Выйдя из гимназии, Зубатов поступил на службу в Московское охранное отделение чиновником и, заинтересовавшись розыскным делом, стал изучать революционный вопрос во всей его широте, а также и возможности противодействия в этом отношении. В течение 3-х лет Зубатов – один из весьма немногих правительственных агентов, который знал революционное движение и технику розыска. В то время политический розыск в Империи был поставлен настолько слабо, что многие чины его не были знакомы с самыми элементарными приемами той работы, которую они вели, не говоря уже об отсутствии умения разбираться в программах партий и политических доктринах. Зубатов первым поставил розыск в Империи по западноевропейскому образцу, введя систематическую регистрацию, фотографирование, конспирирование внутренней агентуры и т. п. Он ясно представлял себе опасность разрастающегося влияния марксизма в рабочей среде и космополитизма в русской интеллигенции и общественности.
Здоровой русской национальной организации в России не было и мечтой Зубатова, было дать толчок к ее созданию. Исходя из этого, он остановился на мысли легализации в рабочей организации минимума политической и экономической доктрины, проводимой социалистами в своих программах, но на основах Самодержавия, Православия и Русской национальности.
Была создана даже ячейка этой «легализаторской работы», но, не имея успеха в практическом ее применении, она провалилась, вызвав нарекания и противодействия со всех сторон, начиная от бюрократии и кончая социалистами. Первые отрицали жизненность влияния марксизма на русскую рабочую среду, последние же считали, – проведение такой организации в жизнь, по меньшей мере, опасной для себя.
Зубатов определенно держался того мнения, что самодержавие, как олицетворение суверенной национальной власти, исторически способствует прогрессу России.
«При Иоанне Грозном четвертовали и рвали ноздри, а при Николае II мы на пороге к парламентаризму», – часто говорил Зубатов.
Особое значение придавал Зубатов, организованном им в Санкт-Петербурге, отряду опытных филеров, который посылался в провинциальные города. Отряд, называвшийся «летучим», возглавлялся чиновником, или жандармским офицером из числа подготовленных и инструктированных лично Зубатовым. Эти отряды на местах производили разработку агентурных сведений, поступавших к Зубатову, преимущественно, от сотрудников, освещавших центры партий.
Попутно с работой летучих отрядов, по представлению Зубатова, в крупных провинциальных городах организовывались охранные отделения, известные под названием «охранок». Эти учреждения имели непосредственную связь с Департаментом полиции и являлись, как бы автономными в отношении местных жандармских управлений, губернаторов и даже командира Отдельного корпуса жандармов, если он одновременно не совмещал в себе должности товарища министра внутренних дел.
В качественном отношении розыск был, действительно, поднят, но создание таких Охранных отделений внесло непрерывные трения с жандармскими управлениями, почему, постепенно, с уходом Зубатова, эти отделения вливались в жандармские управления, в виде отделов, всецело подчиненных начальникам управлений.
В первый день революции 1917 года Зубатов застрелился.
Глава 9Броненосец «Потемкин Таврический» в Одессе
В 1905 году революционные партии развили свою агитационную деятельность в обширных размерах в армии и во флоте, прекрасно учитывая, что восстание в войсках лишит правительство возможности активно противодействовать осуществлению столь желаемой социалистами революции.
Это упорная работа принесла скоро плоды.
На Одесском рейде стоял броненосец «Потемкин Таврический», команду которого, в течение долгого времени, пропагандисты социал-демократы снабжали подпольной литературой и на тайных собраниях разъясняли программы партий и их задачи.
Главным руководителем в этой области являлся весьма шустрый и суетливый Фельдман.
В результате, по ничтожному и к тому же ложному поводу, среди команды броненосца возникло недовольство, которое, под влиянием наиболее «сознательных» матросов, перешло в брожение и закончилось бунтом. Матросы перебили и выбросили в море почти всех офицеров, и оказавшиеся всецело в распоряжении мятежного экипажа, броненосец выкинул красный флаг и стал в порту угрозой мирному городу.
В Одессе спокойная ранее жизнь была совершенно нарушена: в рабочих кругах города, агитаторы усиленно старались поднять массы.
К.И. Фельдман Революционер, драматург, прозаик, переводчик, критик, организатор кинопроизводства, член Союза писателей СССР
Социалисты-революционеры, стремившиеся терроризировать полицию и войска, начали бросать разрывные снаряды в отдельные воинские и полицейские наряды.
Парализовать и предупредить такие жестокие эксцессы местные власти своевременно не могли, так как. не были достаточно осведомлены, за отсутствием секретной агентуры, о партийных замыслах и о месте нахождения бомб и оружия.
В этом случае жандармским властям помогло перехваченное письмо, автор которого рекомендовал адресату отправиться на Средний Фонтан (предместье г. Одессы), найти там дачу № 102 и «получить орехи».
