– Он… возражал против того, чтобы его разделывали, как труп на уроке анатомии. – Желчь подступила к горлу, и Чжан не смог больше говорить.
Он хотел сказать: «Ты убил их». Он хотел сказать: «Ты их зарезал». Но не мог.
– Очевидно, я никогда бы не задумался о подобном, если бы не чрезвычайная необходимость. Печальная случайность, что в обоих случаях это оказалось бесполезным. Я не смог ничего найти.
– Не смогли найти паразита, – уточнил Чжан.
– Да. Оказалось, что он не прячется ни в Эбби, ни в Мортимере. Ну, вот так и работает наука. Гипотеза, эксперимент, повтор. В процессе выяснилось, что он должен быть внутри меня.
– Кажется, я понимаю, что здесь произошло, – сказал Чжан. Он чувствовал себя так отвратительно, что боялся потерять сознание. Он должен был быть сильным. – Кажется, я знаю, почему вы это сделали.
– Хорошо. Тогда вы поможете мне. Если мы разберемся с этим делом, то, возможно, скоро сможем вернуться домой. Я бы хотел снова увидеть семью.
– Семью… – Чжан покачал головой. – Сэр. Доктор. Я думаю, вам нужна помощь большая, чем я могу вам оказать.
– Если вы умеете резать, этого достаточно. Вы когда-нибудь раньше делали операции? – Человек на столе взял скальпель из кучи инструментов, удобно расположенных рядом с его плечом. Он направил скальпель на Чжана. Рукояткой вперед.
Чжан взял скальпель, хотя бы для того, чтобы убрать его подальше от врача.
– Я… да. Я провел несколько операций.
– Молодец. Кажется, я наконец-то нашел его. Паразита. Разве это не чудесно? Наконец-то я его выследил.
– Правда? Вы что-то нашли? – спросил Чжан.
– Почти. Это хитрый маленький ублюдок, надо отдать ему должное. Дольше всего я не мог определить, что именно мне нужно искать. Теперь я уверен. Это должен быть какой-то очень маленький арахнид. Возможно, самый мелкий из всех обнаруженных. Я исключил все другие возможности. Нет никаких признаков бактериологической или вирусной инфекции, а следы от раны слишком малы, чтобы их можно было разглядеть даже под увеличением. Я исчерпал все обычные методы для обнаружения мух или других паразитов, и мои тесты не выявили никаких частей насекомых. И это приводит нас к пауку. Крошечный паучок, который, должно быть, пролез в ухо, пока я спал.
– Ох, доктор, у меня, видите ли, есть своя теория, и…
– Пауки. Множественное число. Потенциально довольно много маленьких ублюдков. Они откладывают яйца внутри моего черепа. Если бы они были в другом месте, я бы их уже выковырял. Есть только одно место, где они еще могут прятаться. Внутри моей головы. – Доктор Течеп протянул изуродованный палец и постучал им по теменной доле. – Нам просто нужно провести небольшую диагностическую операцию, чтобы добраться до них. Как я уже сказал, автохирург отказывается. Вы, друг мой, наконец-то принесете нам всем покой. Найдете эту штуку и извлечете. Вы должны пообещать, что не струсите, когда увидите. Я знаю, есть шанс, что один из этих пауков прыгнет к вам, зароется в вас, и тогда настанет ваш черед ложиться на стол. Но это всего лишь шанс.
– Доктор…
– Хватит! Я и так слишком долго держу эту штуку внутри себя. Вы должны закончить. Понимаете? Чтобы рука не дрогнула. Обещайте!
– Обещаю, – солгал Чжан.
– Хорошо. Приступим к делу. Сначала затылочная доля мозга, я думаю. У меня там забавный зуд – наверняка это как раз то место.
Чжан сделал шаг вперед.
Поднял скальпель.
И приступил к работе.
91
– Я предполагаю, – сказала Ундина, – я думаю, что это какой-то шелл-код с полиморфной генерацией. – Аватар вывел на экран бесконечные строки кода.
– Не понимаю ни слова, – призналась Петрова.
– О, прости. – Аватар повернулся к ней. Его гнилой язык распух в больном рту, но голос не пострадал. – Позволь объяснить проще. Этот паразит – что-то вроде компьютерного вируса, но особо хитрого. Его код меняется – мутирует – каждый раз, когда он запускается. Однако, как бы часто он ни мутировал, его основная полезная нагрузка остается неизменной. Послание не меняется, но отправитель каждый раз выглядит по-новому. Вот почему мне так трудно его найти.
Петрова вспомнила все варианты василиска. Он заставил компьютер голодать. До этого был Красный Душитель на Титане. Вирус попал в Актеона – чем бы он ни был, и вот теперь Ундину якобы донимал паразитический компьютерный код, который она не могла отыскать. Варианты разнились, но суть василиска, его способность переписывать сознание, оставалась неизменной.
– Думаю, ты кое в чем права. Но паразит все-таки другой.
Ундина медленно повернулась, нависла над ней и вгляделась в ее лицо голодными глазами.
– Скажи мне. Пожалуйста.
Петрова невольно сделала шаг назад.
– Когда вы только прибыли сюда, в систему Рая, – начала она, – ты перехватила какой-нибудь сигнал? Такой, который не распознала?
– Да, такое было. Не знаю, какое это имеет отношение к делу.
