных социальных групп. (См.: Эткинд А. Хлыст. М., 1998. С. 59-60.)

¹¹⁸Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. С. 15-20; 23-27; 72-90; Иткин М. Л.. Рабочий контроль накануне Великого Октября. С. 15-20; Панкратова А. М. Фабзавкомы в России в борьбе за социалистическую фабрику. С. 179; Иванов В. П. Фабзавкомы Москвы в борьбе за власть Советов в 1917 // Из истории борьбы трудящихся Москвы, Московской области за установление Советской власти и социалистическое строительство. Изд. МОПИ им. Н. К. Крупской, 1977. С. 82; Октябрь в Москве. М., 1967. С. 45; Симонян М. Н. Московские большевики – организаторы и руководители фабзавкомов // Материалы по проблемам профессионального движения. Ташкент, 1964. С. 212; Шустова Е. И. Руководство московских большевиков борьбой рабочего класса за осуществление ленинского лозунга рабочего контроля (март-ноябрь 1917 г.)// Из истории борьбы КПСС за победу социалистической революции и построение коммунистического общества) М.: Изд. МГУ, 1978. С. 80-99; Виноградов В. А. Рабочий контроль над производством: теория, история, современность. М., 1983. С. 9-19.

¹¹⁹ См., напр.: Троцкий Л. К истории русской революции. М., 1990. С. 73-79.

¹²⁰Блинов А. С. Центральный совет фабзавкомов Петрограда. М., 1982. С. 12.

¹²¹ Третья Всероссийская конференция профсоюзов. Стенографический отчёт. М., 1928. С. 338.

¹²² Впрочем, некоторые, например зарубежные, историки аргументированно сближают две революции, объединяя их в единый неразрывный процесс (можно назвать такие известные имена, как Р. Пайпс и Т. Шанин). Подобная трактовка может быть ещё более убедительной, если говорить о русских революциях 1905 и 1917 г. как о единых звеньях нарастания в России сопротивления западническому варианту модернизации, осуществляемому на рубеже веков. И всё же, каким бы заманчивым ни казался такой подход, абсолютизировать опасно.

¹²³Ферро М. Николай II. М., 1991. С. 239. Любопытный эпизод в этой связи приводит Герасименко. Он описывает, как в Хвалынском и Сердобском уездах Саратовской губернии крестьяне при выборах новых революционных органов использовали интересную технологию. Кандидаты, собравшись вместе, должны были перекричать друг друга, чтобы получить важные посты у себя в сёлах (Герасименко Г. А. Возникновение волостных общественных исполнительных комитетов в Нижнем Поволжье (март-май 1917 года) // Поволжский край. 1973. № 2. С. 55). Американский исследователь Д. Рейли называет такой способ утверждения прямой демократии неожиданным (Рейли Дж. Политические судьбы российской губернии: 1917 в Саратове. Саратов, 1995. С. 81, о позиции общины в революции см. также С. 37 и др.). На самом деле ничего неожиданного или уникального в случае, описанном Герасименко, нет. Перед нами типичные проявления архаичной демократической традиции, пусть и в искажённой форме, но воспроизводящей черты так называемой Новгородской вечевой системы, которая на самом деле была широко распространена до татарского нашествия по всей Руси. (См. по этому поводу: Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. Ч. 2. Л., 1980.)

¹²⁴Кирова К. Э. Западная Европа в 1917 г. М., 1977. С. 4-7.

¹²⁵ Новый путь. 1917. № 3-4. С. 28.

¹²⁶ Там же. С. 21.

¹²⁷Панкратова А. М. Фабзавкомы России в борьбе за социалистическую фабрику. М., 1923. С. 311.

¹²⁸Сцелл Д. Участие, контроль работников и самоуправление. М., 1994. С. 6, 14, 15.

¹²⁹Abendon W. A Shot History of European Working Class. © NBL. 7 C. S. London, 1972. P.9-26

¹³⁰Addison Ch. Four and Half Years. A Personal Dianry from June 1914 to January 1919/ Vol II. L. 1934; Bünger S. Die socialistische Antikriegsbewegung in Grossbritanien. 1914-1917. B. 1967. См. так же: Карлинер M. М. Рабочие движение в Англии в годы Первой мировой войны. М., 1991.

