1. Цивилизационная сущность революционного национализма
Проблемы экономического освоения и рыночного развития хозяйства России огромны. Для их разрешения требуется предельное напряжение общественных сил, высочайшая упорядоченность городских общественных отношений, при которой только и возможно создавать современную крупную промышленность. Без крупной и высокопроизводительной промышленности, конкурентоспособной и получающей большую прибыль на мировых рынках, нельзя даже ставить вопрос об освоении Сибири и Дальнего Востока. А чтобы развивать такую промышленность, должно появиться сплочённое единым историческим прошлым и устремлением к цивилизационному величию в будущем русское национально-городское общество, этнократическое и сознательно расовое. Иммиграция развращает всякое национальное общество, ибо она создаёт групповые интересы этнических и расовых меньшинств, которые не могут воспринимать задачи экономического и политического развития с точки зрения национальных общественных интересов, национальных общественных отношений, не хотят участвовать в напряжении общественных сил, в общественных жертвах государствообразующего этноса. Поэтому освоение России не сможет совершаться за счёт иммиграции. Наоборот, иммиграция не позволит ставить цели освоения России, в конечном счёте, приведёт к экономическому и политическому распаду страны. Что, собственно, и показал опыт Советского Союза. Это путь порочный и тупиковый.
Иначе говоря, осуществить освоение и развитие России при вовлечении страны в мировой экономический рынок возможно единственно на основаниях особого мировоззрения, позволяющего на долгосрочную перспективу обеспечить господство интересов промышленного производства и его непрерывного совершенствования. Идея цивилизации при такой политике превращается в идею промышленной цивилизации, которая развивается постольку, поскольку развиваются национальные общественные отношения как этнократические и расовые. В условиях же современного мира, в котором идёт ожесточённая борьба коммерческого и промышленного интересов, строить промышленную цивилизацию нельзя иначе, как через идеологический и политический диктат сил, выражающих требования промышленного интереса к существу государственной власти.
Всякая Национальная революция, осуществляя диктатуру промышленного интереса ради спасения промышленного производства, несла в себе зародыш представлений о промышленной цивилизации. Однако первую попытку сознательного выстраивания совершенно новой цивилизации, отрицающей право спекулятивного капитализма на существование, предприняли сначала вожди большевизма в России после Великой социалистической революции, а затем вожди нацистской Германии во время немецкой Национальной революции. В Германии это стало возможным потому, что в обстоятельствах Великой депрессии начала 30-х годов ХХ века коммерческий капитализм переживал глубокий упадок. Мировые торговые отношения, мировые торговые связи в то время распадались, а борьба за передел мира обострилась до предела, заставляла все державы укреплять государственную власть, посредством неё перераспределять все внутренние ресурсы ради ускоренного подъёма военного промышленного производства. Тогда многим казалось, что у рыночного капитализма больше нет завтрашнего дня.
Немецкая Национальная революция, которая в разгар Великой депрессии мировой капиталистической экономики сокрушила диктатуру коммерческого интереса в Веймарской республике, совершалась в стране с глубокими традициями мировоззренческого обоснования политической борьбы, – именно в этой стране в XVI веке началась протестантская Реформация, изменившая ход мировой истории. До Первой Мировой войны Германия считалась второй индустриальной державой мира, в ней сложились многочисленные слои населения, связанные с индустриальным промышленным производством, были сильные рабочие партии, которые вдохновлялись целью борьбы за социализм, а после большевистской революции в России, и целью построения мирового коммунизма. Чтобы победить в такой стране режим диктатуры коммерческого интереса, партия осуществления Национальной революции должна была предложить новую историческую цель развития, более привлекательную, чем социализм, но так же, как социализм, отрицающую капитализм. Эти причины заставили вождей мелкобуржуазных националистов объявить целью немецкой Национальной революции построение национального социализма, как новой цивилизации.
Отсутствие теоретического понимания причин и следствий Национальной революции, главных движущих противоречий капитализма, не позволило определить эту цивилизацию, как промышленную, закономерно идущую на смену традиционному капитализму. А поражение нацистской Германии во Второй Мировой войне, казалось, навечно похоронило представления о национальной цивилизации, не приемлющей коммерческую спекуляцию. Из-за отсутствия серьёзного теоретического обоснования такой цивилизации и вследствие интеграции послевоенной ФРГ в систему мирового капитализма даже в самой Германии исчезли корни этой идеи, не сложились школы её дальнейшей разработки.
