Море успокаивает. Обволакивает тело и исцеляет сердце от гнетущих переживаний. И чего я разошлась? Плакала, обняв ЕГО подушку, вдыхала запах бальзама после бритья, въевшийся в постельное белье, снова и снова прокручивала в мыслях нашу ночь. Барашки волн взрываются на берегу белой пеной. Усаживаюсь, положив на колючую гальку толстое полотенце, и касаюсь пятками воды. Фиска убежала кататься на «банане», оставив Ваню в моей скучной компании. Хорошо. Умиротворяюще. Тихий плеск волн, солнечные блики, искрящиеся на вершинах гребешков, горячая галька — мелкая и рыхлая, как нут — приводят меня в чувства получше аутотренинга. Но ненадолго...
— Эльза... э...
— Андреевна.
— Вам звонят. Я позволил себе залезть в вашу сумку. Уж слишком настойчивым оказался абонент. — Виновато говорит Ваня, протягивая телефон. Тоже мне, джентльмен. Снежка и в гробу достанет, недаром патологоанатом.
— Я, между прочим, на пляже. Ну, чего случилось? — недовольно ворчу.
— Лизка, он женат.
— Я знаю, доложили уже. Тебе твоя подруга сказала? — произношу надтреснутым голосом.
— Да. Самое интересное, заявления о разводе нет. Они не подавали его, Лизок, — возбужденно тараторит она. Я молчу. А что мне нужно говорить? Теперь, когда он уехал. — Лиза, ты слышишь меня? Почему ты молчишь? Хочешь, я тоже буду называть тебя Эльзой? Ну скажи что-нибудь! Тебе там не стало плохо?
— Пока, Снежка. Я тут на «банане» решила покататься, меня ждут.
Сбрасываю звонок, подхватываю полотенце и бреду к Ване, сидящему под зонтиком чуть поодаль. Расстегиваю сумку, возвращаю телефон на место и достаю записку Егора. Она спрятана в надёжном месте — в кармашке кошелька. Там, где я храню фотографию сына. Ваня что-то бормочет о Фиске, «банане» и чернокожем парне с попугаем, «странно смотревшим» на девчонку. Я киваю, как болванчик, соглашаясь с тем, что «не иначе, он на неё запал» и иду к морю.
Рву бумагу на мелкие кусочки и развеиваю над водой. Прощай, Мистер Жиголо!
Глава 16
Егор
Чувство стыда сначала сплетается с уверенностью, мужской силой и стойкостью, а потом вытесняет все нахер… В душе остаётся только концентрированный раствор стыда и вины. Я сижу возле постели больной жены и думаю об Эльзе. Смотрю на бледное и безжизненное лицо Риты и ничего, кроме благодарности за прожитые годы и уважения, не испытываю. Тишину нарушают звуки работающих приборов и мое обреченное дыхание. Рите требуется еще одна операция, и врачи продлевают состояние медикаментозной комы, чтобы сохранить мозговые функции. Верите, я даже эту (бесспорно, важную) информацию воспринимаю с трудом. И мне так стыдно… Проводить дни рядом с женой и думать о другой. Гладить волосы Риты, держать за руку, разговаривать с ней, зная, что она меня не слышит. Хочется разбудить позабытые чувства, вспомнить о них, но я осознаю, что они мертвы… Давно и безвозвратно. А Эльза… Она моя слабость. Путы, связавшие меня по рукам и ногам. Сладость, проникшая в сердце и превратившая его в сладкую вату. Эльза, Эльза, Эльза… Прошло семь гребных дней, но она так и не позвонила. Странно, почему? Я точно знаю, что понравился ей. Об этом сказали ее глаза, а также пресловутый язык тела. Определенно, что-то случилось. Эльза напрасно думает, что я так легко отстану. Забыла обо мне? Не нужен? Пусть скажет в лицо. Ну… или по телефону.
Я читаю Рите ее любимый криминальный триллер Франка Тилье — «Сновидение», один из романов многочисленной серии. Главная героиня Абигэль — выдающийся психолог, помогающий полиции расследовать убийства. Но ее жизнь омрачает нарколепсия — таинственная болезнь, из-за которой сны перепутаны с действительностью. Слушайте, а, может, и со мной так? Я не могу выбросить из головы… сон.
Мой голос звучит спокойно и размеренно, в такт звукам аппаратов и тихим шагам вошедшего доктора. Тимофей Николаевич молчит, ожидая, когда я дочитаю главу. А потом произносит, слегка прокашлявшись:
— Идите домой, Егор Вадимович. Вы здесь дни и ночи проводите. Так нельзя…
— А как можно, доктор? Я пообещал дочери не бросать маму. — Захлопнув книгу, возражаю я.
— Мы делаем все необходимое для Маргариты. А вам…нужен отдых. Силы еще понадобятся — впереди реабилитация. — Протягивает он таким тоном, словно впереди смерть или война.
Я поддаюсь уговорам доктора и покидаю больницу. Бойко спускаюсь по бетонным ступенькам крыльца и сажусь в разгоряченный летним солнцем автомобиль. Включаю климат-контроль и бессильно опускаю голову на руль. Маюсь, как мальчишка в ожидании звонка. Так и хочется дать себе подзатыльник! Я успешный бизнесмен и взрослый мужчина, а не…
Тру айфон рукой, как лампу Алладина. На что я надеюсь, чего жду? Пальцы против воли отыскивают контакт Василькова.
— Вася, мне нужен номер телефона Анфисы. — Сухо произношу в динамик.
— Фиски? Ого, запала деваха? — пережевывая что-то хрустящее, мурлычет Васильков. Слышу его чавканье, сжимая трубку до хруста. — Кину через час, окей?
