Однажды ему зачем-то понадобились деньги, но менеджер их не дал. А по другой версии, наоборот, чуть ли не силой пытался вложить в руки Грина чек на тридцать тысяч фунтов, умолял взять деньги, которые шли на его счет. Грин пришел в ярость, достал пистолет и грозил менеджеру пристрелить его. Тот вызвал полицию. Грин очутился в тюрьме. Справка о сумасшествии спасла его от заключения и привела в психбольницу.
Так для человека, которого многие помнили гением гитары, элегантным хиппи и красавцем в ярких одеждах, наступили годы погружения в болезнь. Он периодически попадал в больницы, проходил мучительные сеансы электрошока, бродил по улицам в прострации, терял дар речи, полнел, раздавался вширь, лысел и вскоре стал грузным, бородатым, круглолицым, бледным человеком, бормотавшим какие-то понятные только ему мантры. Но в груде этих ментальных обломков всё равно сохранялась искра Божья, благодаря которой он даже в таком своем состоянии – толстый, тяжелый, немой, как овощ – слышал откуда-то сверху божественный звук. Гитару он не брал в руки годами, но когда снова взял, оказалось, что его тонкие пальцы с длинными ногтями – он не стриг ногти, это был такой блок в его сознании, ни в коем случае не стричь ногти – помнят ощущение струн и по-прежнему знают все. Когда он после паузы в десять лет снова вышел на сцену, на нем был длинный балахон с капюшоном – возможно, в своем усталом за годы странствий и поисков смысла, оторвавшемся от реальности, нечетком сознании постаревший хиппи, кладбищенский садовник, санитар, неудавшийся ортодоксальный еврей и психбольной Грин видел себя монахом невиданного небесного ордена с гитарой в руках и блюзом в душе.
Грин на одном из перекрестков своей жизни
8
Мы оставили гитариста Джереми Спенсера, когда он вышел из отеля в Лос-Анджелесе и пропал – так, кажется, было принято начинать главы в старинных романах?
Но Джереми Спенсер не пропал, он натолкнулся на улице на молодого человека, который обратился к нему с вопросом о том, знает ли он, зачем живет. Вопрос, заданный в подобных обстоятельствах, показался бы странным и неуместным девяти людям из десяти, но Джереми Спенсера заставил остановиться и вступить в разговор. Так он попал в христианскую общину «Дети Бога», состоявшую из хиппи-христиан, которые мягко и с любовью помогали маленькому гитаристу обрести самого себя. Он был разбит и в душе его было черно. Он не хотел больше играть блюз, не хотел носиться по миру с гитарой наперевес, не хотел погружаться в раскаленную лаву страсти, боли, звука. Не хотел больше мучиться. Он хотел тихо и мирно обрести себя.
Джереми Спенсер на сцене с гитарой, но не возьмет на ней ни ноты. Грин и Кирван снова так разошлись, что вытеснили его из игры. Тогда он пробует найти свое место в общем звуке с маракасами в руках. 1969 год
Все, происходившее с ним в группе, казалось ему теперь, когда он с бритой наголо просветелнной головой и в окружении добрых самаритян странствовал по миру, ужасом и бредом. Бредом был стресс с концертами и сами концерты, где он впадал в ярость, сарказм, иронию и транс, бредом были крики, которые он исторгал, а другие люди записывали и продавали. Тяжелым, гнетущим бредом были его отношения с Грином и Кирваном, потому что Грин и Кирван были на одной волне и легко находили общий язык, а он оказывался на отшибе и во время гастролей уходил в свой номер читать Библию. Грин и Кирван понимали друг друга с полуслова – нет, с полузвука. Спенсеру казалось, что он лишний со своей гитарой, и поэтому на некоторых записях мы слышим, что соло-гитар две, но есть еще пианино. Он искал свое место, садясь за клавиши… Или брал в руки погремушки. И после первой эйфории, когда группа Fleetwood Mac выдала невиданно-прекрасный блюз и прославилась на весь мир, он постоянно чувствовал психический дискомфорт. Это был дискомфорт человека, который находится не там, где должен быть, которому неудобно жить в жизни.
Как-то раз в середине семидесятых один путешественник наткнулся на палатку, поставленную вдали от людей на калифорнийской равнине; из палатки выглянуло круглое и странно-знакомое лицо. Это был бывший гитарист Fleetwood Mac Джереми Спенсер, живший в созерцательном покое под огромным и чистым небом отдаленных мест.
Он странствовал, он беспрерывно странствовал. Он жил на Филиппинах, в Индии, в Бразилии, во Франции, в Греции, в Японии, в Макао, в Мексике, в Шри Ланке, в Ирландии, в Германии. Он играл на бесплатных концертах вместе с «Детьми Бога» – не как бывший гитарист знаменитой группы, а как один из братьев, идущих по миру с благой вестью. Люди, слышавшие песни этих новых христиан в Пуэрто-Рико, с удивлением узнавали в одном из певцов бывшего гитариста Fleetwood Mac. Он сочинял сказки, истории и даже комедии, словно хотел доказать себе, что ему совсем не обязательно быть в жизни музыкантом. Понадобилось много лет, прежде чем Джереми Спенсер полностью излечился от травм, полученных в то время, когда он три года жил в самом центре рок-тайфуна. И только тогда, маленьким круглолицым человеком с лысой головой, легкой сединой над ушами и седой бородкой, он снова взял гитару в руки. Его сольный альбом вышел в 2006 году. Да, маленький Джереми сделал небольшую паузу в музыке – всего-то двадцать семь лет. Первая вещь альбома, записанного в Норвегии, называлась «Горький лимон».
