Я хотел бы работать, а сейчас страшно, вдруг что-нибудь?
– Карелин, ты вроде бы взрослый мужик, тебе надо было руку в покое держать, а ты, как мне сказали, всю ночь ходил по каютам и хвалился, как тебе Николай Сергеевич руку вправил. Будем обследоваться и только после этого примем решение. Не беспокойся.
Капитан связался с пароходством и согласовал визит матроса Карелина к врачу.
Судно стояло на рейде Копенгагена, топливо и продукты были получены, ждали возвращения катера со старшим помощником и матросом Карелиным. С задержкой на полчаса подошел катер, судно сразу же снялось с якоря и проследовало по назначению. Пройдя пролив, капитан прошел к себе в каюту, пригласил старпома к себе. «Николай Сергеевич, ну что сказали врачи?». Старпом протянул медицинскую справку с результатами осмотра, к справке прилагался рентгеновский снимок. В нижней части справка содержала общее заключение осмотра врачом: «Вывих вправлен квалифицированно», что вызвало удивление, а затем гордость за умницу-старпома.
Матроса Карелина решили не менять, он вполне успешно отработал полный контракт. А перед самым его отъездом стала известна истинная причина случившегося. Боцман и матрос после долгих запирательств все же признались, что в тот день немного повздорили. Причиной послужило недовольство боцмана результатами работы нового матроса. Вот он и решил его немного поучить или, как сказал сам боцман, «прижать». Боцман был здоровым, крепким двухметрового роста парнем, трудоголиком по натуре. И, как оказалось, не рассчитал силу. «Ну, боцман, молодец, в любом вопросе ты не знаешь меры. Так прижал, что рука выскочила. Такую кашу заварили», – отчитывал его старший помощник капитана. На что боцман оправдывался: «Кто же знал, что он такой хилый оказался? Может быть, в следующий раз не будет отлынивать от работы».
Организовать службу
Капитана вызвало на связь проходящее судно, оказалось, Иванова вызывал его однокашник по факультету, учившийся в соседней подгруппе. Иванов его не видел и не слышал уже лет десять. Он знал, что Петр работает капитаном, но не знал, как давно. Петр к тому же, как оказалось, работал в одной с ним судоходной компании, а он об этом и не знал. Иванов обрадовался неожиданной встрече и конечно же поинтересовался, как семья, с кем в последнее время встречался и с кем из однокашников поддерживает связь.
– Нет, ты подожди, об этом потом. Ты лучше расскажи, как ты организовал службу на судне.
– А чего её организовывать, она уже давно организована (Иванов уже шесть лет работал капитаном на одном судне). – А ты давно перешел в нашу компанию, до этого где работал?
– Не так давно, да это и не важно, подожди. Ты мне лучше скажи, а что ты делаешь на вахте?
Иванов насторожился:
– Как что делаю на вахте? Я её несу, а что, есть другие варианты?
– Ну, что ты делаешь на вахте, ну, к примеру, на утренней?
Дело в том, что однокашники работали на небольших судах, на которых не был предусмотрен третий помощник капитана и капитаны сами стояли вахту за третьего. Иванов иногда шутил, что он восемь часов в сутки никак не может понять, кто он – капитан или сам себе помощник.
– Если серьезно, то веду прокладку, определяю место судна и прочее. – Иванов стал подозревать, что у его собеседника проблемы со штурманским составом, кто-то из помощников не выполняет своих обязанностей.
– А я на вахте крашу пароход, – с гордостью в голосе проинформировал Петр.
– Как красишь, где, на баке что ли? – стал подтрунивать Иванов.
– Нет, не на баке, на компасном мостике и на крыльях мостика, у меня есть специальная кисточка, вот ею я и крашу. Подаю пример матросам, как надо красить судно.
Это было ново для Иванова, он уже не знал, как реагировать на эту «интересную информацию».
– А после вахты что ты делаешь? – опять задал вопрос его бывший однокашник.
– После вахты, если есть возможность, я отдыхаю, – начал в открытую иронизировать Иванов.
– Я серьезно, ты обиделся? Я после вахты крашу перед надстройкой.
– Зачем? – в очередной раз, удивляясь все больше и больше, спросил Иванов.
– Я же сказал – подаю пример рядовому составу, как надо работать.
– Я не подаю таких примеров, у меня для этого есть старпом и боцман. Вот если они службу завалят, тогда приходится вмешиваться, но, славу богу, пока это не требуется. А повару ты тоже подаешь пример? Пироги, как печь, можно показать.
– Капитан должен уметь делать все, и я не стесняюсь показать и повару, как надо готовить.
Иванов вспомнил, что друзья по группе считали в свое время Петра заумным активистом. «Что ж получается, время не смогло ничего изменить?»
– Слушай, но ведь есть устав, наконец, там все расписано, кто за что отвечает.
– В уставе написано, что капитан в ответе за все и я не гнушаюсь личным примером показать, как надо работать, чтоб знали, как это делается.
– Петя, а ты когда стал капитаном? Сколько уже времени работаешь в этой должности? – спросил Иванов, зная, что в начале капитанской карьеры некоторые не могут сразу преодолеть «синдром старпома» и по привычке сами пытаются решать все вопросы на судне.
