Шептал, крестом подарки осеняя,
При этом рыло сытое сияло.
Миряне обеспечили кормление
И на харчах он экономит деньги.
Складирует валюту, драгметаллы,
Себе внушая: мало, мало, мало…
—Всем молодым завещано венчание,
Тогда любовь их одарит зачатием,
Привалит вдоволь счастье
И стороною обойдут ненастья,
Дом станет полной чашей,
Почаще надо причащаться.
Крещение избавит от болезней,
Молитвы всех врачей полезней.
Кому не люб обряд венчания,
Их жизнь пройдет в печали.
Болезни и развод грозят семье
И доконает лихоманка-смерть, —
Стращал Феол и молодых, и старых,
Внимали обреченно и устало. —
Чтоб не пришлось в аду гореть,
Покойников положено отпеть.
Коль черти испугаются кадила,
В раю он станет господином.
Без отпевания – простая чернь,
Сожрет его в могиле червь.
А отмолю грехи, то вознесется
Лет через сто проснется
Для новой, вечной жизни,
Поэтому молитесь, не скупитесь.
Платили и деньгами, и харчами
И поп считал доход ночами,
Чтобы грехи его Господь не видел,
За алчность и обжорство не обидел.
Он отрастил и бороду, и брюхо,
Кормили щедро тощие старухи.
Несли вино, яйцо, сыры и сало,
На свадьбах и поминках ел немало.
И торбы брал с собою для «сирот»,
Наел и холку, и большой живот,
Носил, как бремя, на последнем сроке,
Неистово молясь за благость богу.
Серебряный на ярко золотой
Сменил он крест на службы год второй.
Дворец построил, «Мерседес» купил,
Валюты зарубежной накопил.
Чтоб не закрыли частную обитель,
Он делится с епархии владыкой.
И тот его на культ благославляет,
Ведь денег много не бывает.
Потребности всегда превыше,
Поэтому на ладан совесть дышит.
С полицией он делится деньгами,
Считаются душевными друзьями.
Грехи им отпускает, пьянство, блуд,
Ведь сам такой же искушенный плут
– Пожертвуйте на храм, в часовне тесно! —
Взывал он к прихожанам местным. —
И поклоняйтесь богу, не деньгам,
Тогда всем миром мы построим храм.
Иконки покупайте, книги, свечи
От рака и болезней всех излечат.
Наивные, простые прихожане
С последними прощались деньгами.
Дает попу лукавому приход
Стабильно нарастающий доход.
Волшебный атрибут – кадило,
Что благ уже немало надымило.
За проповеди посылает Боже,
Убогим словом он поможет.
Попы, взирая на владыку,
Не станут горе мыкать.
Приятен запах сладкий
От масла, мирты и лампадки.
А взорам – свечи и иконы,
Ласкают слух молитвы и поклоны
Средь разных благовоний.
В попы полезли ныне аферисты,
Ведь вера – идеальный бизнес!.
Без платежей, откатов и налогов
Под крышей не чиновника, а бога.
Отделены попы от государства,
Свободой рук и помыслов гордятся.
Чиновники приход не обирают,
Поэтому сей бизнес процветает.
Явись из сказки Пушкина Балда
И урезонь лукавого попа,
Щелчком лишил кадила и ума.
Каков поп – таков и приход.
Доверчив, суеверен наш народ.
Попы обласканы режимом,
Почет им и гарантии с наживой.
Послушники,, монахи и хлысты
Россию превращают в монастырь.
СКОРБНЫЙ БИЗНЕС
Гипотеза? Нет, аксиома, ведь верно
Подмечена давно закономерность:
Чем круче душит население кризис,
Тем ярче процветает скорбный бизнес.
Окаменевших стало больше лиц,
Чем меньше поликлиник и больниц,
И ФАПов и карет для неотложки,
Усопшие «уходят» по дорожке
Туда, откуда нет пути, возврата,
Не надо ни дворцы им не зарплаты.
Врачей, сестер – под сокращение,
На медицину урезают деньги.
Вопят чины с экранов и трибун,
Народ для них, что стадо и табун.
Пенсионеров, старцев, как балласт.
Не уважает, обижает власть.
Чем раньше «одуванчик» облетит,
Тем будет бюрократ по горло сыт.
На ветеранах средства сэкономит.
Лоббируя, свой интерес он помнит.
Оптимизация! А в селах и деревнях,
Жильцов все меньше древних.
Преставились, болезные, досрочно
Угасла мысль о медицине мощной.
Вещают теле-психотерапевты,
Как будто «черных ангелов» агенты,
Что о здоровье, отдыхе народа —
Есть главная правительства забота.
Чиновники, министры, депутаты
Обходят стороной свои палаты,
Германия, Израиль их холят, лечат,
А коновалы люд простой калечат.
Меж тем, как в логове вороньем,
Плодятся ритуальные конторы,
Агентства погребения, салоны,
Где трупы наряжают, как матрешки,
И макияж, и яркие одежки
Гримерные, как у артистов.
Услуги за валюту очень быстры.
