итории страны.
Бывший до того на стороне Рёма Гиммлер также перешел на другую сторону баррикад, так как, войдя в союз с Герингом, хотел заполучить его прусское гестапо[27].
Рём перессорился почти со всеми властными группировками режима. В случае его ликвидации вместе с окружением рейхсвер и Геринг избавились бы от нежелательного конкурента, партийные аппаратчики — от возмутителя спокойствия, а СС — от того, что еще связывало ее с СА.
Вот тут-то к делу подключился Гейдрих. Чтобы преодолеть нерешительность Гитлера (Рём был его старым другом), он стал собирать и готовить материалы, которые должны были доказать антигосударственную суть планов Рёма.
Соответствующие сведения Гейдрих получил от обергруппенфюрера СА, шефа управления военной подготовки штурмовиков Вильгельма Крюгера, вступившего к тому времени (апрель 1934 года) в СС. Некоторые данные ему представили бывший генерал Фридрих Граф, почетный фюрер СА, а также командир 7-й дивизии рейхсвера генерал-лейтенант Вильгельм Адам. Но этих материалов было явно недостаточно, поскольку в них лишь говорилось о складах оружия СА в Берлине, Мюнхене и Силезии да приводились недовольные высказывания отдельных лидеров штурмовиков. О подготовке к государственному перевороту речь там не шла.
Продолжая работу по подготовке компрометирующих СА материалов, Гейдрих начал формирование карательных команд в стране, получив от генерала Райхенау[28], главного политического стратега рейхсвера, в свое распоряжение казармы, оружие и транспорт для проведения намечавшейся акции.
Гейдрих проводил мобилизацию своих сил с севера на юг и с запада на восток, считая, что основными центрами возможных столкновений могли стать Бавария, Берлин, Силезия и Саксония. Кольцо вокруг ничего не подозревавших штурмовиков стягивалось все туже.
Следующей фазой подготовки было составление списков лиц — кандидатов в покойники. При этом у него появилась идея об одновременной ликвидации вообще всех противников режима и собственных врагов. Списки эти впоследствии получили все исполнители операции, даже сам Геринг.
Для подкрепления своих «доказательств» опасности для Германии, которую представляло собой руководство СА, Гейдрих не погнушался фабрикацией документов, в числе которых были якобы подготовленные штурмовиками списки подлежавших ликвидации лиц, в которые были включены практически все старшие офицеры рейхсвера, а также списки офицерского состава; намечаемого к исключению из рядов армии. «Добыл» он и документ, подтверждавший наличие связей руководства СА с иностранными организациями и личностями.
Другим трюком Гейдриха явилась рассылка сфабрикованных приказов Рёма (в редких случаях, когда они подвергались сомнению, изыскивались всевозможные «подтверждения», которые, как говорится, притягивались за уши).
Фальсифицированные документы направлялись не только в рейхсвер, но и самому Гитлеру. В некоторых из них шла речь о намерении Рёма «потеснить фюрера на второстепенные позиции».
Вместе с тем обстановка в стране стала нагнетаться, и общественность подготавливалась к предстоявшей кровавой бане.
25 июня Рудольф Гесс[29] выступил с речью, транслировавшейся по всем немецким радиостанциям:
«Горе тем, кто нарушит верность, считая, что окажет услугу революции поднятием мятежа!»
Геринг в своей очередной речи провозгласил:
«Кто нарушит доверие Гитлера — совершит государственное преступление. Кто попытается его разрушить, разрушит Германию. Кто же совершит такое прегрешение, поплатится своей головой!»
Одновременно Райхенау распорядился исключить капитана в отставке Эрнста Рёма из членов «Союза немецких офицеров» за недостойное поведение.
В связи с предстоявшей 28 июня поездкой Гитлера в Эссен объединившиеся Геринг, Гиммлер и Гейдрих разработали сценарий действий, распределив заранее все роли.
Не успел Гитлер сесть за свадебный стол вестфальского гауляйтера[30] Иосифа Тербовена 28 июня, как ему из Берлина позвонил Гиммлер, сообщивший с тревогой в голосе о махинациях штурмовиков. Следующим финтом явился прилет Пауля Кёрнера, правой руки Геринга, который привез новые сообщения от Гиммлера, из которых следовало, что СА готовилась начать восстание по всей стране.
В следующем срочном донесении Гиммлера говорилось, что берлинские штурмовики заканчивают приготовления к путчу, который назначен на пять часов дня 30 июня.
Баварский гауляйтер Адольф Вагнер лично передал Гитлеру:
«В Мюнхене штурмовики вышли на улицы и дебоширят, выкрикивая лозунги против фюрера и рейхсвера».
Как потом оказалось, штурмовики там были вызваны к пунктам сбора написанными от руки записками неустановленных авторов, извещавшими: «Рейхсвер против нас».
Тогда Гитлер решил пригласить руководство штурмовиков в Бад-Висзее, где в то время отдыхал Рём, и там всех арестовать, назначив встречу на одиннадцать часов утра 30 июня. Предлогом для «серьезного разговора» послужило якобы грубое обращение штурмовиков Рейнской области с иностранным дипломатом. Позвонив Рёму, он наказал ему собрать в своих апартаментах всех обергруппенфюреров, группенфюреров и инспекторов СА. Прилетев ночью в Мюнхен, Гитлер еще до рассвета направился с эскортом на двух автомашинах в Бад-Висзее и лично арестовал руководство штурмовиков, разместившееся там в пансионате «Ханзельбауэр».
