Бобику такое положение вещей не понравилось, и он, упираясь всеми четырьмя лапами, попытался вытащить «законную собственность» (то есть так полюбившийся ему кончик хвоста) на открытое пространство. Я уперся тоже. В ответ этот зверь невоспитанный сильнее сжал челюсти и замотал головой, словно тряпку рвал. Больно не было, но в самом деле, кто тут главный?
Так что, вырвавшись из пасти, хвост ощутимо приложил заигравшегося щена по лбу. А я еще и нашипел на попробовавшего громко возмутиться зверя. За что заслужил проникновенный взгляд до глубины души обиженного ребенка. Но на провокацию не поддался, а когда псина нехорошая вознамерилась снова приняться за свое, вообще спрятал «яблоко раздора» под толстым кольцом. Бобик вознегодовал, но увы. Размера пасти, чтобы цапнуть «препятствие», не хватало. Так что он залег в засаде, схоронившись за ножкой лавки в полной уверенности, что спрятался. Ну-ну, типа – не вижу…
Подняв глаза на остальных, я онемел: они с такими заинтересованными и серьезными лицами наблюдали за всеми нашими телодвижениями, что мне даже стало как-то неуютно. Можно подумать, что тут судьбы держав решаются, а не один змеелюд с одним щенком фигней страдают.
На мой молчаливый вопрос блондин, с которого все началось, только ехидно фыркнул, пробормотав что-то типа: «Мамочка…» Не понял, меня пытаются обидеть или где? Но задать вопрос вслух не успел, меня опередила девушка, с видом следователя на допросе задавшая вопрос:
– Ты что тут делаешь?
Хм, как мне кажется, надо начать немного с другого…
– Меня зовут Элхар. Можно просто Эл, мне так привычней. А вас?
Все недоуменно захлопали глазами. Это что, у них не принято знакомиться перед разговором? Странные какие-то…
– Тин… – как-то странно посмотрев на меня, отозвалась «отравительница».
– Шаки, – мурлыкнула рурра, застенчиво теребя кисточку пушистого хвоста.
– Уйни, – нехотя буркнул блондин, отстраненно изучая стенку.
– Норм, – глухо пробасил хонк неожиданно глубоким для его телосложения голосом.
– Приятно познакомиться, – киваю в ответ. Тин, по всей видимости, хочет повторить свой вопрос, но ей помешал хозяин заведения, с некоторой опаской приближаясь к нашему столу.
– Э… уважаемый, вы что-то будете заказывать? – осторожно уточнил он. Хм, это что, я настолько важный клиент, что он сам пришел брать заказ? Ответ оказался куда как прозаичней. От двери, за которой скрывался ход на кухню, мощно тянуло страхом. Видимо, никто из работников не захотел подходить к нам, даже под угрозой расстрела. Вот ему и пришлось самостоятельно отдуваться. Не то чтобы мне его жаль, но… заказ делать все равно надо.
– Скажите, уважаемый, – использовал я обращение трактирщика, – а у вас сырое мясо есть?
Все вокруг побледнели. С чего бы это? Или они думают, что это я его грызть буду? Пф, нет, мясо мне нравится хорошо прожаренным, со специями, и желательно без всяких вредных и ненужных добавок в виде оригинальных химических соединений. Или – алхимических?
– Е… есть, – наконец выдавил хозяин, затравленно глядя на меня. – А… вам сколько?
– Хм… – задумчиво прикинул я. В кошельке у меня болталось три золотых и пара серебряных монет, выданных дедом, еще когда я впервые собирался выйти в свет, так сказать. Точнее, на прогулку в город. Тогда мне ничего не понадобилось, а сейчас подвернулся момент потратить полученную сумму. – Пару крупных кусков сырого мяса, один прожаренный по-красски, если ваш повар умеет его готовить, свежий фруктовый сок и гарнир. Это возможно?
Под моим пристальным взглядом трактирщик окончательно сравнялся цветом с полотенцем, которое мял в руках. То есть стал невнятно-серого цвета. Что же его, беднягу, так пугает? Моих скромных сил на такое явно недостаточно. Значит, хозяин боится чего-то другого, причем до дрожи в коленях. Интерес-с-с-сно…
– Д-да, сей момент, будет исполнено, – как болванчик закивал трактирщик, задом пятясь от меня и не решаясь повернуться спиной.
– Сколько с меня за это? – осторожно любопытствую, прикидывая, что могу и поголодать, а вот Бобик мне такого не простит.
– Что вы, что вы! – замахал полотенцем трактирщик, словно мух отгонял. – За счет заведения!
Это еще что такое?! На мой возмущенно-недоуменный взгляд остальная компания ответила не менее непонимающими взорами. От удивления я даже на мгновение забыл о Бобике, нервно дернув хвостом. В тот же миг услышал удовлетворенное урчание и почувствовал, что его зубы снова заняли исходную позицию. Нет, ну в самом деле, что это с ним?
Воспользовавшись моей заминкой, трактирщик быстро скрылся с глаз долой. Так что жертвой любопытства пали мои новые знакомые.
– Скажите, вы не в курсе, это мой зверь такой странный или я просто чего-то не понимаю? – вежливо интересуюсь у пораженно молчащей компании.
– Эл… ты вообще хоть каким-нибудь боком шаск или притворяешься? – подозрительно поинтересовалась Тин, в то время как все остальные молча изображали скульптурную группу «крайнее офигение».
