Я как была мягкотелым хлюпиком, так им и осталась. Думала, что за годы жизни вдали от папы стала сильней, закаленнее, но увы – нет. При первых же трудностях, уже готова сдаться. Громко всхлипнув, разрыдалась в голос.
Неудачница. Какая же я неудачница. Теперь Мишка меня не простит. Никогда не простит. И мне деваться некуда. Мне придется развестись с ним, хочу я этого или нет.
Завтра я пойду и подпишу эти чертовы бумаги. Раз так все сложилось, пусть буду страдать только я, а Мишка пусть живет в свое удовольствие. Сволочь. Ненавижу его! И его, и ту бабу, которую он от меня скрывает, если, конечно, она есть.
В глубине души я все же отчаянно надеялась на то, что если у мужа и есть женщина, то только бы это не была сестра. Только не она. Предательство этих двоих людей в совокупности точно сведет меня в могилу.
– Господи! Боже мой! – воскликнула Ника, когда я заявилась на работу с двумя ватными тампонами в носу. – Неужели все настолько плохо?
Усаживает меня в свое кресло, обмахивается, как веером, глянцевым журнальчиком.
– Да. Все так плохо, что я даже не могу это выразить в словах. Вот. – протягиваю ей телефон, предварительно открыв смс-ки о мужа. – Читай.
Веронике хватает пары минут, чтобы вникнуть в ситуацию и проникнуться моей проблемой.
– Что ты натворила, Марин? – девушка отдает мне трубку обратно.
Вцепляется в меня подозрительным взглядом, не отпускает. Сканирует. Я не выдерживаю и стыдливо прячу свои бесстыжие глаза.
– Ну, что?! Господи, детка, ты меня так изведешь! Да что могло случиться такого, что твой муж теперь явно тебя шантажирует!? Говори!
Я заливаюсь краской. Эмоции зашкаливают. Тело горит огнем. Как же сложно признаться даже подруге в том, что ты изменила мужу. Даже не хочу представлять, что со мной будет, если вдруг про это узнает например отец. Тьфу, тьфу, тьфу.
Да он прибьет меня на месте. Да он откажется от меня тут же. Выгонит из дома с позором!
– Марина! – вздрагиваю от громкого оклика Ники.
И тут же выпалила:
– Я нечаянно изменила Мише.
В салоне повисает гробовая тишина. Мне кажется даже тиканье часов остановилось. Сердце грохотало в груди так, что я чуть ли не оглохла от его шума в ушах:
– Ты, прости, что?!
Вероника отходит от меня на несколько шагов, смотрит так, как будто перед ней сижу не я, Марина, ее коллега и по совместительству подруга, а как минимум сошедшая с полотна Мадо́нна Ли́тта, не меньше.
– Это правда, Ника. И я теперь не знаю, что мне с этим делать, как дальше жить, а? – глаза опять наполняются влагой.
Я так устала столько плакать. Мои веки уже распухли от слез. И нос превратился в картошку. Я была похожа на жалкое подобие чучела.
– Боже ты мой! Маринка! Поверить не могу, что ты смогла это сделать?!
– Я тоже не могу, Ник. Мне так плохо. Так плохо, – накрываю лицо руками и мои плечи сотрясаются в безмолвном рыдании. Мне кажется слезы уже должны были давно закончиться, но нет. Стоило только пожалеть себя бедную, как они тут же потекли из глаз ручьем.
Внезапно чувствую, что мою голову обнимают теплые руки. Ника прижимает меня к животу, гладит по волосам.
– Маринка, ну и глупая ты баба, – мягко журит.
– Да знаю я, не обязательно сыпать соль на рану. Больно же, – пытаюсь шутить, но выходит коряво.
– Я совсем о другом, – ладонь Ники замирает на моей макушке, потом она резко отстраняется от меня, обхватывает руками лицо, поднимает вверх, заглядывает в глаза.
– Расскажи что случилось? Почему ты поступила так? Это же Миша твой виноват. Это ясно, как белый день. Просто так ты бы не решилась. Да и вообще я не знаю, как ты до этого додумалась?
– Это не я, это Женя.
– О, даже так! У того, кто тебя вытащил из утопии под названием “брак с этим говнюком”, есть имя. И как он тебе? Женя? – Ника смотрит на меня горящими глазами, ее раздирает любопытство, а меня стыд, и я снова пытаюсь отвести взгляд, спрятаться, – о нет, детка, – Ника держит меня крепко и я понимаю, что пока не расскажу ей все — она меня отсюда не выпустит. – Ты попала. Не отпущу тебя до тех пор, пока не буду знать все подробности этой увлекательной истории.
Глава 3
Глава 3
Я вернулась домой уже вечером. Прежде чем зайти, несколько минут стояла перед входной дверью, прислушиваясь к окружению.
Тишина и пустота были вокруг.
Зайдя в квартиру, закрылась на замок и, сбросив обувь и куртку, направилась в нашу спальню. На душе скребли кошки. Было странно и непривычно чувствовать себя в квартире одной. Одиночество давило. Недолго думая я подхватила пульт с прикроватной тумбочки и врубила телевизор.
Под монотонный мужской голос, звучащий с экрана, прошлась по спальне.
Вроде бы на первый взгляд ничего не изменилось, а ощущение внутри было такое, словно поменялось многое.
Заглянув в прикроватную тумбочку с той стороны, где спит муж, на мгновение зависла.