Ныне переживающая буржуазную революцию Россия недавно была второй индустриальной Сверхдержавой мира, к тому же боровшейся за победу мирового коммунизма. В стране большинство русского городского населения жило интересами индустриального производства. Поэтому диктатура коммерческого интереса, откровенно разрушая промышленное могущество страны, превращая её в сырьевой придаток Запада, создаёт предпосылки для самой решительной, самой радикальной русской Национальной революции. А проблемы освоения огромных земель в сложнейших природно-климатических условиях Сибири и Дальнего Востока заставят разрабатывать стратегическую политику обеспечения диктата промышленного интереса и после завершения задач Национальной революции. Сейчас в России революционным национализмом закладываются теоретические заделы обоснования такой политики, как политики перехода к долгосрочному строительству промышленной цивилизации. Именно поэтому русская Национальная революция окажется способной действительно провозгласить цель построения мировой промышленной цивилизации и начать закладывать её основания.
Для созидания промышленной цивилизации потребуется объявить сверхзадачей государственной политики доведение национальных общественных отношений до предела их совершенства и создать условия для воспитания нового, совершенного человека, сознающего себя частью национального общества, не мыслящего своего существования вне такого общества. Однако как можно строить осмысленные планы по созданию совершенной нации, деятельного национально мыслящего Сверхчеловека, если не следовать законам истории, не изучать опыт, как буржуазных революций, так и становления промышленного капиталистического интереса в промышленно развитых державах Запада?
Законы исторического развития и опыт промышленно развитых капиталистических держав показывают, что понадобится раскрепостить зов крови этнического Архетипа языческого прошлого. Для поворота к идее созидания промышленной цивилизации в России предстоит осуществить гигантское по масштабам изменение массового сознания, поворот его к северному расовому Рационализму и Идеализму, к национальному эгоцентризму. Государственная власть национальной России должна будет твердо стоять на том, что выжить и прогрессивно развиваться страна сможет только в единой шеренге европейского Севера, в авангарде северного европейского союза. Еще Петр Великий своими Преобразованиями блестяще доказал правильность выбора именно такого направления исторического развития государства!
Чтобы создать непреодолимую преграду враждебным России интересам, предстоящая Национальная революция должна будет за исторически короткий срок из расово предрасположенной к национальным общественным отношениям молодежи воспитать первое поколение будущей нации промышленной цивилизации, расовое самосознание которой стало бы сутью её мировосприятия. Нетрудно заметить, что это напоминает задачу, которую ставил Христос, когда потребовал перенести законы Моисея из начётничества во внутреннюю суть еврея и человека вообще. В той или иной мере схожие задачи ставили все политические силы, совершавшие Национальные революции в других странах, без чего оказывался немыслимым переход к политике диктатуры промышленного интереса, спасения промышленного производства как такового.
Национальное общественное самосознание должно стать естественным для члена корпоративно-национального общества – вот задача, которая ставилась в каждой Национальной революции совершавшими её силами. Национальная государственная символика из внешней формы должна стать волнующей общественное сознание – вот что в своих последствиях была призвана порождать каждая Национальная революция. Сознание своей национальной, этнической, расовой принадлежности после Национальной революции должно было становиться уже не следствием гражданства и законов, не следствием государственной политики, но само направлять эту государственную политику, являться уже самой сутью личности члена национального общества, не зависящей ни от его гражданства, ни от географического местонахождения или места проживания.
Сейчас именно такое национальное самосознание необходимо русским в России и за её пределами. Без него уже невозможны ни общественные отношения при интеграции в мировой рынок, ни сознательный социальный порядок, ни углубление демократизации. Без него невозможно бороться с бандитизмом и с коррупцией, вернуть мораль и нравственность в поведение людей, немыслимо спасти русскую семью и поднять рождаемость. Тот духовный стержень, на котором формируется личность в этом мире, – вот какое национальное самосознание надо воспитать у русской молодёжи, чтобы русские и Россия получили право и на будущее, и на деятельное участие в созидании промышленной цивилизации.
2. Политические истоки русского расизма
Буржуазная революция в России сокрушила советскую государственную власть, которая из-за ожесточённого идеологического противостояния с остальным миром должна была с конца 20-х годов полвека чрезвычайными мерами осуществлять индустриализацию и военное строительство, чтобы следовать традиционной внешней политике Российской империи. Плановое хозяйствование позволяло и служило задаче направлять все ресурсы страны на эти цели. Экономическая система, которая складывалась при индустриализации с самого начала первой пятилетки 1928-1933гг., смогла выстраиваться постольку, поскольку коммунистический режим позволял раскрепощаться русскому народному общественному самосознанию, всё в большей мере опирался на имперский патриотизм русского народа. Сама практика показывала, что индустриальное производство было общественным по своей сути, а потому могло развиваться только при опоре на этнократическое общественное сознание государствообразующего этноса.
