Тем временем Пиядаса Сирисена начал выпускать газету под названием «Львиный рык», которая выступала против коммунизма. Эта газета призывала к ответу Валполу Рахулу теро, Удакендавалу Сарананкару теро и меня. Одна за другой выходили статьи, в которых на нас обрушивались с нападками. Мне досталось больше всех. Колонку вел сам г-н Пиядаса Сирисена и ряд других авторов. Я не хотел отвечать на эту критику. Они ведь не знали, что я веду свою антикоммунистическую колонку в другой газете. Я подумал: раз сам виноват, нужно молча сносить их обвинения.
Одновременно в газете «Сингала Бауддхая» началась полемика о том, существуют ли божества. От имени тех, кто отрицал их существование, выступал г-н Дэвид Карунаратне. Он писал под псевдонимом Сурагуру и в своих статьях оскорблял бога Катарагаму[29]. Он даже говорил, что Катарагама — тамильская фамилия. Затем г-н Карунаратне стал редактором газеты «Даваса». Несколько биккху дали убедительные ответы, в которых доказывали существование божеств. Но он удалил сильные аргументы и опубликовал все остальное. Мало-помалу дискуссия затихла сама собой.
Меня попросили дать беспристрастную оценку тем статьям. Из моей заметки г-н Карунаратне удалил отдельные куски по своему желанию и опубликовал лишь то, что было выгодно ему. Мой текст отредактировали таким образом, что я предстал его сторонником, хотя им не был. В то время я был в Индии. По возвращении я стал интересоваться судьбой моей статьи. Меня расстраивало, что у людей сложилось превратное мнение обо мне. Все это время г-н Пиядаса Сирисена и прочие продолжали критиковать меня в газете «Львиный рык».
Однажды я пешком добирался из Мараданы в Петтах. Офис г-на Пиядасы Сирисены располагался с правой стороны, недалеко от дороги. Он увидел меня и сказал:
— Учитель, вы не могли бы подойти сюда?
Я выполнил его просьбу. Тогда он сказал:
— Учитель, вы к нам даже не заходите.
— Зачем? Вы безосновательно обвиняете меня.
— Зачем вы опубликовали те статьи? Вы не подумали о последствиях. Многие люди просили меня опровергнуть их. Вы имеете вес, к вам прислушиваются. Мне не хотелось, чтобы люди оказались обмануты, поэтому я и выступил с критикой.
Тогда я сказал:
— Почему вы не узнали чуть больше обо мне, прежде чем ругать меня? Сейчас я веду колонку в газете «Свадеша Митрая» под чужим псевдонимом. Почему вы не навели справки? Вы же читаете эту газету?
— Я не знал.
— Вы могли сначала поговорить со мной. Зря вы обрушили на меня столько критики на страницах своей газеты.
Затем господин Пиядаса Сирисена сказал:
— Учитель, отныне я не буду плохо писать о вас. Я так хотел с вами увидеться.
— Зачем?
— Учитель, вы помните, в газете «Сингала Бауддхая» вышла серия статей Сурагуру о том, что божеств не существует? Они сами же и прекратили полемику. Но ее итог был неудовлетворительным. Сейчас нас попросили оживить эту дискуссию. Вы не могли бы возглавить эту кампанию? — спросил он.
— Мне не хотелось бы начинать спор. Однако если в Трипитаке и палийских комментариях содержится какая-то информация о божествах, я систематизирую ее и отправлю вам.
— Этого вполне достаточно.
Я собрал всю информацию из палийских текстов и комментариев и написал серию заметок о буддийском взгляде на божеств. Их опубликовали одну за другой. Г-н Пиядаса Сирисена перестал нападать на меня. Он опубликовал хвалебные письма в мою честь в газете «Сингала Джатия». «Раньше этот монах придерживался других взглядов, но сейчас не разделяет их», — писал он. После выхода моих статей полемика разгорелась с новой силой. В итоге те, кто верил в существование божеств, одержали верх. Они доказали свою правоту. Г-н Карунаратне был зол на меня. Так прошло несколько дней.
Расскажу вам об одном интересном событии. Какое-то время спустя я отправился в Катарагаму. Вечером я совершил обряд поклонения в Киривехере и отправился к дэвале. У входа в дэвале, рядом с воротами, я заметил группу молодых людей, которые прибыли из Коломбо. Я спросил их, что они здесь делают. «Мы ждем г-на Карунаратне», — последовал ответ. Я поинтересовался, о ком именно идет речь. Они сказали, что ждут редактора газеты. «И где же он?» — «Он вошел в дэвале с подносом подношений». — «Но разве он не оскорблял Катарагаму, утверждая, что такого божества не существует?» — удивился я. «В том-то и дело, Учитель. Говорит одно, а делает другое».
Я прождал какое-то время, чтобы расспросить его самого. Но он так и не появился. Видимо, прятался. Я ждал больше часа. В конце концов я подумал: «Почему я вообще должен тратить время на подобного человека? Все это неважно», — и ушел. Я понял, что многие люди, в том числе известные, говорят одно, а делают другое. Как бы то ни было, в жизни тех, кто оскорбил бога Катарагаму, часто случались несчастья. Нельзя говорить плохо о боге Катарагаме. Это живой бог, наделенный огромной силой. Я видел его собственными глазами. Позже я расскажу вам эту историю.