¹³¹Wright A. W Guild Socializm Revisited 11 Journal of Contemporary History. L / 1974. Vol 9. № 1. Галкина Л. А. Гильдейский социализм. Критический анализ. М.: Наука, 1988.

¹³² См.: Чернов В. Конструктивный социализм. М., 1997. С. 342, 362.

¹³³Панкратова А. М. Фабзавкомы в Германской революции (1918-1923 гг.). М., 1924. См. также. Массы за рабочий контроль // Новый путь. 1918. № 3; Контроль рабочих за железными дорогами // Там же; Вайнберг Ю. Контроль рабочих над производством в Англии // Там же.

¹³⁴Хаймсон Л. К вопросу о политической и социальной идентификации рабочих России в конце XIX – начале XX в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 – февраль 1917. СПб., 1997. С. 28-54 и др.

¹³⁵Shkliarevsky G. Labor in the Russian Revolution/ Factory Committees and Trade Union 1917-1918. N. Y, 1993.

¹³⁶ См.: Шубин А. Анархо-синдикалисты в испанской гражданской войне 1936— 1939 гг. М., 1997. С. 23,30 и др.

¹³⁷ Следует добавить, что пример аграрной Испании нам кажется особенно показательным. Если взять другие аграрные уголки Европы, то ситуация окажется такой же. Так, во многих районах Германии крестьянство также играло весомую роль в формировании рабочего класса. Многие рабочие по своему положению оставались, как и в России, полукрестьянами, сохраняли прочные связи с семьями, остававшимися в деревне. Но, переходя в город, как показывает в своём исследовании Альф Людтке, они изначально несли с собой не опыт коллективного труда в общине, как это происходило в России, а опыт своей прежней обособленности «мелких хозяев» (См. Конец рабочей истории. М., 1996. С. 123-124).

¹³⁸ Противники признания самобытной культуры России указывают часто, что аналогичные принципы, отдающие приоритет коллективу, а не личности, были распространены и на Востоке. Достоверных данных о том, какие формы самоорганизации существовали на Востоке, не так много, как о демократическом развитии Запада. Но и то, что известно сегодня, позволяет говорить о существенных различиях между формами самоорганизации в России и странах Востока. Интерес в этом смысле представляет цеховая система ремесла в Османской империи. С течением времени она сложилась в жёсткую корпоративную структуру. Цеха определяли здесь не только цены или номенклатуру продукции, но и технологию её изготовления. Какие-либо новшества или усовершенствования орудий труда порицались. Цеха служили институтом социальной защиты и адаптации. В этом велика их схожесть с традиционными формами самоуправления в России. Но во внутренней своей жизни они строились по иерархическому принципу, что для России было совершенно не характерно. Одновременно с этим можно говорить о существенно большей замкнутости цехов по сравнению с общиной (См. подробнее: Поликарпов В. С. История нравов России. Восток или Запад? От Алексея Тишайшего до Николая Второго. Ростов-на-Дону, 1995. С. 537-543). Вероятно, это может быть связано и с тем, что на Востоке более распространена кровнородственная община, предполагавшая как раз иерархический принцип построения. В России же была распространена территориальная община, в которой внутреннее управление базировалось на солидарности равных субъектов власти (См.: Кузмин А. Г. Истоки русского национального характера // Русский народ: историческая судьба в XX в. М., 1990 и др.).

¹³⁹ См.: Карыьиев Н. А. Труд, его роль и условия приложения в производстве. СПб. 1897.

¹⁴⁰ См.: Энгельгардт А. Н. Из деревни. 12 писем 1872-1887. М., 1987.

¹⁴¹ См.: Каблиц И. И. Основы народничества. СПб., 1888.

¹⁴²Ткачёв П. Н. Сочинения в 2-х томах. М., 1976. С. 164.

¹⁴³ См.: Васильчиков А. И. Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах. Т. 1-2. СПб., 1876.

¹⁴⁴ Цит. по: Платонов О. Воспоминания о народном хозяйстве. М., 1990. С. 87.

¹⁴⁵Маркс К, Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9-ти томах. М., 1987. Т. 6. С. 58-78; 79-80.

