На этом фоне всеобщего обезлюдения и упадка выделяются как своеобразные культурные оазисы два острова: Крит и Делос. По сравнению с остальной Грецией этого времени оба они производят впечатление очагов довольно интенсивной строительной деятельности. Микенский храмовый город на Делосе, существовавший с XV в. н. э., пережил смутную пору катастроф и миграций и продолжал существовать также и в протогеометрический период без сколько-нибудь заметного перерыва в его культурном развитии.[59] Город, судя по всему, сохранил свое старое микенское население. На это указывает продолжающееся использование микенских святилищ и домов, а также постройка новых домов на микенском фундаменте. К сожалению, ни размеры, ни планировка этого поселения не поддаются точному определению ввиду недостаточности археологической документации. Лучше изучены поселения переходного периода на Крите. В отличие от материковой Греции здесь в целом ряде случаев наблюдается вторичное заселение старых минойско-микенских центров после небольшого перерыва пли вообще без него.[60]
Наиболее интересный в этом отношении материал дали раскопки в Фесте. Работавшей здесь итальянской экспедиции под руководством Д. Леви удалось установить, что строительство новых зданий и перестройка старых не прекращались на этом месте на протяжении по крайней мере пяти столетий, начиная с субминойского периода и кончая позднегеометрическим.[61] Открытая часть поселения состояла из нескольких кварталов пли блоков прямоугольных домов, примыкающих вплотную друг к другу, а иногда просто имеющих общую стену, вследствие чего не всегда можно с уверенностью отличить целую постройку от ее части. Эта так называемая «конгломератная» или «нанизывающая» застройка составляет отличительную черту как городов минойского Крита, вроде Гурнии или Пале-Кастро, так и многих микенских поселений материковой Греции (Кораку, Зигуриес, Бербати и др.).[62] Раскопки Феста позволяют, таким образом, говорить о выживании на Крите некоторых важнейших элементов минойско-микенской градостроительной традиции. Это тем более показательно, что в Фесте, судя по всему, произошла смена населения (постройки протогеометрического и субминойского периодов, как правило, игнорируют фундаменты более раннего времени).[63] Чрезвычайный интерес представляет открытая итальянскими археологами оборонительная стена толщиной в 2,8 м. Это первый известный образец сооружения такого рода в Греции послемикенского времени. Хотя полная протяженность стены пока еще не установлена, по сохранившейся ее части можно предполагать, что она опоясывала не все поселение, а лишь его центр, расположенный на возвышенности, на том месте, где когда-то стоял Фестский дворец.[64] Судя по большим количествам протогеометрической керамики, аналогичные поселения должны были существовать и в других местах равнинной части Крита, например в Кноссе, Маллии, Агиа-Триаде, на акрополе Гортины.[65] Однако во всех этих пунктах пока не удалось обнаружить ничего, кроме единичных построек.
С приходом на Крит дорийцев часть коренного населения острова (очевидно, это были в основном минойцы, хотя и с некоторыми ахейскими «примесями») перебралась в глухие труднодоступные места в горах и там еще долгое время продолжала отстаивать свою самобытность. Археологи открыли несколько таких горных убежищ, или «разбойничьих гнезд», как их называет Пендлбери,[66] относящихся к субминойскому и протогеометрическому периодам и расположенных преимущественно в восточной части острова. Наиболее известны среди них Карфи, Кавуси, Врокастро. Все эти поселения имеют типично минойскую «нанизывающую» застройку. Кварталы, отделенные друг от друга узкими улицами-тропинками, лепятся по горным склонам, занимая расположенные друг над другом террасы. Как правило, поселение не имеет ясно выраженного геометрического центра, хотя некоторые дома выделяются среди всех прочих своими размерами и конструкцией (например, «дом правителя» в Карфи).[67] В отдельных случаях, например в Карфи, удалось обнаружить остатки примитивных укреплений — какое-то подобие палисада, перегораживающего свободное пространство между двумя скалами.[68] При некотором усилии воображения в Карфи и других подобных поселениях восточного Крита можно увидеть сильно деградировавший «город» минойской эпохи типа Палекастро, или Гурнии, с характерной для него «конгломератной» планировкой и «дворцом правителя» в центре.[69]
Итак, переходный период (XI—X вв. до н. э.) в целом отмечен весьма существенным разрывом микенской градостроительной традиции. На это указывает почти полное исчезновение сколько-нибудь значительных поселений на территории как материковой, так и островной Греции. Можно предполагать, что основная часть населения страны в это время или постоянно кочевала с места на место или ютилась по незначительным «хуторам» и деревушкам, от которых не осталось никаких следов. Однако разрыв этот не был абсолютным. В отдельных пунктах на территории Эгеиды продолжали существовать разрозненные очаги урбанистической или скорее квазиурбанистической культуры бронзового века.[70] К ним можно причислить острова Крит, Делос, возможно, также Аттику, по крайней мере район Афин. Не исключено, что в будущем раскопки вскроют и некоторые другие центры того же рода, пока что ускользающие от внимания археологов. Эти своеобразные «резервации» могли сыграть немаловажную роль в последующем возрождении и распространении на греческой почве «городского» уклада жизни.