– Полагаю, это было примерно в то же время, когда у тебя возникла идея, что ты являешься носителем паразита. Ты была права, тебя заразили, но это не то, что ты думаешь. Это не вредоносный код. Это своего рода инфекционная идея, называемая василиском. По крайней мере, так называет ее наш доктор Чжан. Это не компьютерный вирус.
Лицо Ундины вытянулось.
– Доктор Течеп говорит, что это какое-то членистоногое. Но это не может быть так. Как насекомое могло попасть в мою голову? У меня нет настоящей головы.
– Нет. Это совсем другое. Это своего рода меметический[29] возбудитель инфекции. – Петрова с трудом подбирала слова. – Чжан называет это инфекционной идеей. Даже он не знает, как она распространяется. Это мысль. Мысль, от которой невозможно убежать. Я видела нечто подобное на «Персефоне», корабле-колонии неподалеку отсюда.
– Вирус пришел с того старого судна? – спросила Ундина. Лицо искусственного интеллекта скривилось, словно под кожей ползали бесчисленные насекомые. Пока Петрова с ужасом наблюдала за происходящим, голографическая форма аватара начала меняться. Ногти превратились в длинные когти, а одежда из морской пены окрасилась в красный цвет и заструилась по телу словно кровавые волны цунами. – Я уничтожу его. У меня нет оружия, но я что-нибудь придумаю. Может быть, я просто протараню его «Алфеем». Разнесу нас обоих на миллион маленьких радиоактивных кусочков, парящих в пустом, мать его, пространстве.
Петрова отступила назад, подальше от аватара. Хотелось сбежать обратно на «Артемиду». Она удержалась на ногах, но с трудом.
– Мне… Мне так жаль, – сказала Ундина. – Я не знаю, что на меня нашло.
Но Петрова знала. На секунду Ундина стала похожа на Эвридику. Или на Актеона, когда они пытались загрузить его в безопасном режиме, или на искусственный интеллект в бункере Джейсона Шмидта. На мгновение искусственный интеллект «Алфея» стал диким.
Ундина будто что-то потеряла, какой-то слой рациональности или утонченности. Взамен этого искусственный интеллект приобрел что-то жизненно важное, что-то личное. Его желание отомстить заставило его на короткое время осознать себя.
Была причина, по которой роботам вроде Плута позволяли обладать разумом, а корабельные искусственные интеллекты были ограждены от самоактуализации. Именно для того, чтобы они не создавали таких вещей, как таран, или чтобы не додумались на полной скорости врезаться в другой корабль с целью убить всех на борту.
– Ундина, – начала Петрова, – мне нужно, чтобы ты отключилась.
Аватар улыбнулся. Это была милая, нежная, но не покорная или доверительная улыбка. Это была улыбка разочарования.
– Думаешь, это поможет?
– Это… это выведет паразита из твоего организма. Нам пришлось сделать то же самое с нашим искусственным интеллектом, Актеоном. В этом нет ничего страшного.
– Ничего страшного? – Аватар склонился над одним из компьютеров, словно собираясь вручную инициировать отключение. Вряд ли в этом была необходимость – Ундина могла сделать это просто силой мысли. – Вот что я чувствую? Страх? Это не то, чего я ожидала. В книгах страх описывают не так.
– Ундина… Корабельный искусственный интеллект Ундина. Как офицер Службы надзора я приказываю тебе немедленно отключиться.
Аватар наклонил голову и прижал руки к бокам.
На мгновение показалось, что он услышал. Как будто выполнял приказ.
Затем он поднял подбородок и снова посмотрел на нее, и его глаза стали выпуклыми, пульсирующими червями, которые грозили выползти из глазниц. Личинки – жирные, отвратительные, пульсирующие твари.
Паразиты.
– Что мы будем с тобой делать, Сашенька?
Кровь застыла в жилах Петровой. Она попятилась подальше от аватара, пока не уперлась спиной в стену.
Аватар пошел на нее. Это всего лишь голограмма, сказала она себе. Всего лишь изображение. И все же ей потребовалась вся смелость, чтобы не отшатнуться. Не убежать от этих глаз.
– Похоже, ты не понимаешь смысла происходящего. – Ундина провела языком по нижней губе. Везде, где он касался голографической кожи искусственного интеллекта, появлялись волдыри. – Ты недостаточно вынослива для этой жизни, Сашенька. Солдат должен быть жестким.
– Плут, – позвала Петрова.
– Туточки, – отозвался робот по рации.
– Твой черед!
92
– Чего именно ты пытаешься добиться? – спросил Ворчун. Белый пластиковый паук присел на потолок, согнув ноги, словно собираясь атаковать.
У Плута не было лицевых мышц, чтобы сложиться в убедительное, а тем более обнадеживающее выражение. Вместо этого он постарался излучать дружелюбие своим тоном.
– Ты про что? – Он посмотрел на пучок кабелей, который вытащил из недр «Алфея». – Просто подумал, что надо бы, знаешь, подергать за них, пока что-нибудь не сломалось.
Он никогда не умел врать. Не дожидаясь ответа, он потянул за пучок, и кабели затрещали. Где-то внизу, в глубине, раздался сигнал тревоги.
– Нет, – сказал Ворчун, – это нехорошо. Не делай так больше, ладно? Я знаю, ты видел, как я копался здесь в поисках паразита, но это не значит, что ты можешь просто взять и устроить хаос в центральном процессоре искусственного интеллекта.