¹⁴⁶ См.: Платонов О. Воспоминания о народном хозяйстве. М., 1990. С. 86-94.

¹⁴⁷ См. подробнее сб.: Экономика русской цивилизации. М., 1995.

¹⁴⁸Бухарцев В. М., Люкшин Д. И. Российская смута начала XX в. как общинная революция // Историческая наука в изменяющемся мире. Вып. 2. Казань, 1994.

¹⁴⁹ Звезда и свастика: Большевизм и русский фашизм: И. Бухарин, Е. Преображенский. Азбука коммунизма; Г. Тараданов, В. Кибардин. Азбука фашизма. М., 1994. С. 19.

¹⁵⁰ См. подробнее: Платонов О. Русский труд. М., 1991. С. 78-79.

¹⁵¹ Экономика русской цивилизации. М., 1995. С. 145-147.

¹⁵² Программы политических партий России. Конец XIX – XX вв. М., 1995. С. 423, 435-436, 453 и др.

¹⁵³Игнатенко Т. А. Ленин о рабочем контроле над производством // Великий Октябрь. История. Историография. Источниковедение. М., 1978.

¹⁵⁴Балабанов М. История рабочей кооперации в России. М., 1925. С. 5.

¹⁵⁵ Как организовать заводской (фабричный ) рабочий комитет. М., 1917. С. 6.

¹⁵⁶ См.: Зимарина Н. П. Роль Советов и профсоюзов. С. 29.

¹⁵⁷Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия России в 1917 г. М., 1964.Вопросы историографии рабочего класса СССР. М.: Мысль. 1970; Вопросы историографии рабочего класса СССР. М.: Мысль, 1970; Колычевский И. Забастовочное движение в Москве с февраля по октябрь 1917 г. // Пролетарская революция. 1926. № 8; История ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени Московского завода холодильного машиностроения «Компрессор». М.: Московский рабочий, 1977; Лейберов И. П., Рудаченко Д. С. Революция и хлеб. М., 1990; Романов Ф. Профсоюзы в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1953; Имени Владимира Ильича. История ордена Ленина и Трудового Красного Знамени электромеханического завода им. В. И. Ленина. М.: Московский рабочий. 1970; Завод на Усачевке. История Московского ордена Трудового Красного Знамени завода «Каучук». М., 1970 и др.

¹⁵⁸Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997. С. 89.

¹⁵⁹ Мандель Д. Рабочий контроль на заводах Петрограда // Альтернативы. 1995. №2. С. 116-117.

¹⁶⁰ Металлист. 1917. № 1-2. С. 5.

¹⁶¹ Новая жизнь. 1917. 26 октября.

¹⁶²Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия России в 1917 году. С. 91; Фрейдлин Б. М. Очерки истории рабочего движения в России в 1917 году. М., 1967. С. 205; История советского рабочего класса. Рабочий класс в Октябрьской революции и на защите её завоеваний. 1917-1920 гг. М., 1984. Т. 1. С. 86 и др.

¹⁶³Гильберт. К вопросу об экономическом положении рабочих завода «Серп и молот» // История пролетариата СССР. 1931. Сб. 7. С. 209-210.

¹⁶⁴ Текстильный рабочий. 1917. № 2. С. 6.

¹⁶⁵ Социал-демократ. 1917. 6 мая.

¹⁶⁶ ГАИО. Ф. 641. Оп. 1. Д. 71. Л. 2.

¹⁶⁷ Там же. Л. 7.

¹⁶⁸ Там же. Д. 70. Л. 1. 1 об.

¹⁶⁹ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 25.

¹⁷⁰Минц 77. 77. История Великого Октября. М., 1978. Т. 2. С. 208.

¹⁷¹ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 119. Л. 2-9, 10.

¹⁷² Там же. Л. 11.

¹⁷³ ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 35. Л. 1 об.

¹⁷⁴ ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 1. Д. 261. Ч. II. Л. 94.

¹⁷⁵Панкратова А. М. История развития фабрично-заводского представительства. С. 74.

¹⁷⁶ ГАИО. Ф. 641. Оп. 1. Д. 7. Л 52.

