— Не поверите, вчера исполнилось ровно десять лет.
— Солидный стаж. Заслуживает уважения.
— Благодарю. Мисс Элисон меня поздравила, преподнесла подарок, поблагодарила за отличную работу и преданность их семье. Приятно, знаете, — в порыве чувств делился управляющий.
— Конечно. Джастин. Пожалуйста, вспомните, что произошло в тот день?
— Вы имеете в виду в день убийства?
— Именно.
— Вы хотите узнать, присутствовал ли я в гостиной в момент убийства?
— Да.
— Сожалею. Нет, сэр, я в это время прогуливался в роще, стихи читал. Когда выпадает время, выхожу на прогулку.
— Прекрасное занятие. Можно только мечтать, — отметил Мейсон. — Когда вернулись?
— После того, как всё произошло. Забежала на кухню Кэтрин, белая, как стена, глаза выпученные. Вся дрожала. За руку держала поварёнка. Мы стали расспрашивать. Она в плач. С трудом добились от неё хоть какого-то вразумительного ответа. А мальчик несчастный так вообще находился в шоковом состоянии. Мы его отпаивали, чем могли, и уговаривали весь тот день. Вот это очень хорошо помню.
— Понятно. Ну что ж, спасибо. Появятся вопросы, обращусь к вам.
— С дорогой душой. Только я ничего не видел.
— И всё же, если вспомните, заметите, обнаружите нечто странное, непонятное, что удивило в тот день или раньше, возможно, что-то насторожило вас, обращайтесь. Сейчас малейшая деталь может сыграть решающую роль.
— Хорошо, сэр. Подумаю на досуге.
— Благодарю вас за беседу, — сказал Мейсон, пожал управляющему руку, на этом они расстались.
Мейсон решил не откладывать беседу с братом барона Уокера и его младшим наследником.
Утром следующего дня он трясся в экипаже по извилистой и размытой после ливня дороге. Сыщик торопился к Стюарту Грэхему Уокеру. Мейсон мысленно выстроил по пунктам диалог с бароном и его сыном. Подъезжая к дому, он увидел полицейских. Мейсон очень удивился, вышел из экипажа немногим раньше и пешим шагом направился к дому.
— Кого я вижу. Мистер Мейсон, какая встреча, вот кого не ожидал встретить, — услышал он и повернулся. За его спиной шёл инспектор полиции.
— Паркер? Что, собственно, вы тут делаете?
— Этими же словами я хотел обратиться к вам.
— Я приехал по делу.
— Что, усопший был вашим подопечным? — глумился Паркер.
Даррен Паркер, инспектор полиции, неистово завидовал таланту Мейсона, его наблюдательности, умению быстро, нестандартно мыслить, анализировать и делать безошибочные выводы, своевременно принимать решения. Паркер недолюбливал сыщика. Соперничество было не в его пользу. Он считал, что если бы не вмешательство Мейсона, он, Паркер, без труда мог раскрыть любое преступление. Всем наперебой рассказывал, что Мейсон — выскочка, лжец, шантажист и только мешает проведению следственных действий.
Мейсона эти заявления забавляли. Он не придавал им значения. Главным было дело, терять время на то, чтобы доказывать обратное, он не собирался. Был выше этого. Когда в его кругах начинали говорить, что надо остановить клеветника, поставить глупца на место, Мейсон отвечал, что свои мозги никак не в силах вставить посредственности, при этом улыбался и заканчивал разговор.
— Какой усопший? О ком вы хотите рассказать мне?
— Ничего я не хочу. Я здесь по долгу службы. А вот что вы здесь делаете? — задирался Паркер.
— Что, собственно, произошло, вы можете чётко сформулировать? — вместо ответа спросил Мейсон. Паркер выводил его из терпения.
— Нет, это вы мне скажите, какие интересы вас привели сюда?
— Хватит пререкаться. Отвечайте, кто умер? — строго потребовал Мейсон.
— Уокер — младший, — приглушённым голосом ответил Паркер.
— Ричард?
— Он.
— Разве он болел?
— Как оказалось, болел. Домашний доктор диагностировал диабетическую кому.
— Вот так сюрприз. В любом случае, мне нужно побеседовать с его отцом.
— Вы что же думаете, он для вас сделает исключение?
— Полагаю, что сделает.
— Он нам отказал.
— Сожалею, Паркер. Я ехал к нему и не уйду, пока не поговорю с ним.
— Какой вы настырный. Где вы воспитывались? Вы имеете представление об этикете?
— Представьте, наслышан. Я ведь сын лорда, как-никак, забыли?! — засмеялся Мейсон. — И воспитывался как положено, уж будьте уверены. Мне импонирует ваше внимание к моей персоне. Открою вам страшную тайну, — шёпотом произнёс Мейсон.
Паркер не уловил подтекста, не заподозрил розыгрыша и поспешил настроить свои локаторы, что выглядело потешно. Он упёрся взглядом в Мейсона, собрав всё внимание, боясь пропустить что-то очень важное.
— Представьте, Паркер, капризы судьбы — детская мечта победила, и я стал сыщиком к большому удивлению моих родных, — рассмеялся Мейсон.
— Да, у вас всё не как у людей, — огрызнулся Паркер.
— Не могу согласиться с вами. Своим положением я вполне доволен. Запомните, есть случаи, когда дело не терпит отлагательств. Наша профессия диктует это. Или вы не знаете? — меняя интонацию, заявил Мейсон.
