— Я в курсе. Мне нужен револьвер.
— Револьвер? — он опять осклабился. Ужасное зрелище.
— Кольт, — уточнил я. — Кольт «Королевская кобра», 45 калибра. И коробка патронов.
— Меня зовут Лейз, — представился он. Тем не менее, я был благодарен ему, что он не заставил меня пожать ему руку.
— Тимоти Лири, — сказал я.
— Очень приятно. Итак, ваш выбор — «Королевская кобра». Элегантное оружие. Для настоящих мужчин.
Он выудил откуда-то предмет моих вожделений и взвесил его в своей руке.
— Когда нажимаешь на этот курок, — Лейз прицелился куда-то над моей головой, — чувствуешь себя властелином мира…
Дуло медленно опустилось и остановилось напротив моей переносицы.
— Я бы этого не делал, — осторожно произнёс я. Неужели я очутился один на один с безумцем?
— Тимоти Лири, где ты будешь потом? — противно захихикал он, трясясь всем своим тщедушным телом. Шляпа ковбоя опять съехала на макушку.
— Далеко отсюда, — сказал я.
Он положил револьвер на прилавок.
— Кто знает, кто знает?.. А чем тебе не нравятся автоматические пистолеты, Тимоти Лири?
— Потому что я настоящий ковбой, — пошутил я. — У меня тоже есть такая шляпа.
— Почему же именно «Королевская кобра»?
— Это моя мечта, Лейз. И я могу её себе позволить.
— А ты видел новую модель кольта?
— Нет, — мой голос дрогнул. Я понял, что Лейз может предложить мне нечто особенное.
— Кольт «Скайвей», — соблазнительно произнёс он, и я был соблазнён.
— Подходящее название, — я сглотнул слюну. — Для меня.
— Подходящее название для тех, кто понимает в этом толк, Тимоти, — он кивнул. — В этой модели использован сверхновейший сплав, поэтому револьвер кажется совсем невесомым. Вместе с этим оригинальное техническое решение сводит отдачу на нет, в полтора раза увеличивая скорость вылета пули из ствола. А патроны! Каждый из них — произведение искусства… Впрочем, у тебя, наверное, на этот шедевр инженерной и научной мысли не хватит денег. Деньги, деньги, — он сделал вид, что хочет плюнуть на пол.
— И сколько же стоит «Скайвей»?
— Всего семь сотен, — он пытливо посмотрел мне прямо в глаза.
Не знаю, что я испытывал в этот момент: облегчение, радость или что-то другое… В моём бумажнике, если не считать мелочи, было именно семь сотенных бумажек.
— Покажите мне его, — потребовал я.
Лейз наклонился и извлёк на свет божий этот новый револьвер. С лёгким стуком он лёг передо мной, а когда я брал его в руки, сердце моё чуть не остановилось от дьявольского очарования. Я был покорён навеки. Это было моё Оружие.
— Длина ствола — три дюйма, — объяснял Лейз, — патроны — 45-«ультиматум». Система экстрагирования…
Но я его не слушал. Я был в полном восторге. Изгибы «Скайвея» были подобны изгибам женского тела…
Очнулся я от наваждения на улице перед перекрёстком уже далеко от магазина этого уродца Лейза. Правая рука моя до сих пор сжимала револьвер в кармане плаща, второй карман оттягивала довольно-таки тяжёлая коробка с патронами, из них шесть находились там, где им и следовало бы быть — в барабане.
Почти каждый человек рано или поздно задаётся вопросом, есть ли жизнь в его существовании, но не каждый имеет достаточно смелости ответить на него. Увы, я ответил на этот вопрос, получив для себя роковой ответ. Револьвер «Скайвей» предназначен для меня, вернее, он поможет мне разорвать моё материальное тело и идеальную сущность, положив конец моим вопросам, сомнениям и мучениям.
Одно время я пытался найти Смысл в работе или сделать так, чтобы работа не оставляла мне сил и желания искать этот смысл. Но к моему большому сожалению, я не смог устроиться на работу по своим склонностям, по душе. Ещё в школе я поражал своих товарищей тем, что мгновенно переводил числа из десятичной в шестнадцатеричную системы счисления и наоборот. Потом я освоил ассемблер и мог в памяти составлять многокилобайтные программы прямо в машинном коде, а также дизассемблировать его. Мнемонические команды MOV, XOR, JMP и другие стали моей второй азбукой, моим вторым языком, на котором я со всё большей лёгкостью мог общаться. Но на первом же месте, куда я попал, мне сказали: «Мальчик, всё это, чем ты приводил в восторг своих приятелей — вчерашний день. Это уже никому не нужно. Ты будешь программировать базы данных». И так было везде. Я стиснул зубы и стал делать то, чего от меня хотели. Через силу, сминая свои убеждения, желания и стремления. Потому что кроме этого я ничего не мог делать, и ничем, кроме компьютеров, заниматься не хотел. Но теперь мне это всё осточертело. Я выполню команду HLT в этой зациклившейся программе. Лучший в мире револьвер «Скайвей» 45-«ультиматум» разорвёт этот бессмысленный круг.