¹⁷⁷Волобуев П. В. Рабочий класс и буржуазия России в 1917 г. С. 117-125; Кукушкин С. Московский Совет в 1917 году. М., 1957. С. 27-29; Фрейдлин Б. М. Очерки истории рабочего движения в России в 1917 году. С. 75 и др.

¹⁷⁸ ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 3. Д. 261. Л. 18.

¹⁷⁹ Там же. Ф. 186. Оп. 1. Д. 29. Л. 2-3 об.

¹⁸⁰ Рабочее движение в 1917 году. С. 33.

¹⁸¹ Организация и строительство Советов рабочих депутатов. М., 1928. С. 25.

¹⁸²Панкратова А. М. Фабзавкомы и профсоюзы в революции 1917 г. М.-Л., 1927. С. 32.

¹⁸³ См.: За власть Советов. М., 1957. С. 92-97.

¹⁸⁴ ЦГАМО. Ф. 136. Оп. 1. Д. 52. Л. 2; Николаев П. А. Рабочие-металлисты Центрально-промышленного района России в борьбе за победу Октябрьской революции (март – ноябрь 1917 г.). М., 1960. С. 35; Егорова А. Г. Профсоюзы и фабзавкомы в борьбе за победу Октября (март – октябрь 1917 года). М., 1960. С. 85-86; Завод на Лесной. М., 1971. С. 37 и др.

¹⁸⁵ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 100. Л. 74.

¹⁸⁶ Подготовка и проведение Октябрьской революции в Москве. М., 1957. С. 30-31; Панкратова А. М. Фабзавкомы и профсоюзы. С. 31-32.

¹⁸⁷ Флагман станкостроения. С. 65.

¹⁸⁸ Рабочее движение в 1917 году. С. 42-43.

¹⁸⁹ Подготовка и проведение Октябрьской революции в Москве. С. 30-31.

¹⁹⁰ ЦГАМО. Ф. 186. On. 1. Д. 32. Л. 16; История Московского автозавода им. И. А. Лихачева. М., 1966. С. 36; «Динамо на пути к Октябрю. М., 1961. С. 154— 155; Курахатов В. Первая ситценабивная. М., 1960 и др.

¹⁹¹Шляпников А. Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. М., 1992. Т. 2. С. 386; Революционное движение в России после свержения самодержавия: Документы и материалы. М., 1957. С. 242-243 и др.

¹⁹² Рабочая газета. 1917. 12 марта.

¹⁹³Галили 3. Лидеры меньшевиков в русской революции. М.: Республика. 1993. С. 102.

¹⁹⁴Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия России в 1917 году. С. 115.

¹⁹⁵ Октябрь в Замоскворечье. М., 1956. С. 140; Из истории рабочего движения в Москве и Московской губернии. С. 93.

¹⁹⁶ Рабочее движение в 1917 г. С. 66.

¹⁹⁷ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 210. Л. 191

¹⁹⁸ Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Ч. 1. М., 1957. С. 161.

¹⁹⁹ Рабочее движение в 1917 г. С. 69.

²⁰⁰ Там же. С. 66.

²⁰¹ ГАИО. Ф. 412. Оп. 1. Д. 4. Л. 1.

²⁰² Рабочее движение в 1917 году. С. 69.

²⁰³ ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 33. Л. 1, 8, 9, 12.

²⁰⁴ Там же. Оп. 1. Д. 33. Л. 1, 1 об., 2, 2 об.

²⁰⁵ Правда. 1917. 28 марта.

²⁰⁶ ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 33. Л. 18-27.

²⁰⁷ Социал-демократ. 1917. 19 марта.

²⁰⁸Флеер М. К истории рабочего движения 1917 года // Красная летопись. 1925.№ 2.

²⁰⁹Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия в 1917 г. М., 1964. С. 140; Пушкарёв И. М. Железнодорожники России в буржуазно-демократической революции. М., 1975. С. 336-337.

²¹⁰Минц И. И. История Великого Октября. Т. 2. С. 223.

²¹¹ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 94. Л. 48.

²¹² Там же. Д. 100. Л. 72; Флагман станкостроения. С. 68-69.

²¹³ Там же. Д. 68. Л. 77-77 об.