Пусто! Досада задела мое самолюбие: обычно в ящике лежал геймпад, наушники и зарядка — муж любил перед сном поиграть. У него вечно были какие-то сражения, сетевые турниры кланов и куча еще всякой ерунды…и вечно не было времени на меня. Грусть захватила сердце.
Покосилась на шкаф. Любопытство подтолкнуло меня к нему. Хотелось узнать, а вещи он какие-нибудь забрал?
Стремительно приблизилась к огромному шкафу, схватилась за ручки и прежде чем открыть его – сделала глубокий вдох, молясь про себя, чтобы все вещи оказались на месте.
Жмурясь, дергаю створки, затаив дыхание с трепетом приоткрываю глаза… и облегченный возглас срывается с губ.
Одним взглядом охватываю все находящееся в шкафу и понимаю — ничего не изменилось. Вся одежда мужа на месте. Даже его штаны с оттянутыми коленками и худи, которые он заносил до дыр, все лежит на своих местах.
Шмыгнув носом, закрываю створки, приваливаюсь к ним спиной.
Может все еще наладится?! Может если Миша сможет понять меня, то простит?! Да и вообще, откуда муж может знать, что я ему изменила?
После долгих рассуждений с Вероникой на тему моей измены я вдруг поняла, что все случившееся – это… это ничто иное, как бурная фантазия моего дурного разума. И Женя — это всего лишь плод моего воображения. Не более того.
Рассуждая целый день подобным образом, Вероника мне помогла понять, что попади любая другая женщина в такую же ситуацию, как я, — сделала бы то же самое.
Немного успокоившись и взяв себя в руки, я вышла из спальни.
Заглянув в ванную, вдруг вспомнила, что когда я уезжала из дома, в машинке еще стирались вещи и соответственно их никто оттуда не вытаскивал.
Достала полусухое постельное белье, сложила в стопку. Глажкой займусь завтра с утра. Как раз завтра работаю во вторую смену. .
Душа требовала каких-то свершений и я решила приготовить ужин.
Где-то глубоко внутри я все же надеялась на то, что Мишка сегодня придет. Ну, не будет же он обижаться на меня вечно?! Рано или поздно ему придется сдаться.
Открыла морозилку: на ужин приготовлю рыбу. Миша любит запеченную в духовке рыбу с овощами. Глубоко вздохнув, достаю пакет мороженой рыбы и пакет овощей. Сунула их под холодную воду. Застыла, задумчиво глядя на прозрачную струю.
Я даже готова пойти на компромисс с ним: я забуду его похождения, он — мои. Я все поняла, все слова которые он говорил мне с утра, были сказаны от обиды. Я ему тоже много чего наговорила в горячке, на эмоциях, но разве так разговаривают взрослые, адекватные люди?!
Конечно же нет. Они садятся за стол перемирия или на худой конец идут к семейному психологу решать насущные семейные проблемы, но не разводятся. Развод - это бред.
Если бы все разводились после первого недопонимания, то сколько бы было матерей одиночек и брошенных отцами детей! Это же уму непостижимо!
Я не готова отпустить Мишу. Мы должны с ним выяснить, что пошло не так. Что его толкнуло на измену?
Чем глубже я над этим задумывалась, тем отчетливее понимала, что я… это я не досмотрела за мужем.
Я слишком много дала ему свободы. Вот его и понесло.
Когда рыба оттаяла, я разложила продукты на противне, засунула их в духовку.
Все же не нужно пренебрегать своими домашними обязательствами.
Ведь не зря же говорят: сытый мужчина — добрый мужчина.
И я хотела верить в то, что Мишка подумает сто пятьсот раз, прежде чем бросит такую заботливую жену, как я.
Успокаивая себя таким образом, зашла в ванну, взяла вещи, чтобы развесить их на балконе, тем самым давая еще себе немного времени, оттягивая момент, для того, чтобы набрать номер мужа.
Долго телефон никто не брал.
Уже через пять гудков мое сердце начало биться чаще, громче.
Противное чувство ревности засосало под ложечкой.
Я уже готова была сбросить вызов, когда услышала в динамике вначале непонятное шуршание (вжала телефон в ухо, чтобы было лучше слышно), но в следующий миг, слух пронзило громкое протяжное “Ах”.
Опешив, отняла трубку от уха, чтобы проверить точно ли я попала туда:
– Алло? Миша!? – зову мужа, а сама стараюсь унять дрожь в руках.
Ответа нет, зато я слышу другие звуки, от которых кончики ушей загораются, как подожженная спичка.
Внезапно чувствую щемящую боль, словно мне кто-то рвет сердце на куски.
– Она подслушивает, милый, – сквозь шум в ушах, слышу женский шепот, – может стоит отключить…Ах…
– Подай трубку, – раздается сбивчивый голос мужа, – алло, ты здесь? Слышишь? – звучит грубый и жестокий голос Миши. – Нравится?
– Миша, ты… это точно ты? – бормочу… не хочу верить в то, что на том конце, мой муж.
– Да, Марин, это я. Твой муж. Так ты не ответила, Марин, тебе нравится слушать нас? Если хочешь — можешь включить громкую связь, моя девушка будет стараться усерднее. Да, малышка?! – в динамике послышался смачный шлепок и женский приглушенный смех.
– Нет, Миша! – и сбрасываю вызов.