А иного выхода у меня не было. У меня не было друзей, которые поддержали бы меня в трудную минуту (один — до сих пор пытается разобраться со своими жёнами, второй — спился и даже самого себя в зеркале не узнаёт, третий — разбогател и возгордился, четвёртый — за что-то на меня смертельно зол и постоянно строит мне всякие пакости). Я не курю, чтобы успокоить нервы и расслабиться, когда это необходимо (хотя некоторые люди меня убеждали, что это помогает). Я не пью, чтобы в пьяном бреду забыться до такой степени, когда глупые вопросы о смысле, о сути просто не возникают на повестке дня. Я не употребляю наркотики, чтобы извратить и без того жутко извращённое восприятие мира и своего жалкого места в этом мире. И, наконец, я не верю ни в бога, ни в дьявола, ни в жизнь после смерти. А вера во что-либо всегда даёт какой-то шанс смутной душе. Но я не оставляю себе этого шанса. В своей руке я сжимаю ответ на все свои вопросы. Ответ 45-го калибра.
— Майк! — окликнул кто-то меня по имени. (Надеюсь, вы не подумали, что меня действительно именуют Тимоти Лири?)
— Добрый вечер, Мэри! — несмотря на окончательно овладевшую моей душой депрессию, я очень обрадовался, увидев свою старую знакомую. Увы, только лишь знакомую. Мэри выскочила замуж сразу же после школы за парня, которого я даже понятия не имел, как его зовут. С тех пор я только здоровался с ней при наших редких случайных встречах. А Мэри была единственной, которая могла бы стать моей богиней, ибо я полюбил её с того же мгновения, как увидел её впервые… Но — не я ношу тебя на руках. Не я целую и ласкаю твоё тело. Любовь — всего лишь романтическое название корыстных взаимоотношений. А женщины — только прекрасные вампиры и иуды во плоти.
— Как поживаешь, Майк? — спросила чужая жена.
— Лучше, чем обычно, — я улыбнулся, моя ладонь осязала ребристую рукоять «Скайвея». — Гораздо лучше.
Мэри тоже улыбнулась, но в её улыбке было что-то жалкое. Раньше, когда она счастливо проходила мимо, бросая на меня равнодушный взгляд, я этого не замечал.
— Ты сейчас свободен? — спросила она.
Я внутренне расхохотался, но на лице изобразил смущение и извинение.
— Извини меня, пожалуйста, Мэри, но именно сегодня вечером у меня запланировано чрезвычайное мероприятие, и ничего нельзя с этим поделать.
— Что ж, ещё увидимся, Майк. Желаю тебе, чтобы у тебя всё получилось.
Что-то ты уж больно вежлива сегодня. А меня ждёт успех и без твоих фальшивых пожеланий. «Скайвей» ведёт меня.
Дома я закрыл дверь квартиры на все замки, снял плащ, причесался, поставил на проигрыватель Бетховена и опять начал любоваться револьвером. «Ты — совершенство, и мне приятно, что я буду иметь дело с совершенством. Старина Лейз знает своё дело».
Возможно, я это уже говорил, но всё равно пора подвести итог: я решил покончить свою никчёмную жизнь самоубийством, причём сделаю это с помощью самого лучшего в мире револьвера. Я шёл к этому выводу очень долго. Я взвешивал все за и против, рассматривал различные варианты и способы. Может быть, вам будет интересно выслушать мои мысли по столь важной теме.
Глотание таблеток, главным образом снотворного, в смертельных дозах. Что ж, неплохо. Но не для меня. Это подходит скорее всего для тех дам-истеричек, которые сразу же после смерти начинают скандалить и вопить: «Что же я наделала! Я передумала! Я вовсе не это хотела сделать!»
Вскрытие вен различными режущими предметами — пусть так забавляются недоразвитые подростки, пытаясь таким образом решить свои ничтожные проблемы. Пора полового созревания, игра гормонов, «первая» «любовь»…
Повешенье — гнусный и отвратительный способ, предназначенный в основном для того, чтобы оскорбить мертвеца и осквернить его тело (если интересно, почитайте об этом дополнительную литературу). Именно поэтому предателей, пиратов и в основном простолюдинов вешали. Да и расходов меньше, ведь одну и ту же верёвку можно использовать несколько раз.
Прыгать под быстро едущие самосвалы — весьма ненадёжно, а вот искалечить себя так можно за милую душу.
Падение с небоскрёба… Если честно признаться, тут я раздумывал больше всего. Несколько минут, то есть секунд свободного падения, я бы даже сказал — полёта… Полёта над этим серым мирком отупевших обывателей…
Но в конце концов я остановился на пуле. На пуле, выпущенной из самого лучшего в мире револьвера. Способ самоубийства, достойный настоящего мужчины. И вот револьвер в моей руке, его металлическое тело приятно холодит мою ладонь. Жалко, что только один патрон из барабана будет мне полезен, остальные — лишь запасные актёры, знающие, что никогда не выйдут на сцену. Конечно, можно было бы выйти на улицу со «Скайвеем» в руках и развлечения ради пострелять в прохожих… но я добр. Мне мучительно жаль этих заблуждающихся двуногих существ, вообразивших, что они мыслят, живут и ведают смысл этой жизни. Впрочем, я повторяюсь. Пора браться за дело.
Звуки «Реквиема» заполнили комнату.
Сердце отстукивало последние удары.
Я снял револьвер с предохранителя.
В самый последний момент я задумался, куда же стрелять: в рот, висок или под подбородок? Наиболее удобным мне представлялся первый вариант. Я положил дуло «Скайвея» в рот, обняв его губами, потом медленно сомкнул на нём зубы. Нужно