Паркер вскочил из-за стола и подошел к двери.
– Так, все, – сказал он. – Петрова, это нас ни к чему не приведет.
Петрова бросила на него неприязненный взгляд, даже если, скорее всего, была согласна с ним. Но что-то в глазах Чжана ей не понравилось. Как будто он понимал, насколько безумно это звучит, но все равно должен был рассказать.
– Как они выглядели, эти инопланетяне? – осведомилась она.
Чжан улыбнулся. Это не была счастливая улыбка.
– Вы когда-нибудь… видели хоть одного из этих пришельцев? – задала очередной вопрос Петрова.
– Нет, – признался он. – Паразит не поддается обнаружению. Более того, что бы это ни было, у него нет физической формы, которую можно увидеть под микроскопом. Но оно реально.
Она нахмурилась. Слишком, чтобы принять на веру.
– А… а Надзор когда-нибудь… В смысле, что они сказали, когда вы им об этом сообщили? Полагаю, вы им сообщили. Последний выживший на Титане. В подобном случае, особенно если они пытались держать все в тайне, Надзор первым бы связался с вами.
– Сначала они оставили меня там умирать. В полном одиночестве на шесть месяцев. Назвали это карантином. Когда я не умер, за мной прислали кого-то.
Петрова снова свела брови.
– Я немного удивлена, что они не…
– Убили меня?
Убийство. Милосердие.
Петрова отмахнулась от воспоминания. Олень на мосту, Актеон за мгновение до того, как директор Лэнг отключила его… Нет. У нее не было времени думать об этом.
Чжан продолжал:
– Я был полезнее живым, потому что мог отвечать на вопросы. А вопросов было много.
– И что же вы им сказали? Что инопланетяне убили всех, а вас оставили в живых? Что они убивали людей… не оружием, не бомбами, а чем-то, похожим на болезнь, только это была не болезнь.
– Я рассказал им все это, да.
– И как они отреагировали?
Чжан поднял руку, чтобы показать ей ИМС.
– Угу… – Паркер поцокал языком. – Они решили, что вы сумасшедший.
– Это не совсем точный диагноз, – заметил Чжан.
– Я бы хотела отнестись к вашим словам с должным вниманием, – сказала Петрова. – Но…
– Послушайте, – перебил Паркер, – мы зря тратим время. У нас осталось меньше двадцати четырех часов до прибытия первого транспортника. Через несколько часов после этого военный корабль возьмет нас на прицел. Были ли на Титане инопланетные паразиты или нет – последнее, о чем нам сейчас стоит беспокоиться.
Петрова посмотрела на обоих мужчин.
Если бы Чжан поделился информацией, с которой можно работать… возможно, она смогла бы убедить Паркера выслушать ее. Ей нужно подумать. Это нелегко. Она так устала, и потом эти крики, олень, превращающийся во… что-то другое… Она… Она…
Она открыла глаза. Она не помнила, как закрыла их. Боже, она проигрывала битву с собственным телом.
– Я знаю, – проговорила она, надеясь, что ответила на слова Паркера о пустой трате времени. Надеясь, что никто не сказал ничего, пока она где-то витала. Она схватила кожу между большим и указательным пальцами. Сжала. Сильно. Достаточно сильно, чтобы немного прийти в себя.
– Я знаю. Я знаю, что нам нужен план. Просто… У меня просто не осталось вариантов.
– Нам нужно знать, что здесь происходит, – подытожил Паркер.
Чжан начал что-то говорить, но Паркер ткнул пальцем ему в лицо, и доктор снова замолчал.
– Прежде всего нам нужны ответы. Пока не узнаем, с чем на самом деле имеем дело, нет ни малейшей надежды с этим справиться.
– Ты прав, – согласилась она. – Я знаю, что ты прав. Дай мне секунду. Дай мне…
Нечистота. Милосердие. Нечистота. Милосердие.
Она снова пришла в себя и огляделась. Сердце колотилось в груди, дыхание перехватывало.
– Петрова? – позвал Паркер.
Она не могла… не могла ответить. Не могла двигаться, не могла думать. Это раздражало больше всего. Может, у нее инсульт? Она попыталась заговорить, но изо рта вырвался лишь слабый стон. Она посмотрела на руки, но увидела лишь грязь под ногтями и старую кровь, запекшуюся в складках ладоней. Ее кожа выглядела жирной, даже сальной, отвратительно грязной и нечистой…
Нечистота. Милосердие.
Это не может быть хорошо.
Ты недостаточно жестока. Убить тебя было бы милосердием.
– Петрова? – крикнул Паркер. – Саша?
Она едва слышала его. Затем поле зрения сжалось до крошечного туннеля. Видимость все уменьшалась и уменьшалась. Пока все не погрузилось во тьму.
Мерзость.
Осталось только скверное слово. Это было все, что осталось.
41
Она проснулась. Все заливал настолько яркий свет, что было больно глазам. Она села и зажмурилась, пытаясь понять, где она и как долго ее не было.
Чжан. Доктор Чжан склонился над ней с маленьким фонариком в руках.
– Прекратите, – сказала она и оттолкнула его. Весил доктор, судя по всему, килограммов сорок пять, не больше, и если бы она толкнула его сильнее, то он летел бы через всю комнату.
