– Вон там, – сказал Плут, указывая вперед.
– Есть ли в этом какой-то смысл или Петрова дала нам поручение, чтобы просто загрузить работой? – спросил Чжан. Она мало что ему объяснила. Он старался не обижаться – у них у всех немало причин быть на взводе, – но сдерживаться было трудно. Ему не нравилось чувство, будто его отправили с роботом, чтобы убрать с глаз долой.
– Вероятно, ты лучше меня разбираешься в ее психологии, – признал робот.
– С чего ты взял?
– Она человек, как и ты. Я никого из вас не понимаю.
Чжан недовольно хмыкнул и попытался сосредоточиться на задании. Их послали оценить имеющееся оборудование – Петрова хотела получить все, что можно превратить в оружие, а затем все, что может помочь выжить, если они лишатся энергии или жизнеобеспечения. Тем временем они с Паркером якобы пытались собрать больше информации об атакующем корабле, хотя, как они планировали это сделать, Чжан сказать не мог.
– Люк, – сказал Плут.
Чжан кивнул и нажал на кнопку разблокировки – он почти ждал, что за люком окажется лишь радиация, пустота космоса или просто смерть. Бессмысленная, неожиданная смерть.
Люк легко открылся. В отсеке было темно, но лишь мгновение. Одна за другой загорались лампы, и Чжан увидел огромное помещение, заставленное грузовыми контейнерами, прикрепленными к переборкам. Каждый контейнер был помечен номером и кодом. Цифры ничего для него не значили.
– Полагаю, ты умеешь их читать?
– Они соотносятся с тем, что указано в грузовой декларации, – ответил робот. – Значит, да. Я начну их расшифровывать. А ты ищи все остальное, что сможешь найти.
Огромная куча контейнеров заполнила центр помещения. Чжан обошел ее сбоку и обнаружил, что дальняя стена занята стеллажом со скафандрами. Не аварийными, а полнофункциональными моделями с маневренными блоками и набором инструментов. Внизу, на уровне колен, выстроились в ряд шлемы, все в идеальном состоянии.
Он поцокал языком и пошел дальше. Рядом со стеллажом с костюмами стоял стеллаж с контейнерами, которые он опознал, потому что они были обклеены предупреждающими наклейками. Красочные символы указывали, в каких контейнерах содержатся биологически опасные материалы, в каких – радиологические изотопы. В каких – смертельный яд.
– А, – сказал он, – мои вещи. Медицинское оборудование.
Он открыл наугад один контейнер – он был полон ватных тампонов и самоклеящихся бинтов. У Петровой были сильные порезы после взрыва криокамеры, и как бы он ни злился на нее, он все же корабельный врач, а значит, должен отбросить эмоции и позаботиться о ее здоровье. Он подумал, не поискать ли антисептик. Если на то пошло, у него самого немало ссадин и порезов. Он попытался вспомнить, нет ли у капитана видимых повреждений, но Чжан слишком отвлекся на обстановку на мостике, чтобы как следует осмотреть Паркера.
Он открыл еще один контейнер. Скальпели, пинцеты, гипоспреи. Старомодные шприцы. Он взял в руки ручную пилу для костей и изучил свое отражение в полированном металле – из нее можно было сделать оружие на крайний случай, но для боя между кораблями она вряд ли годилась. Он присел на корточки, чтобы посмотреть, что еще можно найти на нижних полках, и его внимание привлек большой тяжелый футляр с массивной наклейкой на лицевой стороне – с логотипом в виде звездочки. Интересно.
Плут окликнул его с другого конца помещения:
– Я нашел кое-какие аварийные запасы. Еда и дистиллированная вода. Это должно помочь, я полагаю?
Чжан не стал отвечать. Он схватил футляр за ручки и попытался стащить его с полки. По какой-то причине тот не сдвинулся с места. Чжан попробовал потянуть под другим углом, но все равно безуспешно. Он вложил в действие всю силу, но футляр не поддался.
– Давай, ублюдок, – процедил Чжан и снова дернул. Ничего. – Давай!
Футляр был словно приварен к полке. Это заставило Чжана вспомнить о шлеме, который он пытался достать, когда пробудился от криосна, и это привело его в ярость. Он уперся одной ногой в полку и дергал за ручки футляра, дергал и дергал, пока не зарычал от злости.
– Ах ты ублюдок! Тупой урод! Скотина! – закричал он.
– Доктор Чжан? – позвал Плут, его голос прозвучал чересчур громко в замкнутом пространстве. Многочисленные конечности робота заскрипели по полу, когда он метнулся к доктору.
Когда Плут подошел, Чжан медленно поднял руку и нанес футляру последний бесполезный удар.
Плут наклонил вниз жало с лицом, словно изучая футляр. Затем потянулся одним когтем и освободил защелку, фиксировавшую футляр на полке, а потом с легкостью вытащил его и аккуратно поставил на пол.
– Я… Я в порядке, – сказал Чжан, хотя робот не спрашивал.
– У тебя возмутительно высокий пульс, – заметил Плут.
Чжан рассмеялся. Хотя не то чтобы было весело.
– Я боюсь, понимаешь? Мне страшно. Ты, идиота кусок. Конечно, мне страшно. Я умру, так никуда и не долетев. Умру.
