ось вывести Яна из этого эмоционального ступора любым способом.
– Только в двух случаях, – он замялся, боясь перехватить взгляд Кенгерлинского и прочесть в нем то, что не хотел видеть. – Либо Дарья разорвала с тобой связь…
– Что в принципе невозможно, – пробубнил Ян.
– Либо…
– Банши мертва и уже перешла за грань, – хрипло закончил Ян, и Адиса краем глаза успел заметить, как он впечатал кулак в стену.
Послышался хруст. Ян не произнес и звука.
Адиса подскочил, ему нестерпимо захотелось проверить, цела ли рука Яна, вплоть до того, чтобы самолично пересчитать все костяшки. Он не смог противиться столь сильному желанию.
Как только Адиса коснулся плеча Кенгерлинского, тот, не отворачиваясь от стены, зашипел:
– Отвали!
– Ян, послушай, – Адиса скрестил руки на груди, пытаясь таким образом обезопасить себя от соблазнов еще раз коснуться тела друга. – Я понимаю твою реакцию. Ты больше полувека жил местью! И вот теперь, когда оказался в двух шагах от осуществления собственного плана – все рушится!
– Хреново, – кивнул Ян.
– Согласен. Но ведь не сошелся свет клином на этой Банши! Будут другие. Ты же сам знаешь, что они всегда появляются. Мы найдем тебе другую, и ты сможешь отомстить Демьяну!
– Да что ты понимаешь! – Ян резко развернулся, в его глазах будто мерцали молнии.
Лицо Кенгерлинского обезобразила жестокая гримаса. Он открыл рот, словно изо всех сил старался что-то сказать, потом закрыл его, нахмурился, устало махнул рукой и стремглав вышел из комнаты.
Адиса застыл, потрясенный такой реакцией.
Как только первое удивление прошло, он поспешил следом.
И застал Кенгерлинского в столовой, тот разбил вдребезги посудный набор, столкнув его со стола, как лишнюю вещь и теперь ненасытным взглядом выискивал следующую жертву.
– Ян, – попытался Адиса.
– Что здесь происходит? – раздался строгий женский возглас за спиной.
Адиса обернулся почти одновременно с Яном. Эмма Эдуардовна застыла в дверях. Вся поза домоуправительницы выражала крайнюю раздосадованность. А на лицо, что сейчас превратилось в полузвериную маску, Адиса и вовсе старался не смотреть.
– Что вы творите, Кенгерлинский, с моей посудой? – Эмма Эдуардовна приближалась.
Ян попятился и Адиса мог даже поклясться, что друг смутился, на его щеках проступил слабый румянец.
Адиса вскинул брови, проследив взглядом за скорой капитуляцией друга.
– Во что вы превратили особняк? Меня не было меньше суток! И что я вижу? Да вы все мои старания обратили в пепел! Еще и на посуду решили лапу наложить? – домоуправительница кидалась словами, будто гранатами.
Адиса совершенно не узнавал эту мирную и добрую женщину. Волосы, прежде всегда собранные в тугой пучок на затылке, растрепались, бледную кожу покрывали яркие пятна, длинные пальцы вытянулись и заострились, с кончиков капала грязно-коричневая, вязкая жидкость.
– Эмма Эдуардовна, что с вами? – не на шутку встревожился Адиса и сделал несколько шагов по направлению к женщине.
Домоуправительница утробно зарычала.
Адиса остановился.
– Не советую сейчас к ней приближаться, – сказал Ян.
– Твой дом и все его обитатели сошли с ума или я сплю? – пробормотал Адиса, пятясь.
– Суседки довольно мирные существа, но если ты решил устроить беспорядок в месте, которое они считают своим – берегись, в гневе они будут явно пострашнее фурий, – скупо заметил Ян. – Если не загрызут на месте, то отравят к чертям собачьим. Очень удобно иметь яд всегда при себе, на кончиках ногтей.
– Так какого черта ты решил испробовать посуду Эммы на прочность?
– Я не знал, что она в доме! – шикнул он.
– Эмма? В особняке нарушители? – в столовую, тяжело прихрамывая на правую ногу, зашел Илья Петрович. – Эмма?!
Домоуправительница вздрогнула, но не обернулась.
Адиса заметил, насколько быстро охранник оценил сложившуюся ситуацию. Мужчина нахмурился, и смело подошел к оскалившейся женщине, словно совершенно не боялся ее.
– Эмма, ты же говорила, что мне нужен обезболивающий чай. Ты поухаживаешь за мной? – Илья Петрович приобнял женщину за плечи, отчего она дернулась, но вырываться не стала.
Ян прищурился.
Адиса уставился на эту сцену во все глаза, он напрягся, ожидая, что в любой момент надо будет кинуться на помощь охраннику.
– Эмма, я устал. Хочу твой фирменный чай, – спокойно, но настойчиво повторил мужчина.
Домоуправительница глубокого вздохнула, закрыла глаза, ее плечи поникли и уже в следующий миг, перед Адисой предстала вполне обычная Эмма Эдуардовна, которую он помнил и любил.
– То, что я вас не покусала, Ян, совершенно не говорит о том, что я перестала злиться или когда-нибудь прощу вам подобное кощунство, – домоуправительница расправила несуществующие складки на платье и гордо вскинула подбородок.
– Я куплю вам новый посудный набор.
– Три. Из старинного фарфора.
Адиса заметил, что только сейчас перестал задерживать дыхание и облегченно вздохнул.
