как comfort women, то есть, по сути, как проститутки. С европейской точки зрения это довольно странно: при таком подходе, скажем, немецкие фильмы должны быть запрещены по всей Европе. Но восточная психология иная, и культура вынуждена была страдать за давние военные преступления. В конце концов конфликт был преодолен – и вот результат: еще недавно японская кинематография была в Азии номер один, теперь на это место претендует корейская.
Внутри корейского кино, где есть свой артхаус и свои блокбастеры, существует отдельный художественный феномен – Ким Ки Дук. До последнего времени он работал ударными темпами: одиннадцать фильмов за семь лет, – его картины были в программах самых крупных международных фестивалей. Один из них – «Реальный вымысел» (2000) – попал и в конкурс ММКФ. Главной героиней этой картины стала видеокамера, которая вела героя – уличного художника – в мир его другого «я». При помощи камеры он без труда обнаруживал в себе убийцу, готового расквитаться с девушкой, недолюбившей его, с офицером, оскорбившим его в армии, с унизившим его полицаем… да мало ли еще с кем. Его способы расквитаться с обидчиками всегда изобретательны: например, голову одного из них мститель засовывает в мешок со змеями. Но главный фокус картины в том, что снята она практически в режиме реального времени – в течение трех часов десятком обычных камер и двумя цифровыми.
Вскоре Ким Ки Дук привез в Венецию картину «Адрес неизвестен» (2001), по сравнению с которой «Остров» казался увеселительной прогулкой в парке. Действие происходит в городке неподалеку от американской военной базы, практически все жители городка – жертвы полувековой давности гражданской войны и американского военного присутствия в стране. Неполные семьи, дети-полукровки, чернокожие с раскосыми глазами.
«Остров»
Корейская история служит ключом к современности, первоисточником индивидуальных психозов. Одна из героинь, живя в заплеванном вагоне, всю жизнь пишет письма афроамериканцу, отцу своего ребенка, но письма возвращаются с военным штампом «Адрес неизвестен». В другой семье, едва сводящей концы с концами на пенсию погибшего отца-ветерана, брат выбивает сестре глаз. Одноглазая девушка крутит роман с американским солдатом, который помогает ей вернуть зрение и красоту с помощью хирургов. Но когда у влюбленных происходит конфликт, кореянка вновь выкалывает себе «чужой» глаз.
Фильм даже не пытается приблизиться к какому-то жизнеподобию, но предлагает зрителю целую философию насилия. Фоном для нее служит изысканный осенний пейзаж, который как бы изнасилован вторжением иноземной военной базы. Насилие тотально, оно распространяется и на макро-, и на микроуровнях. Двое изгоев занимаются отловом окрестных собак, не только бродячих. Много раз повторяется сцена, когда собаку подвешивают и забивают палкой, а потом отправляют на мясо. Собак используют в качестве пищи и сексуальных объектов, точно так же поступают и с человеческим телом: в финале мать, оплакивая своего погибшего сына, поедает его труп. Эти сцены запредельны, но содержат определенную долю черного юмора. В них можно усмотреть праисторические, фольклорные корни насилия, однако прежде всего – отблеск современной истории Востока, зомбированного западной цивилизацией.
В финале фильма мы видим, как осенний пейзаж превращается в зимний. По заснеженному полю ползут американские солдаты, а ветер гонит по земле конверт с письмом прямо в руки к одному из них, чернокожему. Этот тот самый, чей адрес неизвестен. Другой символический кадр: трое героев бредут по полю друг за другом, и каждый держится за свой поврежденный глаз. Брейгелевские «Слепые» в современном дальневосточном варианте.
«Адрес неизвестен» доведен до крайней точки гротеска. Это особенно заметно в последние пятнадцать минут фильма: картина начинает напоминать перенасыщенный раствор, где густая горькая соль выпадает в осадок. Но умеренность и забота об артистическом балансе чужды экстремальной натуре режиссера, которого надо принимать или не принимать целиком. Он напрочь игнорирует такие мелочи, как терпимость, нервы зрителя и чувства любителей животных, не говоря про уважение к великой американской демократии. Может, она и великая, и корейцам принесла побольше дивидендов, чем учение чучхе, но любви так и не снискала.
«Береговая охрана» (2002) – не менее жесткое кино. С военной базы действие переносится на пограничный морской берег: его стерильность блюдет южнокорейский взвод. Психоз людей в униформе, противостояние военных и гражданского населения, природа, опоганенная человеческим присутствием, – эти мотивы уже в совершенстве отработаны режиссером. Однако политическая и моральная бескомпромиссность все равно изумляет. Вряд ли кто-нибудь отважился бы посадить девушку – героиню фильма – после аборта (который ей коллективно делает взвод) в аквариум с рыбами; девушка флегматично откусывает им головы, и вода становится красной.
Показать своих пограничников как банду охваченных паранойей насильников и головорезов в наши дни не решился бы ни один из европейцев или американцев, не говоря уж про россиян. А ведь южные корейцы живут бок о бок с государством, которое может не только диверсанта заслать, но и пригрозить ядерной кнопкой. Ким Ки Дук в разоблачении милитаризма доходит почти до абсурда, режиссеру плевать на то, что по ту сторону нейтральной полосы, в Северной Корее, военный психоз еще круче.
