Она никогда не обучалась пилотированию. Актеон жаловался, что у него не хватает навыков, чтобы пробраться через этот трехмерный лабиринт. Что ж, у нее тоже.
Но она попытается. Она будет стараться изо всех сил, продержится столько, сколько сможет. А потом…
Оставалось надеяться, что директор Лэнг наблюдает за ними. Что она сможет чему-то научиться на примере их смертей. В следующий раз, когда Служба надзора отправит на Рай-1 транспортник, полный неизвестных дурачков, возможно, у них будет чуть больше шансов. Может быть, у них получится.
Может быть.
Под ней пара контейнеров врезалась друг в друга достаточно быстро, чтобы раскаленные осколки полетели во все стороны. Петрова не была к этому готова. «Алфея» затрясло, когда на него обрушился поток расплавленного железа.
– Черт возьми, – вздохнула она, когда особенно крупный обломок отскочил от бока «Алфея», оставив глубокую борозду на его обшивке. – Отчет о повреждениях!
– Незначительные повреждения кабелей по правому борту, – сообщил Актеон. – Я перевожу энергию через дублирующую систему. Лейтенант, пока мы идем сквозь это облако обломков, вероятность столкновения только возрастает. Мы должны повернуть назад.
– Ни за что, – отрезала Петрова. – Вероятность того, что мы погибнем, выбираясь из этого облака, не меньше, чем при попытке пробиться сквозь него.
Ей было все равно, правда это или нет.
Впереди, в центре обзорного экрана, возвышался Рай-1, такой огромный, что казалось, можно протянуть руку и дотронуться до него.
– Как далеко мы находимся от верхней границы атмосферы планеты? – спросила она. Как только они коснутся воздуха, мелкие осколки разбитых контейнеров и их содержимое сгорят, и путь для них будет открыт.
– По-прежнему сто семь километров. Лейтенант…
– Держись… держись… – Она крутанула штурвал влево, затем резко бросила его вправо, и «Алфей» проскочил мимо почти полного контейнера, который мог бы прорыть траншею прямо через корпус и пассажирские каюты. – Слишком близко.
– Лейтенант, количество столкновений между грузовыми контейнерами растет. Это проблема, поскольку каждое столкновение увеличивает количество частиц мусора по экспоненте.
При столкновении модули разбивались на десятки, сотни фрагментов. Кусочки были настолько малы, что их трудно заметить – и гораздо труднее избежать.
– Мне нужно сосредоточиться, – сказала она.
– Конечно, лейтенант, – отозвался искусственный интеллект. – Я буду…
Что-то большое и твердое ударило «Алфея» в корму. Ее швырнуло в кресло как тряпичную куклу, и только ремни удержали ее от падения на мостик. Глаза, казалось, подпрыгивали внутри черепа, а в ушах звенело. Она попыталась дотянуться до штурвала, попыталась увидеть экраны, но на секунду, плохую, плохую секунду, все, что она могла видеть, оказалось размыто. Она не могла думать, не могла ничего слышать…
– Петрова! – крикнул Плут. – Петрова, ответь! У меня пожар на трех разных палубах. Черт возьми, ответь!
– Я здесь.
Прямо перед ними стоял грузовой контейнер. Каким-то образом ей удалось вовремя ухватиться за штурвал.
– Мне придется сделать для себя несколько дополнительных тел. Здесь слишком много повреждений, я не смогу все исправить одной парой рук. Ты… Что это…
– Что? – спросила она, поворачивая голову.
Пространство перед ней прорезала огненная линия. Идеально прямой сияющий луч, который разрезал грузовой модуль пополам, как остро заточенный нож режет бумагу.
– Черт, – сказала она. – Черт, чуть не забыла.
Корабль-разведчик. Корабль-разведчик с мощным спектроскопическим лазером. Он приближался с каждой секундой. Пока она с ужасом наблюдала за происходящим, второй луч прорезал темноту. Третий – и этот луч глубоко вошел в «Алфея», отрезав ему часть носа.
115
Корабль не дрогнул и даже не завибрировал – разрез был настолько чистым и быстрым, что «Алфей» не ощутил его, во всяком случае не сразу.
Но тут же из половины пультов на мостике посыпались искры, а из горящей электроники повалил дым. Актеон что-то крикнул, но его голос потерялся в суматохе, прозвучав слабо, почти не…
– Актеон, – позвала она. – Плут – кто угодно, отчет о повреждениях, дайте мне…
С диким ревом весь воздух на мостике вырвался через дыру. За спиной Петровой захлопнулся люк, но искры потухли, огонь угас. Она звала, но ничего не слышала, не могла…
– Лейтенант, – наконец произнес Актеон. Голос прозвучал в наушниках. – Лейтенант, вы в порядке?
– Я… Я в порядке. – Она вздрогнула, когда кусок грузового модуля отскочил от смотрового окна, удар был достаточно сильным, чтобы треснул поликарбонат. Впрочем, это не имело значения. Следующее столкновение, возможно, убьет ее, прорвет тонкий корпус и… и…
– Лейтенант!
Слева от нее пронесся кусок, похожий на часть кабины экипажа грузового корабля. Петрова схватилась за штурвал и крутанула «Алфея» вокруг чего-то, что могло быть дымом, или кристаллами льда, или ямсом, чертовым ямсом, – это могло быть что угодно. Она испытала шок, когда мимо пронеслось тело в скафандре. На мгновение она подумала, что это, должно быть, Чжан, что «Алфей» развалился на части и Чжана выбросило в пустоту, но нет, это кто-то из экипажа грузового судна. Должен быть.
