Вспомнились строки из письма Марта: "Во время твоей болезни мы поместили Его в корпус атомохода". И — отрывок из нейтринограммы: "…завален… микрофоны и фотоэлементы разрушены…"
Но этот бокс почти не был поврежден во время взрыва. Правда, мощные стальные балки его потолка прогнулись, а бронированные стены смялись в гармошку, и все же он выдержал жесточайший экзамен, потому что его и строили для воспроизведения в нем адских условий, в которых придется работать кибернетическим вездеходам на Венере или Меркурии. Если бы "Дельта" осталась здесь, она избежала бы повреждений. Но Март оборудовал ее в монтажном зале, а тот имел обычный потолок, который и рухнул во время взрыва.
Монтажный зал — рядом. Пауль попытался вспомнить расположение аппаратуры и станков и определить возможное место пребывания "Дельты". Хоть так, хоть сяк, а получалось, что она все равно вне конуса, который способен описать луч квантового генератора. Дальше медлить было нельзя.
На максимальном режиме непрерывного излучения Пауль обвел фиолетовым лучом контур будущего отверстия. Он втайне надеялся на то, что завал в монтажном зале просто вытолкнет вырезанный участок панцирной стены, иначе всей энергии кварковых батарей не хватило бы, чтобы прожечь хоть сколько нибудь приличное отверстие. Его надежды оправдались: после того, как он раз пять прошелся лучом по контуру, постепенно расширяя щель, кусок стенки сначала осел, потом вздрогнул и вдруг резко качнулся вперед, словно кто-то его толкнул.
Громыхнуло так, что стены задрожали. Непроницаемой тучей пыли затянуло огромный проем. Тускло освещенная багровыми всполохами раскаленного металла, пыль клубилась, и казалось, будто там, в соседнем помещении, шевелится что-то живое.
Но нет, это не плод перевозбужденного воображения! Среди облака пыли настойчиво продвигается вперед какой-то большой темный предмет, и не просто продвигается, а разгребает дорогу, отбрасывая все, что мешает.
"Дельта"? Не иначе как "Дельта"!
Затаив дыхание, Пауль следил за действиями вездехода. Пыль уже оседала, а остывающий металл еще теплился, так что контуры машины проступали все четче. Это был вездеход типа "краб", у которого средством передвижения служили не легко уязвимые гусеницы, а могучие конечности. Именно такую конструкцию признали лучшей для работы в адских скалах раскаленной Венеры. Видно было, что взрыв нанес "Дельте" значительный ущерб: работает только правая "клешня"; левую, изуродованную, неестественно выгнуло к "груди" сооружения; досталось и другим конечностям, а часть панцирной защиты двигателя деформирована так, что плотно прилегающий к ней диск нейтринофора похож на смятую лейку. Не удивительно, что его излучение не могло пробиться сквозь "белый шум".
Но погоди-ка, погоди… Что это за шар рядом с деформированным диском? Очень смахивает на антенну новейшего нейтринофора. Но откуда она могла взяться?
Быстрым импульсом излучателя Пауль зажег крохотное "искусственное солнце" на потолке бокса. Присмотрелся внимательнее. Удивленно свистнул: да, это сфероид нейтринофора последней конструкции, которая только-только пошла в серийный выпуск. И мало того: "глазные ямы" под деформированным "лбом" вездехода закрыты целыми и невредимыми ситаловыми стеклами, а скрытые за ними фотоэлементы реагируют на свет! Да-да, едва вспыхнуло раскаленное пятнышко на потолке, "краб" на мгновение остановился, а потом уже начал пробираться в другом направлении, к пролому сделанному Паулем.
Пауль ничего не понимал. Может началась расчистка руин бывшего Института Актуальных Проблем и этот "краб" устаревшей конструкции специально переоборудован для выполнения тяжелых, опасных работ? Но почему же на нем не установлен квантовый излучатель и не отремонтирована его рабочая "клешня"?.. Но это не "Дельта" — откуда бы на "Дельте" появились сфероид нейтринофора, и диполь гониовизора самой современной модели, которая обеспечивает стереоскопическое видение в диапазоне от инфракрасного до рентгеновского излучения?
Оставалось только ждать дальнейшего развития событий: движения кибернетической машины кажутся вполне осмысленными, она упрямо идет именно сюда, прокладывая себе путь через завал.
И во второй, и в третий, и в четвертый раз зажигал он "искусственные солнца" на потолке бункера, — не для "краба", ведь если у того работает гониовизор, темноты для него не существует, а для самого себя, чтобы рассмотреть машину подробнее. Бросалось в глаза, что ее действующая "клешня" значительно короче поврежденной, — как будто стерлась за время долгой работы, да и панцирь корпуса прочерчен многочисленными продольными царапинами, словно ей приходилось изо дня в день продираться сквозь хаос железобетонных обломков. А может, так и было на самом деле? Может, этот "краб", как и "Дельта", оказавшись под руинами лаборатории, автоматически выполняет заложенную программу: освободиться и продолжать исследования планеты?
Наконец, машина откинула в сторону последнюю глыбу, которая ей мешала. Припадая на левые конечности, доползла до "амбразуры" Пауля, встала на дыбы, — так, что ситаловый иллюминатор ее оптической системы заглянул в отверстие.