— Что ж попробуйте. Получите отказ, — убеждал себя инспектор.
— Попробую, чем чёрт не шутит.
— Ну-ну.
Паркер кипел в гневе, ему нечем было парировать. Он пасовал перед Мейсоном.
Сыщик приблизился к пожилому слуге в униформе, с которым беседовал полицейский. Он подождал, когда тот отошёл.
— Будьте добры…
— Слушаю Вас, сэр, — повернулся к нему слуга.
— Пожалуйста, доложите барону Уокеру, что мне необходимо побеседовать с ним с глазу на глаз.
Слуга пристально посмотрел на сыщика и спросил:
— Как о вас доложить?
— Уильям Мейсон.
— По какому вопросу?
— По личному.
— Хорошо, сэр, передам вашу просьбу. Хочу сразу предупредить, мистер Мейсон, что барон плохо себя чувствует и никого не принимает. Утром ему сообщили, что умер его младший сын Ричард.
— Да, мне уже сказали об этом. Искренне сочувствую. Это большое горе.
Слуга продолжил, не слушая его:
— Видите, инспектор полиции стоит, господин Паркер. Два часа добивается аудиенции. Барон отказал ему в категоричной форме.
— Понимаю и не настаиваю. И всё же рассчитываю. Передайте, пожалуйста, барону Уокеру, что я расследую убийство его брата, супруги, также убийство их старшего сына. Мне необходимо безотлагательно с ним поговорить. Всё, что произошло в доме брата, может иметь прямое отношение к его младшему сыну.
— К Ричарду?
— Да.
— Подождите здесь. Я доложу барону и сообщу вам о его решении.
— Благодарю.
Через несколько минут слуга вернулся и сказал:
— Прошу, мистер Мейсон, барон хочет вас видеть.
— Благодарю, — ответил Мейсон и прошёл в дом, не оборачиваясь, но ощущая, как пристально за ним наблюдают. Его затылок горел от завистливых глаз.
— Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж, барон сегодня не может спуститься вниз.
— Спасибо. Не беспокойтесь. Куда скажете, поднимусь.
— Пойдёмте, я провожу вас.
Они достигли апартаментов барона. Слуга постучал и приоткрыл дверь:
— Сэр, к вам гость.
— Гарри, пусть войдёт, — слабым голосом ответил барон.
— Здравствуйте, мистер Стюарт, — поприветствовал Мейсон, входя в апартаменты барона.
Перед ним сидел красивый седовласый ухоженный пожилой человек с открытым добрым взглядом. Лицо барона красноречиво говорило о его происхождении. Преклонный возраст не сумел лишить это лицо обаяния. Аристократизм проявлялся в манерах и в том, как он был одет. Никакой вычурности.
Красивая белая сорочка с жабо у стоячего ворота, на манжетах запонки с бриллиантовыми глазочками. Поверх сорочки длинный из плотной ткани строгий сюртук — всё это говорило о том, что барон и в траурный день не терял чувства собственного достоинства и уважения к гостям.
— В первую очередь хотел бы выразить вам своё искренне соболезнование. Если бы не острота ситуации, никогда бы не побеспокоил вас в такой день.
— Знаю. Несколько лет тому назад мне рассказывал о вас мой лучший друг. Он дал вам очень высокую оценку и отменную рекомендацию. Самого высокого мнения о вас.
— Благодарю, польщён. Не ожидал. О ком речь? — Мейсон почувствовал расположение барона.
— Энтони Мартин Смит. Помните, это имя?
— А, мистер Смит. Ну, конечно. Я вёл дело о мошенничестве, которое он мне поручил. Давно это было.
— И победили. Никто не мог распутать, а вам удалось. Уважаю людей, которые умеют работать на результат.
— Благодарю.
— Вы хотели мне что-то сообщить? — спросил барон, вглядываясь в лицо Мейсона.
— Сообщать особо нечего. Поговорить нужно.
— Я весь во внимании. Присаживайтесь, пожалуйста.
— Благодарю. Скажите, мистер Стюарт, вам что-нибудь известно о том, как погибли ваш брат и его супруга?
— К сожалению, то же, что и всем. Следствие не довели до конца, поэтому сообщили сам факт, что кто-то стрелял в брата и его жену. А после и в племянника. И больше ни слова.
— Да, скудная информация, согласен с вами.
— Сколько шума подняли, а результата нет. Вы знаете, эта трагедия обрела такой резонанс. Откровенно скажу, был очень удивлён. Меня как-то по старой памяти пригласили в собрание. Я давно веду замкнутый образ жизни и никуда не выезжаю. А тут упросили. И, что вы думаете, весь вечер обсуждали одно и то же. Бесконечные вопросы, я устал отвечать. Что только не выдумывали, какие хотите предположения, версии, догадки не строили, совершенно нелепые причины гибели брата, в общем, скажу я вам, на любой вкус. Людям нечего делать. Я не выдержал и покинул собрание. Начали за здравие, а кончили за упокой.
— Люди любят обсуждать чужую жизнь.
— К сожалению.
— А в отношении того, что делу не дали ход…
— Да-да, я отвлёкся, простите. Что вы думаете по этому поводу, мистер Мейсон?
— Очевидно, решили, что молоденькая девушка, пережившая трагедию, не станет жаловаться, настаивать, требовать. Так незаметно замяли и прикрыли, не разобравшись.