При такой системе розыск должен быть весьма действительным и, в самом деле, известно, что оппозиция советскому строю находится в беспомощном состоянии, не будучи способной даже перейти к подпольной деятельности. Работа названного государственного политического управления распространяется, как на территорию России, так и заграницу. Объектами наблюдения ГПУ являются не только политические «враги» советской власти, но и все советские граждане и советские работники, где бы они не находились.
Словом, деятельность всеобъемлющая, причем ГПУ является той же ЧКой, но только под другим наименованием. Приемы получения необходимых сведений разведывательной деятельностью у большевиков не новы, но они сильно уклонились в худшую сторону.
В самом деле: провокация, подлоги, угрозы и пытки составляют обычное явление, а донос, возведенный в догмат, получил такое развитие, что дети предают родителей, жены – мужей и т. д.
В результате, расправы следуют в весьма большом масштабе и расстрелы, – обычное явление.
Возглавляются розыскные учреждения в России коммунистами, исполнительные же агенты, как: филеры, надзиратели, регистраторы, писцы, и прочие – частью также, которые служили в охранных отделениях до революции, но и их постепенно расстреливают.
За границей, то есть вне своей территории, правительства не могут иметь открыто своих розыскных учреждений, и московские коммунисты не представляют в этом смысле исключения, а потому, также как и у других, их заграничные сыщики включаются в состав легальных: «краснокрестных», торговых, дипломатических и тому подобных миссий, вследствие этого и личный состав их значительно многочисленнее, чем того требует официальная работа.
Не только пропаганда и розыск входят в программу деятельности коммунистических миссий, но и вторжение во внутреннюю жизнь иностранных государств, до организации там революционных выступлений, что постоянно и констатируется. Поэтому странно звучит в речах премьеров, что им нет никакого дела до того, что происходит в России.
В итоге русская эмиграция находится под постоянным наблюдением секретных сотрудников советского ГПУ, и если умело порыться, то их можно найти во всех, без исключения, эмигрантских организациях, учреждениях и предприятиях.
Что же касается корреспонденции, адресованной из заграницы в Россию и обратно, то она перлюстрируется и мало-мальски необдуманно составленная влечет за собой расстрелы адресов и репрессии, направленные на их среду.
Если в политической работе секретного характера искусство и конспирация являются неотъемлемыми требованиями, то при такой работе в России она становится положительно необходимой, иначе человеческие головы летят гораздо раньше, чем они смогут что-нибудь сделать.
Часть втораяВоспоминания
Глава 8Плеве и его сотрудники
В 1903 году, в Кишиневе, начался известный процесс о погроме. Обвинялись типичные, уличные хулиганы. Защитником выступал известный Шмаков. Гражданские истцы представлены целым созвездием тогдашней адвокатуры. Во главе их – Карабчевский, впоследствии правее правого, Соколов, автор приказа № 1 («О не отдании чести солдатами офицерам и пр.») Зарудный, впоследствии Министр юстиции при Керенском, Переверзев, Грузенберге, Винавере и др. Председательствовал сенатор Давыдов.
Центр тяжести дела лежал не в погромщиках, а в общем положении евреев в России. Атмосфера создавалась тяжелая, стороны еле-еле себя сдерживали, прорывались, останавливаемые председателем. Под конец гражданские истцы ушли, передав все дело частному поверенному.
Между прочим, Карабчевский считал неприемлемым для правосудия присутствие в зале суда начальника Охранного отделения. По этому поводу даже были дебаты, ничем не закончившиеся. Тогда же в Охранное отделение были доставлены анонимные угрозы, полученные, как гражданскими истцами, так и Шмаковым. Обе стороны просили охраны безопасности их личности.
А.С. Зарудный. Политический деятель, адвокат. Министр юстиции Временного правительства в 1917 году
Кишиневский процесс был известен всему миру, но в литературе того времени не имеется и десятой доли действительности.
Все преувеличено и неправильно освещено.
После Кишиневского погрома, вся местная администрация была заменена новыми лицами.
Вопреки различным сообщениям, якобы ушедшие получили высшие назначения, следует констатировать, что это неправда. Губернатор фон Раабен был причислен к Министерству внутренних дел в качестве заштатного чиновника, с окладом 2800 рублей, вместо 12 000 в год, которые он получал по своей прежней должности. Полицеймейстер Ханжонков, как казак, зачислен, был по своему войску на оклад 22 рубля в месяц и, наконец, начальник Охранного отделения ротмистр барон Левендаль отчислен от корпуса жандармов и уволен в запас. Впоследствии, по окончании процесса по Кишиневскому делу, новый губернатор князь С.Д. Урусов принял Левендаля на службу на небольшую должность по уездной полиции. Кроме того, в попустительство и бездействие власти начальника Кавалерийской дивизии генерал Бекман был «отставлен от кандидатуры на корпус».