– Договорились, – улыбнулся Ян и почти вышел из столовой, когда вопрос Эммы Эдуардовны застал его врасплох.
– А где моя душенька?
Адиса скривился в ожидании неминуемой бури. Ему показалось, что даже на расстоянии в шесть шагов он услышал скрежет зубов Кенгерлинского.
– Пропала.
– Как? – ахнула Эмма Эдуардовна и неподдельно схватилась за сердце.
«За время, которое девчонка пробыла в особняке, женщина слишком тепло к ней относилась, – подумал Адиса, – как к несуществующей дочери».
– А где были вы? – резко перешел в наступление Кенгерлинский. – Куда вы оба подевались, оставив особняк без присмотра?
– Вы же сами просили нас уйти на сутки! – возмутилась Эмма Эдуардовна.
– Ничего подобного!
– Не напрямую, конечно, – нахмурилась домоуправительница, – а через стены особняка. Вы же знаете, что я умею слышать его шепот. А дом донельзя четко передает ваш настрой и желания, Ян.
Кенгерлинский еще больше разозлился от такой прямоты:
– То есть вы хотите сказать, что оставили Дашу без присмотра на сутки, потому что я сам об этом и попросил? Якобы через дом?
Эмма Эдуардовна кивнула.
– Выходит, что я сам подстроил ее побег и вторжение жнецов? И, конечно же, сам захотел, чтобы она воспользовалась рунами тьмы и шагнула в этот долбанный портал?!
– Ян! – попытался утихомирить его пыл Адиса.
– Руны тьмы? Господи, – Эмма Эдуардовна заметно побледнела и стала оседать, точно ноги перестали ее держать, охранник заботливо поддержал женщину за плечи. – Как такое могло произойти? Как вы могли такое допустить, Ян?!
– Почему все норовят спросить меня одно и то же? – сгримасничал Кенгерлинский.
– Боже мой! – запричитала домоуправительница, из ее глаз покатились слезы. – Тьма заберет ее душу, нельзя использовать эти руны и не заплатить…
– Душу? – всполошился Адиса. – Ты мне не говорил… Мы ведь тоже совершали этот переход. Ян?
Кенгерлинский скривился и упрямо поджал губы.
– То, что я сегодня наблюдал в доме последствия того перехода? Отвечай мне, Ян!
– Возможно. И не смотри на меня так! Неужто тревожишься за мою душу? – зло процедил Кенгерлинский. – Не стоит. Ее давно во мне нет. А эти закидоны просто последствия того, что я перестал контролировать выбросы Силы. Временно.
Эмма Эдуардовна сдавленно вскрикнула.
– Пошли, психиатришка. Я придумал, как найти Банши. Воспользуемся ее порталом, если след еще не совсем пропал.
– Это против правил Высшего Совета! – воскликнула домоуправительница.
– Шел бы этот Высший Совет…
– Ян! – неожиданно по-матерински отдернула его Эмма Эдуардовна. – Следите за языком.
– Да разве за ним уследишь, Эммочка Эдуардовна? – язвительно протянул Кенгерлинский и засиял своей фирменной улыбкой. – Он у меня такой непослушный. Особенно если дело касается молодых, сочных девиц…
Домоуправительница вспыхнула, приложила ладони к щекам и прижалась к охраннику:
¬– Куда направилась моя девочка из дому?
– Из дому говорите? – Ян нахмурился и тут же просиял. – Я знаю, где она!
Глава 3
Следом за пеплом
Не придумали еще такого закона, который Кенгерлинский не попытался бы нарушить.
Пока он довез их на байке до нужного адреса, Адиса успел сосчитать минимум двадцать нарушений в правилах дорожного движения. Сосчитать и оставить свое мнение при себе, ведь Яна такие пустяки, как превышение скорости, игнорирование светофоров и дорожных знаков явно сейчас не беспокоили. Да он даже за дорогой следил спустя рукава!
Адиса тревожно гадал, доедут они до места назначения целыми или все же по частям?
В конце концов, Ян остановился возле подъезда многоэтажки, не утруждая себя правильной парковкой, он пристроил байк прямиком на клумбу с хризантемами. Отчего вызвал целый всплеск возмущенных окриков со стороны бабулек, восседавших на лавочке.
Ян беззаботно пожал плечами, слез с байка и похлопал Адису по плечу.
– Не теряйся, – с этими словами Кенгерлинский быстрым шагом направился в подъезд.
Адиса нехотя пошел по растрескавшемуся под многолетним грузом непогоды асфальту. Чем ближе он подходил к нужному подъезду, тем более отчетливо чувствовал в себе возрастающее недовольство.
Зачем они только сюда примчались? И ведь это он, Адиса, подал такую идею, чтобы оттянуть повторное использование портала рун. Ему-то и первое перемещение не понравилось, воспоминания о том, как они оказались в заброшенном корпусе психлечебницы, было еще слишком свежо. Повторять игры с древним колдовством совершенно не хотелось.
А вот Яну наоборот не терпелось вновь испробовать свои силы в водовороте неподконтрольной ему стихии. Адиса заметил это по загадочному блеску глаз, когда друг готовился к переходу. И как только удалось уговорить его сначала попробовать найти девчонку обычными способами?
Он и сам не знал.
То ли сработало красноречие, которое Адиса старался подключить, то ли дар убеждения, то ли Ян действительно понял, насколько опасную игру он затеял.