²¹⁴ Там же. Д. 100. Л. 75.

²¹⁵ Известия Совета рабочих и военных депутатов. 1917. 26 апреля.

²¹⁶ Флагман станкостроения. С. 63.

²¹⁷ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 15об.

²¹⁸ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 191. Л. 1.

²¹⁹Антошкин Д. Рабочие Трехгорной мануфактуры в 1917 году // История пролетариата. 1931. № 8.

²²⁰ См.: Галили 3. Лидеры меньшевиков в русской революции. М., 1993. С. 77.

²²¹Бухарин Н. От крушения царизма до падения буржуазии. Харьков, 1923. С. 20.

²²² Мандель Д. Рабочий контроль на заводах Петрограда // Альтернативы. 1995. №2. С. 119.

²²³ Платонов О. Русский труд. М., 1991. С. 37. Границы коллектива, в понимании рабочих, должны были контролироваться самим коллективом. Поэтому требование фабзавкомов учитывать их позицию при расчёте и оформлении на работу новых рабочих носило не только экономический характер. Оно диктовалось вполне определёнными особенностями национальной психологии русских рабочих и напрямую выводило на проблему традиционных функций самоорганизации в локальных трудовых коллективах.

²²⁴ Флагман станкостроения. С. 70.

²²⁵ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 36. Л. 35.

²²⁶ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 6.

²²⁷ ГАИО. Ф. 730. Оп. 1. Д. 34. Л. 9.

²²⁸ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 46. Л. 4.

²²⁹ ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 32. Л. 30.

²³⁰ Там же. Ф. 641. Оп. 1. Д. 43. Л. 5.

²³¹ Шестнадцать заводов. Главы истории. М. Б. г. С. 381-382.

²³²Егорова А. Г. Профсоюзы России в 1917 г. М., 1977. С. 54.

²³³Фин Я. Фабрично-заводские комитеты России. М., 1922. С. 12.

²³⁴ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 30. Л. 2об, 10, 10 об.

²³⁵ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 32. Л. 28; Егорова А. Г. Рабочий класс – авангард политической армии социалистической революции // Борьба большевистской партии за создание политической армии социалистической революции. М., 1967. С. 98; Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. С. 118-119; Свет над заставой. Из истории завода «Серп и молот». М., 1959. С. 110.

²³⁶ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 255. Л. 12, 12а, 126, 12в.

²³⁷ Там же. Д. 95. Л. 64.

²³⁸ Имени Владимира Ильича… С. 83; За власть Советов. М., 1957. С. 66-78.

²³⁹Фрейдлин Б. М. Очерки рабочего движения в России в 1917 году. С. 257-258; От Февраля к Октябрю. М., 1957. С. 47.

²⁴⁰Николаев П. А. Рабочие-металлисты. С. 31.

²⁴¹ Борьба за Октябрьскую революцию во Владимирской губернии. Владимир, 1957. С. 54.

²⁴²Николаев П. А. Рабочие-металлисты. С. 33.

²⁴³ Подробнее об этом см.: ЧураковД. О. Как это было: Красная гвардия в 1917-м // Диалог. 1998. № 4.

²⁴⁴ ГАИО. Ф. 641. Оп. 1. Д. 32. Л. 4.

²⁴⁵ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 1.

²⁴⁶ ГАИО. Ф. 506. Оп. 1. Д. 4. Л. 13 об.

²⁴⁷ ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 1. Д. 261. Ч. 2. Л. 94.

²⁴⁸ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 71. Л. 91-92.

²⁴⁹ ГАРФ. Там же. Л. 93.

²⁵⁰ ГАТО. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 3.

²⁵¹ ГАИО. Ф. 442. Оп. 1. Д. 30. Л. 14.

²⁵² Там же. Д. 1. Л. 24.

²⁵³ Там же. Ф. 641. Оп. 1. Д. 28. Л. 29.

²⁵⁴ Там же.

²⁵⁵ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 36. Л. 53.

²⁵⁶ Там же. Ф. 641. Оп. 1. Д. 34. Л. 7.

²⁵⁷ Там же. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 30. Л. 14.

²⁵⁸ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 65. Л. 50.