О.О. Грузенберг. Общественный деятель, юрист. Среди современников был известен как «Еврейский защитник»
М.М. Винавер. Политический деятель, адвокат. Член I Государственной Думы. Один из лидеров Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). Выдающийся судебный и политический оратор
При обсуждении создавшегося положения министр внутренних дел В.К. Плеве представил к назначению Бессарбским губернатором вышеупомянутого князя Урусова, впоследствии подписавшего Выборгское воззвание, в качестве члена 2-й Государственной думы, а при Временном правительстве – товарища министра внутренних дел. Полицеймейстером назначен рижский полицеймейстер Рейхарт, а начальником Охранного отделения – ротмистр П.П. Заварзин (автор этих строк).
А.С. Шмаков. Присяжный поверенный, журналист, политический деятель
В Санкт-Петербурге, после назначения, я представлялся Плеве, который дал ряд указаний, смысл которых сводился к следующему:
Закон о государственных преступлениях, проведенный в новом Уголовном уложении, стремился сконцентрировать работу розыскных органов и судебных властей на более серьезных государственных преступлениях и сообществах. «Административная переписка», по существу, должна быть строго обоснованной, так как один недовольный и обиженный создает десять враждебно относящихся к Правительству. Всякая незаконность и бездействие власти – показатель слабости правительственных агентов и их дискредитирует. События в Кишиневе, как совершенно недопустимые, осложнили положение.
Губернатор и Вы должны работать согласно и, защищая свои права, ограждать безопасность населения.
Несколько сухой, но ясный в своих выражениях и мыслях, Плеве производил впечатление человека волевого, благородного и фанатика своего долга. Импонировала и его представительная наружность – высокого роста пожилой мужчина с седыми волосами и усами, бритый, с энергичными чертами лица и проницательными, устремленными на собеседника, глазами. Сознавая, что рано или поздно он будет сражен пулей, или бомбой, революционера. Плеве относился ко всякого рода охранам определенно скептически и, действительно, в 1904 году он был убит бомбой, брошенной в него Созоновым.
Н.П. Карабчевский. Один из выдающихся адвокатов и судебный ораторов дореволюционной России
Приблизительно за год до этой катастрофы Плеве ездил на Панихиду по убитому социалистом-революционером Балмашевым своему предшественнику, Сипягинуе, в Александро-Невскую лавру.
Он должен был проезжать мимо «Северной» гостиницы, по Знаменской площади, против Николаевского вокзала.
Социалисты-революционеры это учли, и террорист Покотилов со своим товарищем заблаговременно поселились в этой гостинице.
Но, накануне, Покотилов, изготовляя ударное приспособление к снаряду, допустил какую-то неосторожность, снаряд взорвался и оказался такой силы, что убил самого Покотилова и превратил в руины занятую им комнату; даже балки были обращены в щепки.
В.К. Плеве. Министр внутренних дел
Труп Покотилова был обезображен до неузнаваемости и обуглен, а в стиснутых его зубах находилась монета копейка, которая должна была служить грузиком в ударнике.
Вся работа социалистов-революционеров в этом деле была настолько конспиративна, что у местного Охранного отделения не только не было сведений, о готовящемся террористическом акте, но личность Покотилова, установили лишь впоследствии, по пуговицам одежды и аптечному рецепту.
Е.С. Созонов. Эсер, террорист, убийца В.К. Плеве
При Плеве директором Департамента полиции был А.А. Лопухин, самый молодой из сановников, бывший прокурор судебной палаты, человек выдающихся способностей и огромной памяти. Невольно приходит на ум вопрос, мог ли Плеве, избравший себе в сотрудники Лопухина и Урусова, быть организатором погромов?
С.Д. Урусов. общественный и политический деятель
А, между тем, вся революционная пресса, как в России, так и за границей, сделала из него «погромщика».
Тщательный просмотр при Временном правительстве всех секретных документов Департаментом полиции внутренних дел и Охранных отделений не дал ни одной бумаги, которая могла бы компрометировать старую власть в этом отношении. Наоборот, там были найдены указания на строгие кары, отрешения от должностей и даже увольнения, за всякое незаконное действие исполнительных агентов в еврейском вопросе.
Вся острота еврейского вопроса заключалась в тяжелых ограничительных законах, а не в погромах.
В то время ближайшим лицом к Лопухину и даже Плеве был заведовавший Особым политическим отделом Департамента полиции. С.В. Зубатов, человек не только безусловно сильный, но даже представлявший собой исключительную личность.