Оригинальны у агентств названия:
ЧП «Последнее свидание»,
«Земля пусть будет пухом»,
«Столетний дуб» и «Встреча с духом»,
НАНО-уют, чудесный Некро-рай!
По вкусу и карману выбирай.
А есть «Исход» и «Вечная долина»,
Где слух ласкают песней соловьиной.
Напустят столько дыма и тумана
Под мистикою ловкого обмана.
Чтоб сохранились кости, кожа,
«Ученые-новаторы» предложат
Глубокую в азоте заморозку,
Чтобы душа не улетела к звездам,
И тело ожило лет через двести.
Такие в ступор ставят вести.
Бывает, что клиент на ладан дышит,
Агент у изголовья смету пишет.
Еще живет, не охладело тело,
Но стартовало ритуала дело.
Везут к двери и гроб, и крышку,
Когда клиент не в коме, тяжко дышит.
Летальный жаждут для него исход
И потому цинично ставят гроб,
Желая смерти быстрой, легкой,
Ведь труп для бизнеса – находка.
Когда потоком потекут заказы,
Наполнится валютой касса сразу.
А это значит, пир, банкеты
И пусть в шкафу дрожат скелеты.
Легальный бизнес на слезах и горе
Обогащает скорбные конторы
Огромный спрос и предложение,
На погребение не жалеют денег.
Особенно в страданиях и стрессах,
Услуг, как блох на хвост овце, навесят.
Жизнь дорога, а смерть еще дороже,
Рублем ударить, как кинжалом, может…
Контор для ритуалов слишком много
И мчатся к «трупу» по одной дороге.
На фоне и в предчувствии несчастья
Конфликты возникают очень часто.
Сливают информацию агентам
О квелых, безнадежных пациентах
За бонусы врачи, медсестры,
Чтобы на этом заработать просто.
Война идет за место на погостах,
Что ближе к знатным «звездам».
О. время шарлатанов, мракобесов!
А где источник правды и прогресса?
В народе и в его единстве сила,
Чтоб бизнес смерти не убил Россию.
Пока страною правят феодалы,
На кладбища отправится немало
До срока обездоленных людей
По воле ненасытных упырей.
Коль будет нарастать стихия мора,
Останутся для траура конторы.
И без сражений, доблести, отваги
Захватят территорию варяги.
Они уже в затылок жарко дышат,
Но кормчий и не видит, и не слышит….
МАНИЯ ТЩЕСЛАВИЯ
Есть все: дворец, валюта, яхта…
Но почему-то не хватает счастья?
Не радуют авто и самолет.
Где слава, где овации, почет?
Любовью светских дам не избалован,
Поэтому обижен и взволнован.
Не льстит, что шепчут «денежный мешок».
Богат, но стар и сыпется песок
В постели от него ничтожный прок.
Виагра бесполезна и импаза.
Года, года под старость, как зараза.
И даже корешок женьшеня
Не возбудит пузатого тюленя.
Не радует наличие капитала
Ведь прелестей в ней мало».
Но на банкеты дамы ходят,
С мажорами охотно хороводят.
Банкир поник в тревоге и печали:
«Нет ордена и, даже нет медали.
А счет годам на таймере идет,
Вдруг смерть коварная придет?
Неведом никому последний час
И не спасет от кары и проказ
Ни золото, ни камни, ни бриллианты.
Все смертны: и злодеи, и таланты…
Представил, что лежит он на лафете,
В слезах жена, любовницы и дети,
Процессия ползет на сотни метров
Халявщиков, чтоб выпить и пожрать,
Семья в беде, зевакам – благодать.
Ведь на поминках норовят запеть.
В гробу такое тяжело терпеть.
Но траурный сердца пронзает марш.
Как наяву, не фейковый мираж.
На площади широкой, не в лесу,
Награды на подушечках несут
Атласных, белых, синих, красных…
Рыдания, крики стоны…
В рядах передних важные персоны:
Сенаторы, министры, генералы,
Им денег одолжил немало.
Крепки, здоровы, поразил склероз,
Когда ребром поставлен был вопрос.
Увы, кредит не возвратили,
Благополучно о долгах забыли.
Пришлось процент уменьшить депозита
И тем покрыть расход на паразитов.
А враждовать – себе дороже,
Силовиков натравят, в гроб положат.
Как говорится, раньше срока,
Такая не нужна семье морока.
Чтоб не тревожить и не злить обжор,
Списал ущерб на форс-мажор.
Банкира давит зависть, будто камень,
Кремлевских похорон возникла память.
Но вспомнил, нет медалей, орденов
И из груди пробился горький стон:
«Неужто я наград не заслужил?
Копил богатства из последних сил,
Аферы проводил, рискованные сделки
И уцелел в разборках, перестрелках
Удачно откупился от ареста.
И получил по блату в банке место.
Хотя б нагрудный знак или медаль,
Тогда и можно собираться вдаль,
Откуда нет ни связи, ни возврата,
Но позарез в поход нужны награды
В стену теперь не замуруют урну.
Обидно на душе и, даже дурно.
Не в центре, а за городом некрополь.
А там лежат и «звезды», и холопы».