Арестованные были доставлены затем в мюнхенскую тюрьму «Штадельхайм», где их расстрелом занялся Дитрих[31], прибывший с двумя ротами своего лейбштандарта.
Геринго-гиммлеровско-гейдриховская варфоломеевская ночь прокатилась по всей стране. В Берлине был поднят по тревоге лейбштандарт, из личного состава которого были срочно сформированы мобильные команды. Командиры команд прибывали к Гейдриху, который раздавал им списки лиц, подлежавших ликвидации, заявляя:
«Путч Рёма… чрезвычайное положение… приказ фюрера… действовать немедленно».
Командиру роты лейбштандарта, хауптштурмфюреру Курту Гильдишу он лично приказал расстрелять директора министерства путей сообщения Клаузенера. Когда тот доложил ему о выполнении приказания, Гейдрих распорядился инсценировать самоубийство, а затем поставил перед ним новые задачи.
Подобно Гильдишу орудовали сотни эсэсовских роботов, которые не размышляли, не задавали никаких вопросов, а лишь повиновались, нажимая на спусковые крючки своих пистолетов и винтовок…
Кабинет министров поспешил придать государственному преступлению видимость высочайшей справедливости, издав 3 июля указ, состоявший всего из одного предложения:
«Меры, принятые 30 июня, 1 и 2 июля 1934 года для ликвидации попытки государственного переворота, связанного с изменой, считать вынужденными и справедливыми».
А Гитлер провозгласил:
«В те часы… я был верховным судьей немецкого народа».
День 30 июня 1934 года оставил глубокий след в истории Третьего рейха. Развязанный террор ускорил становление единоличной власти Гитлера, основал ось Геринг — Гиммлер, определявшую положение в партийной иерархии вплоть до начала Второй мировой войны, доказал, что СС готова безоговорочно выполнять любые приказы фюрера, но вместе с тем и определил глубокий раскол во властной структуре власти. СА стала ненавидеть СС. Примирение между этими двумя армиями национал-социализма уже более не наступило. Между ними шла постоянная бесшумная, невидимая война.
Гейдрих же подмял под себя гестапо.
Гестапо и СД
Основы гестапо были заложены еще Герингом, ставшим премьер-министром Пруссии сразу после прихода нацистов к власти. Выделив специальные политические отделы уголовной полиции и подразделения, занимавшиеся вопросами государственной измены и контршпионажа, он создал в апреле 1933 года новое управление — государственную тайную полицию. В ней были образованы 4 отдела: 1-й отдел — организационные и управленческие вопросы; 2-й отдел — право; 3-й отдел — собственно политическая полиция и 4-й отдел — шпионаж и контршпионаж.
Политическая полиция стала подчиняться непосредственно премьеру, в результате чего министерство внутренних дел уже не могло на нее влиять. С 1 апреля 1934 года полицейские управления всей страны лишились права иметь в своем составе политические отделы.
Согласно распоряжению, подписанному президентом 28 февраля 1933 года «О защите народа и государства», гестапо получило огромную власть: ему предоставлялось право производить обыски и аресты без соответствующего правового обоснования, конфисковывать имущество, прослушивать телефонные разговоры и вскрывать почтовые отправления.
Получив гестапо под свое начало, Гейдрих начал разыскивать «врагов государства».
Совершенно неожиданно для многих он перестал пребывать в анонимности и открыто предстал перед общественностью. В одном из своих выступлений в начале 1935 года перед членами партии он заявил:
«…В результате разгрома вражеских организаций противник еще не уничтожен. Враги режима лишь перестроились, и теперь необходимо вести их поиск на новом этапе… Основными нашими противниками являются все те же силы: мировое еврейство, масонство и значительная часть чиновников от религии. Но еще большую опасность представляет скрытый враг, проводящий свою работу нелегально. Его целью является разрушение единства в руководстве государством и партией. Размах этой сети неимоверно велик…»
И он приступил к созданию аппарата террора и насилия.
В гестапо были образованы три управления. Первое управление (административные вопросы и право) возглавил оберштурмбаннфюрер СС Бест. Второе управление (собственно гестапо) было подчинено унтерштурмфюреру СС Флешу. Третьим управлением (наблюдение и контроль) командовал штандартенфюрер СС Гюнтер Пачевски.
Второе управление состояло из шести отделов. Во главе отдела «Марксизм» (наблюдение за запрещенными социал-демократической и коммунистической партиями) встал Генрих Мюллер. Франц Хубер возглавил отдел «Реакция, правая оппозиция, церковь» (наблюдение за противорежимными действиями вне национал-социалистских организаций). Иосиф Майзингер руководил отделом «НСДАП, расовые нарушения» (выявление в рядах партии элементов, настроенных против Гитлера, и связей с евреями). Отдел «Экономика» (контроль за легальными союзами и объединениями) подчинялся доктору Роде. Отдел советника адвокатуры Тесмера занимался вопросами оформления ордеров на арест и направлений в концлагеря. Отдел правительственного советника Харля Хассельбахера ведал масонством и религиозными сектами.