— Сейчас же! Сию минуту, понял?
— Хорошо, шеф, не ори!
От Васи к Анфисе, а от нее к заветному номеру Эльзы — женщины, о которой я думаю двадцать четыре часа в сутки.
Не буду рассказывать, сколько мне пришлось наплести Фиске. Давно я так не врал. На минуту почувствовал себя ужом на сковородке. Мерзким таким, изворотливым. Ну вот — таинственные цифры у меня. Делаю радио потише, а потом и вовсе выключаю его.
— Эльза, здравствуй, это Егор.
Она отвечает не сразу. Кажется, мое сердце выскочит из груди в ожидании ее голоса — взволнованного, нежного, как майский мёд.
— Здравствуй.
— Я ждал твоего звонка. Ты, вероятно, не заметила записки?
— Заметила. — Отрезает она. Нотки раздражения и ревности в ее голосе сплетаются в хлесткий кнут. И она бьет им по моему самолюбию.
— Эльза, я хочу увидеть тебя. Когда мы можем встретиться?
— Егор, а с чего ты взял, что я хочу с тобой встречаться? Отпуск закончился, а вместе с ним и наша… интрижка.
— Для меня это не было интрижкой.
— А что же это было, по-твоему? — усмехается Эльза, а я костерю себя на чем стоит свет за то, что позвонил. Итак все было ясно, зачем мне понадобилось разговаривать? — От меня еще ни разу мужчина не сбегал среди ночи.
— Прости, просто моя жена… бывшая попала в передрягу. Если бы ты позвонила, я все объяснил.
— Егор, не звони мне больше, будь добр. Занимайся здоровьем жены. Кстати, ты уверен, что она бывшая?
Вот это да, не в бровь, а в глаз! И что прикажете ответить?
— Давай встретимся. Я все объясню. — Твердость покидает голос, уступая место позорной слабости. Я виноват только в полуправде, но Эльза не дает шанса оправдаться!
— Егор, я не планирую менять свою жизнь из-за курортного романа. Как еще тебе сказать, чтобы ты отстал? — устало протягивает Эльза. На заднем плане слышатся звуки аэропорта — она возвращается домой, в свою жизнь, где нет для меня места…
Лиза
«Ты, вероятно, не видела мою записку?» Как же, не видела. Я держала ее в руках, как чёртову реликвию или купюру, ценностью в миллион долларов.
Хорошо, что Анфиска с Иваном не увязались провожать меня! Хватило их многозначительных переглядываний и расспросов «зачем Егору Вадимовичу понадобился твой номер?» Знала бы я, зачем женатому мужчине мой номер?
Летнее безоблачное небо остужает мою пылающую негодованием душу. Позвонил и позвонил… Забыли. Надеюсь, Егору не потребуется повторять. Самолет готовится к взлету, а я, беспомощно вздохнув, выбираю из электронной библиотеки подходящий роман. Хочется чего-то остросюжетного, кровавого и запутанного, но… Выбираю любовный роман, самый слезливый из всех предложенных сервисом (судя по аннотации). Время в пути пролетает незаметно, как последний месяц лета. Не успеваю оторвать голову от чтения, капитан объявляет посадку. Ну вот я и дома. Сейчас вернусь в свою маленькую квартирку, обниму Данила, а вечером поеду к Снежке. И все станет по-прежнему… А что, скажете у меня неинтересная жизнь? Творческая профессия, возможность карьерного роста, международные выставки… Да и сын у меня замечательный. И подруга, и мама. Кажется, мои размышления напоминают уговоры, не находите? Равнодушно снимаю чемодан с крутящейся ленты и уныло бреду к выходу. Займусь уборкой, перестираю пропахшие морем и солнцем вещи. Если бы и с головой можно было поступить также — вытряхнуть от воспоминаний, как пыльный ковер…
— Лиза, привет. — Вздрагиваю от знакомого голоса за спиной.
Матвей?! Ей-богу, сегодня я пользуюсь у мужчин повышенным спросом. Колесики застревают в ямке асфальта, и я неловко тяну чемодан за рукоять, хмурясь и не реагируя на Матвея.
— Давай я помогу, — услужливо шепчет мой бывший и сует под нос свои цветы. Судя по всему, облитые блестками синие розы выбирала Илоночка. Вот за что так издеваться над растениями? — За постой же ты, Лиза.
— Матвей, что ты здесь делаешь? И где Илона? Отошла в туалет?
Мужчина мнется, оставляя меня без ответа, а потом, грустно вздохнув, произносит:
— Поехали домой, Лиз.
И всучивает уродливые цветы.
— Что происходит, Матвей? Где Илона?
— Лиза, поехали в наш дом. Прошу тебя. Мы расстались с Илоной, она в прошлом… — Матвей строит обреченную, умоляющую мину, а мне становится смешно. Как тогда, когда я впервые застукала наглую девицу у нас в спальне. Неужели я произвожу впечатление непробиваемой дуры, готовой забыть о предательстве и раскрыть объятия для мужа по его первому щелчку?
— Уходи, Матвей. — Брезгливо морщусь и качаю головой. — Я сделаю вид, что ничего не слышала. — Вырываю ручку чемодана из рук бывшего и устремляюсь к стоянке такси.
— Лиза, выслушай меня! Лиза! Я люблю тебя, пожалуйста, прости. Я жестоко ошибся. Но ведь любой, даже самый отпетый преступник заслуживает, чтобы его выслушали. — Пальцы Матвея сжимаются на моем плече.
— Тебе напомнить, что мы развелись? У меня давно своя жизнь, Матвей. В ней нет места предателям. — Шиплю я, чувствуя, как внутри разгорается пожар ярости.