— Не оставляй меня так быстро, Эльтар! Я верил, что увижу тебя снова.
«Ещё один влюблённый в меня смертный», — равнодушно подумала богиня, но тем не менее улыбнулась Анту.
— Я решил построить тебе, Эльтар, храм. Настоящий храм! Вот тут будут колонны, вот здесь — бассейн…
Он на миг повернулся, показывая рукой на воображаемые стены, но, обернувшись, уже богини не увидел. Она опять покинула его.
«Храм… что за нелепые и невыполнимые фантазии?» — думала Эльтар, отправляясь в путь.
Минуло ещё двадцать пять лет. Эльтар успела познать любовь пяти бессмертных из Тринадцати, и каждого любовника бросала она сама, без лишних слов, неожиданно и безвозвратно. Селение же, до которого ей не было никакого дела и в котором жил Ант, успело разрастись до маленького города, а потом на долину Чёрного Озера обрушились несчастья: сначала здесь прошла Дикая Охота, а потом началась эпидемия: болезнь, при которой у живых ещё людей начинала гнить плоть. Мята и хмель на алтаре прекрасной богини засохли…
Эльтар, всё так же улыбаясь, прошла по тихому кладбищу, спугнула упырёнка, которому и гнилое мясо было по нутру, а потом… Не веря своим глазам, Эльтар приближалась к выросшему на пустыре, словно по волшебству, строению. Колонны из белого мрамора в два человеческих роста подпирали крышу, а над входом в храм было начертано имя богини. Эльтар остановилась.
— Это, конечно, не Пандемониум, но откуда, интересно, и как здесь, в этой глуши, раздобыли столько мрамора?
Крыса на её плече пискнула в ответ.
Эльтар вошла внутрь, под прохладные своды. В храме царила идеальная чистота, колонны были выставлены с удивительной точностью, в бассейне с тихим журчанием переливалась прозрачная вода… всё это было словно безмолвным гимном её совершенной красоте.
В центре храма на коленях стоял Ант. Он был уже немолод, густая борода закрывала половину его лица, в волосах блестела седина.
— Эльтар! — воскликнул он.
«Он видит меня, даже когда я этого не хочу?» — с удивлением и злостью подумала богиня.
— Здравствуй, строитель! — она приблизилась.
Ант пожирал её глазами.
— Я знал, что ты вернёшься. Я жил всё это время только с мыслями о тебе…
— А рисовал тоже ты? — она указала на огромное изображение двух глаз над алтарём.
Он кивнул.
— Неужели у тебя не хватило смелости или умения нарисовать моё лицо полностью? — Эльтар мелодично рассмеялась.
— Этого достаточно, — впитав в себя её смех, он горячечно кивнул головой. — Ни один художник не сможет захватить в изображении даже малую часть твоей красоты… Могу ли я…
— Нет, не можешь, — перебила Анта богиня, прочитав его мысли. — Ты всего лишь человек, и тебе не дозволено выбирать. Я выбираю, кого мне любить.
— Я живу ради тебя, — он вытянул к ней руки. — Хотя бы только…
— Нет.
— Я люблю тебя.
Она ушла. Ант, упав ничком, долго лежал, словно мёртвый. А потом он, выкрикивая её имя, начал ползать вдоль стен и биться головой о колонны. Мрамор окрасился кровью.
Через семь лет Эльтар заглянула в этот мир лишь на мгновение, сбегая от очередного возлюбленного. Тот хоть и не был бессмертным, но мог перемещаться между мирами, однако богиня оторвалась от погони. Антиль всё так же звал её по имени и безжалостно стучал головой о мрамор…
«Безумец», — подумала Эльтар и зареклась возвращаться сюда.
Прошло три тысячи лет. Имя Эльтар стало забываться, алтари её пришли в запустение. Старые боги сменялись новыми. Чёрные волосы Эльтар побелели, глаза поблекли, осанка утратила твёрдость, а фигура — гибкость, талия располнела, а грудь… Крыса уже не сидела на плече богини — она умерла.
Храм всё ещё стоял на том же месте, на много миль вокруг него была одна лишь пустыня, Чёрное Озеро было засыпано песком. Кажется, постройка даже совсем не разрушилась.
— Эльтар! — шагнул ей навстречу хромой чернобородый мужчина. — Я люблю тебя!
Она отшатнулась, закрыв лицо руками, и перенеслась к своему дракону. Там Эльтар расплакалась, уткнувшись в золотую чешую. Дракон печально вздыхал, плавя пламенем песок.
Прошло два миллиона лет. Но всё так же колонны храма слушают голос, повторяющий одно только имя:
— Эльтар!
23 марта 2003 г.
Щупальца
Впервые я увидел их, когда одним прохладным апрельским утром шёл на работу. Эта встреча была для меня такой неожиданностью, что я остановился. Кто-то, шедший сзади, толкнул меня плечом, беззлобно выругался: «Чего стал, придурок в кепке?» Люди спешили по своим делам, кто-то опаздывал на службу, дети вприпрыжку бежали в школу, обычное начало рабочего дня, все наступали на них, но никто их не видел. Их видел только я. «Вот оно, унаследованный от отца дар», — подумал я.
