При следующих встречах Распутин выражает неприкрытую радость, он в восторге от его посещений, немного рисуется перед новым знакомцем, бормочет что-то малопонятное и хвастает своей почти колдовской властью над императорской четой: «Я с ними не церемонюсь (царем и царицей). Если они мне не подчиняются, я стучу кулаком по столу и ухожу. Тогда они бегут за мной и умоляют остаться!». Его послушать, так ни один министр не может дать ему отпор: «Я их всех вытянул. Как это так, чтоб они меня не слушали?». Женский пол тоже, считает он, под его мужской властью: «Бабы хуже, чем мужики, с ними не церемонься! У меня так, веду всех этих дамочек в баню. Говорю: «А ну раздевайтесь и мойте мужика». Кто манерничать — быстро уламываю и… Гордыня, дорогой мой, была — и негу». И еще: «Царица — государыня мудрая. Вроде Екатерины… А он, ну ему что? Божие дитё!». Зная, как его ненавидят в определенных кругах, покрикивает задиристо: «А всех, кто против меня гавкает, хватит карачун! Дворяне энти хотели бы меня уничтожить, потому как кость поперек глотки торчу. Зато народ уважает: в поддевке да сапогах, а нут-ка, советы государям даю. На все воля Божия. Господь мне силу дает!». По поводу войны считает, что ее нужно как можно раньше остановить. Упрямятся Их Величества, ни к чему это. «Он (царь) все время противится. Она (царица) ничего слушать не хочет (…). Если я прикажу что, пускай выполняют (…), опосля назначим Александру регентшей, пока сын малолетний. Его, Алешу, пошлем в Ливадию. Там ему хорошо будет!». Однажды, хорошо опьянев, он дошел до того, что предложил Феликсу после окончания войны министерский пост. Когда он говорит подобные вещи, прилично набравшись, у него лицо одержимого.
Внимательно наблюдая за ним, князь чувствует как внутри него поднимает голову соблазн ритуального убийства. Откровенно обвинительная речь Пуришкевича подлила масла в огонь. Любитель ловить рыбку в мутной воде, невыдержанный и честолюбивый, этот крайне правый депутат известен как ревностный монархист, рьяный антисемит и отъявленный противник любых, особенно революционных, заговоров. Он везде и всюду видит только интриги и предательство. Его лозунг: война до победного конца, и дело не ограничивается разговорами — создаются походные лазареты, пункты помощи и столовые для солдат. Своими нападками на Распутина в Законодательном собрании он уничтожил последние сомнения у молодого экстремиста. Тот присоединяется к Пуришкевичу 21 ноября 1916 года в санитарном поезде. Оба приходят к соглашению о необходимости срочно уничтожить «поганое животное». На следующий день встречаются во дворце Юсупова. Там же Сухотин и великий князь Дмитрий. Феликс представляет свой план: он попытается завлечь старца к себе под тем предлогом, что в его доме бывает молодая графиня П., с которой Распутин давно ищет случая познакомиться. Графиня, как и молодая княгиня Юсупова, находится в Крыму и возвращаться в Петербург не собирается, а Распутин этого не знает. Падкий на женщин, он ничего не заподозрит в приглашении князя. Остается только решить, каким способом убить старца. Стрелять — неосторожно, так как дворец Юсупова напротив полицейского участка и звук выстрела, несомненно, привлечет внимание. Яд, кажется, лучше, чем холодное оружие. Потом нужно будет избавиться от трупа. Нет ничего легче, утопить в Неве, затолкнув в прорубь. Для успеха дела заговорщики решают привлечь еще кого-нибудь, с медицинскими знаниями и умением водить автомобиль. Пуришкевич предлагает старшего врача санитарного поезда Станисласа Лазаверта. Последний, посвященный в тайну, соглашается участвовать в убийстве, которое спасет Россию. Более того, он пообещал достать яд. Теперь заговорщиков уже пять человек. Все пятеро — патриоты, готовые поставить на карту свое положение и свободу в интересах Отечества.
Все более и более стремясь к неминуемой развязке, Феликс, чтобы покончить со старцем, выбирает ночь с 16 на 17 декабря. Все его вечера заняты. Чтобы не вызвать подозрений, он должен жить как обычно, ничего не меняя в поведении и привычках. Тем не менее он не может не известить об этих приготовлениях депутата Василия Маклакова[15]. Его он тоже уговаривает принять участие. Маклаков, ссылаясь на отъезд в Москву, отклоняет предложение, но считает, что, без сомнения, акция будет на пользу обществу. Он предлагает Юсупову взять лежащую на его рабочем столе свинцовую гирю, два килограмма весом, в каучуковой оболочке, без сомнения, очень грозное оружие. Феликс доверяется председателю Думы Родзянко, который так же, как и Маклаков, поддерживает проект, но не считает возможным участвовать в нем лично. Возбуждение князя в момент приготовления сродни тому, что испытывает актер перед выходом на сцену. Не имея сил достаточно сдерживать себя, он пишет матери и жене, сообщая намеками о большой уборке, которую он собирается предпринять. Княгиня Ирина отвечает: «Дорогой Феликс, спасибо за твое странное письмо. Я не могу понять в нем и половины. Мне кажется, что у тебя на уме что-то нехорошее. Пожалуйста, будь осторожен, не позорь себя участием в сомнительных делах». Взвинченный ожиданием Пуришкевич с трудом держит язык за зубами. Зная, что Маклаков разделяет его взгляды, решает довериться ему. Маклаков признается, что уже все знает от Феликса и весьма встревожен.