Первые шаги в этом направлении были сделаны, судя по ряду признаков, уже в течение геометрического периода, т. е. в IX—VIII вв. до н. э. Относящийся к этому времени археологический материал и прежде всего, конечно, находки керамики позволяют говорить о довольно быстром росте населения как в Европейской, так и в Азиатской Греции. Особенно заметным этот процесс становится начиная с VIII в., что находит свое выражение как во внешней, так и во внутренней колонизации,[71] а также в постепенном разрастании уже существующих поселений. Несмотря на то, что общее число уже открытых поселений геометрического периода невелико (оно пока еще не превышает десятка), мы уже сейчас, опираясь на добытый раскопками материал, можем говорить о многообразии форм и типов новой полисной культуры и неравномерности ее развития в различных районах.
Наиболее интересным памятником греческого градостроения геометрического периода, бесспорно, является Смирна, открытая в 1949—1952 гг. англо-турецкой экспедицией, возглавляемой Куком и Акургалом.[72] Само расположение Смирны на полуострове у входа в удобную, защищенную от ветра бухту позволяет считать ее первым образцом нового типа поселения, характерного для колонизационной зоны Малой Азии. Греческая колония возникла здесь еще в X в. до н. э. В следующем IX столетии она была обнесена стеной из кирпича-сырца на каменном цоколе (площадь расположенного в черте стен поселения в это время составляла 3,2 га). Стены Смирны в дальнейшем неоднократно перестраивались: второе оборонительное кольцо было возведено во второй половине VIII в., третье — самое мощное из всех незадолго до разрушения города лидийцами во второй половине VII в. Открытие городской стены Смирны, восходящей к столь раннему времени, для многих было полнейшей неожиданностью, так как опровергало прочно утвердившееся в науке представление, согласно которому первые укрепления такого типа появились в Греции лишь в конце VI в., до этого же единственной, формой фортификационных сооружений были стены акрополей.[73] Дома Смирны II и III (т. е. IX—VIII вв. до н. э., согласно периодизации Акургала) представляют собой в высшей степени примитивные постройки из кирпича-сырца с соломенной или тростниковой крышей прямоугольной или овальной формы и очень небольшие по размерам (как правило, однокомнатные).[74] Судя по сохранившимся фундаментам и остаткам стен, расположение этих домов до кардинальной перестройки города во второй половине VII в. не было подчинено никакому определенному плану и этим близко напоминает беспорядочную застройку Карфи и других критских поселений более раннего времени. Так же как и там, дома Смирны лепятся вплотную Друг к другу, образуя подобие пчелиных сот или колонии кораллов. Здесь нет места ни для приусадебного участка, ни даже для порядочного двора. Улицы представляют собой узкие проходы между блоками домов, рассчитанные от силы на одного человека.[75] В целом городская застройка древней Смирны отличается поразительным однообразием и свидетельствует о Довольно низком жизненном уровне массы граждан (по удачному выражению Ганфмана, она — вполне «демократична»).[76] Никаких сооружений общественного характера, ничего похожего на царский дворец или пританей среди построек этого времени не обнаружено.[77] Возможно это объясняется тем, что раскопки не были доведены до конца: вся юго-западная часть поселения осталась необследованной. По этой же причине мы не можем сказать в настоящее время ничего определенного о местонахождении смирнинской агоры. Уже сейчас ясно, однако, что в городе не было акрополя в обычном понимании этого слова. Храмы и другие общественные здания, если они были в Смирне геометрического периода, должны были стоять прямо среди домов горожан.