Мой отец был необыкновенным человеком. Разумеется, для знакомых и товарищей по работе он был абсолютно не выдающейся личностью (как и я), но самые близкие люди, его родители, моя мать и я с сестрой, знали, что глаза отца могут видеть незримое, то, что находится на грани между нашим миром и миром чудес, если можно, конечно, так назвать то потустороннее пространство, которое населяли в основном существа, похожие на порождения безумного сна. Впрочем, в какой-то мере так оно и было. Отец рассказывал о том, что видит Тени, безмолвно кружащие вокруг нас. На улице он незаметно указывал на внешне нормального мужчины или женщину и шёпотом сообщал мне, что на самом деле это Мёртвый, также враждебное людям творение неизвестно чьих рук. А однажды он схватил меня за руку, указал в небо и сказал, что видит чёрного демона, кружащего над фонтаном. «Какая красота», — протянул он, а потом сообщил, что демон одет в джинсы. Но тогда я ничего не видел. Мы с сестрой не унаследовали этого дара. Так полагал я в те далёкие времена.
И вот теперь я видел щупальца. Вернее, это были мягкие, покрытые слизью, трубчатые отростки серовато-белого цвета. Их было пять, не толще карандаша, они начинались где-то за углом ближайшего дома, пересекали всю улицу и скрывались за другим домом. По щупальцам ходили люди, на проезжей части по ним проезжали легковые автомобили и автобусы, но это им было нипочём. И их никто не видел, кроме меня.
Я присел, не задумываясь о том, что обо мне могут подумать другие люди. Щупальца жили своей жизнью, они нервно подрагивали и мало того — они медленно куда-то перемещались и одновременно росли, оставаясь при этом неизменного диаметра. Неожиданно на моих глазах все пять щупалец судорожно задрожали, словно в экстазе, это продолжалось несколько минут. Я рискнул и потрогал их рукой, когда дрожание утихомирилось. Щупальца были склизкими, немного липкими и тёплыми на ощупь. Казалось, внутри них перемещается какая-то жидкость. «Или гной?» — подумал я.
Я выпрямился и с силой наступил на один из них. Но перебить его было не так-то легко, а через некоторое время оказалось, что мой ботинок стоит не на щупальце, а рядом с ним. Я ещё несколько раз попробовал наступить на щупальца, но каждую попытку они непонятным образом избавлялись от тяжести моего тела. Какая-то старушка неодобрительно покосилась на меня и громко произнесла:
— Ещё утро, а он уже пьяный, скотина…
Я бросил взгляд на часы и понял, что нужно спешить, вечером я ещё вернусь сюда. Я понимал, что нужно будет разыскать того, кому принадлежат эти щупальца, или того, в кого они впились.
На работу я опоздал, начальник отдела высказал мне устное предупреждение. Как всегда, говорил он на повышенных тонах, время от времени срываясь в истерику.
А вечером я не обнаружил щупалец на старом месте. Лишь кое-где остались небольшие лужицы мутной слизи, которые простые обыватели принимали за обычные дождевые лужи. «А ведь дождя давно не было», — печально подумал я, глядя на их самодовольные и целеустремлённые лица, чисто выбритые подбородки и придирчиво накрашенные помадой губы. Люди, живущие вокруг меня. И ещё я подумал о том, что моя встреча с щупальцами была не последней.
Перед тем как ложиться спать, я положил в свой портфель нож. Специальное ритуальное оружие, также, как и дар, оставшееся мне от отца. А потом почистил зубы и уснул. Снился мне серый шар на Набережной.
В следующий раз я увидел щупальца через десять дней, в субботу на закате солнца. Я вышел прогуляться к морю и, возвращаясь, заметил, что поперёк улицы струятся пять светлых нитей. Щупальца опять нежно подрагивали, но на этот раз никуда не двигались. Я догадался, что объект, жертва хозяина щупалец, попросту не движется. В какую же сторону мне пойти: налево или направо? И я пошёл налево.
Когда совсем стемнело, я упёрся в дверь подъезда многоэтажного дома. Дверь была на кодовом замке, а щупальца умудрились протиснуться под неё. Я опять присел и попробовал их перерезать, но напрасно: едва я отнимал лезвие, как они опять срастались. Спрятав нож, я запомнил улицу и номер дома и отправился восвояси. Утро вечера, как говорится, мудренее.
Это была женщина. Ещё до того, как она вышла из подъезда, я заметил, что щупальца начали суетиться, нервно дрожать и как-то подбираться. А потом появилась она, вместе со своим приятелем — невысоким крепким мужчиной с бритой головой и холодными серыми глазами. Тип мужчины, который чётко знает, чего хочет, и напролом идёт к своей цели. Приятель пошёл подогнать машину, а она осталась, чтобы выкурить тонкую сигарету. Она была очень красива. Чёрные, как смоль, волосы, чёлка, прикрывающая один глаз, аккуратный нос, приятной формы губы в тёмной помаде. Одета она тоже была очень стильно — блестящая чёрная куртка, юбка до колен, которая открывала стройные, в тёмных чулках, ноги. И в эту красавицу намертво впились щупальца Граболы: одно — к виску, второе — в шею, третье — под подбородком, четвёртое — к запястью, а пятое бесстыдным образом исчезало под юбкой. Щупальца чётко реагировали на малейшие изменения настроения женщины. Она улыбалась каким-то своим мыслям — они начинали дрожать, словно хихикали с нею. Она хмурилась — они судорожно трепетали. И она их совершенно не замечала.