И поднимает по тревоге лидера левых — Керенского. У того только одна забота: как бы устранение Распутина не укрепило позиции монархистов? Как воспримет это народ? Кто знает, как отразится на социалистах убийство старца? В глазах «трудовиков» Думы он важная фигура, связанная с самодержавием.
Распутин в предвкушении знакомства с соблазнительной графиней на приеме во дворце Юсупова. И он и его убийца — оба ждут вечера с одинаковым нетерпением. Во дворце Юсупова ремонт, Феликс временно живет у родителей жены. Но это ровно ничего не значит: встречу со старцем он назначает в своем дворце на Мойке. Специально подготовил и украсил просторное помещение в подвальном этаже. Красные обои на стенах. По центру комната разделена на две половины. С одной стороны — столовая с камином, в котором ярким пламенем горят дрова, с другой — нечто среднее между гостиной и будуаром, состоящее из шкафа черного цвета с инкрустацией, с зеркалами и виньетками, мягкие кресла с высокими спинками, глубокий, изящный диван и на полу — шкура-ковер громадного белого медведя. Дорогая мебель, безделушки, затейливые вещички на камине, отобранные и разложенные специально самим хозяином.
16 декабря в одиннадцать часов вечера все было готово, слуги поставили на стол самовар, пирожные и бутылки с вином и рюмки, и были отосланы. Лазаверт натянул резиновые перчатки и стал измельчать в порошок кристаллы цианистого калия, после чего брал с блюда пирожные, начиненные розовым кремом, отделив верхнюю половину, густо насыпал в каждое яду, после чего, наложив на них снятые верхушки, придал им должный вид. Потом Лазаверт бросает перчатки в камин. Из очага тянет едким дымом. Кашляя и ругаясь, пятеро мужчин поднялись по винтовой лестнице, которая ведет в кабинет Феликса. Там князь вытаскивает из письменного стола две склянки с разведенным цианистым калием. Было условлено, что Сухотин и Пуришкевич наполнят им до половины две рюмки, стоявшие на буфете. Они должны сделать это через двадцать минут после отъезда Феликса на улицу Гороховую за Распутиным, который ждет его с нетерпением. Яд не успеет испариться. Сценарий разработан в мельчайших деталях. Лазаверт, облачившись в шоферский костюм, и Юсупов, в штатской шубе с поднятым воротником, выходят из дома и садятся в машину.
А на улице Гороховой в это время обе дочери Распутина, Мария и Варвара, которые живут вместе с ним, во всю стараются помешать странному ночному свиданию. Но слышат в ответ, что, принимая приглашение Феликса, он завязывает отношения с той частью общества, которая враждебна царю, и только так сможет примирить Александру Федоровну с ее сестрой Елизаветой, успокоив всю императорскую семью. «Да, голубки мои, — говорит он, — скоро, скоро все устроится!». На девчонок никакого угомону — и что боятся Феликса и, ах, как чувствуют, какой он нечестный, продаст любого за три копейки, и в глазах у него что-то такое… Он успокаивает их: «Он слабый, очень слабый. Грешник. Но в сердце у него раскаяние и он приедет сюда, чтобы победить свою слабость и поправить здоровье».
Феликс в машине вдруг чувствует внезапное угрызение совести. Мысль везти к себе в дом человека,* которого он собирается убить, вызывает ужас, так как нарушаются нравственные законы гостеприимства. Он уже почти жалеет, что предложил свершить возмездие у себя. Отступать поздно. Автомобиль тормозит перед домом старца. Привратник получил приказ пропустить посетителя по черной лестнице. Поднявшись, Феликс звонит в дверь. Открывает сам Распутин. Одет по-праздничному: шелковая рубаха цвета крем, расшитая васильками, бархатные навыпуск брюки, новые сапоги, волосы и борода тщательно расчесаны и смазаны маслом. «Когда он подошел ко мне, я почувствовал сильный запах дешевого мыла, — отметит Юсупов. — Он как будто специально в этот день занимался своим туалетом. Я еще никогда не видел его таким чистым и прибранным». Распутину не хотелось бы присутствия матери Феликса, которую он терпеть не может. Тот уверяет: «Будет только жена моя, мать сейчас в Крыму». «Не люблю я твою мать, — крутит головой Распутин. — Подружка Лизкина[16]. Обе против меня сплетничают. Сама (царица) говорила мне сколько разов, что они мне наихудшие враги. Слушай меня, недавно приходил ко мне Протопопов и говорил не выходить пока. «Тебя, — говорит, — скоро убьют. Враги твои опять покушение на тебя готовят». Ну да ничего у них не выйдет, руки коротки… Ну, будет говорить. Идем!». Феликс помогает ему надеть боты на сапоги и набрасывает тяжелую шубу. Одетый таким образом Распутин кажется еще крупнее и сильнее, чем обычно, — матерый медведь. И этого зверя он влечет в западню.
«Огромная жалость вдруг охватила меня, — напишет он позже. — Я спрашивал себя, как мог задумать столь подлое преступление». Что поражает его сильнее, так это доверие, с которым относится к нему будущая