Возвращение Джереми Спенсера было мягким и спокойным. За эти десятилетия он обзавелся своим миром – достигнутым в молитвах и странствиях миром любви – и стал в нем патриархом: пять детей, десять внуков, два правнука… В нем больше не было боли и разбитой на куски, корчащейся от мук души, и он снова мог играть блюз. Через сорок три года после американского турне Fleetwood Mac, когда они играли вместе с Grateful Dead и жили в одном сплошном безумном хохочущем бессонном потоке дней и ночей, Джереми Спенсер объявил свое второе американское турне2 и анонсировал выпуск альбома «Coventry Blue». Гитарист, давным-давно сошедший с поезда, был музыкальной индустрии не интересен. Ну так что ж. Джереми Спенсер собирал деньги на турне и альбом на сервисе пожертвований Kickstarter. Еще он нарисовал пять портретов Original Fleetwood Mac: Грина, Кирвана, Флитвуда, Макви и свой, нарисовал этих людей такими, какими они были когда-то, веселыми, легкими, дерзкими, молодыми – и теперь продает набор принтов за 150 долларов. Его альбом с голубой обложкой, на которой он сидит в соломенной шляпе, с абсолютно белой бородой и с гитарой в руках перед бесконечно спокойной далью, можно купить за 15 долларов, но если вдруг вы решите, что вам нужен автограф человека, который живет в нашем мире по соседству с нами и одновременно имеет свое постоянное законное место в легенде – то Джереми Спенсер попросит заплатить вдвое больше.
Так гитарист Джереми Спенсер обрел свой мир. Здесь он покидает нашу книгу. А что случилось с Грином и Кирваном, которые сошли с поезда вместе с ним – и отправились каждый в свою сторону?
Джереми Спенсер поет две вещи Fleetwood Mac. Он делает это с таким веселым драйвом, что трудно представить, что скоро ему предстоит великое отчаяние. Кстати, а кто это, сидя за роялем, представляет их? Вы, конечно, узнали – Алан Прайс!
9
Дэнни Кирван был изгнан из Fleetwood Mac безумной ночью в Америке, которая началась с того, что он настраивал перед концертом гитару рядом с новым гитаристом группы Бобом Уэлшем, продолжилась раздраженной перебранкой двух музыкантов о ладах и гармониях, взорвалась приступом боли и отчаяния, во время которого Дэнни Кирван бился головой о стену и, не в состоянии разбить голову вдребезги, разбил вдребезги свой Лес Пол – и закончилась тем, что за пять минут до начала концерта он отказался выходить на сцену с людьми, от которых исходил холод и которые были ему чужими. Они этого ему не простили. Наутро он был изгнан из Fleetwood Mac.
Питера Грина уже не было в группе. Питер Грин защитил бы и спас его, но Грин в это время уже начал свой собственный одинокий дрейф в безумие. Питер Грин был опорой мальчишки Дэнни, его защитой, его старшим другом и братом. Это Питер Грин привел Кирвана во Fleetwood Mac, услышав, как он играет на гитаре в пабе в составе команды под много говорящим названием «Бойлерная». Грин был потрясен тем, как играет восемнадцатилетний мальчишка. Может ли так быть, что лучший гитарист мира играет в затрапезном пабе? Может – мы и сами встречали лучшего гитариста мира, играющего на танцах в пригородной гостинице.
Грин и Кирван были творческим центром группы. Вдвоем они написали почти всю музыку Fleetwood Mac. Им было хорошо играть вдвоем, двум этим идеалистам и фанатам звука, не расстававшимся с гитарами. Другие жили днем сегодняшним и питались хлебом насущным – эти двое жили в раю блюз-рока и питались музыкой. Кирван играл соло в вещах Грина. Грин говорил, что без помощи Кирвана никогда не смог бы сделать своего потрясающего «Альбатроса». Кирван называл его в то счастливое время «Монсеньер Грин», «Монсеньер Питер Грин». Так он к нему обращался. Но счастливое время закончилось.
Fleetwood Mac играют в Амстердаме, 1969 год. Дэнни Кирван вынимает душу из своей гитары. Ровно через сорок лет Питер Грин вернется в этот город, но Дэнни с ним уже не будет. И вообще его ни с кем уже не будет
Есть люди, которым присуще одиночество, которые одиноки с начала и до конца, одиноки так, словно неприкаянность их единственное предназначение. Кирван был такой. Он очутился один – с гитарой в руках – в огромном мире, которому не было никакого дела до человека с тонкой нервной системой и страдающей душой. Одно время он был женат, но его жена Клэр была безумна – Питер Грин, сам официально признанный безумцем, назвал ее безумной, потому что она била Дэнни его Лес Полом. Они развелись. И теперь он уже остался совсем и полностью один – один, один, один, один…
В середине семидесятых Дэнни Кирван записал два альбома, «Second Chapter» и «Midnight in San Juan». Это тонкая, даже тончайшая музыка, в которой жива и слыша его обнаженная душа. Ему было уже 27, но он по-прежнему был ранимым, как подросток, чувствующий бесконечную тоску и невыносимую нежность мира. Его стихотворение Dust могло бы войти в антологии рок-поэзии, но никуда не вошло. Два его альбома могли бы продаваться и приносить ему деньги, но он отказывался ехать в концертные туры в поддержку собственных альбомов. Почему? Тот, кто задает такой вопрос, никогда не поймет ответа, а тот, кто понимает эту душу и этот тип психики, не станет задавать такой вопрос.