К тому времени мой отец построил храм на своей родине в Удумулле. Он пригласил руководить храмом Почитаемого Силананду, о котором я говорил ранее. Мы были немного знакомы. По дороге домой я посетил храм. Я часто засыпал вопросами молодых монахов, но никогда не подходил к настоятелю, так как боялся его. Выслушав меня, они сказали, что я говорю, как христианин. Они также сказали, что у меня ошибочные доводы.
Поскольку я не получил ответов на свои вопросы, у меня зародились сомнения. Монахи не разбили антибуддийские доводы «Будда Лабдхи Винишаи». В то время у меня еще не было глубокого знания Дхармы. Однако я прочитал все джатаки, осилил большую часть «Саддхарма-ланкараи» и принялся за «Саддхарма-ратнавалию». У меня сформировалось определенное понимание. Но вместе с изучением географии моя вера уменьшалась, так как я не мог принять буддийский взгляд на устройство Вселенной. Религиозные дебаты перешли на газетные полосы: «Сандареса» против «Гнанарты Прадипаи». Они стали известны как «метание молний». В нашем магазине продавалась «Сандареса», а в соседнем — «Гнанарта Прадипая». Дебаты продолжались около года и закончились победой буддистов. Читая их аргументы, я уничтожил свои сомнения относительно устройства Вселенной.
Я сделал хорошую подшивку из газет. И у меня возникла следующая мысль: «Все это время я был под пеленой лжи христианских критиков. А ведь могут быть и другие, одураченные как я». Я понял, что должен дать ответ их пропаганде. В «Метании молний» я нашел ответы на все аргументы католиков. Я подумал, что должен получше изучить Дхарму,
чтобы достойно отвечать им в будущем. Эта идея крепко засела у меня в голове.
В тринадцать я окончил школу. Став студентом-практикантом, я готовился сдать экзамены на преподавателя. В итоге я проработал помощником преподавателя два года. Также я регулярно посещал вечерние занятия по английскому. Тогда я прошел по конкурсу в две школы — в Ратнапуре и в Коломбо. Но не принял ни одно из предложений из-за желания стать монахом. Каждый день я ждал, когда мое желание исполнится.
Глава 2Если мне не разрешат стать монахом, я сбегу
Отец умер, когда мне было двенадцать лет. Локу Татта стал моим единственным опекуном. Из-за преоб ладания христианских взглядов в обществе я стал еще сильнее стремиться стать монахом. Я попросил у Локу Татты и Локу Аммы разрешения стать монахом, но они его не дали. К тому времени у Локу Аммы появились собственные дети. Я напомнил ей об обещании, данном моей матери, и заставил поговорить с Локу Таттой о моей дальнейшей судьбе. Оба ответили, что никогда этого не разрешат. Наконец Локу Татта сказал: «Люди скажут, что я отдал тебя в монахи, чтобы оставить все имущество своим детям. Мы лучше отдадим в монахи твоего кузена». Фактически они любили меня больше, чем родных детей. Иногда они шлепали моих кузенов за какую-либо провинность, но меня никогда не трогали.
Не получив разрешения, я ожесточился. У нас в магазине были и наемные работники, большинство из которых были католиками. Кухня у нас была очень просторной и мужчины спали прямо там на полу. После ужина, когда они отправлялись отдыхать, я начинал с ними вести религиозные споры. Они критиковали все — даже Будду. Однажды, разгневавшись, я ударил одного из них.
Магазином заправлял мой дядя. Работники пожаловались, что я ударил одного из них. На это дядя ответил: «Он сам по себе. Он меня не слушает. Пожалуйтесь моему брату». Локу Татта прибыл около семи. Работники тут же стали жаловаться на меня. Он позвал меня и спросил: «Зачем ты ударил его? Зачем начинаешь драться в таком юном возрасте? Ты не можешь здесь оставаться. Возвращайся-ка домой». Для меня это было самым суровым наказанием.
От школы до магазина было километра два. И от магазина до дома еще около километра. Так что, когда я ночевал дома, мне приходилось проделывать приличное расстояние. По вечерам я часто ходил в храм. Махатеро (главный монах) сидел на веранде с книгой в руках. Я заходил внутрь и разговаривал с другими монахами. Иногда мы даже спорили. Эти монахи были гораздо крупнее меня, но я легко мог схватить одного и швырнуть к стенке. И бросался наутек. Когда Локу Татта приходил в храм, монахи жаловались ему. Вернувшись, он строго смотрел на меня, но ничего не предпринимал. Он говорил: «Ты не можешь здесь оставаться. Возвращайся в магазин». Таким образом, я перемещался в магазин. Там я начинал спорить с работниками по религиозным вопросам, бил их в качестве наказания и отбывал домой.
Вообще раньше я был очень вспыльчивым. Несколько раз я избивал работников магазина. В монастыре я толкал монахов и прижимал их к стене. Я и правда был силен. Главный монах не знал о моих проделках, поскольку ему не докладывали.
Такяижил — по нескольку дней то дома, то в магазине. Однажды я специально задержался в школе и вернулся уже с моей сестрой около семи часов. Мы бродили в полных потемках по джунглям. Локу Амма и Локу Татта здорово перепугались. В джунглях не было никаких строений, только одинокая тропа. Локу Татта был уже готов отправиться на наши поиски. Когда я вошел в дом, Локу Татта был очень серьезен и пристально смотрел на меня. Локу Амма прошептала: «Отец не в духе. Сегодня он тебе покажет».
