ив сбоку от себя синеватый «бочонок» причудливой формы. В ёмкость были погружены тонкие кольчатые шланги, врастающие в скафандр в районе лопаток и постоянно пульсирующие, а иногда меняющиеся местами. Сармат завороженно следил за ними, пока один из охранников не пнул его тележку.
Пока он глазел на мианийца, маленькие столы на возвышении оказались заняты — за каждым сидел один человек, а перед ними в воздухе растянулись голографические экраны. Они были подняты так, чтобы не загораживать сидящих — ни за столами, ни в зале, и, взглянув на них, Гедимин увидел свою фотографию.
— Обвиняемый — Гедимин Кет! — громко сказал один из «чёрных». Охранник снова пнул тележку.
— Здесь я, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. Ему было не по себе. «Опять какие-то традиции, и никто ничего не объясняет,» — думал он.
— Вы впервые на суде? — спросил «чёрный», слегка поморщившись. Охранники дружно фыркнули.
— Я не знаю ваших традиций, — буркнул сармат. — Если хочешь, чтобы я встал, пусть меня отвяжут от этого агрегата.
По залу пронёсся шелест, перемежаемый смешками. «Тилаколео» грохнул «кулаком» по столу.
— Тишина в зале суда! Обвиняемый, обращаясь к суду, добавляйте «ваша честь» в конце фразы.
— Ладно, — буркнул Гедимин. «Он суд или не суд? Вроде бы не суд…» — задумался он на секунду и решил ничего не добавлять.
Дальше он слушал внимательно, хотя мало что понимал, да и голова начинала гудеть. Трое «чёрных» оказались судьями, и, судя по шелесту в зале, в таком составе они собирались редко. «Вот этот, Найджел Бойд, у них главный,» — делал мысленные заметки сармат, надеясь, что к следующему собранию не забудет и не перепутает. «Белые волосы, красное лицо. Слева от него самка по фамилии Соза. А третий — Бу Якобсон. Странное имя. Хорошо, что короткое. А это мой адвокат…»
— Мистер Доан Ван Ли, — при этих словах низкорослый самец с гладкими чёрными волосами, плотно прижатыми к черепу, поднялся из-за стола. — Вы понимаете свои обязанности, ознакомлены с делом и готовы к заседанию?
— Да, ваша честь, — коротко ответил Ли и, дождавшись ответного кивка, вернулся за стол. Он сидел к Гедимину спиной и ни разу не обернулся, будто сармата вообще там не было.
Прокурор — самка с пышными волосами, выкрашенными в светло-жёлтый — тоже на него не смотрела — едва ответив на вопрос судьи, она села и устремила взгляд на кипу распечаток. Кроме них, на маленьком столе был переносной телекомп. Такая же гора бумаг лежала перед адвокатом. «Могли бы отсканировать,» — подумал сармат, озадаченно глядя на всё это. «Или это не по традиции?»
— Сегодня у нас особые участники, — продолжал между тем Бойд, не садясь в кресло. — Мы рассматриваем дело особой важности, и с Земли прибыли представители Восточного и Западного блоков. А также мистер Кьейя, представитель Мианийской Федерации.
Мианиец снова приподнялся и отвесил поклон.
— Приступим, — Найджел Бойд сел, и «Тилаколео» ударил кулаком по столу. Верхняя пластина специально была сделана отстоящей от нижней и из-за этого дребезжала особенно громко — часть людей даже морщилась от шума, но судьи как будто ничего не замечали.
— Изложите обстоятельства, миссис Парра.
Самка с жёлтыми волосами снова поднялась с места, попутно включив голографические экраны.
— Обвиняемый, Гедимин Кет, дата и место рождения не установлены…
— Клонирования, — буркнул сармат и почувствовал на своём плече стальную «клешню» охранника.
— Заткнись, кусок слизи, — шёпотом приказал он, и Гедимин изумлённо мигнул — голос был очень хорошо ему знаком. Вот только раньше он никогда не звенел от сдерживаемой злости.
Столешница снова громыхнула.
— Тишина! — «Тилаколео» развернулся к сармату. — Это и вас касается, сержант Хадад!
«Клешня» медленно разжалась. Гедимин покосился на плечо — кожу сдавили крепко, до кровоподтёка, ещё немного — и прорезали бы. «Уриэль,» — он растерянно мигнул. «А, ну да. Понятно. Узнал, что в Иерусалиме был я. А эта штука на его экзоскелете… Так он доделал свою плазму⁈»
Руки сармата были прикованы к поручням, и он досадливо сощурился, — рана, соединившая каналом его спину и грудь, снова вспыхнула резкой болью. «Скафандр насквозь вместе со мной,» — медленно проговорил он про себя, вспоминая дымящуюся дырку в броне чуть ниже нагрудной пластины. «Вместе со стержнями передо мной. Плазма. Ничто другое так не смогло бы. Вот кто тогда нарушил приказ…»
— Подведите итоги, миссис Парра, — услышал он голос Бойда.
— Да, ваша честь, — отозвалась самка. — Гедимин Кет, позывной «Кецаль», обвиняется по следующим пунктам: изготовление и распространение веществ повышенной опасности, изготовление и распространение оружия массового поражения, организация и участие в действиях, определённых как геноцид, неоднократное применение оружия массового поражения по заведомо мирным целям.
В зале снова зашуршали, но притихли, едва «Тилаколео» приподнял «руку» над столом. Гедимин изумлённо мигнул. «Геноцид-то где⁈»
— Отлично, — бесстрастно отозвался Найджел. — Объявляю перерыв на десять минут. Конвою — оставаться на местах.
