Существо врезало кулаком по его шлему, стекло треснуло, и Чжан закричал, когда крошки разбитого лицевого щитка посыпались ему в глаза и рот, и он не мог перестать кричать… не мог ничего, кроме как кричать…
129
Петрова в ужасе отпрыгнула, когда тварь набросилась на Чжана. Кулаки обрушились на его шлем, и она вскрикнула от неожиданности и ужаса, уверенная, что тварь только что раскроила ему череп.
Потом она услышала крик и поняла, что Чжан еще жив. Возможно, ненадолго, если она не предпримет никаких действий. Она отступила назад и схватила пистолет, закрепленный на бедре. Прицелившись, она сделала три выстрела прямо в туловище твари, не утруждая себя словесным предупреждением.
Она попала. Трижды. Прямо в центр масс. Ошибиться было невозможно.
Она всмотрелась и осознала, что понятия не имеет, что это такое. Тварь была гуманоидной формы, но странно плоская, как проекция. Белого цвета, возможно, с голубоватым оттенком. Казалось, она излучает свет.
Тварь оторвалась от Чжан, поднялась и повернулась к ней лицом. Вот только лица у нее не было. Размытое пятно света вместо лица, с дугообразными рогами, торчащими по обе стороны головы.
Похоже на какого-то демона…
Она даже не успела подумать – снова выстрелила, на этот раз прямо в лицо твари. Или в то место, где должно было быть лицо.
Пуля прошла насквозь. Тело твари на мгновение замерцало, исказилось, как искажается изображение на экране. Как будто она только что выстрелила в… голограмму. Потому что именно так оно и было, подумала она. Просто изображение.
Затем это изображение врезалось в нее как разъяренный бык, отбросив к стене. У нее перехватило дыхание. Ей показалось, что тварь вот-вот вопьется ей в грудь и раздавит сердце и легкие. Руки твари схватили шлем. Раздался металлический визг, затем ужасный треск, словно ломались кости – но нет, существо сорвало фонарики со шлема. Петрова вскрикнула, когда тварь заковыляла прочь. Казалось, она готовится к новой атаке.
Жесткий свет, подумала Петрова.
Прямо как Паркер.
И это существо собирается убить их с Чжаном.
Она ничего не может сделать, чтобы это предотвратить. С таким же успехом можно бороться с ветром.
130
Это существо – пятно света – схватило ее за здоровую руку и швырнуло через весь зал. Петрова ударилась о переборку, да так сильно, что зубы клацнули.
Оно нависло над ней, рога стиснули ее лицо. Больше похоже на челюсти жука-оленя, чем на рога дьявола, подумала она. Она попыталась задержать дыхание, постаралась не шевелиться, но оно подняло когтистую руку, и она вздрогнула.
Тварь зарычала. Как она могла подумать, что это звериный звук? Это было похоже на визг испорченного аудиофайла, низкий, до боли в груди. Его рука метнулась к ней и врезалась в приборы на груди скафандра. Она посмотрела на запястье, на маленький экранчик, пытаясь понять, не взломали ли ее скафандр, но экрана не было. Он просто исчез. Как и все остальные светящиеся части – все, что имело голографический дисплей, все было разрушено.
Неужели… Может быть, это все, чего хотела эта штука? Уничтожить свет?
Она повернулась в сторону Чжана, который лежал на полу, с трудом переводя дыхание. Он сплюнул, и куски стекла вылетели у него изо рта. На лице была кровь. Один из его фонариков еще горел.
Монстр – голограмма, или чем он там был, – тоже повернулся в его сторону и двинулся к Чжану, все быстрее и быстрее.
– Выключи свет! – закричала она. – Выключи!
Чжан бросил на нее непонимающий взгляд. Он просто лежал, явно страдая. Если тварь ударит его еще раз, убьет ли это его?
– Выключи, мать твою!
Чжан поднял руку и выключил лампу.
Чудовище замерло на середине пути, по всему его телу пробежала дрожь. Оно задрало руки, сжало кулаки. И начало падать на Чжана, как зверь, набрасывающийся на добычу. Петрова кричала, умоляла, вопила, чтобы оно оставило Чжана в покое.
А потом тварь остановилась.
Просто остановилась.
Не напала.
Не убила Чжана.
Она медленно повернулось. Рога покачивались вверх-вниз, словно искали что-то, чего не могли найти.
Тварь не издавала никаких звуков, не ревела. Она мотала головой из стороны в сторону, словно пытаясь учуять добычу, но при всей яростной целеустремленности, которую она демонстрировала до этого, сейчас выглядела растерянно, словно знала, что ей нужно выполнить задание, но не могла понять, как его выполнить.
Петрова воспользовалась шансом. Бросилась к Чжану, не обращая внимания на голограмму. Опустилась на колени рядом и осмотрела его скафандр. Каждый индикатор и дисплей были разбиты, как и у нее. Существо постаралось на славу.
Пока Петрова попыталась стряхнуть с его лица осколки, Чжан смотрел на мерцающую сине-белую штуку, которая стояла не далее чем в пяти метрах от них.
Было много крови, и Петрова не была уверена, насколько сильно его задело. Казалось, он вообще не чувствует боли. Может, просто слишком напуган.
– Можете встать? – прошептала она.
