– Просто следи за ним. Этот второй транспортник…
– Сорок девять секунд до столкновения. Прежде чем вы спросите, корабль-разведчик не находится на курсе столкновения, но он приблизится к нам на расстояние одного километра через девяносто две секунды.
Петрова нахмурилась. Корабли-разведчики, как правило, не несут особого вооружения… если только…
– Разведчик – какая у него аппаратура?
– Широкий спектр средств обнаружения и слежения, включая мощный дальнобойный спектроскопический лазер.
Проклятье. Они собирались использовать ее собственный трюк. Она не сомневалась, что этот лазер можно превратить в мощное оружие, по крайней мере на коротких дистанциях. Однако сейчас ей нужно беспокоиться о транспортниках. Василиск превратил корабли с экипажем в управляемые ракеты, и две из них направлялись прямо на нее.
Она ткнула пальцем в экран перед собой, на котором в реальном времени отображалось местоположение всех кораблей, пытаясь найти такой маршрут между ними, чтобы ни с одним не столкнуться. Проблема в том, что при каждом курсе, какой бы она ни заложила, транспортники могли просто изменить свои траектории. У нее было чуть больше возможностей для маневра, у них – преимущество в численности и в том, что их ничуть не волновало, выживут ли они после столкновения.
– Должен быть способ, Актеон. Если мы просто направимся к планете на полной мощности – если мы рискнем столкнуться с этим грузовым судном…
Она снова и снова тыкала пальцем в дисплей, провела пальцем по полудюжине предложенных курсов. Было похоже на игру в шахматы, только все фигуры двигались одновременно и нужно предугадать, где окажутся пешки в каждый возможный момент.
– Актеон, дай мне что-нибудь – что угодно…
По дисплею пронеслась пунктирная белая линия – гипотетическая траектория. В ней было что-то странное, какой-то изгиб, не имеющий смысла, разве что… Она потянулась к нему, но не успела дотронуться, как кривая линия исчезла с экрана.
– Что это, черт возьми, было? Верни траекторию.
– Боюсь, я не понимаю, – сказал Актеон. – Я не знаю, какую траекторию вы имеете в виду.
– Заткнись. Забудь, что я сказала. Сколько осталось до столкновения с первым транспортником?
– Тринадцать секунд.
Господи, у нее нет времени, нужно что-то делать. Она попыталась вспомнить, как эта исчезнувшая кривая прошла сквозь строй кораблей.
– Актеон…
– Девять секунд.
– Слушай, просто слушай. Плут, мне нужно, чтобы ты тоже подключился. Когда я скажу «цель», мне нужно, чтобы ты направил всю энергию – все, что сможешь собрать, – на наши передние маневровые двигатели. Понял?
– Надеюсь, тебе понравился сэндвич, который ты съела на обед, – отозвался Плут. – Если ты проделаешь такой трюк, то увидишь его снова.
– Да, либо так, либо погибнуть в огненном взрыве, – ответила она.
– Три секунды, – совершенно спокойно сообщил Актеон.
«Две, – мысленно отсчитала она. – Одна».
– Цель! – крикнула она.
113
Атакующий транспортник понесся на них сквозь пространство. Через обзорный экран Петровой хватило доли секунды, чтобы разглядеть – невероятно большой и очень близкий.
Ей показалось, что она видит бледный огонь, струящийся из его двигателей, но это, скорее всего, было лишь разыгравшееся воображение.
За мгновение до того, как он врезался бы в них – до того, как он уничтожил бы их обоих, – она запустила маневровые двигатели «Алфея».
Это мало изменило их скорость. На экране траектория «Алфея» почти не изменилась. Маневр просто чуть подправил курс.
На мостике внезапное изменение скорости бросило Петрову вперед, на ремни. Они больно впились в ее плоть, и все ее тело словно превратилось в тюбик, из которого яростно выдавливают зубную пасту.
Это длилось всего миллисекунду или две. Когда все закончилось, она упала обратно в кресло, задыхаясь и хрипя, во рту скопилась слюна, она временно ослепла. У нее не хватило сил спросить Актеона, все ли получилось.
Спасла ли она их от гибели.
Ответ не заставил себя ждать. Атакующий транспортник пронесся мимо, разминувшись с «Алфеем» на десятки метров. Транспортник двигался так быстро, что его экипажу – или, скорее, его искусственному интеллекту, поскольку экипаж почти наверняка мертв, – не удалось отреагировать должным образом. Ему пришлось бы замедляться, разворачиваться по широкой дуге для новой попытки врезаться в «Алфея».
Прежде чем он успеет завершить коррекцию курса, «Алфей» сядет на планету.
Одна проблема решена. Но оставалось еще много других.
– Актеон, что со вторым транспортником? Они изменили курс?
– Нет. Двадцать одна секунда до столкновения. У него перегружен двигатель, как и у нападавшего только что. Лейтенант, я считаю, что должен предупредить вас…
– Что дальше будет только хуже? Я знаю, – сказала она. Оставалось еще много кораблей. Разведчик и грузовой корабль под ней…
Этот грузовой корабль…
Она схватилась за экраны, проплывающие перед ней, и приблизила, чтобы изучить данные сенсоров, внезапно очень обеспокоившись тем, что делает грузовой корабль. Он не пытался врезаться в нее. Он просто находился внизу, между ней и планетой, как футбольный вратарь, ожидая, когда она попытается проскочить мимо.