– Я же тебе уже говорил, что неправильный змеелюд, не-пра-ви-льный! – напоминаю, одновременно играясь с псинкой в «догони хвост».
– Но я же не думала, что НАСТОЛЬКО! – закатила глаза к потолку девушка.
М-да, вот тебе и трагедия вселенского масштаба. И вообще, чего это она к моей неправильности пристала? Я что, нанимался всем и каждому доказывать свою… змеелюдистость? Серпентерость? Э… В общем, что принадлежу к широко известной расе шасс-саари.
Если бы еще эта их слава была доброй…
Бобик поддержал ее согласным ворчанием, в очередной раз промахнувшись мимо вожделенной цели, а вместо этого опробовав лбом лавку. Потряс головой, собрал глаза в кучку и пошел на второй круг. Сидящая за столом рурра нервно подергивала хвостом и выпускала когти. Когда же к нам, опасливо косясь, подошел трактирщик, выставляя предо мной две тарелки с мясом, не выдержала, с громким мявком бросившись на мой многострадальный хвост.
Удивились все. Хозяин заведения застыл в позе журавля, поджав одну ногу и прикрывая самое сокровенное громадным подносом. Щен от неожиданности запрыгнул ко мне на руки и оттуда с угрозой рычал на незваного агрессора. Остальные же просто пялились на распластавшуюся по полу Шаки. Я же каким-то образом умудрился обернуть весь хвост вокруг тела и теперь очень сильно напоминал эдакий клубок-переросток, опасно балансируя на лавке.
– Извините, это было выше моих сил, – покаялась рурра, возвращаясь на место. – Я больше так не буду…
И после этого они меня называют ненормальным?!
Подавив обреченный вздох, пришлось распутываться самостоятельно. Трактирщик исчез, как его и не стояло, Бобик сидел на земле, угрожающе ворча на смущенно прижимающую уши к голове Шаки. Чтобы отвлечь его от невеселых мыслей, я опустил тарелку со свежим мясом на пол, тихо свистнув. Большего не понадобилось. Зверенок тут же простил всех и вся, с чавком и хрустом вгрызшись в угощение. Я же лениво ковырялся в собственной, иногда косясь на остальных. Они отвечали мне такими же настороженно-заинтересованными взглядами.
– Так все же что ты здесь делаешь? – упорствовала Тин. Ей бы дознавателем работать, честное слово. Немного подумав, а стоит ли вообще говорить, осторожно признался, глядя в тарелку:
– Подзаработать хочу.
Похоже, сегодняшний день пройдет под знаком всеобщего удивления. Поскольку уже в третий раз за день столь разношерстная компания изображает картинку: «Подбери челюсть и живи дальше».
– Что?! – осторожно переспросила девушка, видимо являвшаяся неформальным лидером этой студенческой шайки.
– Хочу немного подзаработать, – чуть громче и более четко отвечаю.
– Но… зачем? – Недоумение сквозило в каждом слове.
– Ну надо же мне как-то кормить Бобика, – спокойно поясняю, краем глаза наблюдая за насытившимся зверем. Оный, тоскливо поглядев на вожделенный хвост (встать или хотя бы шевельнуть лапой ему было лень), вздохнул и свернулся клубком. И добавляю себе под нос: – А он жрет, зараза…
– Идиотское имя, – впервые подал голос блондин, передергивая плечами.
– Рррр… Гав! – довольно внятно высказал свое мнение по этому поводу щен и клацнул зубами в опасной близости от ноги этого типа.
– Сам дурак, – перевел на человеческий язык я.
– Уйни, тебе жить надоело? – наконец переключилась на другой объект Тин. – Знаешь же, как шурги к своим матерям относятся!
– К кому?! – теперь уже недоумевал я. Честно говоря, в самый первый раз услышав подобное определение, я подумал, что это просто шутка.
– А тебе следовало бы знать, – повернувшись ко мне, лекторским тоном ответила девушка. – Что детеныши шургов следуют за своими родителями, держась за их хвост! Правда, я не понимаю, каким образом ты стал ему матерью…
М-да, вот так влип! Тихо зашипев, посмотрел на мирно дрыхнущего Бобика. Ну и свинью же ты мне подложил, дорогой товарищ!
– И также не могу понять, – продолжала тем временем свои рассуждения студентка, – зачем тебе самостоятельно платить за его прокорм, если это может сделать и грессе[33].
– Ты знаешь, сколько он ест? – невольно вспылил я. – Да меня Реклар собственными руками придушит и на деда не посмотрит!
– Да откуда ты вообще его взял?! – теперь не стерпел хонк. Весь разговор, когда мы ругались, обсуждали поведение рурры, мое невольное «материнство», он молчал, только угрюмо, исподлобья, смотрел на меня.
– Откуда, откуда… где взял, там больше нет, – раздраженно отозвался я, нервно отстукивая хвостом по полу. Ну вот, и стоило сюда приходить? Ничего же все равно не получилось. Значит, придется искать другие способы кормить своего зверька.
– Верю, – неожиданно серьезно кивнул Норм и, посмотрев в сторону все громче и громче орущих наемников, выдал тем же тоном: – У нас опять неприятности.
– Кто спорит, – как-то обреченно протянул Уйни и со сдавленным стоном почесал собственную спину.
Мне тоже стало интересно. Переведя взгляд на дальни