²⁵⁹ Ситцевый поток. Страницы истории Первой Московской ситценабивной фабрики. М., 1973. С. 92, 93.

²⁶⁰ Труд и профсоюзы. 1927. № 10. 10-11. С. 56.

²⁶¹ ГАИО. Ф. 730. Оп. 1. Д. 314. Л. 7.

²⁶² Там же. Ф. 703. Оп. 1. Д. 1. Л. 20-21.

²⁶³ Там же. Ф. 608. Оп. 1. Д. 2. Л. 52 об, 54 об, 56, 57 и др.

²⁶⁴ TATO. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 2.

²⁶⁵ Там же. Л. 15 об.

²⁶⁶ История советского рабочего класса. Рабочий класс в Октябрьской революции и на защите её завоеваний. 1917-1920 гг. М., 1984. Т. 1. С. 60.

²⁶⁷ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 38. Л. 39.

²⁶⁸ См.: Иткин М. Л. Рабочий контроль над производством накануне Великого Октября. М., 1984. С. 110.

²⁶⁹ Рабочий путь. 1917. 14 октября.

²⁷⁰ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 128. Л. 10-12.

²⁷¹Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия. С. 316.

²⁷² ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 52. Л. 8 об., 9 об.

²⁷³ Там же. Д. 50. Л. 5 об, 6 об.

²⁷⁴ Свет над заставой. С. 110; За власть Советов. М., 1957. С. 27; Старая и Новая Даниловка. С. 19-20; История советского рабочего класса. Т. 1. С. 61; Симонян М. Н. «Динамо». На Пути к Октябрю. М., 1961. С. 161 и др.

²⁷⁵Николаев П. А. Рабочие-металлисты. С. 15, 62-63.

²⁷⁶ TATO. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 3

²⁷⁷ ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 36. Л. 3.

²⁷⁸ Там же. Д. 34. Л. 7.

²⁷⁹ Там же. Д. 126. Л. 24.

²⁸⁰ Там же. Ф. 442. Оп. 2. Д. 4. Л. 3, 15.

²⁸¹ Там же. Ф. 641. Оп. 1. Д. 6. Л. 3.

²⁸² Там же. Л. 5.

²⁸³Иванов В. П. Фабзавкомы Москвы в борьбе за власть Советов в 1917 // Из истории борьбы трудящихся Москвы и Московской области за установление Советской власти и социалистическое строительство. Изд. МОПИ им. И. К. Крупской, 1977. С. 85.

²⁸⁴ ГАИО. Ф. 506. Оп. 1. Д. 4. Л. 6.

²⁸⁵ Там же. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 30. Л. 17.

²⁸⁶ ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 36. Л. 10; Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. С. 40; Завод на Усачёвке. С. 21.

²⁸⁷ TATO. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 22-24, 29, 30 и др.

²⁸⁸ ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 35. Л. 2 об.

²⁸⁹ Там же. Д. 36. Л. 3 об.

²⁹⁰Галили 3. Лидеры меньшевиков. С. 220.

²⁹¹ TATO. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 5. Л. 29.

²⁹² Там же. Д. 7. Л. 52.

²⁹³ Впрочем, не следует забывать, что иногда экономические, а точнее, шкурнические интересы могли серьёзно препятствовать налаживанию трудовой дисциплины, не случайно слабее всего дело борьбы с нарушениями дисциплинарных норм было поставлено на предприятиях пищевой промышленности. (См.: Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. С. 193-195; Иткин М. Л. Рабочий контроль накануне Великого Октября. С. 114-115.)

²⁹⁴ ГАИО. Ф. 608. Оп. 1. Д. 2. Л. 16 об-17.

²⁹⁵ Там же. Ф. 412. Оп. 1. Д. 4. Л. 6 об.

²⁹⁶ Там же. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 35. Л. 2.

²⁹⁷ Перед Октябрём (работа в Тушинско-Тучковском районе) // Власть Советов. 1924. №7.

²⁹⁸ ЦГАМО. Ф. 186. Оп. 1. Д. 32. Л. 31.

²⁹⁹ ГАИО. Ф.703. Оп. 1. Д. 1 Л. 20-21.

³⁰⁰ ЦМАМ. Ф. 2795. Оп. 2. Д. 1. Л. 11.

