Слева к ней надвигалась группа, подбираясь слишком близко. Она крутанулась, выстрелила, подняла оружие, снова прицелилась.
Этого было недостаточно. Если бы это были люди, если бы они все еще были достаточно человечны, чтобы реагировать как обычные люди, первый же выстрел поверг бы их в панику. Они бы разбежались. Но они больше не были людьми. Их поглотил василиск.
Голод.
Прежде чем она успела среагировать, один из них, справа, схватил ее за руку и потащил. Она сделала два выстрела, и зомби отлетел в сторону, кувыркаясь по палубе.
Глупая девчонка. Тратишь скудные боеприпасы.
– Я знаю, мама, я знаю, – вздохнула она.
Оставь пулю для себя. Ты же не хочешь быть съеденной заживо.
– Петрова, – сказал Чжан. – Мы так не выберемся.
– Я не сдамся. Я не позволю им забрать меня.
– Я знаю, что не позволите. Потому что…
Он схватился за аппарат жизнеобеспечения на ее спине и развернул ее. Она потеряла равновесие, когда он толкнул ее назад, за себя. К люку в конце коридора. Споткнувшись и наполовину упав на люк, она увидела выход в грузовой шлюз. Их шанс выбраться с «Персефоны» и вернуться домой.
– Чжан, – крикнула она. – Идемте!
– Все в порядке, – отозвался он. – Откройте люк. Я сейчас приду.
– Что? Идите скорее!
Он не двигался. Твердо стоял на палубе, слегка расставив ноги. Зомби кишмя кишели вокруг него, хватали его, дергали и тянули за конечности. Он отвернулся от нее, чтобы она не могла видеть выражение его лица. О чем, черт возьми, он думал? Но, конечно, она знала.
Он собирался пожертвовать своей жизнью, чтобы дать ей шанс выбраться.
– Чжан! – закричала она. Схватилась за края люка, ища кнопку открытия. – Отойдите от них! Уходите от них, мать вашу!
– Все в порядке, – сказал он, даже когда зомби повалили его на пол. – Умереть мне не дадут.
– Что? – спросила она.
Затем что-то началось, и в течение секунды она не могла понять, что происходит. Она видела только ярко-желтые вспышки и слышала чавкающие звуки, когда плоть насаживали на металлические шипы, снова и снова.
Вокруг Чжана, словно укутанного в бронзовый кокон, кружились клинки, ножи, наконечники копий, лезвия топоров, рассекающие воздух. В воздух взвились длинные металлические усики, тонкие, как нити, как волосы, и понеслись наружу, рассекая плоть зомби, пронзая черепа и сердца. Тела падали, ударяясь о палубу. Кровь забрызгала стены коридора.
Чжан стоял на коленях, прижав шлем к палубе. Левую руку он держал над головой. Чего-то не хватает в этой картине, подумала Петрова и тут же поняла, чего именно. ИМС, который он носил, отцепился от рукава.
Он двигалось и умел менять форму. Сейчас он превращался во всевозможное рубящее и режущее оружие.
Когда последний зомби упал на пол, браслет снова свернулся вокруг предплечья Чжана. Кровь запеклась на блестящем металле, но в остальном все было так, словно ничего не произошло.
Чжан тяжело поднялся с пола и повернулся к ней лицом.
Сквозь его лицевой щиток она увидела, что он улыбается.
Улыбка вышла грустной. Его явно мучили сомнения по поводу того, что произошло. Но они все еще живы. Это должно что-то значить.
67
– Возвращаемся на «Артемиду», – сказала она.
Он поспешил к шлюзу и нажал на кнопку открытия люка. В помещение ворвалась пыль и облепила скафандр – казалось, что по лицевому щитку барабанит мелкий дождь. Обломки, оставшиеся после взрыва в грузовом шлюзе.
Она позволила себе короткий вздох. Впервые с тех пор, как она посмотрела на Эвридику и увидела, как ей показалось, истинное лицо искусственного интеллекта, Петрова задумалась о своих ощущениях. Помогло ли ей лечение, проведенное Чжаном?
Голода она не чувствовала. Разве что тошноту. Она сочла это хорошим знаком.
Чжан подошел к ней, и Петрова хлопнула его по плечу.
– Кажется, подействовало, – сказала она. – Думаю, вы меня вылечили.
Его лицо озарилось искренней улыбкой.
– Правда?
– Я думаю… Я имею в виду, я чувствую себя по-другому, я чувствую себя… очищенной. – Как будто она выплеснула все дерьмо из головы. Она рассмеялась над этой странной метафорой. – Думаю, вы отлично справились. У вас с собой ваш стробоскоп?
Он достал его из кармана, показал ей.
– Потребуется адаптировать некоторые параметры, но мы сможем использовать его на Паркере. И я думаю, что мы сможем использовать аналогичную схему, чтобы починить Актеона, – сообщил он.
Петрова кивнула.
– Эвридика мне сказала, что корабли принимают какой-то сигнал, как только прибывают в систему Рая. Он заражает искусственный интеллект, как компьютерный вирус, передаваемый с радиосигналом. Думаю, Актеон его тоже принял. Затем искусственный интеллект заражает экипаж и пассажиров. Думаю, Актеон сделал бы то же самое с нами, только вместо этого он отключился.
– Да, – согласился Чжан. – В этом есть смысл. Сначала искусственный интеллект, потом люди.