– Я работаю капитаном уже четыре года и никогда не снимал с себя обязанностей воодушевлять и учить людей работать, да и ответственности, кстати, тоже. Капитан должен разбираться во всем и уметь делать все лучше других членов экипажа.
«Тяжелый случай», – подумал Иванов, ему откровенно надоело вести этот пустой разговор. Он еще несколько раз попытался сменить тему разговора, и каждый раз Петр возвращался к исходному, что он должен личным примером воодушевлять экипаж правильно работать. Иванову это окончательно надоело, и он сослался на необходимость срочно отправить сообщение агенту.
– Ну вот, ты все же обиделся, не обижайся, давай в следующий раз продолжим.
– Давай. – На этом их диалог и закончился.
Случилось так, что через три месяца капитан Иванов получил строжайший циркуляр от судовладельца. В циркуляре сообщалось, что на судне, которым командовал Петр, случилась внештатная и очень серьезная ситуация. Капитану было отказано в дальнейшей работе в судоходной компании за развал вахтенной службы и неудовлетворительную организацию работы коллектива в целом. Иванов нисколько не удивился полученной информации.
Два «судозахода»
Капитан связался с судовладельцем, служба грузовых перевозок которого пообещала прислать новое рейсовое задание. Со слов коммерческого менеджера, судну предстояло проследовать под погрузку в один из африканских портов. Эта информация пока носила предварительный характер. «И хорошо бы, чтоб эта предварительная информация не превратилась в окончательную команду», – подумалось капитану. Юрий Михайлович имел неудовольствие посетить названный порт всего один раз – на заре своего капитанства, лет пятнадцать тому назад. Капитан задумался, и на него нахлынули воспоминания тех уже далеких дней.
Вспомнилось, как происходило оформление отхода, когда в его каюте собрались многочисленные члены комиссии. Он, пытаясь не принимать участия во всеобщем «балагане», имевшем место в его каюте, а заниматься только теми вопросами, которые относятся к оформлению отхода, отстраненно сидел в углу каюты и наблюдал за поведением членов комиссии. В капитанской каюте набилось человек двадцать, все принимали или очень жаждали принять участие в оформлении отхода. Все, по непонятным причинам, кричали и размахивали руками. Чтобы хоть как-то держать ситуацию под контролем, он был вынужден пригласить в помощники начальника радиостанции, предварительно проинструктировав его о необходимости отслеживать многочисленных посетителей.
Старпом тем временем потчевал комиссию различными декларациями. Члены комиссии с интервалом в пять минут требовали кофе или пепси-колы и после очередного отказа (со ссылкой на то, что выпито все, что только можно) как-то быстро успокаивались, но ненадолго и через пять минут требования возобновлялись. Вспомнил он и то, как старпом ему удачно напомнил, что у них на главной палубе в коридоре правого борта установлен аппарат с газированной водой. Вспомнил, как комиссия «дула» не переставая эту воду и, попросив, взяла с собой пластиковые канистры, которые им напоследок наполнил боцман.
Груз был скорей всего не готов, и для скрытия простоя были выставлены претензии к состоянию трюмов. Их необходимо было покрасить, что и было сделано. Но кто-то из команды, видимо, испачкал одежду и решил краску отмыть растворителем. Бутылка из-под смирновской водки с фирменной этикеткой и остатками растворителя оказалась у трапа судна. Местный рабочий, проходя мимо, тайком решил попробовать заграничного зелья. Отведав растворителя, работник упал прямо на причале рядом с трапом. Быстро собралась толпа, все побросали работу, началось громкое обсуждение случившегося, и когда вахтенный помощник принес два пакета с молоком для пострадавшего, у него эти пакеты другие рабочие вырвали из рук и начали пить сами, жестами показывая, что отравившемуся уже ничто не поможет. Далее приехал грузовой автомобиль, бездыханное тело с размаху закинули в кузов, и грузовик быстро исчез, так же как и появился. При этом на причале толпа увеличилась уже совсем до необъятных размеров, опять очень громко обсуждали случившееся. Во время работы комиссии на отход Юрий Михайлович все же решил поинтересоваться, а что стало с этим несчастным. Ему объяснили, что беспокоиться не следует, ничего страшного, тот рабочий просто умер и все.
Вспомнилось и начало погрузки, затянувшееся на долгую неделю, грузили удобрение навалом какими-то примитивными средствами. Вылета погрузочного устройства не хватало, чтобы погрузка осуществлялась равномерно по всей площади трюмов. Поэтому в ночную смену какие-то подозрительные ободранные типы лопатами выравнивали крен судна, вручную перекидывая тонны удобрения.
Юрию Михайловичу вспомнилась и подготовка к заходу в порт. Исходя из опасений старшего механика, боцман с матросами заранее на подходе к порту заменили все бронзовые пробки мерительных трубок балластных танков деревянными заглушками. Двери во всех помещениях были заранее задраены. В надстройке работала одна дверь непосредственно около вахты у трапа. Стояночная вахта была усилена, тем не менее несколько раз, непонятно как, перед надстройкой появлялись представители импровизированного экзотического базара: торговцы предлагали различные безделушки, выполненные местными умельцами. И всякий раз старший помощник с боцманом выпроваживали непрошеных гостей, причем первый раз пришлось привлекать к этой процедуре судового агента. Только благодаря совместным усилиям и угрозам, что будут вызваны местные блюстители порядка, недовольные торговцы покинули судно.