Локу Татта сказал:
— Подойди. Почему ты так задержался?
Я молчал.
— Ты ходил на английский?
— Нет.
— Почему?
— Не хотел.
— Может, и в школу перестанешь ходить?
— Может.
— Тогда будешь смотреть за магазином.
— Нет.
— Тогда станешь смотреть за землей, чайными плантациями и работниками на полях.
На все я отвечал «нет».
Локу Татта был в бешенстве.
Наконец он спросил:
— Что же ты хочешь?
Я сказал быстро и громко:
— Я хочу быть монахом.
Локу Татта сказал с издевкой:
— Как же ты будешь соблюдать строгие монашеские правила, если создаешь одни проблемы, ссоры и избиваешь людей?
Тогда я ответил:
— Я не могу оставаться в магазине. Я не могу жить дома. Я должен стать монахом. — И напомнил: — Я был передан Локу Амме с условием, что вы отдадите меня в монахи.
— Этому не бывать никогда.
— Тогда я убегу. Я стану монахом, хотите вы этого или нет.
Локу Татта прекратил споры и сказал:
— Поговорим об этом позже. Идите обедать. И позовите Локу Амму.
Я передал приглашение. Отец ушел на веранду, а мы с сестрой пошли обедать в зал. Снаружи было темно. Я бросил есть и стал подслушивать.
Локу Татта сказал: «Парень неуправляем. С ним невозможно сладить. Он может и вправду сбежать. А это причинит нам еще больше неприятностей». Он просил Локу Амму что-нибудь придумать. Локу Амма сказала совершенно спокойно: «Давай отдадим его в монахи. Все равно он не останется там надолго. Он сам вернется домой». На том и порешили: «Давай отдадим его в ближайший монастырь».
Вошла Локу Амма. За обедом Локу Татта сказал: «Завтра утром я отведу тебя в храм и отдам в монахи».
Он сказал Локу Амме приготовить сладости для подношения в храм. Тогда у нас было много пальмового сахара. Мы его совсем не ели. Я помню, что ел рис с патокой, особенно в обед. Той ночью Локу Амма истолкла рис, поджарила муку и наготовила почти целый поднос конфет. Она работала до часу ночи. Я лег спать с ощущением счастья. Рано утром мы дали служке поднос с конфетами, накрытый белой тканью, и отправились в храм.
Храм находился в пределах слышимости — метров двести от нашего дома. В тот день Локу Хамудуруво покинул вихару в благоприятное время и находился в храме, ожидая отбытия в Коломбо. Локу Татта предложил ему конфеты и дал мне для подношения пачку листьев бетеля.
Монах спросил:
— Что побудило вас прийти в столь ранний час?
— Почитаемый, этот юноша желает стать монахом. Он не внимает нашим доводам. Я вверяю его вашему храму.
— Его гороскоп здесь? — спросил почитаемый монах. Локу Татта оглянулся. Гороскоп был у меня в кармане и я протянул его монаху. В то время я сам немного знал астрологию.
У нас был сосед, отличный астролог. Я учился читать карты у него. Он был астрологом у семьи Ратватте и высчитывал для них благоприятное время для тех или иных событий. Кажется, его звали Гиранда. Я вспоминаю, что он сказал после изучения гороскопа г-жи Сиримаво Бандаранаике. «Согласно времени рождения, она будет править страной». Ее отец, г-н Ратватте, услышав это, сказал: «Не надо придумывать. Какланкиец сможет стать правителем, если мы все еще находимся под британцами?» Тогда астролог сказал: «Ну, если не правителем, то кем-то подобным».
Так или иначе монашество было у меня в кармане. Локу Хамудуруво сказал: «Вы покинули дом в благоприятное время. Я уже был на полпути в Коломбо». Локу Хамудуруво бегло просмотрел мой гороскоп. «Ему должен хорошо даваться английский. Он будет знать несколько языков на очень хорошем уровне. Он будет известным монахом». Засим Локу Татта вернулся в магазин, а Локу Хамудуруво отправился в Коломбо.
Я сообщил монахам, что пришел в монастырь на постриг. Они сказали: «Это хорошо, но не создавай лишних проблем. Не задирайся, иначе получишь». Где-то через неделю вернулся Локу Хамудуруво. В храме я так и не жил. В храме я читал «Правила для молодых монахов», а дома повторял то, что запомнил. Я зубрил их в храме и возвращался домой. Так шли дни. Через несколько месяцев настал момент для пострига. Накануне умерла одна покровительница и последовательница Локу Хамудуруво, а также один из его учеников. Прорисовка глаз статуи Будды и мое посвящение в монахи были назначены на один день. Но все пришлось перенести. Другой благоприятный день был только через несколько месяцев. Но накануне умер учитель Локу Хамудуруво по санскриту. Мое посвящение снова было отложено.
Дома Локу Амма и Локу Татта говорили: «Смотри. Дважды уже были препятствия. Делай выводы». К тому времени все уже было готово: одежда и прочее для посвящения. И я ответил, что полон решимости стать монахом.
Моя сестра Нанги сказала:
— Почему бы тебе не послушаться отца?