– Скорее всего, да, – не стал разубеждать его робот.
Чжан закрыл глаза и попытался просто дышать.
– Тебе никогда не было страшно, Плут? Возможно, нет. Ты же машина. Может, ты не чувствуешь страха.
– О, я чувствую его постоянно, – ответил Плут. – Я способен на самые разные эмоции, как и человек. Но есть одно отличие.
– Какое же?
Плут приблизил кончик жала к лицу доктора.
– Я могу отключать свои эмоции. Когда они становятся неудобными или непродуктивными. Сейчас чувство страха никому не поможет. Поэтому я отключил его, пока не смогу выразить страх безвредным способом.
– Было бы неплохо обзавестись такой способностью.
– А что насчет этой штуки? – Робот указал на вихрящийся золотой узор на предплечье доктора. – Разве она не для этого? Для контроля твоего эмоционального состояния?
– Это? – переспросил Чжан. – Оно может успокоить, если я начинаю терять контроль. Удерживает на определенном уровне, притупляет крайности. – Он дотронулся до браслета, почувствовал, как тот пульсирует под его пальцами. – Но не вся человеческая психология держится под контролем химии. Эта штука не может освободить меня от страха.
– Быть человеком так утомительно, – решил робот и помог Чжану подняться на ноги. Сердце перестало скакать у него в груди.
– Ты нашел еду. Хорошо. А это, – Чжан постучал пальцем по металлическому футляру, – может оказаться именно тем, что ищет Петрова. Нам пора возвращаться.
– Не хочешь поколотить по контейнерам? Я нашел множество с запасными подушками и одеялами, они нам не нужны. Можешь выбить из них все дерьмо, если тебе от этого станет лучше.
Чжан рассмеялся. Да, стало получше. Стало легче дышать.
– Нам пора возвращаться. Нас ждут, – сказал он.
27
Футляр со щелчком открылся. Содержимое было завернуто в пластик, ячейка вокруг предмета – заполнена стабилизирующей пеной, которая испарялась на глазах. Когда все упаковочные материалы были удалены, Чжан вытащил металлический цилиндр длиной около полуметра. Из одного его конца торчал шнур питания, а на другом конце находилась толстая посеребренная линза.
– Это медицинский лазер. Предназначен для выжигания опухолей и прижигания ран, – сказал Чжан.
Петрова, кажется, не очень обрадовалась.
– Я знаю, о чем вы думаете, – вздохнул доктор. – Нам предстоит бой между кораблями. Мы хотим убить врагов, а не лечить им глаукому. Однако этот прибор мощный. Он работает в режиме примерно до трехсот киловатт при длительном использовании или до десяти мегаватт для точечного воздействия. – Чжан оглянулся через плечо на Плута. – Робот думает, что сможет увеличить мощность еще больше, может быть, до гигаватта, если стрелять только в течение фемтосекунды.
– Я уже работала с лазерным оружием, – произнесла Петрова. Она не качала головой, но доктор мог сказать, что она явно не видит потенциала. – Они хорошо сбивают подлетающие ракеты. Чтобы прожечь электронику ракеты, лазеру может понадобиться до десяти секунд. В бою у вас никогда нет десяти секунд. Нужно что-то, что может убить в мгновение ока. Спасибо, Чжан. Я знаю, ты старался, но я надеялась на что-то более мощное.
– О, простите, в медицинских запасах не было ракетниц, – сказал Чжан. – Да я и лазер не ожидал найти. На «Артемиде» на удивление хорошее медицинское оборудование, но даже при этом… такой большой лазер нужен только для одного, даже в больнице. Для патологоанатомического исследования.
– Он имеет в виду препарирование мертвых тел, – добавил Плут. Он проскочил вперед и подхватил лазер двумя массивными когтями. – Почему ОСЗ решили, что экипажу «Артемиды» может понадобиться проводить вскрытия в космосе, никто не знает. Но эта штука точно испортит кому-нибудь день, если из нее выстрелить.
Петрова положила руку на металлический корпус лазера.
– Мне не нужно портить кому-то день. Мне нужно убивать ублюдков. – Она повернулась к Паркеру, сидевшему под особенно корявым деревом. – Скажи мне, что у тебя новости получше.
Чжан знал, что капитан изучал возможности превращения систем корабля в оружие. Обсуждалось множество вариантов, самый очевидный – развернуть двигатели корабля, направив на врага. Выхлопные газы двигателей «Артемиды» представляли собой плазму температурой до десяти тысяч градусов. Этого вполне хватило бы, чтобы прожечь корпус вражеского корабля.
Паркер пожал плечами, и Чжан понял, что это не сработает.
– Наибольшая проблема – расстояние. Мы должны быть совсем рядом, чтобы сработало. Учитывая, насколько мы уязвимы, заманить их в ловушку почти невозможно. «Артемида» никогда не была предназначена для…
Чжан перестал слушать. Вместо этого он наблюдал за Плутом. Робот подбежал к столу, на котором Петрова оставила медицинский лазер. Поднял его и повертел в когтях. Затем схватил кабель и подключил его к розетке в стене, которую Чжан раньше не заметил. Наверное, потому, что она была спрятана за хищным стволом голограммного дерева. Чжан вспомнил, что робот способен видеть сквозь проекции.
– Что ты делаешь? – спросил Чжан.