Лазерная вспышка прошла в нескольких метрах от мостика, вонзаясь в планету. Теперь Рай-1 заполнял половину обзорного экрана. Петрова повернула «Алфея» вокруг своей оси и посмотрела вверх как раз в тот момент, когда еще один лазерный луч прорезал воздух рядом с ее головой.
– Актеон, – сказала она, от страха повышая голос. – Актеон, что… что мы можем сделать, что…
Что-то ударило в борт корабля, но она не могла сказать, что именно. Ее отбросило в сторону, она ударилась головой, а потом…
Ничего.
116
Петрова заморгала. Во рту был ужасный вкус – как медь, как кровь, но хуже, хуже, чем… чем кровь… хуже… хуже…
Вокруг нее мелькали огни и искры, и кто-то звал ее по имени. Кто-то, не Актеон, какой-то человек, но…
Этого не могло быть.
Не могло.
Она снова потеряла сознание.
117
Что-то взорвалось совсем рядом. Кто-то дергал ее за ногу.
Корабль еще летел, и это было хорошо. Она смотрела, как грузовые модули проносятся мимо слева и справа. Она посмотрела вниз и увидела, что ее руки нет на штурвале.
Она не управляла кораблем.
Она посмотрела налево и увидела Плута – во всяком случае, одно из его тел, – зеленые пластиковые ноги, шлепающие по ремням. Вся стена командного мостика с этой стороны снесена, а в том месте, где стену разрезало, края все еще светились тусклым оранжевым светом. Она увидела, как мимо, вращаясь, пролетел грузовой модуль, даже когда «Алфей» развернулся и совершил очередной маневр.
Она не управляла кораблем.
Она посмотрела направо…
Но ее мозг затуманился, а тело отказывалось делать то, что она ему приказывала. Ей пришлось бороться с собой, с собственными рефлексами и инстинктами. Она скорчила гримасу и заставила себя повернуть голову направо.
Там кто-то был. Кто-то стоял на капитанском мостике и отчаянно лупил по кнопкам управления. Человеческая фигура, на которой даже не было скафандра. Это был не Чжан, это не мог быть Чжан. Она была уверена, что это не Чжан. Но это означало, что это…
– Сэм? – сказала она.
– Пойдем. – Это был голос Плута, немного хрипловатый. – Давай.
Он освободил ее от последних ремней. Она сопротивлялась – ей нужно было убедиться, что это Сэм, но тут Плут схватил ее за больную руку. Боль пронеслась от локтя прямо в мозг, и она вскрикнула. Роботу, казалось, было все равно.
– Небезопасно, – прошипел он.
Она в недоумении подумала, сколько тел он использовал, чтобы голос его звучал так искаженно и плоско.
– Сэм, – повторила она.
Пилот повернулся и поднял большой палец вверх. А потом вернулся к управлению кораблем.
118
Чжан едва дышал, даже когда скафандр подавал кислород прямо в лицо. Он ничего не видел – в коридорах стоял такой густой дым, что он мог забрести прямо в открытое ядро реактора двигателя. Зеленые руки, направлявшие его, принадлежали Плуту, в этом он был абсолютно уверен, но кроме этого он не имел ни малейшего представления о том, что происходит.
Последние несколько минут он провел в каюте, окруженный подушками безопасности, которые сдавливали его конечности и не давали пошевелиться. Затем, ни с того ни с сего, подушки сдулись, и его выбросило в темную комнату с нулевой гравитацией. Теперь его тащили по длинным коридорам корабля в направлении… чего? К безопасности?
Они свернули за угол, и Чжан услышал свистящий визг, похожий на крик нападающей совы.
Дым клубился вокруг него и выходил через дыру в стене коридора. Настоящая дыра, пробоина в корпусе. Свет, отраженный от Рая-1, хлынул внутрь через отверстие, словно луч разрушения.
Так что нет, он сомневался, что его ведут в безопасное место. Может, просто в какое-нибудь менее опасное место, чем пассажирские палубы.
– Ф-ф-пе-ре-т-т, – сказал Плут, его голос был настолько искажен, что походил скорее на шум, грубый рычащий звук, который ничего не значил. Чжан все равно не отходил от робота, который повел его по длинному коридору к мостику.
– Это правильный путь? – спросил Чжан.
Словно бы космос услышал его и захотел подчеркнуть, как мало он контролирует свою жизнь в этот момент: весь корабль завибрировал, как колокол, и в коридоре отключилась гравитация.
А затем опять включилась, под другим углом, и Чжана притянуло к стене. Плут перепрыгнул через коридор, ухватился за люк, быстро запечатал его плазменной горелкой. Затем указал на коридор.
– Ид-т-д-ш-и-кр-пкр, – произнес робот, его речь больше походила на пиканье и биканье.
Чжана захлестнула паника, но он побежал дальше по коридору, до места назначения.
Где обнаружил, что люк задраен. Он снова и снова нажимал на кнопку разблокировки, но на дисплее управления загорелась красная лампочка. «ДОСТУП ЗАКРЫТ, – сообщил ему дисплей. – ВАКУУМ ЗА БОРТОМ». Текст сменился надписью «ИНТЕНСИВНОЕ ИЗЛУЧЕНИЕ». Затем новая надпись: «НЕБЕЗОПАСНЫЕ УСЛОВИЯ».