³⁰¹ Рабочее движение в 1917 г. С. 313.

³⁰² ГАИО. Ф. Р-730. Оп. 1. Д. 30. Л. 16-16 об.; ФинЯ. Фабрично-заводские комитеты в России. М., 1922. С. 11.

³⁰³Симонян М. Н. «Динамо» на пути к Октябрю. С. 161.

³⁰⁴Иткин М. Л. Рабочий контроль над производством накануне Великого Октября. С. 92.

³⁰⁵Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. М., 1971. С. 125.

³⁰⁶ Там же.

³⁰⁷ Рабочий путь. 1917. 12 октября.

³⁰⁸ Красный архив. 1937. № 6.

³⁰⁹ Голос народа. 1917. 1 июня.

³¹⁰Панкратова А. М., Меллер В. Л. Алексей Иванович Рыков (его жизнь и творчество). М., 1924. С. 38.

³¹¹Уваров А. К. К Ленину за Советом // За власть Советов. М., 1957. С. 27.; Имени Владимира Ильича. С. 80; История Московского завода им. Лихачева. С. 41; Николаев П. А. Рабочие-металлисты. С. 60-61; Революционное движение в России после свержения самодержавия. Ч. 1. С. 487; Компрессор. С. 66; Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. С. 135-139; Октябрь в Замоскворечье. С. 49.

³¹² Великая Октябрьская социалистическая революция: Хроника событий. М., 1961. Т. IV. С. 268.

³¹³ Труд. 1917. 6 июня.

³¹⁴ Социал-демократ. 1917. 6 июня; Утро России. 1917. 9 июня.

³¹⁵ Пролетарий. 1917. 6 июня;

³¹⁶ См. подр.: Чураков Д. Традиции русского пролетариата: опыт 1917 года и современность // Россия. XXI. 1993. № 3. С. 93.

³¹⁷ Речь идёт о фабрично-заводском комитете крупнейшего в стране предприятия -Путиловского завода (См.: Булдаков В. Путь к Октябрю. С. 39).

³¹⁸ ГАРФ. Ф. 5451. Оп. 1. Д. 65. Л. 3, 24-27.

³¹⁹ Там же. Л. 3-7.

³²⁰ Там же. Л. 24-27.

³²¹Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль. С. 193-195.

³²²Иткин М. Л. Рабочий контроль накануне Великого Октября. С. 114-115.

³²³ Октябрьская революция и фабзавкомы: Материалы по истории фабрично-заводских комитетов. М.: Изд-во ВЦСПС, 1927. Ч. 1. С. 45.

³²⁴ Можно назвать и другие подобные попытки как-то систематизировать, ввести в общее русло фабзавкомовское строительство на разных предприятиях. Так, летом 1917 г. был опубликован проект Мануйлова, посвящённый в основном финансовому контролю, а также контролю над заключением и выполнением заказов (Правда. 1917. 24 июня). В начале осени была обнародована схема ЦС ФЗК Петрограда создаваемых при фабзавкомах отдельных предприятий комиссий по рабочему контролю (Рабочий путь. 1917. 7 октября).

³²⁵ Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости // Сборник законоположений о крестьянских и судебных учреждениях. Тула, 1899.

³²⁶ См. подробнее: Егорова А. Г. Профсоюзы и фабзавкомы. С. 24.

³²⁷Дробижев В. 3. Главный штаб социалистической промышленности. (Очерки истории ВСНХ. 1917-1932 гг.). М., 1966. С. 50.

³²⁸Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 г. С. 375. Представляется, что причиной завышенной оценки темпов и результатов фабзавкомовского движения является неправомерная экстраполяция данных по Москве на другие промышленные центры страны.

³²⁹Волобуев В. 77. Ленинская идея рабочего контроля и движение за рабочий контроль в марте – октябре 1917 года // Вопросы истории КПСС. 1962. № 6. С. 55.

³³⁰Дробижев В. 3. Главный штаб социалистической промышленности. (Очерки истории ВСНХ. 1917-1932 гг.). М., 1966. С. 46-50.

³³¹ История советского рабочего класса. Т. 1. С. 96.

«Строительные леса» новой государственности