Застойные явления, которые стали очевидными с конца 60-х, когда началось замедление темпов роста промышленного производства, были обусловлены кризисом русского народно-патриотического общественного сознания, углубляющимся вследствие завершения раскрестьянивания русской деревни. Родившаяся и выраставшая в городе русская молодёжь отчуждалась от народного мировосприятия. Она неизбежно проникалась городскими интересами, а потому тянулась к мелкобуржуазной культуре Запада, к мелкобуржуазному либерализму и индивидуализму. Среди русских горожан вызревал кризис веры в коммунистические цели и идеалы, в политику принесения бесконечных жертв ради экстенсивной индустриализации, то есть в политику советской власти как таковой. Попытки коммунистического режима привлечь к экстенсивной индустриализации нерусских представителей южных республик были тщетными, у большинства инородцев не проявлялся никакой интерес к участию в промышленном производстве, у остальных же культура производственных отношений была настолько низкой, что делала бессмысленным само производство. Советская власть больше не имела исторической перспективы. И она рухнула во время проведения курса на Перестройку, не выдержав гласности обсуждения проблем и либеральной демократизации.
С распадом советской власти и Советского Союза начался упадок индустриального промышленного производства, его распад. Сначала советская госсобственность, которая оказалась вдруг ничейной, расхищалась номенклатурой, всяческими ворами и грабителями. Затем эта собственность стала выбрасываться на рынок, в коммерческие сделки. Только спекулянты и ростовщики смогли в обстоятельствах обостряющейся нехватки товаров первой необходимости получить преимущества в приобретении этой собственности и в политической борьбе за власть. Спекулятивно взвинтив цены, они заставили всю рублёвую массу участвовать в обращении, придав рублю определённую ценность, и принялись наращивать рублёвый капитал, превращая коммерческие отношения в главные связующие население страны отношения. Так что коммерческие отношения превратились в политические, влияющие на массовые настроения. Спекулянты и ростовщики стали скупать собственность, средства массовой информации, популярных демагогов, превращать зарождающуюся представительную власть в средство обслуживания своих интересов и, в конечном итоге, после политического переворота 3-4 октября 1993 года установили в стране диктатуру коммерческого интереса.
Среди новых хозяев страны, владельцев коммерческих капиталов, то есть среди оптовых и розничных торговцев, среди ростовщиков очень мало русских. В подавляющем большинстве капиталы накапливаются у представителей южных рас и этносов, отличающихся отвращением к созиданию и производству. В сравнение с ними русские показывают слабое умение заниматься спекулятивно-коммерческими сделками и ростовщичеством. В этом русские схожи со всеми другими этносами северных рас. Новый слой собственников, в большинстве состоящий из инородцев, не хочет и не умеет вкладывать капиталы в производственные отрасли экономики, а потому промышленность, науку, высшее техническое образование в России ожидает катастрофическая разруха. А большинство русских, лишённых возможностей зарабатывать средства к существованию своим трудом, окажутся в положении людей второго сорта, обречёнными в собственной стране на бедность, на превращение в люмпенов и на вымирание. Такое положение дел постепенно будет пробуждать среди русских не только этническое, но и расовое самосознание. Пока это слабо заметно, но через несколько лет обязательно наметится подъём русского политического расизма, который с расовых позиций потребует смены класса собственников и отношений собственности.
Расизм не цель, а средство политики. Природа сама позаботилась о том, чтобы сделать биологически полноценных и способных на дальнейшую эволюцию людей бессознательными расистами. Иначе расовые различия давно бы уже исчезли. И при всевозможных кризисах неосознанный или сознательный расизм становится важнейшим мотивом поведения масс. Сейчас в России сама жизнь показывает, насколько чужеродны, враждебны для нас, русских, представители южных рас. Проблема их присутствия в России, в средствах массовой информации, в экономических и политических учреждениях станет одной из главных в политической борьбе ближайшего десятилетия. Ибо поворот к промышленному развитию, больше того, просто выход из экономического кризиса, из духовного и политического кризиса уже немыслим и невозможен без наведения в стране расового порядка.
При господствующем в стране режиме орды южных инородцев, черным вороньем терзающие ослабленную Русь, выполняют задачу пятой колонны враждебного русскому будущему мирового коммерческого интереса, мирового космополитизма. И русские горожане, главным образом молодёжь, постепенно созревают к готовности понимать, что именно из непримиримого противоборства враждебных интересов: коммерческого интереса Юга и промышленного интереса Севера, – и проистекает проблема цивилизационной неполноценности не белых рас, открыто или приглушенно волнующая европейский дух, европейские промышленные государства, европейскую цивилизацию, по меньшей мере, последние полтора столетия.
Март – 16 мая 1994 г, июль 2002г.