Два дрона подлетели к Гедимину и повисли напротив него, мигая светодиодами. Сармат, мельком взглянув на них, развернулся, насколько позволили наручники, к Уриэлю. Тот, сдвинув тёмный щиток с лица, смотрел прямо перед собой, и по лицу пробегала едва заметная дрожь.
— Ури, — негромко окликнул его Гедимин. Конвоир дёрнулся так, что лязгнули пластины экзоскелета.
— Заткнись, — отозвался он, не глядя на сармата.
— Ты в меня стрелял? — спросил Гедимин.
Уриэль развернулся к нему всем телом.
— И выстрелю ещё раз, если не заткнёшься! — он выразительно качнул соплом плазмомёта и недобро оскалился. Гедимин шевельнул правым плечом, покосившись туда, где недавно было сквозное отверстие.
— Почему не насмерть? — спросил он, досадливо щурясь. — Надо было выше.
— Промахнулся, — отозвался Уриэль, глядя мимо него.
Сармат смотрел на массивный плазмомёт. Стандартные «сфалты» тоже не были миниатюрными, но этот экземпляр был длиннее на треть. «Я видел его снимки,» — вспомнил Гедимин. Сами фотографии из памяти испарились бесследно. Он разглядывал плазмомёт, пытаясь вникнуть в его устройство, но сегодня мозг не хотел работать.
— Дай посмотреть, — сказал он, кивнув на оружие. Уриэль шарахнулся в сторону, едва не врезавшись в барьер.
— Может, тебе ещё наручники снять? — с хриплым смешком спросил он, показывая сармату стальной «кулак». — Вот тебе вместо плазмы!
— Ури, хватит, — сказал охранник, стоящий за барьером. — Пусть он посмотрит. Он же механик, ему интересно.
Уриэль выразительно фыркнул.
— Он убил десять миллионов человек! Может, ему ещё пострелять дать⁈
— Да ничего он не сделает, — буркнул третий охранник, дёрнув Гедимина за запястье и показав, что рука от поручней не отделяется. — Покажи из своих рук. Таких пушек у тесков, небось, нет.
Хадад медленно отсоединил плазмомёт от брони и поднял на вытянутых руках. Его наплечные бластеры уставились Гедимину в лицо, но сармату было не до них. Он смог дотянуться до плазмомёта и тронуть его подушечками пальцев. Ощущения были, как от внезапной световой вспышки в тёмной комнате, — сармат даже дёрнулся, когда проснувшийся мозг выдал ему полный чертёж устройства. «А, теперь понятно,» — Гедимин проследил предполагаемый путь плазмы внутри ствола и задумчиво сощурился. «Ионизация… нагрев… удержание… формирование потока… и всё-таки не хватает мощности. Если бы усилить одномоментный выброс…»
— Чего уставился? — хрипло спросил Уриэль, снова вкладывая агрегат в крепления. — Тебя через неделю расстреляют. Больше ты никого не убьёшь.
По залу прокатился грохот металлического листа.
— Перерыв окончен! — объявил «Тилаколео». — Тишина в зале!
Гедимин устроился поудобнее и поднял взгляд на судейский стол. Над ним уже зажглись голографические экраны.
— Из материалов дела известно, — заговорила, переглянувшись с соседями по столу, самка по фамилии Соза, — что обвиняемый в течение пяти лет жил в Кларке, не привлекая к себе внимания, под чужим именем и с поддельной регистрацией. При каких обстоятельствах эти факты вскрылись?
— Вызывается свидетель обвинения — Чарльз Фостер, шериф округа Кларк! — объявил, покосившись на экран на запястье, «Тилаколео». В зале возникло шевеление.
— Мистер Фостер, выходите, — сказала самка. — Вам тоже придётся дать обычную клятву, независимо от того, глупо это или нет.
Гедимин услышал сбоку от себя сдержанный смешок. Человек проследовал к пустому маленькому столу на возвышении. Сармат не узнал бы его, если бы не слышал, как его называли по имени, — он впервые видел Фостера без экзоскелета.
— Каждый раз одно и то же, — пробормотал он, положив руку на предмет на столе. Это, как рассмотрел Гедимин, была закрытая книга — старая, бумажная, довольно толстая.
— Клянётесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? — ровным голосом спросил Найджел, глядя прямо перед собой.
— Да, ваша честь, и да поможет мне бог, — отозвался Фостер, опуская руку. «Без экзоскелета он какой-то мелкий,» — думал Гедимин, рассматривая редкие волосы на его затылке. «Ему, наверное, не по себе. К броне привыкаешь…»
— Расскажите суду, — снова заговорила Соза, — как вы заподозрили, что механик Гедимин Кларк — не тот, за кого себя выдаёт? Как вам удалось раскрыть его?
— Да, ваша честь, — отозвался Фостер. — Он долго морочил нам головы. Я следил за другим подозреваемым, Кененом Маккензи…
— Под его руководством работал Гедимин Кет? — оживился прокурор. — Речь о Кенене Маккензи, командире сарматской ремонтной базы?
— Да, ваша честь, — ответил Фостер с лёгкой досадой. — Кенен Маккензи проходил как подозреваемый по нескольким финансовым делам, но надёжных улик у нас не было. Он сам обратился ко мне за разрешением на выезд…
— Куда он собирался выезжать? — снова перебила его прокурор.
— Не «он», ваша честь, а «они». Ремонтная база в полном составе, — качнул головой шериф. — Кенен Маккензи подал на разрешение на переезд в гетто Ураниум-Сити…