– Чш-ш-ш, – выдохнул он, скорее просто чтобы выпустить воздух из легких, чем пытаясь заставить ее замолчать. – Это… это все еще…
– Думаю, оно закончило с нами. Ну же. Вы можете встать?
Пришлось приложить усилия. Он уперся обеими руками в стену и медленно, осторожно встал на трясущиеся колени.
– Не смотрите, – произнесла она. – Не смотрите на него. Ему просто нужен наш свет. Если мы не будем светить…
– Мы так и будем плутать в темноте? – спросил он шепотом.
Она была уверена, что голограмма их не слышит. Казалось, она совершенно не способна обнаружить ничего, кроме источника света.
– Только… только пока мы не уйдем от него. Хорошо? – сказала она и обхватила его за плечи. Помогла идти вперед.
Его ноги не были сломаны, он просто ослабел от страха. Впереди оказался поворот, острый угол. Если им удастся уйти из поля зрения голограммы, возможно, они будут в безопасности, подумала она.
Может быть. На данный момент.
– Эта штука убила всех на борту? – проговорил Чжан.
Петрова покачала головой.
– Мы не видели ни одного тела. Здесь поворот.
Вместе они повернули за угол и посмотрели в длинный темный коридор. За поворотом их встретил крошечный огонек – свет, излучаемый самой голограммой. Дальше – кромешная тьма.
– Поднимите руку. Потрогайте стену, – велела она. – Продолжаем двигаться. Чем больше расстояние между нами и этим…
– Нет. Расстояние – это не выход. Эта штука – проекция. Голографическая проекция – она может быть где угодно, в любой точке корабля. Бегство от нее не поможет, потому что она может просто проявиться там, где мы находимся.
– Чушь какая.
– Вы знаете, что это правда.
– И вы знаете правду, – сказала она. – Она буквально написана на стенах огромными буквами. Никакого света. Все, чего тварь хотела, – это уничтожить свет. Если при этом она убьет нас, ей все равно. Нам нужно находиться в темноте, если мы хотим обезопасить себя.
– От этой твари – возможно. – Чжан выплюнул изо рта еще несколько крошек стекла. – А что, если в темноте есть что-то похуже?
Она перестала двигаться. Он имеет в виду, зачем рисковать, спотыкаясь обо что-то, натыкаясь на стену? Она подумала, чем ответить на его пессимизм, как настоять на том, чтобы они продолжали идти.
Она открыла рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, дать хоть какую-нибудь надежду. Затем застыла неподвижно, как статуя.
Впереди открылся люк. Где-то в темноте.
Она услышала шаги. Кто-то приближался к ним. Она потянулась к оружию на бедре, хотя не представляла, как будет стрелять в того, кого не видит.
Шаги приблизились, потом остановились.
В темноте она услышала чье-то дыхание. Человеческое дыхание.
– Сюда, – сказал голос. Ладонь шлепнула ее по запястью. Схватила за руку.
Это был ребенок, детская рука, просунувшаяся в перчатку.
– Давай! Сюда!
131
Петрова все меньше и меньше поддерживала Чжана, пока они пробирались по темным коридорам. Рукой Чжан вел по стене, шаркал ногами, боясь обо что-нибудь споткнуться. К нему возвращались силы. Он скорее испугался, чем пострадал от атаки голограммы.
Ребенок, шепчущий в темноте, вряд ли был наилучшим проводником. Не помогло и то, что он не ответил ни на один из его вопросов, кроме самых простых.
– Куда ты нас ведешь? – спросил Чжан.
– К другим людям.
– К каким другим людям? К экипажу? Пассажирам?
– К надежным людям. Это недалеко.
– Сколько вас там? Как долго вы живете в темноте? Есть ли у вас связь с корабельным искусственным интеллектом?
На эти вопросы ответила Петрова.
– Чжан, – сказала она. – Успокойтесь. Мы не сможем выжить здесь в одиночку.
Он признал, что в ее словах есть смысл.
Несмотря на слова ребенка о том, что люди близко, они долго шли, прежде чем попали куда-то. Спустились по крайней мере по одному длинному пандусу – Чжану пришлось приложить усилия, чтобы не покатиться вперед. Он бы с удовольствием спустился в темпе улитки, но ребенок даже не замедлил шаг. Петрова держала ребенка за руку, а Чжан держался за плечо Петровой и не смел отпустить ее, поэтому приходилось идти в ногу с ними. Его пугало, что если он хоть на мгновение потеряет связь с Петровой, то уже никогда не найдет ее в темноте.
Внизу обнаружился еще один длинный пустой коридор.
Он был усеян люками – Чжан смутно ощущал их под рукой. Пол под ними стал тверже, а их шаги – громче, но он не мог сказать, что это значит. Спустились ли они на инженерную палубу? В часть корабля, куда пассажирам вряд ли есть доступ? Возможно.
Темнота сводила с ума, хотя теперь он понимал, что тьма необходима. Дело не только в отсутствии стимуляции зрения, но и в том, что его мозг все время пытался угадать, что его окружает. Он никогда не знал, сколько пространства над ним: движутся ли они по открытым помещениям, с высоченными, как в соборе, потолками, или спешат по низким туннелям. Ему приходилось бороться с желанием идти согнувшись, подняв свободную руку над головой. Он не мог избавиться от кошмарного страха, что вот-вот врежется лбом в низко нависающий потолок. Каким-то образом ему удалось избежать столкновений.