Каждый год, во время декабрьских каникул в колледже «Ананда», я посещал торжества «Теософского общества» в Мадрасе. Обычно я останавливался там на месяц. В1926 году по просьбе г-на Шри Кришнана, который представлял в Совете Каликут, штат Керала, я отправился в свою первую миссионерскую поездку. Примерно месяц я выступал в разных местах с лекциями о Дхарме. В результате г-н Шри Кришнан, член Совета, человек, глубоко изучивший Дхарму, в 1929 году принял монашеский сан. Какое-то время он даже был моим учеником. В ходе этой поездки я также посетил «Теософское общество» в Мадрасе. Там шли приготовления к первой публичной лекции Кришнамурти. Но мы не могли остаться, так как нужно было без промедления возвращаться на Шри-Ланку.
— Бханте, почему вы прекратили преподавать в колледже «Ананда»?
— Как я уже говорил, к этому времени у меня возникло намерение распространять Дхарму вместе с Анагарикой Дхармапалой. Он хотел этого так же, как я. Приезжая в Балангоду, я неизменно встречался с г-ном Барнсом Ратватте. Как-то я рассказал ему о своем желании отправиться в Индию. Он был моим хорошим другом. Он сказал, что в окрестностях Балангоды не хватает образованных монахов и было бы лучше, если бы я основал здесь пиривену. «Я возьму на себя все приготовления. От тебя требуется лишь послужить нашему краю и поделиться своими знаниями. В нашем родном городке совсем мало образованных людей, а значит, ты сможешь воспитать целое поколение просвещенных людей», — с такой просьбой он обратился ко мне. К этому времени ушел из жизни мой гуру Хамудуруво. Я отказался от мысли ехать за границу и основал пиривену в Балангоде. Покидая колледж «Ананда», это благословенное место, я испытывал огромную печаль из-за расставания с любимыми учениками. Однако я собирался служить тому краю, где родился, и это утешало меня.
Глава 5Я участвую в Шестом буддийском соборе в Мьянме
В 1936 году я покинул колледж и основал в Балангоде новую пиривену под эгидой Шри Судхармарамы в Тхумбагоде. Ее открыли на этом самом месте и назвали пиривеной Шри Дхармананды в честь моего настоятеля. Это было временное пристанище. Вскоре пиривену перенесли в Мирисватте. К нам стало поступать много учеников. И хотя это была молодая пиривена, не получившая государственной аккредитации, я успешно руководил ею при содействии уважаемых мирян, родственников и биккху. Мы не зависели от государственных средств и потому никому не отчитывались в своей деятельности. Наконец, по многочисленным просьбам, пиривена получила государственную аккредитацию. Через некоторое время я перешел в университет Видьодая.
— Учитель, расскажите, пожалуйста, о Шестом буддийском соборе в Мьянме.
— Из Мьянмы мне прислали приглашение принять участие в Шестом буддийском соборе, и я считаю это одним из важнейших событий своей жизни. В Мьянме мне предложили войти в Совет по редактированию Трипитаки. Со мной отправились еще три монаха. Из Коломбо мы добрались до Калькутты, а оттуда самолетом до Янгона. Нас разместили в центре для медитации «Сасанайета», поскольку помещение для Буддийского собора еще не было готово.
Трипитака была поделена на триста частей, каждую из которых отдали своему переводческому комитету. Комитеты состояли из пяти монахов, преимущественно мьянманских. Комитет делал правки, затем отправлял их в Комитет главных редакторов, а тот уже передавал материал в печать. В Комитете главных редакторов Шри-Ланку представлял Полватте Буддхадатта маханаяка теро. Он проработал в этом органе несколько месяцев, но затем вынужден был вернуться на Шри-Ланку. Поэтому следующим представителем от Шри-Ланки назначили меня.
В общей сложности я проработал там около десяти месяцев. Все наши обсуждения в Комитете главных редакторов проходили на пали. Было заметно, что Комитет с особым вниманием относится к палийским копиям со Шри-Ланки и из Таиланда.
Давным-давно, когда буддисты Мьянмы получили монашеское посвящение от шри-ланкийских биккху, монахи во главе с Чаппатой Теро отвезли туда копии палийских текстов, а также копии комментариев (atuwa) и комментариев к комментариям (tika), которые были сделаны со старых книг на пальмовых листьях. Мы заметили, что в эти копии вкрались ошибки. Во время правления короля Миндунмина состоялся Буддийский собор, и исправленные тексты Трипитаки высекли на мраморе. Эти надписи прекрасно сохранились до наших дней. Именно эту версию мы и использовали при редактировании. Мы заметили, что копии, сделанные в свое время на Шри-Ланке, по-прежнему содержат ошибки. Поэтому в финальной редакции мы исправили даже их и перед отправкой в печать сравнили наши материалы с Трипитакой со Шри-Ланки и из Таиланда. Всем монахам, принимавшим участие в Соборе, вручили отпечатанные копии текстов.
Мьянманские монахи протестовали при любом отклонении от мраморной Трипитаки. В таких случаях в известность ставили президента, премьер-министра и министра Сасаны. Помнится, обе стороны приглашали в резиденцию президента либо премьер-министра. Порой нам приходилось даже спорить с мьянманскими наяками теро. Эти дебаты должны были вестись на бирманском — на их родном языке. Главой нашего Комитета редакторов был Махасисаядо теро.