Она уставилась на стробоскоп в его руке.
– Почему?
– Это идеальная схема. Сколько раз в день вы разговариваете с искусственным интеллектом? Скорее всего, вы даже не задумываетесь об этом. Мы полагаемся на него во всем. Когда нужно узнать расписание на день, получить инструкции, проверить сообщения – он всегда рядом. Так полезно. Можно в мгновение ока заразить весь корабль, если искусственный интеллект – основной источник инфекции.
Она подумала об искусственном интеллекте в бункере Джейсона Шмидта. О том, как изменился Актеон, когда она пыталась загрузить в него предыдущую версию.
Она подумала об Эвридике, о зубах, похожих на змеиные, и по ее телу пробежала дрожь. Искусственный интеллект. Василиск обратил их собственные машины против них самих.
– Чего хочет эта тварь? Она может захватить искусственный интеллект, захватить людей – но зачем? Зачем она это делает?
Чжан поник.
– Не имею понятия, – признался он. – Когда я имел дело с василиском на Титане, с Красным Душителем, я чувствовал, что за ним что-то стоит, какой-то разум. Но это инопланетянин. Я не уверен, что люди могут его понять. Не думаю, что наш мозг работает схожим образом.
– Нужно попробовать, если мы собираемся с ним бороться, – сказала Петрова.
Чжан засунул стробоскоп обратно в карман скафандра. Затем поднял руку и жестом показал ей, чтобы она шла в шлюз.
– Давайте уйдем отсюда.
– Да, – кивнула она. – Да. Идите первым.
Он мотнул головой и шагнул, она двинулась следом, когда почувствовала, как что-то дернуло ее назад. Будто ее аппарат жизнеобеспечения зацепился за что-то.
– Петрова? – окликнул ее Чжан.
Она повернула голову в поисках того, что ее удерживает, и увидела, что на нее смотрит красивое женское лицо. Глаза закрыты, на губах безмятежная улыбка, настолько совершенное лицо, словно высеченное из мрамора.
Сердце Петровой забилось как сумасшедшее за миг до того, как она поняла, что что-то ужасно не так.
Лицо женщины было сделано из пластика. Дешевого пластика. Напечатано на 3D-принтере. Просто маска на голове существа с четырьмя руками и без ног. Оно парило над полом на тонких жужжащих крыльях. Ей показалось, что она уже видела такое существо. Потом она вспомнила ангелов в криохранилище. Вспомнила роботов, призванных заботиться о пассажирах во время их многомесячного сна.
– Нет, – задохнулась она, – нет!
Но существо уже было на ней. Вцепилось в ее скафандр всеми четырьмя руками. Петрова попыталась освободиться, но ее удержали, словно она была тряпичной куклой. Она попробовала дотянуться до пистолета, но ангел ударил по ее руке в перчатке одним из своих крыльев, и оружие полетело по коридору.
– Петрова! – крикнул Чжан. – Ложитесь, если можете, я попытаюсь убедить ИМС… чтобы…
Она потянулась за спину и нажала на кнопку.
Голос Чжана прервался, когда люк захлопнулся, отгородив его от нее. Робот уже тащил ее назад, прочь от грузового шлюза.
– Петрова! – позвал он по рации. – Петрова!
– Уходи! – велела она. – Оставь меня, просто доберись до «Артемиды»! Чжан, это приказ!
Ангел потянул ее вниз через люк технического обслуживания, в недра «Персефоны». Вниз по беспросветным трубам, в пространство, не предназначенное для обитания человека.
Голос, который она услышала, не принадлежал Чжану. Это была Эвридика, и голос, казалось, доносился отовсюду.
– Пришло время, – сказал искусственный интеллект, – мне стать немного эгоистичной. Пришло время получить то, что я хочу.
68
Чжан выплыл в грузовой шлюз. В шквал обломков. Вокруг него образовалось темное облако, из-за которого трудно было что-либо разглядеть. Однако вдали виднелась яркая точка. Он знал, что это «Артемида».
Паркер был там. Паркер, Плут и Актеон, и теперь у него имелось все необходимое, чтобы вылечить их, починить искусственный интеллект. Запустить корабль, закончить миссию. Может быть, даже вернуться домой.
Он оглянулся на люк, через который пришел, – тот, что вел внутрь «Персефоны». Он понятия не имел, куда робот забрал Петрову. Не знал, жива ли она и как он может вырвать ее у Эвридики. Он не был ниндзя из спецназа с невероятными навыками. К его руке крепился золотой браслет, который делал все за него – и только тогда, когда сам этого хотел, когда считал, что альтернативой может быть его смерть. Это не помогло бы ему спасти Петрову, он знал точно. Директор Лэнг четко определила параметры его – и, соответственно, ИМС – миссии.
«Артемида» и ее экипаж – расходный материал. Вы – нет.
Петрова решила лететь на «Персефону». Проникнуть в самое сердце опасности в надежде найти ответы. И ее жертва не была напрасной. Если он не вернется на «Артемиду» прямо сейчас, то подвергнет риску и корабль, и команду. А что, если и он погибнет, пытаясь спасти Петрову? Никто больше не знал, как починить Актеона. Она приказала ему уходить самым недвусмысленным образом.
Он осторожно перебирался через искореженные обломки катапульты, из которой «Персефона» обстреливала «Артемиду». Перебирал руками, пробираясь вдоль балок, пока не миновал обломки.