Герцен начинает усиленно говорить о важности изучения «частной жизни», ежедневных домашних отношений и рекомендует ввести употребление микроскопа в нравственный мир («Капризы и раздумье»). — В дневнике от 22 июня 1946 г. Э. записал: «Привлечь все то, что говорилось в 40-х годах о важности изучения личности в обыденных, домашних отношениях (Герцен в "Капр. и разд. (?)") и пр. Сюда примкнет Данилевский и станет ясной база для "психологизма", рожденная крахом революционных надежд» (Контекст-1981. С. 272). В дневнике от 22 июня 1946 г. Э. отметил, что работал с кн. П. Сакулина, в кн. два раздела посвящены петрашевцам (Сакулин П. Русская литература и социализм. Ч. 1: Ранний русский социализм. М., 1924. С. 313-431).
С. 786. Слово «философальный» указывает на французский источник этой записи («pierrephilosophale» — философский камень алхимиков). Очень близкое к этому изречение имеется в книге П. Леру «О человечестве»... — В дневнике от 15 апреля 1947 г. Э. вспоминает кн. А. А. Козлова «Религия Толстого», которую он читал во время блокады: «Там много оказалось подчеркнутым — в том числе о связи с социализмом и даже Пьер Леру! Все у меня тогда было в мозгу. Потом я забыл, и весь материал пропал на Ладожском озере. А теперь я пришел к тому же, думая, что впервые» (Контекст-1981. С. 276). В кн. А. А. Козлова дана оценка и анализ философских и религиозных взглядов Толстого, а также отмечены связи представлений Толстого с учениями Конта и Леру: «По сущности своей доктрина гр. Толстого всего скорее составляет одну из разновидностей социальных утопических учений» (Козлов А. А. Религия графа Л. Н. Толстого. СПб., 1888. С. 115).
Кто же будет, собственно, рассказчиком и с точки зрения кого будет рассказана история четырех эпох?— О своеобразии повествования в трилогии Толстого говорит Е. Н. Купреянова: «Повествование ведется как будто от лица ее главного героя, но организующим речевым потоком является отнюдь не повествовательная речь Николеньки, а лирическая речь автора» (Купреянова Е. Н. Молодой Толстой. С. 25); на особенности повествования в трилогии также обращает внимание Я. С. Билинкис: «На всем протяжении толстовской трилогии непрерывно скрещиваются восприятие жизни ребенком, отроком, юношей и осмысление всех этих впечатлений Иртень- евым-повествователем, для которого юность уже осталась позади, при этом самый характер связи между анализом жизневосприятия Николеньки и авторским «дополнением» Николенькиных дум и переживаний различен в разных частях трилогии и определяется у Толстого тем этапом в жизни Николеньки, о котором в данном случае идет речь» (Билинкис Я. С. Эпохи развития человека (Автобиографическая трилогия) // Билинкис Я. С. О творчестве Л. Н. Толстого. Л., 1959. С. 13).
Толстой в «Современнике» (1856—1857 гг.)
Впервые: Эйхенбаум Б. Толстой в «Современнике» // Эйхенбаум Б. Лев Толстой. Семидесятые годы. Л., 1974. С. 279-336
Печатается по первому изд.
С. 808. Чернышевским в его статье о Толстом. — Ст. без подписи по поводу вышедших «Детства и Отрочества» и «Военных рассказов». (Современник. 1856. Т. 60. № 12. С. 53-64. Отдел «Критика»).
Чернышевский первый обратил внимание на эту черту Толстого... — Об отношении Чернышевского к творчеству Толстого см.: ШифманА. И. Чернышевский о
Толстом // JI. Н. Толстой. Сборник статей и материалов. М., 1951. С. 189-267. Статьи о Толстом анализируются с позиции их роли в идейном столкновении с эстетической критикой.
С. 811. ...Дружинин был отчасти прав, усмотрев в «Метели» нечто сходное с поэзией и, в частности, со стихотворениями Фета. — В ст. А. В. Дружинин отмечал: «Зорко подмечает он все мельчайшие поэтические подробности внешнего и внутреннего мира, с бесконечной правдой рисует он нам картину за картиною и местами, как, например, в описании своего тревожного сна, возвышается до поэзии поистине изумительной» (Дружинин А. В. «Метель». — «Два гусара». Повести Л. Н. Толстого//Дружинин А. В. Литературная критика. М., 1983. С. 110).
С. 811. С. Аксаков, очень хваливший ее, тем не менее писал 12 марта 1856 г. Тургеневу: «Скажите ему, что подробностей слишком много; однообразие их несколько утомительно». — Полностью высказывание С. Аксакова выглядит так: «Скажите пожалуйста графу Толстому, что "Метель" — превосходный рассказ. Я могу об этом судить лучше многих: не один раз испытал я ужас зимних буранов и однажды потому только остался жив, что попал на стог сена и в нем ночевал. Скажите ему, что подробностей слишком много; однообразие их несколько утомительно» (Письма С. Аксакова Тургеневу// Русское обозрение. 1894. Т. 30 С. 583).
С. 812. Им был противопоставлен Покорский (Белинский)... — В отличиет от Э. Д. И. Чижевский считал прототипом образа Покорского в романе «Рудин» Станкевича: «Тургенев воздвиг Станкевичу памятник в образе Покорского в «Рудине» (Чижевский Д. И. Гегель в России. Париж, 1939. С. 71).