Ким Ки Дук родился в горной деревне. Он был трудным подростком, который мог в драке сломать сверстнику руку и в то же время удивить взрослых каким-нибудь самодельным электронным устройством. Когда родители переехали в город, Кима отдали в сельскохозяйственную школу, которую он скоро бросил; подростком он работал на фабрике, затем двадцатилетним парнем завербовался во флот и отслужил там пять лет. Чуть не стал проповедником в церкви для незрячих, начал рисовать, без копейки денег отправился учиться живописи в Париж в полной уверенности, что ценность представляет только ручной труд, а культура в интеллектуальном понимании – это роскошь для богатых. Говорят, там он увидел первый фильм и поклялся сделать корейское кино лучшим в мире.
Он никогда не болел киноманией (обычная норма просмотров – один-два фильма в год) и вообще вел образ жизни, резко отличающий его от большинства кинематографистов. Он считает даже самых радикальных своих коллег слугами мейнстрима, а их радикализм – интеллектуальной придурью. Его же числят в корейском кино маргиналом, поскольку он не учился в киношколах, не считается с правилами построения фильма и не входит в местный кинематографический истеблишмент. Сам он называет себя партизаном (однажды послал в газету факс с заявлением «Я ненавижу журналистов») и постоянно подвергается нападкам со стороны феминистской критики, которая приклеила ему клеймо психопата и садиста.
Свою первую картину под названием «Крокодил» Ким снял в 1996-м, когда ему уже исполнилось 35. Ее действие происходит на берегу реки Ханган, которая для Кореи все равно что для Франции Эйфелева башня. Ким использует эту туристическую декорацию как площадку для самоубийц. Бандит по имени Крокодил поджидает здесь потенциальных утопленников. Однажды он спасает девушку, брошенную возлюбленным, принуждает ее остаться с ним, насилует и оскорбляет. В финале девушка все-таки бросается в реку, а за ней следует Крокодил. Он хоронит себя в подводном гроте, который давно присмотрел, оборудовал и обжил. Уже этот, первый фильм стал предметом культа и сформировал вокруг Кима небольшую, но преданную группу поклонников.
Две следующие картины режиссера были посвящены феномену жестокой мужской и женской дружбы. В «Диких зверях» (1997) жизнь сталкивает южнокорейского художника и северокорейского солдата. В «Отеле „Птичья клетка“» (1998) странная дружба связывает дочь хозяйки гостиницы с проституткой. «Мои персонажи живут как будто в клетке. Но ведь жизнь – это и есть клетка, из которой можно вырваться только со смертью», – утверждает корейский режиссер.
«Плохой парень»
Сразу обозначилась главная тема, которой неизменно предан Ким Ки Дук, – тема «прекрасного насилия». Подобно апологету «театра жестокости» Антонену Арто, он заново открывает через кинематограф природу насилия как глобального и неизбежного способа человеческой коммуникации, который неистребим и в нашу вроде бы гуманную эру. Другое дело, что фильмы «Адрес неизвестен» и «Береговая охрана» если не закрыли, то замкнули эту тему. Она не кончилась, просто параллельно ее развитию начался новый лирический Ким Ки Дук в стиле эмо.
Премьера «Плохого парня» прошла на Берлинале-2002. Мелодраму о проститутке и сутенере Ким снял, как обычно, перейдя все границы хорошего тона. Это первый фильм режиссера, который можно назвать относительно коммерческим и высокобюджетным: ни один из прежних не стоил больше пятисот тысяч долларов, а «Плохой парень» потянул на целый миллион.
«Время»
«Остров»
«Натянутая тетива»
«Красавица»
«Вздох»
Это городской романс о невозможной любви. Сутенер, неравнодушный к студентке, делает из нее проститутку и наблюдает через одностороннее стекло за ее падением и муками. В конце концов он открывает ей сердце, и она отвечает ему взаимностью. Пара покидает район красных фонарей и принимается колесить по дорогам в большом фургоне. Сутенер по-прежнему сдает возлюбленную любителям быстрого секса. Любовь в мире Кима осуществима только в форме унижения и насилия. Сутенера играет Чже Хен Че, памятный еще по «Крокодилу», – один из редких актеров, значащих для Кима больше, чем просто исполнитель.
Вот комментарий самого режиссера: «Каждый рождается с намерением жить честно и так же честно умереть. Но потом безо всякого предупреждения вокруг вас закручиваются события, в планы вмешиваются другие. Они втягивают вас в жизнь, которой вы не ждали, и против вашей воли вы с ней свыкаетесь. В 2001 году в своем безумном родном городе я изжил свои самые лучшие намерения и обнаружил, что веду себя как плохой парень. Это он, всегда облаченный в черное, от рождения до смерти излучает несчастье и несет беду женщинам. Как будто его поступками правит жестокая божественная воля».