Он не изменил ни курса, ни скорости с тех пор, как она начала безумное пике.
Он что-то задумал, но что?
Она решила, что подумает об этом, когда придет время. До столкновения со вторым транспортником остались считаные секунды, и она знала, что трюк, сработавший один раз, вряд ли сработает во второй. Ей нужно вдохновение, как в случае со странной извилистой траекторией, появившейся на экране из ниоткуда. Ей нужна была хорошая идея, и нужно было придумать ее быстро.
– Давай, – повторяла она, но ничего не приходило в голову. – Давай…
– Шестнадцать секунд до столкновения, – объявил Актеон.
Спокойно. Как-то слишком спокойно.
Затем вспышка света озарила половину экранов, и ей пришлось моргнуть. Прошла целая секунда – секунда! – прежде чем она смогла спросить:
– Что это было, черт возьми?
Актеон открыл новый экран, на котором был виден грузовой корабль, прямо под ними. Он был похож на раздувшийся воздушный шар – большая сферическая масса грузовых контейнеров, скрепленных ремнями и шнурами, а также каркасом из балок. С одного конца торчала сравнительно небольшая двигательная установка, с другого – крошечная кабина экипажа.
На экране появилась анимация, пока Актеон описывал случившееся.
– Защитный кожух двигателя был сброшен в одно мгновение без соблюдения надлежащих мер безопасности, что привело к мощному взрыву. Последовавшая за этим ударная волна разрушила корабль и создала обширное поле обломков.
Обломки. То есть незакрепленный груз. Петрова вспомнила о ящиках с ямсом, про которые рассказывал Чжан. Сейчас на экране груз выглядел как большое облако пикселей – прямоугольники, кувыркающиеся и вращающиеся в пространстве, медленно удаляющиеся друг от друга по мере распространения ударной волны.
Это выглядело бы как авария, если бы не…
– Сукины дети, – сказала она. – Они пытаются построить забор.
Облако грузовых контейнеров могло стать сплошной стальной стеной, не позволяющей им добраться до Рая-1. Контейнеры вращались, отскакивая друг от друга, напоминая броуновское движение.
– Прошу прощения, лейтенант. У меня нет достаточных ресурсов, чтобы проложить курс через поле обломков. Это выше моих возможностей.
Если «Алфей» на большой скорости столкнется хотя бы с одним из этих контейнеров, это может означать смерть для всех, кто находится на борту. Петрова, Чжан, Плут, Актеон. Просто исчезнут в огне.
– Двенадцать секунд до столкновения, – предупредил Актеон.
Петрова облизнула губы. Транспортник несся на нее. Она никак бы не смогла от него убежать.
У нее больше не осталось фокусов в рукаве. Больше никаких диких маневров, никаких рискованных гамбитов.
Все сводилось к одному шансу, одному маневру.
Назовите это фатализмом, подумала она. Назовите это глупостью. Назовите это исчерпанием возможностей.
Актеон, казалось, догадался, о чем она думает.
– Должен напомнить вам, лейтенант, что я не могу проложить безопасный курс через поле обломков. У меня просто нет…
– Заткнись, мать твою. Мы идем внутрь.
Панель прямо под ее правой рукой открылась, и появился Y-образный штурвал. Полное ручное управление.
От одной этой мысли по лбу побежали холодные капельки пота. Пути назад не было.
114
– Восемь секунд до столкновения, – произнес Актеон.
Петрова схватилась за штурвал. Она развернула экран так, что он заполнил весь мостик, и казалось, что кувыркающиеся грузовые контейнеры роились вокруг нее. Один из них пронесся прямо перед ней. Еще один оказался на ее пути, но достаточно далеко, и ей оставалось только отклониться, чтобы пропустить его.
Она вспотела, и ее желудок заполз в грудную клетку, чтобы спрятаться. Она сделала еще один резкий поворот, огибая скопление грузовых модулей, которые отскакивали друг от друга как шарики. Искусственная гравитация мостика не справилась с быстрым изменением импульса, и ее отбросило в сторону на сиденье, причем достаточно сильно, чтобы оставить синяки.
– Где этот транспортник? – спросила она. – Все еще преследует нас?
– Столкновение через три секунды, – сообщил Актеон. – Две…
На мосту, за головой Петровой, вспыхнул свет, такой яркий, что глазам стало больно.
– Это он?
– Да. Столкнулся с грузовым контейнером на скорости почти шесть километров в секунду. Он больше не представляет для нас угрозы.
Бедные ублюдки на борту, вероятно, погибли задолго до столкновения, но все же. Времени на то, чтобы поздравлять себя с устранением очередной угрозы, не было. Вокруг нее беспорядочно двигались грузовые контейнеры. Все, что она могла сделать, – не врезаться в них.
На уровне сознания она понимала, что ей это не по силам.