В общем, письмо было составлено весьма неискусно, и, при сопоставлении с другими данными, можно было думать, с большой вероятностью, что означенный адрес относится к фабрике разрывных снарядов.
Нетерпящее отлагательств общее положение и отсутствие других средств к выяснению технической организации заставило проверить, без промедления, указания, содержавшиеся в означенном письме.
Решено было произвести на этой даче обыск.
В городе начались беспорядки. Огромное зарево горевшей эстакады железной дороги освещало небосклон. Хулиганы в разных кварталах безнаказанно взламывали магазины и склады, откуда грудами выносили товары. Особенно привлекали внимание громил винные лавки. Опьяненная, озверевшая чернь бросилась в порт и начала поджигать стоявшие там пароходы. Везде раздавались сухие звуки отдельных выстрелов и залпов войск, в ответ стреляли из окон.
Перед рассветом к упомянутой даче, пешком, направился значительный наряд полиции и жандармов.
Ему даны были указания: во все время пути быть наготове и решительно отразить возможное нападение, а во время обыска, если будет оказано вооруженное сопротивление, не терять самообладания, так как малейшее замешательство могло повести к тому, что революционеры воспользуются промедлением и начнут метать бомбы.
Инструкции были выслушаны с большим вниманием чинами наряда, в который вошли, в виду серьезности дела, исключительно «охотники».
Наряд подходил уже к цели своего назначения.
В этой пригородной местности все было спокойно, на улицах никого не было, и только лай потревоженных дворовых собак усилился, что могло привлечь внимание к идущему отряду.
Вследствие этого весь наряд отвели в сторону, а двоих городовых направили к противоположный даче; таким образом отряд получил возможность тихо приблизиться к дому.
Спокойно и незаметно люди вошли в усадьбу и оцепили дачу. Взломать входную дверь и ворваться в квартиру было делом одного момента. Тотчас же чины отряда заняли все три комнаты и арестовали, не ожидавших столь быстрого маневра, обитателей дачи – Вайнштейна и Бианку.
Последних немедленно увели в сад, во избежание каких-либо с их стороны агрессивных действий.
В квартире оказалась хорошо оборудованная тайная типография с готовым уже набором прокламации. Вместе с тем было обнаружено много кусков жести, жестяных коробков, а также два разрывных снаряда и около пуда динамита.
Руководивший обыском, обратил внимание на то, что нигде в этом помещении или поблизости, не найдено запалов, то есть тех необходимых принадлежностей, без которых даже вполне снаряженная бомба не может дать взрыва.
Это заставило предположить, что где-то находилась другая «техническая» квартира.
Но где именно? Ее нужно было установить возможно скорее, так как весь о захвате властями подпольной печатни могла получить распространение, а тогда запалы и другой «материал», естественно, могли ускользнуть.
Конечно, ни Бианка, ни Вайнштейн никаких показаний не дали.
Без всякого промедления были опрошены соседи, прислуга, но полезных сведений не удалось получить. Пришлось тут же на месте заняться рассмотрением отобранных рукописей и корреспонденции, в которой, между прочим, был отмечен адрес: «Гаванная, 7, Гальперин».
В связи с другими, уже имевшимися, секретными данными, этому адресу было придано особое значение и тотчас же несколько чинов отряда отправились на Гаванную улицу.
Оказалось, что часть квартиры Гальперина была отведена под торговую контору.
Чтобы не привлекать внимания прохожих, стоявшие у дома № 7, экипажи отпустили и с внешней стороны ничто не показывало, что в доме производится обыск, к тому же, приходившие к Гальперину, лица находили дом таким, как всегда, и не знали о засаде.
Всего арестовали 17 пришедших в квартиру, у которых были сделаны, в свою очередь, обыски, давшие в некоторых случаях, уличающие данные.
В помещении Гальперина нашли несколько разрывных снарядов, по форме и весу, совершенно тождественных с обнаруженными у Вайнштейна бомбами. Там же оказалось и несколько десятков паспортных книжек и бланков, похищенных из различных учреждений, масса медных и мастичных печатей, оттиски которых были сделаны на некоторых, находившихся в квартире, видах на жительство. Все это доказывало, что Гальперин является и главой паспортного бюро.
Из расспросов Гальперина выяснили, что он служит в банкирской конторе Ашкинази.
Отправившийся туда жандармский офицер обнаружил в рабочей комнате Гальперина, находившейся рядом с кабинетом хозяина банка, еще одну снаряженную бомбу.
Накануне же, на площади, вблизи конторы Ашкинази, вполне лояльного человека, неизвестным злоумышленником был брошен в воинский отряд разрывной снаряд, причинивший тяжкие ранения 22 казакам.