На мгновение Паулю стало жутко — за прозрачной гладью защитной линзы, как зрачок живого человеческого глаза, чернело отверстие диафрагмы. И эта диафрагма двигалась, будто машина и впрямь осмысленно разглядывала зажатого железобетонной глыбой человека.
Он улыбнулся, укоризненно покачал головой. Сказал вслух:
— Ну, насмотрелась?.. Если у тебя есть хоть капелька интеллекта, не теряй времени, помоги освободиться! Мне еще надо найти "Дельту". Понимаешь — "Дельту"!
Казалось, будто машина поняла: опустилась вниз так, что Пауль теперь видел только ее "спину", начала скрестись в стенку, которая преграждала путь человеку. Однако "клешня", видимо, была беспомощна против боразоновой стали обшивки бокса; звуки вскоре прекратилось, а в амбразуру продвинулся тонкий щупалец ориентационной системы кибера. Он нащупал рукав Паулевого скафандра и быстро-быстро застучал: "тук… тук-тук… тук-тук-тук…"
Ясно: натуральный ряд чисел! Машина хочет показать, что она способна на логические действия и ищет контакта. Надо ей помочь.
Пауль придержал щупалец негнущимися пальцами перчатки, в том же темпе выстукал продолжение: "тук-тук-тук-тук", — вот тебе, мол, четверка, а вот — пятерка…
И снова инициативу перехватила машина. Теперь уже значительно медленнее она начала передавать целую серию групп сигналов различной длительности. Замолчала, ожидая ответа, а не дождавшись, повторила передачу.
Пауль догадался: речь идет о порядковом номере букв в алфавите. Так, так: тройка — "в". Двенадцать — "к". Тринадцать — "л". Тридцать два — "ю". Двадцать пять — "ч". Десять — "и". Итак — "В-К-Л-Ю-Ч-И…". Ясно: "включи". Но что надо включить?.. Ага, "включи радио".
Да, дорогая машина, если бы академик Пауль мог включить радиопередатчик, он не рассчитывал бы на твою помощь, потому что кнопка находится возле тумблера сервомоторов "костяка" скафандра, которые легко подняли бы эту ненавистную глыбу железобетона, которая не дает пошевелиться. Помогай, дружище! А тогда уже и поговорим с тобой — и по радио, и с помощью нейтринофора.
Хлопотное это дело — передавать текст нумерацией каждой буквы, а еще и отсчитывать ее место в алфавите. Но, к счастью, машина оказалась сообразительной: все понимала с полуслова и прерывала его передачу семью импульсами — "есть!". Мол, давай дальше. А когда Пауль закончил — просигналила после долгой паузы: "Готовься!"
"Краб" передвинулся вправо и исчез из поля зрения. Видимо, гониовизор машины сейчас пристально исследует завал, а ее позитронный мозг лихорадочно анализирует, куда именно следует направить усилия "клешни", чтобы достичь максимального эффекта. Надо было вычислить все предельные углы сдвига, тензоры нагрузок, возможное и допустимое перераспределение масс, векторные диаграммы траекторий каждой глыбы в частности. Дело это нелегкое, поэтому "краб" долго не подавал никаких признаков жизни, — так долго, что Пауль забеспокоился. Но вот, наконец, сквозь железобетон и защитные слои скафандра продрался приглушенный тройной сигнал… потом — двойной. А когда прозвучал третий — Пауль изо всех сил напряг спину, упираясь руками и ногами. Он слышал: что-то трещит и скрежещет, — разрушаются сверхпрочные кислородные баллоны за плечами, рвутся ржавые прутья арматуры, — но это уже не имело значения, потому что тиски, в которых он находился несколько часов, постепенно раздвигались; хоть и очень медленно, глыба поддавалась.
Что-то тяжко грохнуло. Зашуршали камешки. Пауль почувствовал, что уже может выпрямить рукав скафандра. Быстро просунул руку в грудную полость своего панциря, щелкнул тумблером включения сервомоторов. О, теперь он ничего не боялся! Стальной "скелет" скафандра, как мощный домкрат может поднять сотни тонн, а управлять им чрезвычайно просто — сервомоторы просто дублируют движения конечностей.
Действительно, глыба над ним стала послушной; незначительное усилие левой руки — и вот уже многотонная железобетонная кровля поднята почти на метр. Остается закрепить ее, чтобы освободиться полностью. Это сделать непросто, потому что рукав с излучателем до сих пор не удается поднять вверх. Однако в конце концов справился и с этим. И вот когда луч квантового излучателя намертво приварил обезумевшую глыбу к соседним и можно было свободно двигаться — Пауль почувствовал, что теряет силы. Он торопливо проглотил еще одну дозу биостимулятора, — пятую дозу, максимально возможную для человека с крепким здоровьем.
Но не помог даже стимулятор. Усталость исчезла, зато сознание окутала тупая и легкомысленная эйфория, все казалось странным и нелепым: почему он оказался здесь? Что собирался делать? А нужно ли вообще что-то делать, когда так приятно гудят в голове шмели, а мышцам так сладко отдыхается?
И одновременно, где-то в подсознании, настойчиво и докучливо бубнил чей-то голос: "Включи радиопередатчик! Включи радиопередатчик"!