– Вам удалось быстро восстановить силы, – произнес Чжан. – Люди, рожденные на Земле, всегда быстро восстанавливаются.
Она почувствовал прохладу в районе груди, посмотрела вниз и увидела, что кто-то расстегнул молнию на комбинезоне. Схватившись за отвороты, она стянула их.
– Мне нужно было проверить ваше сердце, – пояснил Чжан. – Кстати, оно в порядке.
Она сделала долгий, медленный вдох, чтобы дать себе время подумать. Она сердилась не на Чжана – он пытался помочь. Она злилась на себя – за то, что оказалась такой слабой. За то, что позволила увидеть свою слабость.
– Я думала, вы не любите прикасаться к людям.
– Я сказал, что не люблю, когда ко мне прикасаются. Но моя работа – исцелять, а для этого мне нужно прикасаться к другим.
– Вы не видите здесь противоречия? – спросила она.
Он невесело рассмеялся.
– Знаете, я никогда раньше об этом не задумывался. Вы ведь не особо часто общались с врачами?
– Нет, – призналась она.
– Мы полны противоречий. Осторожно!
Она совершила ошибку, попытавшись сесть слишком быстро. Голова закружилась, в глазах вспыхнули огоньки.
– Что случилось?
– Вы упали. Если бы вы не заставили меня поспать, со мной случилось бы то же самое. Простое переутомление – мы все перегружены.
Она хмыкнула, осознав, насколько это очевидно.
– Как долго я была в отключке?
– Полчаса, – ответил он. – Не больше.
Петрова кивнула.
– И десять минут было бы слишком долго, вы это понимаете? У нас осталось так мало времени.
Она лежала на койке в той же каюте, на том же месте, куда раньше укладывала спать Чжана. Она повернулась и поставила ноги на пол, застегнула молнию на комбинезоне и собрала волосы в хвост.
– У меня нет времени на сон.
– Скажите, вы видели что-нибудь необычное, прежде чем отключились? – спросил Чжан.
– Например?
Чжан пожал плечами.
– Геометрические узоры, фракталы. Искры в воздухе. Что-нибудь странное. – Он взял что-то со столика рядом с кроватью – какой-то прибор с восемью штырьками, каждый из которых заканчивался крошечным электродом с мягкой прокладкой. – Я бы хотел сделать сканирование мозга, если вы не против.
Пришельцы. Этот человек считал, что инопланетяне убили всех на Титане. И он хотел просканировать ее мозг. Она оттолкнула прибор.
– Может, вы почувствовали какой-то странный запах? Что-то горелое или затхлый запах, который не могли объяснить. Может, слышали голоса?
Голоса. Она слышала голос матери. Но этот голос постоянно звучал у нее в голове.
– Почему вы спрашиваете?
– Я пытаюсь определить, нет ли у вас неврологических повреждений. Возможно, вы ударились головой при падении. Или у вас мог случиться небольшой инсульт.
– Вряд ли, – сказала она. – Хватит уже. Я понимаю, что вы хотите как лучше, но…
– Потому что, – перебил он, – если у вас были какие-то неврологические повреждения, я не могу с чистой совестью дать вам это. – Он показал пластырь с лекарством. – Это легкий стимулятор. Он поможет бодрствовать еще некоторое время. Я уже нарушаю профессиональную этику, даже предлагая такое, но ситуация у нас критическая.
– Нет, ничего такого. Я просто очень, очень устала.
Он кивнул и протянул пластырь. Может, он знал, что она лжет, но не собирался на нее давить. Она взяла пластырь за бумажную основу и прижала его к внутренней стороне левого предплечья. Лекарство почти мгновенно впиталось в кожу.
– О. Это… это очень приятно.
Поняв, что начинает хихикать, она постаралась придать лицу серьезное выражение. Это было нелегко.
– Эта штука вызывает привыкание и имеет неприятные побочные эффекты, – сообщил Чжан. – Мне ли не знать. Однажды я девять дней не спал. Я бы и сейчас пользовался этими штуками, только вот ИМС при каждой попытке бьет меня электрическим током.
– Принято к сведению. – Она встала и направилась к двери. Не доходя до нее, она остановилась и оглянулась. – Спасибо, доктор.
– Это моя работа.
42
– Я удивлен, что ты приняла лекарство, которое он дал, – заметил Паркер. Он не смотрел на нее, не видел ее лица. Слишком был занят компьютером, который она не могла разглядеть из-за окружающего их фруктового сада. – Вся эта история с инопланетянами – мы уверены, что можем доверять ему как врачу? Мы знаем, что он преступник. Что, если он отравил тебя? Что, если…
– Он пассажир на твоем корабле. Прекрати немедленно.
Паркер повернулся и окинул ее мрачным взглядом.
– Конечно, – сказал он, помолчав. – Я имею в виду, этот парень сумасшедший. Но ты права, он на моем корабле. Так что с его сумасшествием придется разбираться мне. Понял.
Петрова стиснула зубы.
– Что происходит? – спросила она. – Ты на взводе. Такое ощущение, что вот-вот взорвешься. Дело не в Чжане и его странных теориях.
Он собирался накричать на нее, сказать, что она слишком много думает и ей следует заняться своими делами, – она видела все это по его лицу. Но потом выражение его лица изменилось.