С. 814. В1903 г. Толстой говорил о Блудове А. Б. Гольденвейзеру...—С вязь повести «Два гусара» с темой декабризма Э. отметил в дн. от 11 декабря 1947 г.: «Вступление к "Двум гусарам" обнаруживает несомненную подготовку к "Декабристам" — за ним большое чтение об эпохе (детали быта, костюмов, мебели и пр.); это вступление могло бы быть началом "Войны и мира"» (Контекст-1981. С. 281).
С. 817.28мая 1856г. Толстой приехал в Ясную Поляну и в тот же день вступил в переговоры с крестьянами. — В дн. от 7 ноября 1946 г. Э. отметил: «Первый раздел будет о крестьянском вопросе» (Контекст-1981. С. 275). О проектах освобождения крестьян Толстого см. с. 283-295 наст. изд.
С. 823. В. Боткин говорит. <... > Такая постановка вопроса должна была нравиться Толстому, но дело осложнялось тем, что так называемое у современников «практическое направление» века (развитие капитализма и индустрии) ставило как будто под удар самое существование искусства. — О взглядах Боткина на искусство см. в кн.: Сакулин П. Русская литература и социализм. С. 179-194. — Э. приводит те же выдержки из сочинений Боткина.
С. 832.... Толстой со своим «Альбертом» шагнул так назад, что против него оказались все. — В ст. «Пушкин и Толстой» Э. резко оценивает повесть Толстого «Альберт»: «"Альберт" — чуть ли не единственная у Толстого фальшивая вещь, записанная с чужих слов, произнесенная не своим голосом» (с. 706 наст. изд.).
Н. Н. Мостовская возражает Э., ссылаясь на А. Григорьева, который утверждал, что «Альберт» является «органическим последствием того же самого психического процесса, который раскрывается в предшествовавших его произведениях, — завершением того же анализа, который так поразил всех в этих предшествовавших произведениях» (Цит. по: Мостовская Я. Я. Личность художника у Гоголя и Толстого («Портрет» и «Альберт») //Л. Н. Толстой и русская литературно-общественная мысль. Л., 1979. С. 111).
Наследие Белинского и Лев Толстой (1857—1858)
Статья в сокращенном виде опубликована в журнале «Вопросы литературы». 1961. № 6. С. 124-148. — Полный текст печатается впервые по рукописи. В рукописи дата: июнь—июль 1948 г. Статья посвящена «с благодарностью за дружеские советы... профессору Г. А. Вялому».
Статья примыкает к общему замыслу Эйхенбаума 1940-1950-х гг. и в наст. изд. печатается вместе с главами незавершенной монографии.
С. 852. Через Тургенева, Анненкова и Боткина, через чтение Белинского и писем Станкевича, через «Былое и думы» Герцена Толстой вошел в атмосферу «замечательного десятилетия», которое в свое время (когда он учился в Казанском университете) коснулось его сознания только некоторыми сторонами. — О влиянии Станкевича на Белинского, Грановского, Тургенева, К. Аксакова, Бакунина см. в кн. Д. И. Чижевского, где приведены те же отзывы Толстого о Станкевиче, на которые обращает внимание Э. (Чижевский Д. И. Гегель в России. С. 69). Знакомство с немецкой философией поколения 40-х гг. Д. И. Чижевский связывает с влиянием, которое имел Станкевич. Д. И. Чижевский отмечает: «Станкевич пришел к Гегелю после занятий немецким идеализмом. Он начал с Шеллинга и Шиллера, прошел через Канта и Фихте и только тогда перешел к Гегелю» (там же. С. 75).
О близости толстовских взглядов воззрениям его старших современников Белинского и Станкевича пишет Е. Н. Купреянова: «Философия никогда не была для Станкевича, как и для Белинского, чистым умозрением, кладезем непогрешимых и отвлеченных откровений, а только методом постижения "практической", т. е. общественно-нравственной истины. "Я ищу истины, а вместе с нею и добра", — так определил Станкевич цель своих философских занятий и "поэтических" влечений к ним своего "сердца"
Столь характерное для Толстого отождествление общественной сущности человека с его "свободной" духовно-нравственной сущностью, а всего эгоистического антиобщественного в человеке с его же собственной "животной", т. е. физической природой, уже полностью сложилось у Станкевича в ходе изучения им немецкой классической философии. Воспринимая ее идеи преимущественно в этическом аспекте, Станкевич видит в нравственном начале решающий фактор прогрессивного исторического развития, побуждающий человека добровольно и активно стремиться не только к своему собственному, но и к общему благу, и в служении ему находить высшее счастье и удовлетворение, истинный, т. е. подлинный смысл своей собственной жизни» (Купреянова Е. Я. Эстетика Л. Н. Толстого. М.; Л., 1966. С. 69).
О том, что Толстой после приезда в Петербург был приобщен к «культу Станкевича» см. в кн.: ОрвинД. Искусство и мысль Толстого. 1847-1880. СПб., 2006. С. 75
JI. Е. Кочешкова, И. Ю. Матвеева
ОГЛАВЛЕНИЕ
Толстой Эйхенбаума: энергия постижения (1919-1959) (И. Я. Сухих) 3
ЛЕВ ТОЛСТОЙ 29
МОЛОДОЙ ТОЛСТОЙ
Предисловие 73
Дневники (1847-1852) 75